Симметричный образ (1/1)

Около двух часов ночи жуткий грохот где-то в прихожей заставил Эдгара Джейкоби с содроганием выпасть из плотного вакуума сна.- Э-эй! - громко вскрикнул он, едва его веки разомкнулись. - Кто здесь?В наступившем недобром молчании Джейкоби судорожно подумал о том, какой же всё-таки тщетной оказалась его жалкая надежда провести остаток жизни в тишине и спокойствии...а молчание тянулось и тянулось, с каждым мгновением становясь всё более зловещим. Дом просто не мог пустовать - здравый смысл говорил Эдгару, что непонятный шум этажом ниже ему не приснился...- Да ладно, - нервно произнёс он в полный голос, поднявшись с кровати и торопливо затягивая на себе домашний клетчатый халат. - Я же тебя слышал. Я знаю, что здесь кто-то есть...Ответа или какой-либо реакции не последовало. Джейкоби с усилием втянул в себя воздух, давя нарастающий страх. Постепенно, спустя ещё около минуты тяжёлой звенящей тишины, этот страх начал сменяться злостью. Эдгар больше не собирался терпеть вторжения в свой дом - как-никак он был некогда умелым и ловким преступником, и сейчас он собирался доказать неведомому пришельцу и себе, что всё ещё способен дать отпор.- Ну что ж, - пробормотал он себе под нос, выдвигая ящик прикроватной тумбочки. - Ладно, раз так...раз ты хочешь по-плохому...Залязгал металл, и спустя несколько секунд длинные пальцы Эдгара, настолько бледные, что казались чуть светящимися во мраке, извлекли на свет заряженный револьвер. Он хранился здесь уже не первый год - "на всякий случай", как твердил сам себе Джейкоби. И вот случай выпал. Сердце часто колотилось в груди и в висках, когда он распрямился и твёрдой поступью направился к лестнице на первый этаж.- Думаешь, я испугаюсь, да?- нарочито громко произнёс он; звук собственного голоса придавал ему сил. - Испугаюсь грязного нарика с выкидухой?И снова никакого ответа. Волнение, страх и злоба наполняли Эдгара всё сильнее с каждым его шагом вниз по ступеням. Он вздрогнул, отчётливо увидев из-за угла часть кухни, освещённую желтоватым светом. Это было бесповоротным доказательством чужого присутствия...кое-как подавив дрожь в руках, напустив на себя предельно внушительный вид и вскинув на изготовку револьвер, Джейкоби широким шагом вошёл в кухню...Свет исходил из открытого холодильника.В тот же момент Эдгар застыл как вкопанный; его сердце пропустило удар, а пол будто покачнулся под ногами, когда он увидел посреди кухни молчаливого, напоминающего статую Роршаха, в упор смотревшего на него через маску. Снова...- Я...я не... - забормотал Джейкоби; вся его решимость мгновенно испарилась, и встретив этот до ужаса ощутимый взгляд, он только и смог, что дёрганно заулыбаться. - Я не собирался тыкать в вас этой штукой.Спустя пару секунд револьвер был выбит из его пальцев, а две руки в плотных кожаных перчатках стальной хваткой стиснули ворот его халата и вновь резко подняли его над полом; от неожиданности Джейкоби дико вскрикнул и несколько мгновений даже тщетно пытался отбиться.- Ради бога, что...- Пушка, - как всегда, неколебимо и резко, без малейшего придыхания, оборвал его Роршах. - Нет лицензии, проверил. Очень нехорошо.Джейкоби судорожно хватал ртом воздух, отчаянно стараясь придумать хоть что-нибудь в оправдание...однако прежде, чем он осознал, что никакие оправдания здесь не помогут, над ним снова раздался жутковатый хрип, мало напоминающий человеческий голос:- К тому же ты потеешь. Выглядит мерзко. Охладись.До того, как Джейкоби успел что-либо сообразить, Роршах парой мощных и небрежных движений втолкнул его прямиком внутрь широко раскрытого холодильника, почти что буквально согнув тело бывшего злодея пополам. Эдгар скорчился от резкой боли и нестерпимого холода, когда балки металлических полок впились в него; в тот же миг он с ужасом понял, что не может пошевелиться.- Боже...послушайте, чего вы от меня хотите? - в страхе простонал он, глядя округлившимися глазами на Роршаха, который отвернулся от него в сторону кухонного стола. Мельком Эдгар успел увидеть на столе картонную упаковку с яйцами, которая уж точно не стояла там, когда он укладывался спать.- Ничего, - бросил Роршах, слегка приподнимая на себе маску. - Мимо проходил. Ты старый, одинокий. Подумал, может, составить тебе компанию.Услышав эти слова и испытав от них только большее напряжение, Джейкоби судорожно усмехнулся и поднял слабо дрожащую руку, забывая, что его нежданный гость даже не смотрит на него:- Тогда, э-э, м-можно я вылезу из холодильника?- Нет.Роршах раскрыл упаковку и вытащил яйцо - непринуждённо, будто он находился в своём собственном доме, а вот Джейкоби был незваным посетителем...наконец воздух снова прорезал монотонный рычащий голос:- Решил поговорить про Комедианта. Он приходил к тебе. Упоминал список, в котором были ты и Джейни Слейтер. Говорил, что кто-то копает под Манхэттена. Через несколько дней доктора облили дерьмом в прямом эфире. Вынудили бежать. Сказали, он вызывает рак - у тебя, у Слейтер... - лёгким ударом о край стола Роршах расколол надвое извлечённое из пачки яйцо. - ...разбили его жизнь.- Но...я не понимаю, - выдавил Эдгар, убедившись, что пришелец не собирается ничего прибавлять, - почему вы мне это говорите?..Прежде, чем ответить, Роршах поднял половину яйца, вылил её содержимое в рот и, наспех протерев губы рукавом плаща, вновь натянул маску на нижнюю часть лица.- Потому что, выходит, список Блэйка - это список больных раком. Кто-то его составил. Кто-то внёс туда твоё имя и передал его в прессу. - Он сделал широкий шаг в сторону раскрытого холодильника, снова повернувшись к Эдгару лицом, и с нажимом прибавил: - Интересно, кто?Джейкоби молчал, нервно сглатывая слюну, оглушённый собственным стремительным пульсом; отчаянные мысли, точно пойманные жуки, метались в его голове.

- Забавно, - негромко проговорил Роршах, выдержав новую исполненную напряжения паузу. - Доктор Манхэттен и Комедиант всегда были твоими злейшими врагами. И теперь их обоих нет. Очень удачно.В гробовом молчании он бросил на пол пустую половину яичной скорлупы. Его невидимый, пронизывающий до костей взгляд вновь нещадно буравил Джейкоби.- Кто это сделал, Молох?Эдгар едва не поперхнулся от неожиданности; его ввалившиеся глаза наполнились смятением, ураган мыслей в голове стал ещё неистовее.- Я...я не знаю...я же говорил, я ничего не знаю, - выдавил он. Однако тон и поза Роршаха ничуть не изменились, более того - одна его рука твёрдо взялась за дверцу холодильника.- Плохо. Интонация подводит. Не вполне убедительно.Без тени колебания он начал закрывать дверцу - так легко и неспешно, будто внутри и не было живого человека. Джейкоби мгновенно захватила жгучая паническая волна, от которой голова пошла кругом...- О нет, о нет, боже, я не... - лихорадочно залепетал он, постепенно срываясь на крик ужаса. - Роршах, умоляю, это не я, я не знаю! Я не знаю, кто это!Едва захлопнув дверь и несколько секунд в молчании простояв, держась за неё, Роршах вдумчиво хмыкнул и вновь раскрыл холодильник.

- Уже лучше, - без жалости прохрипел он. Джейкоби ничком вывалился на пол, задыхаясь и дрожа. Глядя прямо перед собой застывшим и затравленным взглядом, он слышал, как дверца за его спиной снова хлопнула, и кухня погрузилась во мрак. Затем, судя по звуку шагов, Роршах направился к выходу.- Пора. Если память вернётся, оставь записку в урне напротив "Ганга-Дайнера", на углу сороковой и седьмой. - Скрипнула входная дверь, конечно же, больше не запертая. - И получи лицензию на пистолет. Не затягивай.- Да... - выдохнул Джейкоби; зубы у него всё ещё стучали. - О боже, конечно, что угодно...- Извини за беспорядок. Не разбив яиц, омлета не сготовишь.Входная дверь вновь негромко хлопнула, оставив потрясённого Эдгара в одиночестве посреди тёмной холодной кухни. Хотелось верить, что всё случившееся - просто дурацкий сон...***Дневник Роршаха.21 октября 1985 года.Ушёл из дома Джейкоби в 2:35 ночи. О попытках дискредитировать доктора Манхэттена Молох не знает ничего. Его просто использовали. Но кто? Проще всего подумать на русских: Манхэттен и Комедиант - ключевые фигуры у военных. Но Комедиант говорил о каком-то острове, о живущих там художниках и писателях. Не стыкуется.Не могу сосредоточиться. Слишком устал. Не спал с субботы. Шёл домой мимо мусорных баков, набитых слухами о скорой войне, взвешивал обстоятельства, улики, мотивы...ждал среди грома и крови молнию просветления.***Этим утром в заурядной квартире в центре Нью-Йорка остро пахло кровью. Невзирая на проблески солнца в густых тучах, это помещение казалось неправдоподобно пустым, мрачным и пронизанным леденящим холодом.- Нам нужно знать всё, миссис Хирш.Голоса полицейских в злополучной комнате перемежались дрожащим голосом молодой женщины - единственной уцелевшей в этом месте...- Война, - выдохнула она, глядя в пол стеклянным от шока и ужаса взглядом. - Он сказал, что будет война с русскими. Сказал, что хочет избавить от этого малышей. Доминик всё время говорила "ванна" - было похоже на "война"...ей всего три, она вечно всё повторяет за другими...и тогда...тогда... - Она зажмурилась и помотала головой, давясь неуёмными рыданиями. Один из следователей мягко тронул её за плечо, оторвавшись от блокнота, в котором делал пометки:- Понятно, миссис Хирш. Больше никаких вопросов. Офицер Капальди отвезёт вас в клинику...Когда непрерывно плачущую женщину вывели из комнаты, он отвернулся и исподтишка поджёг свежую сигарету. Следователь Хэтфилд, в очередной раз опоздавший на место назначения, шумно вошёл в забрызганную кровью комнату, едва не столкнувшись в проходе с пострадавшей:- Боже, что тут произошло?- Парень сильно переживал из-за ядерной войны, - не сбавляя повседневного тона, буркнул в ответ Файн. - Убил двоих детей на глазах у матери, а потом перерезал себе горло. И таких ещё полно будет.- Н-да...Они, не сговариваясь, обвели хмурыми взглядами разгромленную комнату, в которой теперь остались лишь они вдвоём. Несомненно, на ум им пришла одна и та же мысль - за последние пару недель бывать на местах подобных происшествий им приходилось уж слишком часто.- Я вот думаю, - наконец нарушил молчание Хэтфилд, - что всё из-за астрологии. Комета Галлея вот-вот вернётся, а это дурное знамение.Файн лишь невесело ухмыльнулся, неспешно выдыхая дым в пропитанный кровью воздух.- Ага, потому-то русские в Афганистан и попёрлись.- Да нет, это-то всё развиднеется как-нибудь. Третьей мировой не будет, дураков нет. - Хэтфилд присел на одно колено и приподнял ткань, которой были укрыты два маленьких распластанных по полу тела. - О чёрт...чем это он их?- Кухонным ножом, - откликнулся Файн, не выказывая ни малейшего желания вновь смотреть в сторону трупов. - Их звали Клер и Доминик.- Славные имена...вроде как у кинозвёзд.- Ага.- Ну так что, идём перекусим?- Ага.- Слушай, не парься, - попытался разрядить обстановку Хэтфилд, совсем не услышавший энтузиазма в голосе напарника. - Все эти психозы - из-за истерики в прессе.- Из-за истерики в прессе люди маются скукой, а не встают с утра пораньше и не режут собственных детей, - вертя в пальцах уже подготовленную вторую сигарету, с новым горьким смешком отозвался Файн. - Для этого кое-что другое требуется, дружище. Другой, понимаешь, тип вдохновения.Должно быть, обоих полицейских в этот момент посетило неслабое ощущение дежавю: казалось, только вчера они точно так же направлялись в удушливом запахе крови и сигаретного дыма прочь из квартиры Эдварда Блэйка...и тот ужасающий случай был не первым, а этот, несомненно, отнюдь не последним.***"Мой дом, моя семья были обречены, мир мой рушился в бездну. Судьба, глухая к моим мольбам, сделала их ставкой в игре случая"...На середине новой страницы чернокожий парень в кепке киоскёра вздрогнул, болезненным рывком вернувшись в реальность: подъехавшая к ларьку грузовая машина, проехавшись по луже, с силой обрызгала его ледяной водой со спины.- Эй, индюк! - сердито выкрикнул подросток вышедшему из машины человеку. - Ты меня облил!Не получив никакой реакции, он лишь раздосадованно фыркнул и вновь погрузился в чтение."Одни и те же волны глодали и этот остров, и Дэвидстаун, хотя попытка добраться вплавь была бы безумием"...Как и прежде, уже совсем привычно до него долетали обрывки разговоров киоскёра и поставщика - как и каждый второй житель страны, сейчас они не могли думать ни о чём, кроме назревающей войны...- Сегодняшняя газета есть?- Ясное дело. Похоже, насчёт войны они не шутят. Начинаешь даже задумываться, куда бежать..."...поэтому я решил построить плот".- К примеру, вот папаша мой, когда в Германии в тридцатых запахло жареным, попросту оттуда смылся.- Ну да. Только то была вторая мировая, а сейчас будет третья. Куда тут смоешься-то?"Но в глубине души я сомневался, что он удержится на плаву. Деревья на острове были слишком молодыми и тонкими, чтобы на них достичь Дэвидстауна...внезапно я вспомнил раздувшиеся от газов животы погребённых мною людей. От одной мысли об этом меня бросало в дрожь. Я гнал от себя эту отвратительную идею...но она не оставляла меня".- А-а, не будет этого. Интересно, почему задерживается свежий выпуск "Дозорного"?"В конце концов я решился и принялся раскапывать неглубокую могилу. Намерение моё было омерзительно, но иного выхода я не видел"...- Комиксы за следующий месяц вышли раньше графика, а "Дозорный" задерживается. Проклятая война, всё из-за неё наперекосяк..."И с горечью осознал истинный смысл выпавшего на мою долю испытания"...Новые брызги грязной воды облили спину юного читателя.- Бли-и-и-ин! - вырвалось у того в сердцах.Киоскёр едва ли взглянул в сторону этого крика, будучи во власти собственных раздумий.- Абсолютно всё, - негромко произнёс он в пустоту. В тихой злости сбросив с себя промокшую куртку, подросток снова взялся за комикс в надежде уйти от реальности, которая теперь явно была настроена против него."Всё, что я любил, всё, ради чего я жил, зависело теперь от того, сумею ли я добраться до Дэвидстауна раньше ужасной шхуны. Цепляясь за воспоминания о глазах моей жены, я вытаскивал трупы, и песок струйками сочился из их карманов. Я сдирал с них одежду, рвал её, лоскутьями связывал тела друг с другом. Порой я прерывался ненадолго, захваченный изяществом украшавшей кожу мертвеца татуировки или загадкой старого шрама.

К полудню я нарубил достаточно юных пальм, чтобы соорудить настил, и принялся крепить стволы на жутких поплавках. Довольный своей работой, я дождался заката, с отливом взобрался на плот и направил его на восток.На восток, по ночным морям. На восток, попирая обнажённые спины мертвецов.С рассветом, привлечённые вонью трупов, на которых держался мой плот, появились чайки. Голод породил во мне сноровку хищника: я сумел поймать одну из птиц налету. Это была моя первая трапеза после гибели нашего корабля. Желудок мой наполнился сырым мясом, кровь чайки стекала по подбородку. Ветер и течение несли меня к Дэвидстауну. К дому. Ничто не сможет отнять его у меня".***Этим утром Лори и Дэниэл завтракали в скромной кофейне. Обстоятельства вновь свели их вместе, и вновь Лори была сама не своя - бледная и взвинченная, явно после долгой бессонной ночи. И вновь Дэниэл оказался рядом, чтобы приютить её и чутко выслушать всё то, что не давало ей покоя...и в этот раз рухнувшие на неё проблемы были куда серьёзнее расставания с доктором Манхэттеном.- Они сказали, раз Джон исчез, мне больше нельзя там жить, - вполголоса говорила она, раз за разом нервно запуская длинные пальцы в волосы. - А ещё они блокировали мой счёт, так что у меня не осталось ничего, кроме собственных сбережений. Вот так запросто: "Мы забираем у вас дом и деньги. До свидания".На миг попытавшись представить себя на её месте, Дэниэл почувствовал, как что-то в области желудка крайне неприятно сдвинулось...но в то же время внутри тихо забилось какое-то странное, необъяснимое чувство, напоминающее отчаянную и неясную надежду.- Так где ты остановишься? - осторожно и участливо поинтересовался он. - Маме звонила?Лори не подняла на него глаз, но её губы дёрнула кривоватая усмешка, пальцы судорожно стиснули воротник пальто.- Да уж, она была бы в восторге...нет уж, лучше спать на канализационном люке. - Она тяжело вздохнула, устало опустив веки; как и во время прошлой их встречи, она почти не прикасалась ни к еде, ни к свежесваренному кофе. - Ладно...перебьюсь как-нибудь. Бесит только, что меня оказалось так просто вышвырнуть.Она поднялась со стула - пожалуй, слишком резко. В её движениях и до этого сквозило нескрываемое чувство дискомфорта, похоже, ставшего слишком сильным, чтобы и дальше терпеть. Едва глядя на своего собеседника, она начала застёгивать на себе пальто, отчего неприятный сдвиг внутри Дэниэла повторился...- В любом случае спасибо, что накормил. А сейчас я, пожалуй, пойду искать комнату подешевле... - Наконец подняв глаза на Драйберга, она замерла в недоумении: - Эй, да что с тобой такое? Какой-то потерянный...От этих слов Дэниэл вздрогнул, будто от окрика. Подобрать слова было тяжело. Снова какая-то жуткая тоска начала подниматься внутри, готовая захлестнуть его с головой...было ли это обычной жалостью к попавшей в беду старой подруге? Он едва услышал, как пробормотал что-то о том, что с ним всё в порядке, и едва услышал прощальные слова Лори. Кажется, она пообещала, что в скором времени они увидятся снова...почему эти слова так больно обожгли сейчас?Лори развернулась к выходу, взмахнув волосами, которые в красноватом освещении кофейни сверкнули тёмной медью. На мгновение Дэниэл застыл, словно загипнотизированный, все мысли с внезапной силой рванулись куда-то...несколько секунуд внутри шла неожиданно ожесточённая борьба. Дикая идея, вдруг ударившая в голову и заполонившая в ней всё, силилась прорваться...- Лори, погоди, - наконец окликнул он каким-то чужим, высоким голосом. Она остановилась, и Дэниэл с усилием взял себя в руки, несколько раз глубоко вздохнув: - ...Ты ведь можешь пожить у меня.Почему оказалось так тяжело произнести эти слова? Ведь в этом предложении помощи не было ничего...особенного? Дэниэл сам себя не узнавал. Сердце колотилось, как после получаса непрерывного бега...Лори, как и следовало ожидать, выглядела удивлённой и сконфуженной.- Не хочу навязываться... - явно как можно твёрже начала она.- Да ты что, у меня же полно места, - Дэниэл теперь говорил на редкость сбивчиво, с трудом улавливая смысл собственных слов. - Дело-то в том...ну, мы же друзья, и работа у нас общая, и потом, мы оба...ну...мы оба...Взгляд Лори, казалось, чуть смягчился, категоричность как будто сменилась молчаливым вопросом. Сделав глубокий вздох, чтобы собраться с силами и выровнять звучание своего голоса, Дэниэл закончил - тихо и совсем непохоже на себя:- Мы оба - остатки прошлого...***Дневник Роршаха.21 октября 1985 года.Проснулся в 11 из-за криков за окном. С досадой обнаружил, что заснул, не сняв лица. Устал больше, чем думал. Надо быть осторожнее.На той стороне улицы недоросли с баллончиками краски уродуют заброшенный дом. Запомнил их приметы, приготовился к работе. Для начала снял лицо, сложил и спрятал в карман. Без лица никто не узнает. Никто не знает, кто я.В дверях сталкиваюсь с хозяйкой. Обычный скулёж о гигиене и деньгах. На её белой жирной шее лиловые засосы...свежие. Вспомнил о моей матери. На улице осматриваю поруганный дом: на дверях появилось изображение мужского и женского силуэтов; похоже, они предаются похоти. Не понравилось. Будто привидение в дверном проёме.На углу сороковой и седьмой видел Драйберга и Юспешик, выходили из кофейни. Меня они не узнали. Возможно, роман? Юспешик организовала изгнание доктора Манхэттена, чтобы освободить место для Драйберга? Кроме того, она ненавидела Комедианта. Надо обдумать. Зашёл в закусочную, выпил кофе, сел наблюдать за своим "почтовым ящиком" на той стороне улицы. Прохожие делали взносы: фантики от конфет, газеты, кеды, задушенные собственными шнурками - язычки отвратительно вывалены. Город - хищный зверь, коварный и злобный. Чтобы понять его, я изучаю его погадки, его запахи, его паразитов...я сидел, наблюдая за урной, и Нью-Йорк открывал мне сердце.***"Чайка билась у меня в желудке. Когда солнце безмятежно выползло из-за скользкой кромки мира, на меня вдруг обрушилось и едва не лишило чувств осознание - сколь чудовищен был мой варварский завтрак"...- Сказать по правде, от всего этого бардака в животе как-то странно, понимаешь? Сколько ж это мы ещё продержимся, интересно?"Слишком много птичьего мяса. Слишком много крови"...- Я к тому, что ведь третья мировая - это ж кошмар какой-то, одни только торговцы оружием и могут спокойно об этом думать."Мир закружился. Между мною и небом парили падальщики - пернатые голоса вечного голода"...- Ты только глянь, глянь вот в разделе "финансы". Эти ребята кого хочешь живьём сожрут."Кровожадный хор чаек"...- Им нужны бабки, только бабки - но зачем, если не хватит времени их потратить?"Кровожадный хор чаек не давал забыть"...- Я ведь к чему - неужели люди не видят знаков? Неужели им не ясно, куда мы катимся?- Слушай, мужик, - наконец не выдержал чернокожий подросток, не в силах скрыть досады в голосе, - я вообще-то читаю.Киоскёр, погружённый в свои размышления, обращённые не то к нему, не то к самому себе, мельком оглянулся на голос и снова уставился в сегодняшнюю газету, произнеся с на удивление горькой ухмылкой:- Видишь? Апатия! Все уткнулись в комиксы и телевизоры. Тошнит меня от этого.Юному читателю оставалось лишь недоумённо хмыкнуть, прежде чем снова опустить глаза на яркие и зловещие страницы."Кровожадный хор чаек не давал забыть о тошноте. Я упал на колени. Меня выворачивало. Снизу, из проёма между брёвнами плота, на меня смотрел мёртвый боцман Ридли. Внезапный взгляд в глаза смерти непостижимым образом одарил меня ясностью мысли"...- Я ведь к чему говорю, - снова зажужжал над ухом голос киоскёра; без своей кепки он выглядел на много лет старее, открывая виду лысеющую голову с остатками седых волос на висках. - Всё это может исчезнуть: люди, машины, телепередачи, журналы...даже слово "исчезнуть" может исчезнуть.Читатель с силой стиснул книгу комиксов, стараясь отгородить своё сознание от звука этого дребезжащего голоса. Куда больше его занимала другая реальность, не столь до ужаса настоящая..."Дрожа, я склонился над перевёрнутым миром, в котором кружили призраки утонувших чаек. Оттуда на меня смотрел в упор безумец с покрытыми запёкшейся кровью губами. Его глаза, нос, скулы по отдельности казались знакомыми, но я никак не мог собрать их вместе, чтобы получилось лицо человека, которого я знаю"...***В небоскрёбе, служившим домом Эдриану Вейдту, этот роковой день тоже оставил свои страшные следы. Молодая секретарша и сам бывший супергерой, охваченные повседневными заботами, привычно обсуждали в кабинете обыденные вещи из мира бизнеса.- Время поджимает, мистер Вейдт...надо бы поторопиться.- Да-да, помню, - раздался по-деловому суховатый и прохладный, как прибрежная морская галька, голос Эдриана. Меряя шагами кабинет, он выглядел величественным и по-королевски холодным в одном из самых шикарных своих костюмов из пурпурного шёлка. - У нас ведь сегодня встреча с кем-то из отдела игрушек, да?- Именно так. Они хотят запустить новых персонажей для серии "Озимандис". Может быть, кого-нибудь из ваших противников или что-то в этом роде...Вейдт, как всегда, исполненный чувства собственного достоинства, пренебрежительно усмехнулся уголком губ:- Все мои противники мертвы.- Да что ж это такое сегодня творится? - Секретарша улыбнулась в ответ с неподдельной безмятежностью. - Кого ни спросишь - все только о смерти и думают...как сегодня утром в новостях было - какой-то тип слетел с катушек и убил своих детей...видели?Неспешно пересекая вместе с ней порог кабинета, Вейдт не выказал ни тени ужаса или волнения от услышанного. Лишь равнодушно откликнулся, с незаинтересованным видом глядя в пространство:- Нет. Нет, не видел.- Он вроде испугался, что будет война! Ну что за глупость? - вновь не сумев подавить улыбку, теперь уже насмешливую, продолжала вещать секретарша. - Никто не начнёт войну, таких психов нет. И с чего это все так разнервничались?Они достигли эскалатора, ведущего на нижний этаж, и встали на движущуюся лестницу, оба по-профессиональному сдержанные и прямые, словно пара струн. Помещение внизу было пусто, за исключением нескольких человек, сновавших между чудных золотых конструкций. Лишь один из них, стоя прямо напротив спиной к эскалатору, был неподвижен...- Возможно, им недостаёт ваших юности и оптимизма, - чуть заметно пожал плечами Вейдт, всё так же не глядя на свою собеседницу. Та негромко ответила, бросая слегка обеспокоенные взгляды по сторонам:- Ну не знаю...а может, дело в здешнем интерьере? Все эти египетские штучки жутко мрачные. Какая-то одержимость смертью...Её глаза обежали стены, раскрашенные в тёмное золото и пурпур, причудливые статуи божеств с птичьими головами, стоявшие у дверей каждого кабинета...о давней страсти Озимандиса к культуре Древнего Египта было известно каждому, и казалось удивительным, что после его ухода из Хранителей это увлечение, тесно связывавшее Вейдта с его супергеройским образом, не покинуло его. Казалось, что напротив, лишь возросло, приобретя возможность расцвести в роскошных стеклянных стенах.- Древним египтянам смерть не казалась мрачной, - с готовностью ответил он секретарше. - Они воспринимали её как начало странствия души. Отличная перспектива, не правда ли?Тонко накрашенные брови секретарши моментально подскочили вверх:- Вы что, шутите? Вот похудеть на пару килограммов - это перспектива, и очередное повышение зарплаты - тоже.Незаметно от неё Вейдт слегка закатил глаза: она никогда не была для него наилучшим собеседником. Наблюдать за случайными прохожими внизу Эдриану было несомненно интереснее, чем прислушиваться к секретарше, которая не переставала излагать свои взгляды на жизнь:- ...Глория Вандербильт, MTV и всё в этом духе...а вот без странствий души я как-нибудь прекрасно...о боже!Оба застыли, как громом поражённые: человек напротив эскалатора, круто развернувшись, извлёк из-под плаща пистолет; в один миг его дуло твёрдо устремилось прямиком на Вейдта. Разом сбросив с себя оцепенение, тот с истинно супергеройской ловкостью метнулся в сторону; грянул выстрел, в воздух взметнулись кровавые брызги, и секретарша, стоявшая за его спиной, безвольно рухнула на отполированный пол. Новый выстрел Вейдт безупречно отразил, выставив перед собой одну из не слишком крупных золотых статуй. Страшно побледнев, с неистово горящим взглядом, он тотчас нанёс врагу мощный удар своим новообретённым оружием, не давая тому и шанса успеть что-то сообразить. От удара статуей пистолет выпал из рук киллера, а его ноги моментально подогнулись; в тот же миг Вейдт схватил его и с силой швырнул в сторону ближайшего стола - казалось, он успел непостижимым образом рассчитать этот выпад так, чтобы угол стола гарантированно врезался в висок неведомого врага и рассёк его. Истекая кровью, неизвестный киллер в полуобмороке сполз на пол, но Вейдт, в котором впервые за много лет вспыхнуло боевое пламя, никак не мог успокоиться - подбежав к врагу, он несколько раз нещадно ударил его головой о тот же стол и лишь после этого оттащил в сторону, тяжело дыша и вперив полыхающий взгляд в залитое свежей кровью лицо:- Угхххх...что у тебя во рту? Открой рот!Краем уха он услышал напряжённые голоса подоспевших охранников за своей спиной:- Бог ты мой...мистер Вейдт, отойдите, мы теперь и сами справимся...- Заткнитесь! - рявкнул Эдриан, не оборачиваясь и силясь разжать губы киллера окровавленной рукой. - У него капсула с ядом...не раскусывай! Не раскусывай, ты, урод!Несколько секунд велась ожесточённая борьба; даже на грани потери сознания убийца сопротивлялся, не позволяя Вейдту добраться до капсулы. На Эдриана было страшно смотреть: полузабытая праведная ярость на его доселе непроницаемом лице была слишком разительной переменой...- Я хочу знать, кто тебя послал, - не своим голосом гаркнул он. - Я хочу знать, кто за этим стоит!Но даже при всей своей сверхчеловеческой сноровке, ничуть не ослабевшей с годами, Вейдт опоздал: на губах наёмника показалась кровавая пена, несколько секунд всё его тело дико сотрясалось в конвульсиях, после чего затихло и безжизненно распласталось на зеркальном, в жирных алых пятнах полу.- Чёрт, - выдохнул Вейдт, с крайним омерзением на лице отступая от трупа. Изнурённо усевшись на край ближайшего фонтана, он мрачно обратился к окружившей его охране: - Позвоните в отдел игрушек. Скажите, что новых персонажей для серии "Озимандис" не будет. Если они спросят почему... - Его острый, хмурый взгляд прошёлся исподлобья по двум мёртвым телам, растянувшимся посреди холла. - ...объясните, что у меня больше нет врагов.***"После полудня я несколько раз впадал в забытье и видел, как хлопает на зловещем ветру ужасное знамя моих врагов"...- Война, детоубийство, покушение...не первая полоса, а кошмарный сон!"Флаг с мёртвой головой полощется над всеми нами, а головы, приколоченные к носу шхуны - это наши головы"...?- Один зарезал своих детей, другой стрелял в Эдриана Вейдта...это кому ж могло взбрести в голову в такого человека стрелять?! - Киоскёр то и дело с силой всплёскивал руками, как всегда, будто не видя, насколько его постоянный посетитель увлечён привычным чтением. - Если уж святых вроде Вейдта отстреливать начали, нам-то на что надеяться?"Поистине, кто бы мы ни были, где бы мы ни обитали, мы живы только благодаря капризу убийц"...- Вейдт - он же настоящий герой. Благотворительностью занимается, имя вот своё раскрыл, потому что стыдиться ему нечего...когда же, чёрт возьми, это кончится?"Я проснулся на закате и выпил немного морской воды. Я где-то слышал, что если пить её не более пинты в день, то можно продержаться"...- Неудивительно, что у людей крыша едет. Вроде этого, который детишек своих порешил...небось неделю назад нормальная семья была. Как знать, как знать, что тебя доконает..."Под плотом что-то шевельнулось. Безумие, но в первый миг я решил, что мертвецы пытаются разорвать путы и выбраться из воды - но нет, там было что-то другое"...- В том смысле, что мы же видим только то, что на поверхности... - взгляд киоскёра метнулся к противоположной стороне тротуара: мельком он увидел бредущего по переулку бездомного мужчину с табличкой. Выждав несколько секунд, киоскёр понял, что в этот раз тот не собриается сворачивать в сторону ларька, и с лёгким разочарованием в голосе продолжил в пустоту:- Ясное дело, есть куча всего, что сначала не замечаешь..."Плот покачнулся. Впереди, в темнеющей воде, что-то плеснуло. Ко мне приближались какие-то тени. Может, это шлюпки, спешащие на помощь?"- ...пока не станет слишком поздно."Нет, не шлюпки.Плавники".***Дневник Роршаха.21 октября 1985 года.Кто-то пытался убить Вейдта. Подтверждается теория "убийцы масок". Он последователен.Проверил почту. Сообщение от Молоха: "Р.! Жду сегодня, в 23:30. Есть новости. СРОЧНО. Джейкоби". Есть ли какая-то связь? Затем пошёл забирать лицо из переулка. Возле самой "Утопии" полицейские вязали нарка под КТ-28. Он орал что-то про президента Никсона, что-то про бомбы. Неужели все, кроме меня, сошли с ума? Мир безжалостен, и на это может быть только один вменяемый ответ.В переулке было холодно и пустынно. Мои вещи лежали там, где я их оставил. Ждали меня. Одевшись, я сбросил личину и стал самим собой. Свободным от страха, от слабости, от похоти...Мой плащ. Мои ботинки. Мои незапятнанные перчатки. Моё лицо.До визита к Молоху оставалось три часа. В переулке слышен сдавленный женский крик, вступительный аккорд вечернего хорала. Пошёл на звук. Попытка изнасилования/ограбления/того и другого. Кашлянул. Мужчина повернулся. Люблю, когда у них вот так меняется взгляд. Порой ночь бывает щедра ко мне.***Над городом сгущалась ночь, и Дэниэл зажёг по всему своему дому свет. В распоряжение Лори он на эту ночь предоставил свою гостиную, и от её недавнего нежелания навязываться теперь не осталось и следа.- Дэн, - с неподдельной улыбкой и в кои-то веки явной расслабленностью на лице говорила она, - ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Если подумать, где мне грозило сегодня спать, тут просто рай...- Да ладно... - смущённо отмахнулся он, почему-то совсем непохоже на себя рассеянно обшаривая взглядом помещение. - Эту комнату, конечно, роскошной не назовёшь, но тебе здесь будет удобно...а я лягу рядом, следующая дверь по коридору. Вдруг ты проснёшься ночью и тебе что-то понадобится... - Едва ли соображая, что говорит, он странно кашлянул и торопливо прибавил: - Ну, в смысле, кофе, например...или аспирин, или ещё что...Лори посмотрела на него, как показалось, с удивлением, от которого он едва не вздрогнул:- Да ничего, я в порядке. Так устала, что просплю до четверга...спасибо, что так заботишься, Дэн. Ты мне будто старший брат, правда?Он искренне хотел улыбнуться в ответ, однако вместо этого его губы, подрагивая, вдруг растянулись в настолько болезненную и неправдоподобную усмешку, что он поспешил отвернуться, бормоча что-то о том, как он рад, что сумел помочь. Он никак не мог понять, почему от этих добрых слов Лори ему стало так тошно...- Спокойной ночи, Дэн, - как издалека донёсся до него её голос. Мельком он видел, как она расстёгивает верхние пуговицы своего платья, стоя перед зеркалом. - Сладких снов.Поняв, что разговор окончен, Дэниэл покинул гостиную. Теперь не было смысла скрывать свои эмоции - фальшивая улыбка испарилась с его лица, тотчас сменившись неподдельной горечью. С неожиданно тяжёлым сердцем Дэниэл удалился в свою комнату и позволил плотному мраку снаружи и внутри накрыть себя. Улёгшись в постель, он долго не мог заставить себя погрузиться в сон. Последние слова Лори болезненным эхом звучали в голове, и он тщетно силился понять, почему они повергли его в такую беспросветную меланхолию...кажется, даже в большую, чем весь этот страшный шум вокруг назревающей войны...лёжа без сна уже, казалось, целую вечность, Дэниэл медленно и тщательно анализировал все те недавние воспоминания, что связывали его с Лори. Всё то, что он испытывал в её присутствии во время их последних встреч...его постоянную неловкость и волнение, до сих пор совершенно непонятное ему - ведь много лет до этого они непрерывно виделись, будучи в одной команде...однако никогда прежде он не общался с Лори настолько близко, как в последние дни. Могли ли эти дни всё изменить? Она видела в нём надёжного друга, что-то вроде старшего брата, всегда готового бескорыстно прийти ей на помощь...но мог ли он с уверенностью сказать, что относится к ней исключительно подобным образом? Нет. Вновь и вновь он прокручивал в голове каждую из их последних встреч - то, как в корне менялся мир вокруг, когда Лори оказывалась рядом, когда звучал её голос и соприкасались их взгляды...- Чёрт бы всё побрал, - прошипел сквозь зубы Дэниэл, под покровом глухой темноты неумолимо подбираясь к разгадке.***"Знай же, любезный читатель: в аду мокро. В аду очень одиноко.Челюсти, двигаясь как будто сами по себе, рвали основу моего плота. Крошечные древние глаза тускло отсвечивали. В их безразличии плавилась ярость. Под плотом прошло что-то большое, брёвна накренились, угрожая сбросить меня в пучину всепоглощающего кошмара. Я вцепился в мачту. Плот накренился ещё сильнее, вода забурлила. Оно поднималось.Как мне описать это? Я никогда не слышал, что акулы бывают так огромны. Её кошмарная рожа не была ни чёрной, ни белой - скорее, неизъяснимого грязно-жёлтого цвета. К тому же она запуталась в верёвках моего плота. Решив, что сейчас она нырнёт и утащит меня за собой, я в ужасе рухнул на колени, сжимая обломок мачты. Стеклянный глаз акулы был прямо передо мной...и в этот миг мы узнали друг друга.Полуслепой, содрогающийся в предсмертных судорогах жёлтый левиафан попытался уплыть, волоча за собою мой плот по собственному кровавому следу. Я отчаянно цеплялся за брёвна, проклиная всё на свете и задыхаясь в потоках горьких, жгучих брызг"...- Вот не было печали! Опять этот чёртов дождь! Он что, навсегда зарядил?Чернокожий парень хмыкнул себе под нос, видя новые тяжёлые капли, бьющиеся о страницы комикса, но не более того. Кепка киоскёра надёжно защищала хотя бы его голову."В конце концов акула сдохла - и только после этого прекратила плыть"...- Чёртова работа, - продолжал сетовать держатель ларька, завешивая его открытую часть тканью, чтобы дождь не испортил газеты или журналы. - Всё равно что грести против течения! Работать на улице - это не для слабаков."Я снова спасся, но будущее оставалось безрадостным. Другие акулы кружили слишком близко, не давая забыть об опасности. Они отрывали куски от моего плота, а я молился, чтобы это их насытило. В конце концов они отстали, опасность отступила - на время. Той ночью, поедая сырую акулу, я мог бы посмеяться над тем, как поменялись наши роли, но губы мои запеклись, и с них срывался только злобный хохот. Плот становился всё более чудовищным, будто следуя моему собственному преображению. Ища утешения в своих мыслях, лишившись мачты, я дрейфовал к восходу"...***Молчание, царившее этим вечером в полицейском управлении, каждому из его сотрудников казалось затишьем перед бурей. Файн стоял посреди помещения, дымя сигаретой и деловито разглядывая попавший в его руки плакат в ярко-красных тонах. Хэтфилд рылся в документах за письменным столом, периодически косо поглядывая на висевшую на стене картину с древним буддистским божеством.- Знаешь, - наконец задумчиво проговорил он, отрываясь от своих бумаг. - Я так скажу, по нынешним временам всякие мессии и просветлённые никому нафиг не нужны. Телефон, - прибавил он, услышав гудки, на которые Файн не отреагировал.- На мир и просветление спрос всегда был паршивый, - отозвался он, всё так же игнорируя звонок. - Ха. Была у меня когда-то пластиночка с такой обложкой...- Не лапай вещдоки. Кстати, телефон звонит.- Ага... - Файн неторопливо приблизился к окну и окинул мерцающий огнями город прищуренным холодным взглядом. - Знаешь, у меня весь день какое-то странное чувство. Как будто в воздухе что-то...- Это звуковые волны, приятель. От телефона.- Да нет, я просто думаю...сперва детишки, потом кто-то покушается на Эдриана Вейдта. Это всё неспроста, тут есть подоплёка. И...- Стив, ты возьмёшь эту чёртову трубку? - взорвался Хэтфилд, в сердцах едва не сбив пачку документов со стола. - Я бы сам взял, но у меня тут куча канцелярщины по делу Блэйка, на которую ты, похоже, забил!Его напарник, не ожидавший такого всплеска, нехотя отложил свой плакат и поднял трубку, придав голосу предельно профессиональное и сухое звучание:- Алло? Да, это детектив Файн. Наводка? Конечно. Ваше имя...без имён? Хмм...ладно, как скажете, что там у вас?Заинтересованный Хэтфилд прислушался; он уже даже не старался сконцентрироваться на своих бумагах, гадая, какой ещё пугающий сюрприз подкинет им эта ночь. В голосе Файна, невзирая на все его старания, теперь прозвучало неподдельное замешательство:- Что значит - "рожа"? Какая такая "рожа"? И нахрена мне знать, куда пойдёт эта ваша...рожа?!Страшная и поразительная догадка пронзила разум Хэтфилда. Но прежде, чем он успел хоть немного обдумать её, Файн снова заговорил быстро и деловито, резко распрямившись и лихорадочно обшаривая комнату глазами:- Так. Да, я знаю, о ком речь. Где? Хорошо, ясно, когда он там будет? - Ни секунды не раздумывая, свободной от трубки рукой он торопливо сорвал с крючка своё пальто. - Да, понял. Выезжаем. Отбой.По тому взгляду, который бросил на него Файн, повесив трубку, Хэтфилд понял - озарившая его немыслимая догадка пришла к ним обоим одновременно.- Стив, - без лишних слов начал он, не в силах поверить, - ты уверен, что это...- Чертовски уверен. - Файн бросил напарнику его куртку и резвым шагом направился к двери. - Через столько лет нам приносят голову этого гада на блюдечке...живо, дружище, у нас свидание. Можно ехать на красный, - с полной недоброго предвкушения ухмылкой прибавил он, прежде чем покинуть помещение.***В третий раз за последнюю неделю деревянный пол в доме Эдгара Джейкоби мерно поскрипывал под неспешными и твёрдыми шагами пришельца. В третий раз по полутёмным коридорам проплывала, точно призрак, безмолвная фигура в шляпе, плаще и чёрно-белой маске. Так же, как и в прошлый раз, не утруждая себя походом на второй этаж, Роршах направился в единственную комнату, в которой брезжил свет.- Одиннадцать-тридцать, - оповестил он, переступая порог. - Добрый вечер, Джейкоби. Получил твою записку. Интересно, зачем звал.Держа руки в карманах, он невозмутимо шагнул в комнату. В обычной ситуации он дождался бы ответного приветствия, но этот день был слишком роковым, чтобы просто промолчать об этом.- Сегодня кто-то хотел завалить первого умника на планете...слыхал?Он неторопливо двинулся к сидевшему у окна Эдгару, не замечая, как на ходу погружается в размышления:- Комедиант, доктор Манхэттен, Озимандис...кто-то устраняет Хранителей, Джейкоби. Кто-то хочет нас уничтожить. Может, старый враг. Может, кто-то из твоих сокамерников. - Он остановился за спинкой стула Эдгара, и в его порыкивающем металлическом голосе вновь зазвучала прежняя деловитость: - Куча вопросов. И никаких ответов...может, просветишь меня?Джейкоби не ответил и не пошевелился, безмолвно застыв в лунном свете, точно статуя...тогда Роршах наконец заметил - что-то явно не так. Было в этой неподвижности что-то совсем не естественное...обойдя Эдгара, он с затаённым напряжением заглянул ему в лицо и сам на мгновение замер от неожиданности: во лбу Джейкоби глубоко засела пуля, ужасающе тёмная кровь уже засохла, стекая по коже до самой шеи, остекленевшие мёртвые глаза смотрели в пустоту.Роршаху хватило секунды, чтобы полностью осознать происходящее и прикинуть масштабы той ловушки, в которой он оказался. Его мозг немедля заработал с бешеной скоростью, пристальный взгляд сквозь маску в пару мгновений обежал всю комнату в поисках выхода; мельком увидев пистолет Джейкоби, валявшийся неподалёку от стула с трупом, он хищно бросился к нему и рывком поднял с пола, проверяя на наличие патронов...- РОРШАХ! - грянул в ту же секунду оглушающий, усиленный громкоговорителем крик из-за окна. - Роршах, это полиция! Мы знаем, что ты там! Всё кончено!На мгновение он метнулся к окну; весь дом был наглухо оцеплен вооружёнными людьми. Покосившись на пистолет у себя в руках и на единственную пулю во лбу Джейкоби, Роршах мгновенно осознал, что шансов нет...- Если с тобой есть кто-нибудь, - орал голос снаружи, - я хочу, чтобы ты выпустил их целыми и невредимыми...- Нет, - тихо захрипел Роршах во внезапном приступе отчаяния, - нет, нет, нет...- ...потом выходи сам, и чтобы руки были на виду! Я даю тебе тридцать секунд!- Подставили, обложили, попался, - лихорадочно бормотал пойманный в ловушку Хранитель, не прекращая в бессильной ярости метаться по комнате, - дурак, дурак, дурак...- И после этого я не смогу дать тебе никаких гарантий безопасности! Валяй, Роршах, сдавайся по-хорошему!Этот крик и звук собственного псевдонима словно отрезвили Роршаха. Подавив в себе ненужные пылкие эмоции, он твёрдо произнёс вполголоса - то ли людям снаружи, которые всё равно не услышали бы его, то ли самому себе:- Нет. Никогда. Никогда не сдаваться.Чувствуя, как мимо с режущим свистом проносятся драгоценные секунды, он отбросил пистолет, без раздумий кинулся к ближайшему платяному шкафу и решительно распахнул дверцы. Сейчас, как и всегда в экстремальных ситуациях,его подхлёстываемый адреналином разум работал во много раз быстрее, безостановочно выстраивая план спасения. Пока он рылся в случайных и бесполезных вещах вроде поношенных костюмов, один за другим выбрасывая их из шкафа, под окнами снова раздался безжалостный грубый голос:- Часики тикают, Роршах! Мы контролируем все выходы, у нас пушки и слезоточивый газ! У нас тут всё, что пожелаешь! Пятнадцать секунд!Под руку подвернулся непонятный, покрытый слоем пыли цилиндрический баллончик; стремительно поднеся его к освещённому луной окну, Роршах понял, что внутри лак для волос, очевидно, уже много лет не пользовавшийся спросом у Джейкоби...- Десять секунд! - тотчас снова загремело снаружи. - Роршах, ты сам себе враг! Пять! Четыре!С силой сжимая баллончик, он в последний, решающий раз окинул взглядом помещение; другая его рука будто сама собой потянулась к прикроватной тумбочке и наугад выдвинула верхний ящик...казалось, что кровь в жилах вскипела от переполнившей его отчаянной решимости, когда прямо в этом ящике он обнаружил пачку сигарет и зажигалку. Молниеносно схватив последнюю и спрятав в кармане плаща, он рывком поднялся на ноги, готовый к яростному сопротивлению до победного конца.- Всё, время вышло! - немедленно раздался за дверью очередной крик. - Мы идём! Надеюсь, ты готов!Со своим наспех подготовленным оружием в руках Роршах затаился за углом около лестницы, успев перед этим нажать на выключатель и погрузить весь этаж в темноту. В предельной готовности он застыл и негромко прорычал, слыша быстро приближающиеся шаги за входной дверью:- Только вас и жду.Спустя мгновение офицер полиции с ружьём наперевес ворвался внутрь, распахнув дверь ударом ноги. Вслед за ним в помещение проследовали и ещё несколько; на ходу они напряжённо и взбудораженно переговаривались:- Есть кто?- Чёрт, лучше бы он был тут. Если это фальшивая наводка...- Да ты на замок посмотри. Тут он, к гадалке не ходи...начинаем с первого и идём наверх. Осторожно, чтобы...Через секунду их голоса сменились жуткими воплями: возникнув из темноты прямо перед ними, Роршах засветил зажигалку и брызнул прямо на пламя обильной струёй лака, вызвав в воздухе гигантскую огненную волну, которая мгновенно перекинулась на полицейских. Внезапная вспышка света ослепила их, однако некоторым удалось мельком увидеть, как преступник бросился по лестнице вверх, сопровождаемый всё более мощным пламенем.- Чёрт! Огонь! Боже, я горю!- Берегись! Он поджёг лестницу!- Господи, что творится? Несите воду из кухни, гасите, гасите!- За ним! Он не уйдёт!Прежде, чем полицейским удалось расчистить от огня проход на лестницу, Роршах окончательно скрылся из вида. С трудом взбежав вслед за ним в едком душном мареве, они не увидели ничего, кроме новой, плотной и непреодолимой стены пламени.- Эй, давайте ещё воды! - рявкнул через плечо офицер. - Где подкрепление, мать вашу?!- Где он? - раздался голос одного из сопровождающих его, перемежающийся сильным кашлем. - Чёртов дым...- Он...уфф...он там, на...уфф...третьем этаже! Чёрт бы их подрал, идут они или нет?!- Сейчас будут! Он должен быть где-то наверху... - Офицер с явным трудом дождался новой порции воды и бросился наверх, едва огонь затушили, сквозь густой горячий пар. Ближайший к нему полицейский, вскинув ружьё, мчался по ступеням вслед за ним, с тревогой бормоча на ходу:- Слушай, мне это не нравится, вот ведь зверюга...но если верить газетам, он почти не пользуется оружием, он...Новый дикий крик, заставивший весь отряд содрогнуться - Роршах, поджидавший на входе на третий этаж, снова с силой брызнул из баллончика, на этот раз прямиком в лицо офицеру. Мгновенно лишившись зрения, тот скорчился от жгучей боли в глазах...следовавший за ним успел увидеть в руках Роршаха что-то отливающее металлом - это оказалась пушка для метания крюка, и прежде, чем полицейский успел что-либо предпринять, все три конца этого крюка глубоко вонзились в его грудь. С каждым мигом дом Молоха всё больше походил на ад. Фигура в плаще вновь стремительно скрылась, будто испарившись, и вновь воздух заполонили, смешиваясь с рёвом пламени, хаотичные, уже почти что панические вопли полицейских из переднего ряда:- Чарли, что же это?! Глаза мои, глаза..!- Уиллис и Грэйвс ранены! К чёрту пожар, поднимайтесь сюда, скорее!- Он в спальне! Мы его загнали! - спустя меньше минуты ликующе рявкнул голос одного из рядовых, сумевших не потерять самообладания и ринуться за жертвой сквозь огонь, мимо покалеченных сотрудников...Жуткий беспорядочный шум внутри дома был теперь отчётливо слышен и на улице: Хэтфилд и Файн, как раз подоспевшие к зданию, невольно тревожно косились на верхние этажи по мере приближения.- Что там такое наверху, Стив? Кто-то кричал...Несмотря на явное беспокойство, Файн сумел сухо усмехнуться, докуривая очередную сигарету, успокаивая то ли Хэтфилда, то ли самого себя:- Всё в порядке. Он в западне...должен быть. Там тупик, ему не выбраться.В следующий миг эта кривая ухмылка стала неподдельной: оконное стекло на третьем этаже разлетелось вдребезги, и в дожде осколков, безрассудно не рассчитав высоты, прямо на асфальт бросился долгожданный Роршах. Вероятно, кому-то из полицейских всё же удалось своими руками выкинуть его оттуда, а может, в слепом порыве он выпрыгнул сам - в таком случае это было далеко не разумное решение. Тяжело рухнув на залитый дождём тротуар, Роршах застыл, обмякнув в секундном обмороке от сильного удара головой. Даже приподнявшись на локтях спустя пару мгновений, он всё ещё несомненно был оглушён. С видимым болезненным трудом пытаясь преодолеть головокружение, он хрипло и на редкость измученно бормотал себе сквозь стиснутые зубы:- Нет...нет боли...встать, надо встать...подставили...кто? чья работа? встать, встать, встать...Этих считанных секунд его слабости полицейским хватило, чтобы слаженно обступить его нещадным плотным кольцом. В тот же миг один из офицеров с силой ударил его ногой в лицо, заставив снова рухнуть навзничь с глухим рыком боли; раззадоренные этим выпадом, другие полицейские поспешили присоединиться к своему начальнику, вновь и вновь со зверской яростью пиная пойманного преступника всюду, где могли достать, и заходясь приступами торжествующего хохота:- Что, нравится? Нравится тебе, мразь?!- Сними с него маску! Сними с него эту хрень!Детектив Файн, чьи глаза уже загорелись хищным садистским огнём, не заставил просить себя дважды.- Ну и кто же это? - Опустившись на корточки возле измождённого, тяжело и хрипло дышавшего Роршаха, он охотно сгрёб его маску, в то время как двое других нарочито грубо заламывали пойманной жертве руки за спиной. И тут, несмотря на их хватку и страшную боль во всём теле, Роршах вдруг словно очнулся и дико забился, с внезапной силой пытаясь не позволить Файну стащить маску...- НЕТ! Нет, нет, нет, нет, нет!! - совершенно вне себя, с невиданной доселе безумной смесью ярости и отчаяния выкрикивал он; когда детектив наконец сдёрнул маску, едва не разорвав её пополам, толпу полицейских снова облетел многоголосый громовой смех. Окровавленное тощее лицо под маской казалось бледным, гротескно запущенным и неказистым - до жути отчётливые тени под обезумевшими карими глазами, нелепо растрёпанные рыжие волосы..."Конец близок".- Вот этот?! Этот недомерок - гроза преступного мира? Ну так посадим его вместе с ними. Это карма, чувак...Новый взрыв хохота перекрывали бешеные, нечеловеческие и ещё долго не смолкавшие вопли - крики души поверженного Хранителя, окончательно потерявшего голову в момент своего первого в истории поражения:- Нет, нет! Лицо! Верните моё лицо!!