Серия 07. Быть собой (1/2)
Тен-Тен открыла дверь за секунду до того, как Сакура постучала. Улыбнулась так, будто давно ждала прихода Харуно:— Здравствуй. Проходи.
— Извини за вторжение, — Сакура разулась и сразу прошла в комнату Тен-Тен – небольшую, строгую, совсем не похожую на девичью. Спартанская кровать, стол, шкаф, стул, тумбочка; голый пол, стены, увешанные оружием; на столе выстроились в ряд учебные и призывные свитки, окно забрано витой решеткой, которую, как подозревала Сакура, можно было снимать. – Как ты?
— На мне заживает, как на собаке, — подмигнула Тен-Тен. Похоже, ее ничуть не беспокоило собственное поражение на отборочном туре чуунин-экзамена. – Вот только Недзи достал со своими тренировками. Если так и дальше пойдет, он меня как-нибудь убьет нечаянно. Перепутает со своей кузиной ненароком... – Тен-Тен погрустнела. Сакура догадывалась, что было причиной этой грусти.
— Почему ты не навещаешь Ли-сана? – спросила Харуно. – Неужели ты считаешь его виноватым? В том, что проиграл?
Тен-Тен присела на кровать, знаком указала Сакуре на место рядом с собой.
— Я хотела бы, — сказала, — чтобы он победил. Мне неважно, когда я одержу победу; я считаю, что главное – не останавливаться в развитии, а результаты обязательно будут... позже.
Но Ли – другое дело. И в жалости моей он не нуждается. Это ж ты – дама его сердца, — в голосе Тен-Тен не было ни злобы, ни насмешки.
Сакура вздохнула. Вспомнила, что оказалась единственной в команде номер семь, кто проиграл бой. Даже болван Наруто на что-то сгодился, а она...Она почти уступила Ино – по привычке. Не справилась.
— Ты как-то сказала, — не очень уверенно начала Сакура, — чтобы я приходила к тебе, когда захочу стать сильнее.
— Ты уверена, что тебе это нужно? – почти перебила Тен-Тен.Печать, уродливой язвой угнездившаяся на белоснежной шее; ловушка из обрезанных, очень светлых и ухоженных волос; отстраненно-потустороннее спокойствие любимого учителя – такую же благородную невозмутимость сохраняют огородные пугала – и раздражающая болтовня одного желто-рыжего идиота...— Да, — сказала Сакура.
«Ради тех, кто мне дорог. Ради... Саске-куна».
— Ты не овладеешь новыми техниками, — предупредила Тен-Тен. – И физической силы у тебя не прибавится. Я просто помогу тебе понять... кое-что. Это сделает тебя сильнее.
— Я готова, — отозвалась Сакура.
И тогда Тен-Тен ее поцеловала.
Не Ино; никаких мучительно-долгих посасываний и покусываний, когда начинаешь чувствовать, как распухают губы. Торопливые, настойчивые, но при этом необъяснимо-осторожные поцелуи – как удары на тренировках. Тен-Тен спешила, и никогда не страдала, и не циклилась, не упивалась собой; летела по жизни в ореоле своих свитков призыва, не в силах остановиться. Шла вперед, не задерживаясь на проблемах дружбы, вражды и любви; принимала мир таким, каков есть, со всем достоинствами и недостатками, ничего не отвергала, и потому была сильна очень здешней силой. Силу Тен-Тен можно было почувствовать – в обнимающих руках, в быстро-ласкающих прикосновениях; Сакура выдохнула, взглянула на Тен-Тен совершенно осмысленным взглядом – и засмеялась, как счастливая идиотка.
Тен-Тен улыбнулась в ответ, охотно, непринужденно, дикая, но не страшная; такая не может разрушать. Не уязвит, не въестся в сердце незнакомой кислотой, не вонзится отравленным шипом; прямая, без уловок и причудливых извивов. Сильная в своей прямоте – в своей правоте. К чему думать, когда знаешь? Чувствуешь.
Будь сильной. Будь собой.Не Ино. Другая энергия. Нет горечи соперничества, нет радости дружбы; «завтра мы забудем, кто такая ты, кто такая я, и не вспомним, было ли что-то между нами – но разве это плохо? Отпусти, отпусти, убери решетку с окна, будем вместе, я – с тобой, а ты – со мной, только тут, только сейчас; потом – много чего, и война, в которой мы на одной стороне, негласные соратницы, и я излечиваю раны и сотрясаю мир своей яростью, а ты охотишься в вольных лесах; мы разные, слишком разные, диаметрально, но...Я буду сильной».
Поднять руки, позволяя-помогая; красное платье падает на пол, за ним следует розовая безрукавка. Руки Тен-Тен – очень теплые и ловкие; щекотно проходятся под коленями, стягивают лосины, за день намучившие покрасневшую кожу. Гладят, ласкают, верткие, как рыбки; твердость чужой кровати под спиной, мягкость подушек под головой, сладостно-приятное прикосновение шелковистого покрывала к обнаженной коже...
Как электрический ток; смех – хорошо. Так хорошо... Без унижения.
«Не хватает», — подумала Сакура вдруг.
Тен-Тен уже не улыбалась. Она складывала печати; остатки одежды исчезли с нее как по волшебству. Она была красива. Гибкое, мускулистое, поджарое тело – хищница с отменным чувством юмора. Без жестокости и лукавства; все так, как должно быть...
— Что это? – Сакура потянулась руками к груди Тен-Тен; та не возражала. Напротив, сама подалась навстречу. Улыбнулась снова.Сакура потрогала металлические кольца в проколотых сосках Тен-Тен. Это было странно – сочетание теплого и упругого с холодным и твердым. Это возбуждало.
Руки Сакуры скользнули выше, нашли рваный шрам, тянущийся вдоль ключицы Тен-Тен. Этот шрам тоже был странным; будто не напоминание о боли, не уродство – а знак отличия, полученный за боевые заслуги.