Холод. (1/1)
Идти домой после такого я боялась, но больше перекантоваться было негде (ночевать у Бена мне больше не хотелось, хоть я и решила - по-моему, назло Нуно, - что люблю его и буду с ним), поэтому мне, засунув страхи куда подальше, пришлось направить свои стопы в сторону уже полюбившейся квартирки. Да, именно стопы: дождь наконец-то прекратился, выглянуло солнышко, и я решила пройтись пешком, несмотря на то, что количество градусов на термометре не располагало к прогулкам.Свежий ветерок отрезвил меня, отбив мысли о совершении новых глупостей. Я снова пришла в себя и смогла мыслить рационально. То есть умудрилась уверить себя, что я все же белая и пушистая, а все беды от мужиков. Ну а что? По-моему, так и есть. Вот пока не было Нуно, жила я себе спокойно, бед не знала. А с ним все понеслось… Да и появление Бена радостей в жизни не добавило. В общем, мораль такая: один мужик - плохо, а двое - совсем катастрофа.Совесть, конечно, еще пищала что-то о том, что я поступила ужасно, что мне должно быть стыдно, но… стыдно мне не было: пусть я и не обладала легкомысленным характером Лизы, но долго печалиться тоже не могла. Да и вообще, подумаешь, совершила глупость, что ж теперь, повеситься? Кто - вот кто, скажите мне - не попадал в такие ситуации по молодости? Мне кажется, что и мой (вернее, теперь уже свой собственный) ревнивец под влиянием алкоголя соблазнил не одну девицу. Или он был трезвенником? Ладно, в любом случае, Бена я любила и ничего предосудительного в том, чтобы спать с ним, не видела. Наверное. Нет, видела, но мне так хотелось верить в обратное.Он встретил меня на пороге. С ничего не выражающим взглядом и скрещенными на груди руками. С немым упреком.Теперь не было ни одного напоминанияо недавней вспышке (кроме прокушенных губ, конечно, но и о них я успела забыть), его лицо превратилось в маску. В холодную, равнодушную и до чертиков фальшивую маску.- Пустишь переночевать? - слабо улыбнулась я, припоминая, что с этого вопроса и началась вся кутерьма последних месяцев. - До завтра, честно.- Тебе не обязательно съезжать. Я все-таки разобрался в той комнате, ты можешь жить там, - безразлично бросил Нуно, указывая на приоткрытую дверь бывшей ?хламосборни?.- Но…- Эмс, давай не будем, а? Я не хочу, чтобы в один прекрасный день ты снова заявилась ко мне со слезами. В конце концов, мы друзья, и я за тебя волнуюсь, а уж с кем ты там с… целуешься, это меня не касается.У меня перехватило дыхание. Нет, не из-за ледяного тона и небрежных, даже немного грубых слов. Просто… Он никогда не называл меня Эмс: не нравилось ему это сокращение, и все тут! С самых первых дней нашего знакомства я была для него или Ми, или уж сразу Ноэми. Или еще тысячей разных эпитетов - хороших или не очень. Но Эмс, Эми… Ну все, финита ля комедия, надежды на счастливый конец разбились. А ну и ладно! Не больно-то мне эта мартышка и нужна, я же решила, что Бен… Да ладно, кого я обманываю? Никакой Бен никогда не заменит Резенди.- Ну что ж, раз ты так великодушен… - Кажется, во мне пропадает великая актриса: я сама даже не ожидала от себя такого спокойствия. Напускного, конечно.- Я помогу тебе устроиться.Остаток дня - или вечера, так будет сказать вернее - мы перетаскивали мои вещи (а я успела нехило разложиться по всей квартире, чувствуя себя законной хозяйкой). Молча. То есть, мы говорили, конечно, но только по делу. Хотя меня все время не покидало чувство того, что Нуно едва сдерживается. От чего? Не знаю. То ли от новой ссоры, то ли от прощения. Думаю, он даже уже простил меня к тому моменту, но проклятая гордость… Сами такие.Меня саму словно било током каждый раз, как мы случайно соприкасались руками. Понимание того, он, Резенди, мне нужен, нужен до ужаса, нужен до смерти, прочно засело в голове и уходить не собиралось, и, наверное, мне стоило не глупить и покаяться во всем, вымолить прощение, но… Я же сказала: сами гордые. Да и не могла же я идти наперекор собственному решению! А я решила, что люблю Бенджамина, так что пусть все глупые органы - сердце, мозг и всё прилагающееся - заткнутся и молчат в тряпочку.***- Дура! Идиотка! Сумасшедшая! - в состоянии крайнего гнева Строуберри металась по поляне, то хватаясь за волосы, то просто размахивая руками. Я, растерянная и напуганная, стояла в сторонке и робко пыталась оправдаться:- Но ты же сама говорила, что я ошиблась, вот я и…- Да не в этом же! Я сказала, что ты ошиблась, но не заставляла тебя менять мужчину на мальчика! На мальчика, которого ты даже не любишь!- Неправда! - вскинулась я, наконец потеряв терпенье. Нет, она, конечно, моя близняшка и, к тому же, права, что позволяет ей кричать на меня, но всему же есть предел! - Во-первых, Бен не мальчик. А во-вторых, кто сказал, что я его не люблю?Дикарка резко остановилась и насмешливо взглянула мне в глаза.- Ты можешь рассказывать эти байки кому угодно, но не мне. Я вижу тебя насквозь. Что же касается первого пункта, то согласись, рядом с Нуно твой Бенджамин никто, детский сад, штаны на лямках, так что…- Строу, прекрати! Мы сейчас поссоримся!- Мы уже ссоримся, если ты не заметила.Заметила. Даже слишком хорошо заметила. Я вздохнула и уселась на любимый камень сестрички, все равно он ей сейчас не нужен, а больше сидений в моем мире снов не предусмотрено. Сама Строуберри все так же расхаживала из стороны в сторону, гневно бормоча то, что я уже не слушала. А я-то надеялась на ее помощь…- Завтра! - вдруг изрекла девушка, застыв передо мной. Я даже вздрогнула от неожиданности. - Завтра же, как только проснешься, ты пойдешь к Нуно и помиришься с ним, ясно?- С чего бы?- С того, что я так сказала.- И почему я должна тебя слушать?- Потому что я желаю тебе добра! Ты сама не понимаешь, но я-то вижу, как плохо тебе без него. И вижу, насколько тебе хуже от того, что он спит в соседней комнате, а коснуться его нельзя. И… я бы не стала заводить все эти разговоры, если бы не боялась, что, когда ты додумаешься до этого, будет уже поздно. Так что послушай меня: у меня все же больше опыта, - пойди к нему.- Нет. Я уже все решила. Да и разве я нужна ему такая, грязная, подлая, лживая?- Дура! Ты нужна ему любая! Понимаешь? Любая! Потому что он тебя, идиотку, любит.- Бен тоже любит меня…- Он ребенок, его чувств вряд ли хватит надолго, как и твоих. Да, с ним у тебя будут новые эмоции каждый день, новые потрясения, но… однажды ты проснешься с разбитым сердцем, как бы пафосно это не звучало. А Нуно… Он тебя правда любит, надежно, верно. Только если ты думаешь, что именно из-за этого твоя жизнь с ним будет скучна, ты ошибаешься. Он найдет, чем тебя развлечь.- Ты сделала из меня паскалевскую Афродиту.- Сделала? Тут нечего делать, ты и так есть она. Не зря же тебя выбрали на эту роль.- Что?!- Да, милая, ты больше не наивная Клубничка, ты теперь женщина, взрослая. Радуйся.- Но… но…Дикарка остановила меня, вскинув руку, и грустно улыбнулась. Наверное, мне лишь показалось, но она ?полиняла? еще больше, в ней уже не осталось тех ярких красок. Она крепко обняла меня, усиленно смаргивая слезы, и прошептала:- Я больше не ты, девочка. Теперь у тебя будет новое второе ?я?… Прости, если я что-то сделала не так, я хотела лишь помочь… Я буду скучать, правда.Темнота резко опустилась перед глазами, отрезая меня от сестренки, но запах клубники и теплые руки на шее чувствовались еще долго. А когда и они исчезли, я поняла, что больше не увижу ее, уже-не-мою Строуберри, и сердце покрылось ледяной коркой. Сегодня оно опустело ровно в два раза.