Всадники Апокалипсиса или На пороге нового мира (2/2)

Вдруг пламя в камине замерло. Азазель остановился на пол пути к камину, а Крис сразу вскочил на ноги. Из темноты повеяло сухим жарким воздухом. Чуткий нос первородного вампира учуял еле заметный запах конского пота. Всадники уже мчались сюда из глубин Преисподней.

Дерин и Тойфель, наконец, прервали свой молчаливый разговор. Чёрт уже не казался таким бледным, хотя, может быть, тьма просто скрадывала его волнение. Госпожа фон Поль встала и еле заметным движением руки распахнула невидимые врата. В ту же секунду в залу ворвались Всадники Ордена.***Врата тут же закрылись за четырьмя Всадниками, но наблюдавший за всем этим Тиль, успел заглянуть внутрь. Пламя и материальный ужас, несравнимый ни с чем на этой земле, взглянули на него оттуда. Воскресшего музыканта это потрясло, но не так сильно, как он ожидал. Смерть многое убила в нём, в том числе и возможность удивляться.Всадники оказались не такими, какими их преподносит церковь, или голливудские режиссёры, или помешанные на апокалипсисе сектанты. Все четверо были одеты вполне современно, пускай и продолжали передвигаться на лошадях. Но описать их внешность Тиль бы не смог. По крайней мере не в ту минуту, когда они только прибыли. Казалось, их облик ускользает, беспрестанно меняясь. В один миг они казались ему великанами, в другой — карликами. Они были то похожи на людей, а то — на странных мифических существ со звериными частями тела.

Тиль чувствовал присутствие Всадников всем телом. Словно в зале поставили четыре огромные жаровни, чтобы хорошенько всё протопить. Пот градом стекал по спине Тиля, и тот чувствовал, как неприятно липнет к телу одежда. Вот значит, каково это — побывать в аду.

Тем временем Всадники продолжали молча взирать на встречавших их тёмных. Никто не смел начать разговор: Всадники из-за гордости, остальные от неуверенности. Быть может, только Дерин не хотела заговаривать первой, зная, что кто выиграет в молчанку — тот в конечном итоге и выйдет победителем.

Молчание затягивалось. Лошади нетерпеливо били копытами о каменный пол, высекая искры. В зале становилось всё жарче, но в то же время чувствовался тут и какой-то первозданный холод, исходивший из самого нутра негласной королевы и Всадников. Ненависть между ними казалась почти осязаемой. И Тиль, сторонний наблюдатель, не мог не заметить, что эта ненависть к Дерин была не совсем той, которую могли бы ожидать Кристиан и Азазель. Нет, Всадники ненавидели Дерин, правда, но и восхищались ей не меньше. Это Тиль видел в том, как сильно они сжимали поводья, понимая неминуемость своего проигрыша.Первым не выдержал Хунгер, принявший человеческий облик. Он оказался тощим молодым человеком, с болезненным блеском в глазах и с нелепо большим ртом, полным, как выяснилось впоследствии, сверхъестественно огромным количеством клыков.– Могли ли мы подумать, что вы и впрямь станете столь властны, юная госпожа, – сказав это, Хунгер спешился, и его конь тут же исчез. Вслед за старшим братом последовали и остальные.– Ну, здравствуй, темное отродье, – выплюнула Пест, с размаху усаживаясь на диван. – Ты бы хоть угощения приготовила.

Дерин ухмыльнулась. И в этой ухмылке Тиль увидел ясную угрозу, которую заметил не только он. Пест скривила рожу и села, выпрямив спину. От вальяжности не осталось и следа. Всё-таки Всадники были лишь гостями в этом доме, как и в этом мире. Власти в Саду у них не было никакой. И сил, как позже узнал Тиль, тоже.– Это не званый ужин, а деловая встреча, – спокойно ответила Дерин и жестом пригласила всех остальных присесть.***Тойфель старался держаться в тени, тщетно надеясь на то, что Криг его не заметит. Но, конечно, это были пустые надежды. Криг увидел его, как только ступил на территорию сада. И ничто не могло помешать ему. Он бы начал разговор куда раньше своего брата, но просто не мог оторвать взгляда от того, ради кого когда-то отважился потерять, но и обрести все.

Криг смотрел на повернувшегося к ним спиной чёрта, дрожащего, старого и совершенно разбитого, и думал, он ли виноват в том, что Тойфелю сейчас так плохо. Может, не стоило им появляться в Саду, может, нужно было вызвать лишь Дерин на встречу. Но Криг не мог больше терпеть, двести лет разлуки длились для него бесконечно долго. В отличие от черта он не терял памяти, и каждую секунду возвращался в тот последний их счастливый день, когда солнце сияло, и так прекрасно цвели сады, а Дерин фон Поль готовилась стать самой прекрасной невестой на свете. Тогда все они были счастливы.Криг едва слышал то, о чём говорила Пест, но когда Хунгер толкнул его в бок, намекая на то, что ждут только его, ему пришлось, наконец, отвлечься от созерцания скрытого тенью чёрта.

– Ты сильно изменилась, Ди, – сказал он, обращая свой взор на госпожу фон Поль.– И как же? – улыбнулась ему девушка.– Ты стала куда печальнее.И они оба рассмеялись, разрядив, наконец, обстановку. И Тиль, спрятанный колдовской завесой, смог облегченно вздохнуть, и даже Тойфель перестал дрожать и осмелился взглянуть на прибывших Всадников.– Сегодня я не так печальна, как в день нашего прощания. Но не будем об этом. – Дерин перевела взгляд на старшего из Всадников, точнее — старшую. Тод ответила на её взгляд слабой улыбкой.И именно в тот момент и Азазель, и Кристиан, и Тойфель, и даже Тиль поняли, что решение уже было принято Всадниками. Ибо могла ли Тод, с первого взгляда возненавидевшая жизнерадостную девочку, что когда-то спустилась в ад, подарить улыбку молодой госпоже фон Поль?

Но им ещё многое предстояло обсудить, о многом договориться, многое понять.

– Наш ответ уже готов, и вы знаете, госпожа, каков он. Но у Всадников будут условия, выполнения которых в ваших же интересах. И одно из них: мы должны знать, кто или что есть вы и какими силами мы сможем вас победить. Если вы намерены начать битву с Орденом Святой Инквизиции завтра же, то нам стоит приступить к обсуждению её без лишних препирательств. Вы согласны.– Ваша смертоносная деловитость всегда меня восхищала, госпожа Тод. Так заключим наш союз немедля. Преклоните колени, Всадники Конца Мира Грядущего, ибо перед вами...Вспыхнуло вновь пламя в камине, и два сердце, никогда не бьющихся, разбились вдребезги.***Михаэль в ту ночь так и не уснул. Всё думал, раскроет ли свой секрет Дерин перед Азазелем и Кристианом. Ему бы не хотелось, чтобы они поругались перед решающей битвой. Но Тойфель сказал, что без правды Всадники вряд ли подпишутся на такое. И тогда, может, стоило встретиться с ними без свидетелей? Но Дерин настояла на своём. Наверное, она знала всё.Михаэль наблюдал за спящим Рене, и думал ещё о том, как всё сложится после войны для Тойфеля и охотника. Рене был чем-то похож на Крига, говорила Дерин. Скорее не внешне, а внутренне. Тойфель, наверное, очень скучал по своей первой и, возможно, единственной любви. И Михаэль его понимал, но ему было жаль неудачливого охотника, лишившегося всего из-за этой нечаянной любви, которой суждено вскоре закончиться. Дерин не превратит охотника в нечистого, да и Рене не сможет это принять, даже несмотря на то, как далеко он зашёл. И Тойфель не станет настаивать, скорее всего он просто сотрёт несчастному память после битвы и уйдёт, даже не обернувшись.Михэаль тяжело вздохнул и подошёл к окну. Слишком уж много он думал в последнее время, не зря голова стала болеть куда чаще, не привыкли его извилины так напряженно работать. За окном сад продолжал жить свой вечной спокойной жизнью, не подозревая даже, что скоро всё и навсегда изменится. Но прежде:– Я бы хотел узнать, кто такой Джейсон Мэй. Кто тот человек, что сумел разбить сердце Ди и заставил её так страдать.– Он был таким же человеком, как и мы. И он так же, как и мы, решился ради Дерин на смерть, – Тиль встал рядом с Михаэлем.– Стоил ли он того?– А стоил ли Кристиан?– Я хотел бы, чтобы всё стало как раньше. Но она ведь не вернётся больше, – Михаэль взглянул на старого друга, единственного из них, кто познал реальную смерть. Тиль только кивнул в ответ.До конца этой битвы они не увидят Дерин. И после нее тоже вряд ли.***Они стояли друг против друга и не могли ничего сказать. Тела их не слушались, мысли вспыхивали и гасли, слова рождались на языке и тут же умирали. И только глаза их пожирали друг друга, силясь слить их существа в единое целое.Сердце Тойфеля, все ещё живое, бешено колотилось в груди, словно пытаясь рвануться на встречу своей мёртвой половинке, спрятанного за чьей-то непробиваемой грудиной. Тойфель едва ли сознавал, что слёзы катятся по его щекам. А Криг просто глупо улыбался, чувствуя, как дрожат его руки, как нарастает в груди радостный крик. Но в конце концов он смог лишь выдохнуть еле слышно:– Тойфель.Тот в ответ лишь кивнул, все ещё не в силах произнести и слова. Он бы так хотел коснуться Крига, но просто не мог – его бы оболочку просто разорвало в клочья, а он все ещё был нужен Дерин живым.– Ничего страшного, – всё так же шепотом ответил Криг, – скоро всё это закончится, и я тебя заберу. Я обещаю.Тойфель снова кивнул. Криг улыбнулся, лихо свистнул коня и исчез, обдав жарким воздухом Преисподней смотрящего ему вслед чёрта. Они встретились впервые за две сотни лет, но словно и не расставались, и не теряли память, и не клялись, что возненавидят друг друга за ту любовь и боль, которую она причинила.***– Ты не будешь с ними прощаться?– Нет, – Дерин вдруг улыбнулась. Так открыто, светло, как только она умела. Когда тёмная госпожа, когда то страшное существо в ней уступало место обычной девушке, девушке, которая умела любить, мечтать и жить на полную катушку.– Ты можешь больше не вернуться, – Тиль стоял рядом с ней и смотрел на старую могилу Джейсона Мэя. Могилу человека, которого Дерин когда-то любила больше всего на свете. И пускай Джейсон Мэй жив, но он больше не человек, и не тот единственный, кого она любит. Потому что отныне нет ни одного существа в этой и других вселенных, которого бы Дерин фон Поль не любила.– Даже если не вернусь, я буду приглядывать за ними, – Дерин продолжала улыбаться. – Ты станешь пророком в этом новом мире, моим пророком. И, пожалуйста, не испорть всё, как в прошлый раз.И они рассмеялись.В Саду наступал новый день. И сад поместья Поль вдруг тоже зацвел. Яблони укрылись в белые саваны, вишни — в нежно-розовый сатин. И кувшинки распустились на старом пруду, и ветер сдувал лепестки с кустов шиповника. Запахло весной –настоящей весной – и грядущим миром.