Влечение к смерти (1/2)
Мортидо— термин, используемый в психоанализе для обозначения вида психической энергии, источником которой является гипотетический инстинкт смерти. Зигмунд Фрейд (между прочим – один из любимейших авторов Дафны де Люс) – предполагал, что наряду с инстинктом сохранения жизни, любовью (как эротической, так и ?вообще?), то есть либидо, существует и инстинкт противоположный. Его ближайшие ученики и последователи спорили относительно выражения этого влечения – проявляется ли оно как агрессия (сознательное стремление к причинению вреда окружающим), деструктивность (инстинкт разрушения), осознание конечности бытия и прочее.
Психоанализ – это именно та психологическая школа, которая принимает за аксиому постулат о существовании врожденных (биологических, организменных) сил, направляющих нашу психическую активность; с точки зрения классического психоанализа З. Фрейда аномальные инстинкты – это то, что приводит человека за грань нормы, как психической, так и социальной. Неофрейдизм середины 40-50х годов 20 века несколько переработал данную аксиому, стараясь избежать обвинения в тотальном биологическом детерминизме человеческой психики. С точки зрения неофрейдизма, влечение к жизни (либидо) и смерти (мортидо), конечно же, являются врожденными, – но способ осуществления этих важнейших потребностей личности зависит от первичной социализации.
Это как раз и есть то самое объяснение нашего тропа: да, злодей изначально обладает какими-то нехорошими качествами, но, только попав в плохую среду, он начинает злодействовать по-настоящему.
Та самая статистика. То самое социальное научение, которое усугубляет.
Не будь усугубляющего социального фактора, злодейские тенденции в структуре личности героя так и остались бы тенденциями (разумеется, если мы верим неофрейдистам и принимаем их модель личности). Гнев и агрессия переполняли бы его; и, может быть, деструктивность периодически требовала воплощения. Вернее, разрушения. Но – но! В силу социальных тренировок этот злодей бил бы морду только противникам в спортзале, а разрушал, допустим, только сгнившие клумбы в собственном садике.
В этом рассуждении есть скрытая ловушка, о которой забывают социальные фрейдисты. И о которой постоянно помнят классические психоаналитики, которые в большинстве своем – действующие психиатры, имеющее базовое медицинское образование.
Ловушка – это вопрос о нормальности или аномальности инстинктивной сферы человека.
С точки зрения классического психоанализа (большого друга психиатрии), психопатия, потенциально способная дать вспышку насилия, привести человека на путь преступлений и злодейства, - сопровождается расстройством влечений. В переводе на практический язык – будущего психопата [*Ой, тут тихий ужас. Существует множество теорий, согласно которым психоз – крайняя форма психопатии, а психопатия, соответственно, мягкое выражение психоза. Есть исследования о том, как некоторые формы психопатии перерастают в психозы. Есть другая группа теорий и исследований, согласно которой это два принципиально различных класса психических нарушений, соответственно одно в другое перейти не может. Сколько ученых – столько и теорий. Но в данном случае мы рассматриваем возможность психических нарушений, сопровождающихся антисоциальным поведением, в целом. Точный диагноз оставим медикам.] – будет отличать расстройства инстинктивной сферы. В качестве примера:- особые отношения с едой. (есть несъедобное, объедаться, отказываться от еды – есть разные варианты).
- потребность в самосохранении (считается базовым инстинктом любого психически здорового человека. Нанесение себе ущерба есть вопиющее нарушение данного инстинкта)
- особые отношения с людьми (в неофрейдизме это называется ?привязанность?. Расстройство привязанностей может иметь форму зависимости, форму аутизма, и проч.)- отношение к смерти и тому, что с ней связано: мертвым телам, запахам, крови, гниению, костям, церемониям похорон и так далее.
Что мы наблюдаем у Флавии.
Как выше отмечалось, девочка нет-нет, да и пропускает приемы пищи. Также она может съесть не вполне доброкачественный продукт (см. ее попытку изобрести новое блюдо из яиц, ?Я вещаю из гробницы?; да и готовка миссис Мюллет явно на любителя), просто потому, что голодна. Может и забыть о еде на день-другой. Крестик в графе ?расстройство аппетита?.
Чувство самосохранения у Флавии тоже обычным не назовешь. Как минимум она не раз, не два, а постоянно оказывается в непосредственной близости от опасных людей и в опасных обстоятельствах. Причем иногда сама залезет куда-нибудь, а потом не знает, как выбраться (см. ?Сорняк, обвивший сумку палача?, ?Я вещаю из гробницы?). Порезать палец, чтобы написать записку кровью – это вообще мелочь. Проглотить предмет, который ищет шайка убийц – и это Флавия делает. На этом фоне общение с подозреваемыми в разных преступлениях вообще выглядит детской шалостью.