На вкус все люди разные (1/2)

...За Азазелем к трону Владыки пришла Алруна, ведя за собой на поводке то ли пса адского, то ли волка. Люцифер велел ей встать в стороне и подозвал к себе тварь. Та шагнула, и кости её затрещали, взвыло существо страшно. Владыка улыбнулся, наблюдая, как в мучениях перед ним рождается человек. Алруна сказала: ?Моя волчица будет всему роду людскому мстить, кусая людей, превращая в подобных себе, обрекая их на адские муки каждое полнолуние и на вечную жизнь изгоями. И будут те люди прокляты, и отвернётся от них Господь?. Владыка кивнул только, смотря на женщину-волка перед собой, и дал имя ей Натэли, и повелел ей каждую луну по сотне душ ему приносить...На место Алруны встал Сабнак, пропахший насквозь вонью от трупов. За ним шло существо на трёх лапах, а четвёртой в рот себе кусок гнилой плоти запихивало, громко чавкая. Скривился Люцифер в отвращении и заставил тварь всё съеденное выблевать. Существо скулило жалобно, катаясь по полу, а Сабнак, склонив голову, обратился к владыке голосом тихим, заискивающим: ?О, Властитель, не гневись. Дитя моё принесёт тебе немало пользы. Рождено оно, чтобы плотью людской питаться, чтобы живых на куски рвать, чтобы трупы их осквернять?. Обратил Владыка тварь в человека слабого, с лицом предателя, повадками крысиными, и назвал его Боссе. А Сабнаку наказал, чтобы больше тварь эта на глаза ему, Владыке, не попадалась...Ушёл Сабнак, пришёл Дагон, ведя за руку существо, укутанное с головы до ног в тёмную ткань. Владыка бросил лишь взгляд один и не пожелал, чтобы демон срывал покров со своего порождения, пока оно не примет человеческий облик. В облике же людском существо оказалось женщиной с лицом добрым, с руками мягкими, с улыбкой нежною и глазами лучистыми. ?Призвана она мешать плодиться людям. Будет детей их красть и пожирать, будет отравлять женщин, чтобы не могли те детей носить. Соблазнять мужчин она будет, делая семя их бесплодным...?, — говорил Дагон. И нарёк её Владыка Лаурой...– Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, – с удивлением заметила Хайлиге, столкнувшись на лестнице с Тило.

– Сон — великая вещь, – улыбнулся он ей.Присев на перила, он скатился по ним вниз и угодил прямо в руки Михаэля, уже успевшего совершить набег на кухню, откуда его, как и полагается, выперли.– Эй, аккуратнее. Так же и... – и Миха замолк, поняв вдруг, что держит Тило за плечо, а тот даже не пытается скинуть его руку и даже — чёрт подери! — улыбается ему. – С тобой всё в порядке? – поспешно пряча руку в карман, будто украл чего или коснулся без разрешения какого-нибудь музейного экспоната, спросил Миха.– Лучше просто не бывает, – снова одарил его улыбкой Тило. – Ты сегодня после завтрака чем собираешься заняться?Сказать, что Миха и Хай удивились – ничего не сказать. Наверное, потому что Тило с Михой если хотя бы здоровался – и то хорошо. Потому что любое, даже случайное прикосновение Райна к себе Тило воспринимал, как угрозу, и тут же вставал на дыбы. И потому что Тило никогда не позволял себе кататься на перилах — это было излюбленным занятием всех в доме, кроме него.– Я что-то не так сказал? – поинтересовался Тило, с беспокойством переводя взгляд с Хай на Миху и обратно. – С вами всё...– Я думал попеть с Тойфелем в саду, – поспешил ответить Миха, чтобы не спугнуть ранимого Маэстро ненароком.– Боюсь, сегодня Тойфель тебе компанию не составит, – усмехнулась Хай и выразительно подмигнула. Миха, конечно же, понял — ещё б не понять.– Тогда, может, я сгожусь? Подыграю тебе на рояле, я спокойно могу переместить его в сад, – Тило махнул рукой, и где-то внизу раздался противный скрежет.– Тило, не смей портить паркет! – раздалось откуда-то сверху.Все трое подняли головы. Пролётом выше стояла заспанная Ди, видимо, только выбравшаяся из кровати.– По воздуху, по воздуху, – сказала она, спускаясь к ним.Тило поднял руку чуть выше, и скрежет прекратился. Но спустя несколько секунд кто-то из служанок в ужасе закричал, и они услышали звук разбившихся двух с половиной миллионов евро.– Папа будет не рад, – заметила Ди с улыбкой. – Тебе нужно потренироваться со слепым перемещением. – Тило согласно покивал, сосредоточенно за чем-то следя в воздухе перед собой. Наконец он расслабился. Миха выглянул в окно — рояль из музыкальной комнаты благополучно переместился к пруду.

– Теперь можно и позавтракать, – решил Тило и, весело что-то насвистывая, продолжил спускаться вниз всё тем же необычным для себя способом.Миха и Хайлиге так и продолжали стоять и тупо пялиться ему вслед. Кажется, они ещё не проснулись, и это, наверное, продолжение их сна. Тогда почему им снится одинаковый сон?– Вы чего застыли? Идём, я проголодалась за ночь, – и Ди уже собралась было проскочить мимо них, но они схватили её за руки.– Ты что сделала с нашим вечно страдающим Тило? – хором спросили они.– Ой, да ладно вам. Так намного лучше, – улыбнулась Ди, пытаясь вывернуться.

– Дерин! – прикрикнул на неё Михаэль. Ди вздохнула:– Я сказала, что люблю его.– Так просто? – Хай ущипнула себе за ляжку, так, на всякий случай. Но это всё-таки был не сон.– Всё гениальное просто, – и Ди взлетела, освободившись от их хватки. – Давайте быстрее, а то я всё съем.И она полетела вниз, а ребята припустили за ней — завтрак всегда был самым весёлым и полным хаоса приёмом пищи в поместье и считался одним из развлечений в доме. А всё потому, что Крис никогда не спускался до обеда и не мог никого одним своим видом вогнать в состояние благовоспитанности.***Тойфель проснулся от противного скрежета откуда-то снизу, как будто кто-то когтем водил по стеклу. У чёрта бедного аж зубы заныли. Из коридора доносились чьи-то приглушённые голоса, а потом он услышал голос Ди, и скрежет, наконец, прекратился. Видимо, ребята без него уже что-то затеяли. Что-то, что даже самой Ди пришлось не по вкусу — занятно, занятно...Тойфель сладко потянулся и... заехал кому-то по лицу. Он медленно повернул голову, и его взгляд упёрся в безмятежно спящего Рене, которому даже кулак Тойфеля оказался не будильником. Немудрено, чёрт вчера охотника хорошо упахал. Правда, кажется, немного забыл об этом…?Провалы в памяти — это очень нехорошо?, – подумал Тойфель, заглядывая под одеяло и убеждаясь в том, что ровным счётом ничего под ним нет, кроме двух голых мужиков. И нет – это было бы не очень удивительно, если бы рядом не лежал Рене.Против Рене Тойфель ничего не имел, даже наоборот – и хотел, и флиртовать пытался в промежутках между работой личным психоаналитиком для бывшего охотника. Но гитарист как-то намёки не понимал, талдычил всё про дружбу, и Тойфель уже отчаялся от него чего-то добиться. Но вот, они лежат тут в одной постели, голые, и судя по ощущениям, всё у них получилось, а судя по состоянию простыни — так и не один раз.

И вся проблема в том, что Тойфель ничего не помнит. После последнего бокала коньяка – вообще ничего.

Он ещё помнит, как они препирались по поводу ?нечисти?, но дальше...Аккуратно, не беспокоя спящего охотника, Тойфель выскользнул из постели и бросился в ванную, по дороге зацепив трусы с пола. Кое-как придя в себя под контрастным душем, Тойфель отважился всё-таки вернуться в свою комнату – Рене ещё спал, обнявшись с подушкой. Тойфель быстро оделся, попрятал кое-какие улики под шкаф и вышел в коридор, прикрыв тихонько дверь.Снизу раздавались радостные вопли жителей дома — видимо, уже наступило время завтрака. Тойфель решил на время забыть о сложившейся проблеме с памятью и спящим в его комнате Рене и направился вниз, чтобы присоединиться к остальным.На пороге столовой он столкнулся с убегающей Хайлиге, за которой гналась тарелка с овсянкой. Ведьма успела увернуться, и Тойфель принял весь удар на себя — овсянку он никогда не любил, особенно если получал ей в лицо.

– Что здесь, мать вашу Лилит, происходит?! – заорал он, протирая глаза салфеткой, услужливо кем-то всунутой ему в руку.

– Извини, Майк, не хотел, – Тойфель повернулся на голос и замер. Рядом с ним стоял Тило с виноватой моськой и пачкой салфеток. – Это всё Хай, она не хотела есть полезную кашу, а ведь проспорила…Тойфель взял у него салфетки и медленно стал отступать.– Мир сошёл с ума, да?

Миха при виде непонимающей рожи друга заржал, выронив из рук чашку с чаем.

– Неужто у меня было такое же лицо с утра? – спросил он у Ди.

– Хуже, – улыбнулась та.– Так вы мне объясните, что здесь происходит?– Лучше не вникай, друг, – подталкивая Тойфеля к столу, ответил Миха. – Вот тебе блины с икрой, – и он плюхнул перед чёртом тарелку. – Жуй и не парься.Тойфель совету внял и принялся за свой завтрак, даже не заметив, как Тило подсыпал ему в кофе какой-то порошок.

– Это что? – шёпотом поинтересовалась Хайлиге.– Афродизиак, – так же шёпотом ответил ей Тило, улыбаясь как-то очень похоже на Ди.

На некоторое время в столовой воцарилось молчание, нарушаемое лишь просьбами что-нибудь передать. У каждого еда была своя. Ди поглощала любимые хлопья с молоком, ухитряясь запивать всё это дело свежей кровью. Миха подсел на карпов, которых разводила одна из фирм Дерин. Карпы были доисторическими, люди считали этот вид вымершим, точнее — выеденным, ибо на вкус эта рыбка была просто божественна. Так что Миха на завтрак, обед и ужин питался одной рыбой.

Хайлиге с отвращением жевала салат из фруктов, слюнями обливаясь при виде Тойфеля, который от блинчиков незамедлительно перешёл к фирменному омлету повара семьи Поль. Но что поделать — диета. Тило один за другим уминал бутерброды с арахисовым маслом, которое все остальные просто на дух не переваривали, считая редкостной гадостью.

В общем, появление в столовой Рене заметили не сразу. А тот спокойненько плюхнулся на своё место рядом с Тойфелем, увлечённо что-то чавкающим в ответ на вопрос Ди, придвинул к себе свою яичницу с острыми сосисками и попросил Миху передать кофейник.– Эй, Тойфель, – ткнул он чёрта в бок, когда тот отвлёкся от разговора с Ди, – ты прости, я ночью, по ходу, перепутал наши комнаты. Надеюсь, не помешал?

Тойфель, поняв, что рядом сидит Рене, от которого он полчаса назад благополучно сбежал, кое-как заметя за собой следы, подпрыгнул на стуле и чуть не грохнулся на пол.– Эй, с тобой всё в порядке? У тебя, кстати, бровь в каше, – и Рене потянулся, чтобы вытереть другу лицо, но тот, чуть ли не с воплем ужаса, отскочил в сторону, всё-таки опрокинув стул.– Я... это, поел... спасибо, да... Пойду, проветрюсь...И Тойфель вылетел из столовой со скоростью реактивной ракеты, сбив по пути служанку и получив от неё по хребту трубкой от пылесоса. Все аж жевать перестали.– Я что-то не так сделал? – обратился Рене к Михе, сидящему напротив, тот лишь пожал плечами, думая при этом, что неужто Рене так плох в постели.– Я думаю, ты тут ни при чём, он просто с утра какой-то нервный, – успокоила охотника Дерин. – Но лучше бы тебе пойти и найти его, а то мало ли...Рене кивнул и, так и не доев свой завтрак, ушёл искать Тойфеля.– Мне кажется, или Тойфель и Рене ничего не помнят о прошлой ночи? – спросил Михаэль, глядя в упор на Дерин.– Ничего не напоминает? – улыбнулась она ему.– Ты в курсе, что ты невероятная зараза, дочь моя? – покачал укоризненно головой Миха, наливая себе ещё чая.– А зачем это? – Хай и Тило задали свой вопрос одновременно.– Одна ошибка — всего лишь ошибка, две — уже закономерность. Они должны повторить эту ошибку, чтобы я была уверена.

– Тебе-то зачем быть уверенной? Это им надо, не тебе, – Миха непонимающе взглянул на Ди.– Мне это даже важнее. Тойфель – чёрт, он не человек и не может жить по людским законам. А Рене — человек, пускай и бывший охотник. Отношения между тёмным существом и человеком возможны лишь в случае, если оба понимают — это навсегда. Иначе и пытаться не стоит. Если для них это игра — я не допущу их сближения.– А разве ?навсегда? бывает? – Райн явно отнёсся к сказанному весьма скептически.– Бывает, если никто не вмешивается.После завтрака они вместе с Дерин и Тило отправились в сад. Миха придержал девушку за локоть, дав Тило их обогнать.– Почему это для тебя так важно? Это как-то связано с твоей ошибкой?Ди явно была удивлена, и не сказать, что приятно.– Что ты знаешь об этом?– Ничего конкретного.Дерин прикусила губу и посмотрела на него задумчиво, будто решала, рассказать или нет. Но, видимо, всё-таки решилась.– В конце концов, это касается и тебя. – Миха весь напрягся. – У меня много имён. Каждый выбирает сам, кем меня считать. Я не приверженка идей чистой крови. Мне наплевать, кто от кого рожает. Если при этом никто не пытается обратить человека в тёмное существо. Я против обращений, и Тило — моё личное исключение из правила. Я жестоко наказываю тех, кто пытается провести обряд без моего личного разрешения. У меня на то свои причины. Возможно, ты услышишь где-нибудь, как меня называют ?убийцей вечной любви?, но это не совсем правильное прозвище, я скорее защитница.– Но ты уверена в моих чувствах к Кристиану? – спросил он.– Ты уже смирился с этим, не правда ли?

– Уверена? – повторил Миха.Дерин ему так и не ответила, просто ушла. Но именно после этого разговора Михаэль начал догадываться, какую ошибку совершила некогда Дерин фон Поль, став ?убийцей вечной любви?…***– Рад видеть тебя, Боссе, – вежливо поприветствовал первородного гуля Азазель.– Не могу сказать, что мне приятна эта встреча, – Линдберг явно был сильно раздражён тем, что пришлось посетить Сад. – Здесь всё провоняло людьми.Азазель холодно улыбнулся и пригласил Боссе войти в свой дом, но тот отказался — впрочем, как и всегда. Линдберг боялся заходить на чужую территорию, он даже в ворота поместья проходил, дрожа. Боссе был ещё тем трусом. Наверное, он был самой трусливой тёмной тварью, а может — даже единственной. Азазель презирал этого первородного, но в отличие от вампиров и оборотней, которым Дерин запретила кусаться направо и налево, гули были достаточно плодовиты и сейчас составляли почти четверть от всей численности тёмных существ.– Тогда прогуляемся, – и Азазель жестом пригласил своего гостя в сад.– Мне бы не хотелось задерживаться, – следуя за демоном, начал Боссе. – Мой младшенький очень нервничает, когда находится здесь.

– Миро, кажется, рос в то же время, что и Дерин. Не так ли? – спросил Азазель.– Именно поэтому он и не любит Сад, – при упоминании Ди Боссе скривился, будто ему подсунули слишком ветхий труп.– Дерин всегда была очень общительной девочкой, в отличие от твоих отпрысков. Но я позвал тебя не за тем, чтобы обсуждать, чьи дети лучше. Вы подписали с Дерин соглашение...– Были вынуждены, – тут же вставил Линдберг.– Не думай, что моей девочке приятен союз с таким мусором, – Азазель отбросил вежливость и остановился, резко развернувшись к Боссе.Гуль сделал шаг назад, злость в нём уступала страху перед властью демона.– Тогда зачем она?..– Количество, в войне всегда важно количество. Правда, я так не считаю.

– Ты думаешь, она сумеет сама положить всех охотников и инквизиторов? – усмехнулся Боссе.– О нет! – Азазель зловеще ему улыбнулся. – Ей вполне хватит ордена Всадников.

– Что? – ужас в голосе Боссе грел чёрную душу демона.

Азазель давно уже раздумывал, как избавиться от гулей — от этих мерзкий пожирателей плоти. Людей Азазель, конечно, тоже не любил, но гули были отвратительны ему по самой своей сути, так что уничтожить их было одной из первостепенных задач демона. Полторы тысячи лет он не мог найти способа. Азазель не имел права вмешиваться в такие дела, Люцифер запретил ему вершить суд над тёмными. Поэтому демон не раз пытался посадить на Тёмный трон своё дитя. Но Кристос слишком любил Реальность, чтобы уйти из неё навсегда. Его младшие братья и сёстры не обладали достаточной силой и властью, их немногочисленные отпрыски только разочаровывали. Но когда родилась Дерин, Азазель понял, что время пришло.– Я хочу, чтобы вы со своим прогнившим родом сбежали и спрятались. И чтобы духу твоего не было в Саду. Всадники давно не подчиняются Люциферу, а у Войны на твоего родителя большой зуб, он вмиг вас разнесёт.– С чего ты взял, что Всадники примкнут к ней? – голос Боссе дрожал, но он старался скрыть это. Получалось у него откровенно плохо.– Дерин подружилась с главным прислужником Войны, он не бросит своего любимого слугу.Боссе больше ничего не сказал, да и сказать ему было нечего. Азазель добился своей цели, пусть и пришлось ждать полторы тысячи лет, но оно того стоило.

Он развернулся обратно к дому.– Вы должны исчезнуть перед самой битвой. Я дам знать.***Тойфель не заметил и сам, как добрался до площади имени Люцифера — главной и единственной площади Сада. Часы на ратуше показывали 11:15, обычно в это время они уже играли в саду, изводя Азазеля. Чёрт присел на скамью прямо напротив памятника серым ангелам.Он не знал, почему так поступил. Это было глупо, как-то по-мальчишески. Но ведь Рене, кажется, даже не догадался, что между ними произошло ночью. Просто проснулся не в своей постели — с кем по пьяни не бывает?Тойфель тяжело вздохнул.С этим гитаристом изначально всё было непросто. Неразговорчивый, улыбается редко. Тойфелю и остальным пришлось хорошенько постараться, чтобы добиться его доверия. И когда он начал им улыбаться, смеяться с ними, рассказывать что-то о себе, Тойфель понял, что он в группе надолго. Штефан тоже так решил.

?Чёртов Цвиллинг! Не мог пораньше сказать, кто я, кто он и кто Рене?!?И тут он услышал голоса.

– Чую дух человечий.– Свежее мясо! – и два молодых парня рассмеялись, выйдя на площадь.

Они сразу заметили Тойфеля, а тот как-то даже не подумал бежать. Думал ведь, что его никто не может здесь тронуть из-за Дерин. Ну, разве что Всадник, но те сюда так и не заглядывали с того времени. А когда понял, что эти двое опасны, было уже поздно.

Тот самый шутник, любящий свежее мясо, бросился на Тойфеля, раскрыв пасть. Уже от одного вида этой чёрной бездонной дыры, полной острых длинных клыков, ему стало плохо. Когда тварь впилась ему в плечо, он с диким воплем схватил её за голову и оторвал от себя. Но тут подоспел второй и оглушил чёрта сзади — подлый трус.