Глава 47. Мой друг, или Демоны (2/2)
Вечерняя прохлада освежила лицо. Эшли шагала вверх по немноголюдной улице. Он немного ускорил шаг, и они поравнялись. - Я расторгла помолвку как раз в тот день, когда сказала тебе о ней. Кольцо все ещё у меня, и мне нужно его вернуть, правда, я не совсем понимаю, как это сделать, чтобы не лететь в Нью-Йорк. Не почтой же его слать.Камбербэтч придал лицу сочувствующе-нейтральное выражение, чтобы хоть как-то скрыть то облегчение, которое только что примирило его с ворчливой совестью. Этим вечером действительно было что праздновать.
- А почему в Нью-Йорк?- Алан уехал туда на стажировку и принял предложение о работе.
- Алан? То есть это не Люк?- Люк? – рассмеялась Эшли. - О, нет, это точно не Люк, хотя я думаю, что мы могли бы быть очень счастливы. Мы учились вместе в Вестминстере: я, Люк и Алан. Мама настаивала на том, чтобы я получала обычное образование, в отличие от неё, чтобы у меня была нормальная, не танцевальная жизнь, а в обмен на хорошую учебу позволяла мне заниматься с её студентами. Я училась, я танцевала и училась танцевать, а тут вдруг оказалась посреди шумной студенческой гулянки, на обезболивающих после травмы и в полной растерянности. Ребята вокруг меня были другими, как инопланетяне. Однажды мы ходили на постановку в Ковент-Гарден, и мама сказала мне, что танцовщики начинают учиться в три года и заканчивают в девятнадцать. А потом к двадцати пяти годам, добившись всего, на что способны, хотят нормальной в жизни, в которой есть что-то кроме стен театра, но оказываются к ней не приспособленными. Они так поглощены тем, чтобы добиться успеха, что всё остальное приносится в жертву. А мне эта жизнь казалась пустой. Моё тело хотело танцевать. Я пошла вслед за Люком в Вестминстер, вслед за ним подружилась с Аланом. Мы стали встречаться и всё как-то само собой случилось. Его приземленность опускала на землю и меня. Я начала писать, стала популярной в Интернете, появилась книга. Моя голова снова очутилась в облаках, а он так и остался стоять на земле.
- И поэтому вы расстались?- Нет, я толком и не объясню. Люк говорит, что наши отношения – это разговор левополушарного с правополушарным. Алан никогда не понимал, почему я танцевала, почему начала писать, почему не хочу жить в Нью-Йорке, а я не вижу удовольствия в том, чтобы провести жизнь в зале суда. И последний год наши отношения не укрепил.
- Я видел, как ты танцевала, я танцевал с тобой. От тебя же глаз не отвести.Эшли молчала, крутила в руках телефон, поправляла на плече сумку иоткидывала волосы назад. Они шли по улице в неизвестном обоим направлении, изредка обгоняемые случайными прохожими. Вечер, перетекавший в ночь, был теплым и почти безветренным. Сухой от отсутствия дождей воздух был наполнен спокойствием.- Ты, кажется, искала Ковальски?- Искала - не совсем то слово. Мне нужно было убедиться, что с ним всё в порядке, и я подумала, что вечеринку он не пропустит. Я рассказала ему, что его рукопись развернули, и он отреагировал не так, как я ожидала.
- Так это о нём ты мне рассказывала? Хочешь сказать Дэни Ковальски плохо пишет?
- Он… Как бы это объяснить… Он взялся за идею, которая оказалась ему не по плечу. Ему не хватает терпения, чтобы отсечь лишнее. Когда я видела его в прошлый раз, он валялся в лужице из собственной рвоты, накаченный всем алкоголем, который только можно себе представить, и кричал, чтобы я убиралась. Это было неделю назад, и мне не по себе.- Оу… Он не похож… разве что немного… С ним все в порядке. Со всеми случается перебрать.- Перебрать? Я боюсь, что он захлебнется рвотой или сожжет дом.
- Скорее, всё обойдётся тяжелым похмельем и длинным счетом за клининг. В любом пабе ты найдёшь перебравшего парня, не страшно. Поверь, я знавал разные времена. Тебя это так расстроило? - Нет, - сказала Эшли и после небольшой паузы продолжила: - Что-то я потерялась в этом мире. В нём так много осуждения и порицания, и так мало любви. Иногда мне кажется, что все ради денег, абсолютно всё, как будто и нет ничего больше. Столько грязи, лицемерия. Это хуже политики. Тебя то возносят на олимп, то ведут на эшафот. И ждут от тебя чего-то исключительно правильного, словно открыв рот, ты должен дать людям Святой Грааль, который станет ключом к свету и благосостоянию. Но ключа у тебя нет. Ты делишься личным, рассказываешь о жизни, показываешь свой путь, а все видят в этом руководство к действию и начинают ненавидеть, когда оно не работает, и ещё яростнее, когда делаешь не так, как поступают они. И ты превращаешься в пленника собственного успеха, марионетку чужого мнения. И должен показывать только то, чего хочет достопочтенная публика. Как в балете: красота, легкость, изящество, грация. Но стоит опустить занавес – пот, кровь, мозоли, боль. Из вне я – топовый писатель с мощным стартом и отличными перспективами. Изнутри: Дэни думает, что ?Для кого-то? - это хорошо спланированный пиар-ход; мой агент получила повышение, и я изо всех сил стараюсь поверить, что не оплата за предательство; мой бывший считает, что я написала порнороман и спала с тобой всё это время, а теперь засыпает меня сообщениями и звонками, чтобы начать всё сначала. Я не беру трубку, и он атакует мою мать, жалуясь ей на то, как он много и тяжело работает и как я плохо с ним поступила, живу фантазиями и плохо закончу. Мама жалеет его и говорит, что я должна дать этим отношениям шанс выйти из кризиса. А всё, чего хочу я – велеть заткнуться им всем. И хуже всего понимание, что каждый из них по-своему прав. И я не могу найти покоя. Это какой-то чудовищный план по сведению меня с ума. И что бы я ни выбрала, как не поступила, риск ошибиться слишком велик. Выбор, который я делаю, всякий раз оказывается неправильным.
Она шмыгнула носом. Платка у него с собой не было. Пожалуй, он и сам мог бы сейчас рассказать ей, как утром после премьеры открывает первые рецензии, как сбивчиво листает виртуальные страницы, прыгая с одной заметки на другую, как выискивает в откликах своё имя и сколько времени уходит на поиск своего героя в себе самом. Бенедикт протянул руку и обнял её за плечи.
- У меня есть для тебя предложение. Только пойми меня правильно. В пятницу я планирую улететь на Сейшелы на неделю. Нужно восстановить силы прежде, чем идти дальше. У меня будет вилла с двумя спальнями – так вышло. Если тебя здесь ничего не держит, то ты могла бы полететь со мной, - предложение прозвучало двусмысленно, он видел ту Эшли, что была в белом купальнике на берегу океана, и Бенедикт добавил: - как друг. Там совершенно уникальная природа, частный пляж, ты даже не заметишь моего присутствия.- Предлагаешь сбежать?- Передохнуть. Всего лишь взять паузу в этом безумном потоке информации, прислушаться к собственному телу и разуму и обрести внутреннюю гармонию. Я планирую много медитировать и мало общаться с людьми. Похоже, год у тебя выдался не из легких. И немного солнца тебе уж точно не повредит. Кстати, ты хотя бы примерно представляешь, где мы находимся?Бенедикт осмотрелся в поисках указателей и достал телефон, чтобы вызвать такси. Не стоит лететь в рай в одиночестве.
*Флюте – вытянутый бокал для шампанского.