Глава 26. Солнце, или Флаг (1/2)
You can be the one, you can be the lightТы можешь быть единственной, ты можешь быть светом.You can be the star that shines at nightТы можешь быть звездой, что светит ночью,Never let your flag go downНикогда не отпускай свой флаг.You can win the fight, you will be amazedТы можешь выиграть битву, ты будешь поражена.You can make it change in a million waysТы можешь изменить это миллионом способов,Never let your flag go downНикогда не отпускай свой флаг.Sunrise Avenue - Flag- Эшли!Хорошо знакомый голос заставляет меня обернуться. Сквозь толпу весьма состоятельных ворчливых любителей старины и вечно бедной бесцельно шатающейся по улицам молодежи пробирается Дэни Ковальски. Как ни странно, именно он стал инициатором нашей сегодняшней вылазки. Кто бы мог подумать, что неопрятный и постоянно погруженный в монитор своего ноутбука сценарист окажется любителем антиквариата. Его волосы стали чуть короче, щетина дает понять, что брился он не далее как два дня назад, а футболка, выглядывающая из-под расстегнутой куртки, выглядит на удивление свежей. Все вокруг меняется и, видимо, только я застряла на одном месте.- Привет, - жизнерадостно машет мне он рукой, и тут же приближается, чтобы поцеловать. – Как дела? – чмокнув в щеку, продолжает мой обретенный спутник.
Я пожимаю плечами вместо ответа, и разворачиваюсь, предлагая ему пройти вперед. Это у него дела, а у меня двухнедельное затворничество и зацикленность на одних и тех же мыслях. Решения для своих проблем так и не нашла, спокойствия не обрела, но чувствую себя вполне сносно.
- Спасибо, что пригласил. Мне пора было уже выбраться из дома.Ковальски кивает в такт моим словам, давая понять, что удовлетворен ответом.
- Люблю Портобелло,* - произносит Дэни, окидывая взглядом залитую утренним солнцем улицу. - Все бурлит, кипит, движется. Это не бессмысленный, бесцельный, крадущий время Сохо, - морщится он и продолжает: - здесь можно найти все на свете. Вот где настоящее искусство. И за вход платить не надо, - насмешливо прибавляет сценарист, оглядывая навесы и лавки.Я слежу за его взглядом. Субботний день на Партобелло-Роуд – настоящее культурное явление. Его давно пора бы внести в какой-нибудь из списков ЮНЕСКО и охранять законом. Улица,с обеих сторон окаймленная яркими домами, полна людей. Большая часть из них пришла сюда поглазеть и проникнуться атмосферой, а уйдет, пусть и с пустяковой, но все же покупкой. Пурпурный, пепельный, фисташковый, коралловый и ярко-желтый, фиолетовый, терракотовый, берлинская лазурь и сапфировый, ультрамарин, рубиновый, изумрудный, бордо – пожалуй, большего разнообразия цветов и оттенков во всем Лондоне и не сыскать. Мимо призывно раскинувшихся прилавков пройти не сможет даже самый большой в мире скряга.Здесь и правда можно найти все: идеально сохранившийся фарфор Веджвуд** эпохи расцвета и пожелтевшие календари полувековой давности; дешевую бижутерию и столовое серебро, из которого, как будет уверять вас продавец, ел сам король Георг V; нетронутые виниловые пластинки с первыми записями The Beatles и головные уборы, которым бы позавидовал даже Боб Марли. В детстве, когда мама брала меня с собой на поиски какой-нибудь диковинки, мне казалось, что мы попадаем в огромный магазин на открытом воздухе, где добрые эльфы Санта-Клауса приторговывают на узких тротуарах, освобождая богатые кладовые и коротая время в ожидании Рождества.
- Чем тебе не угодил Сохо? – спрашиваю я, присматриваясь к витрине со старыми печатными машинками. Весит такая фунтов тридцать – писательский труд во все времена был нелегким. В буквальном смысле слова.
- Фривольностью, - коротко отзывается Дэни и тут же меняет тему: - Вчерашний прогон был довольно удачным. Правда несколько диалогов – какие-то они деревянные - все равнопридется переписать, но в целом здорово.
- Спасибо, что выручил, - киваю я. Последние две недели, проведенные мною дома, наедине с самой собой, для съемочной группы и фильма в целом прошли плодотворно. – От меня бы там толку все равно не было. А над диалогами можно подумать вместе. Что дальше?- Дальше, - повторяет Дэни, присматриваясь к фарфоровому далматинцу, за которого заломили какую-то фантастическую цену в 500 фунтов, - дальше выбор локаций, раскадровка – собственно она уже идет, декорации, выбор музыки, работа над гримом и костюмами, еще парочка прогонов, репетиции… Много всего.Это не быстрый процесс. Но мы с тобой по большей части свою работу закончили, если тебя это тревожит. Дальше мы, скорее наблюдатели и спасатели. О, смотри какие классные!Дэни отвлекается на миниатюрные модели автобусов и поездов разных марок, ярусами выстроившиеся у стены лавки. Я останавливаюсь рядом с ним. Вокруг нас столько жизни, движения, разговоров, смеха и воздуха, словно мы вдруг оказались в самом эпицентре жизни. Две недели, добровольно проведенные мной в отрыве от людей и интернета, кажутся какой-то несуразной глупостью. Я столько всего пропустила! А не купить ли мне вон тот желтый автобус?..- Пойдем, - разочаровывает меня Ковальски. – Они классные, но совершенно бесполезные.
Подобная рачительность удивляет, но я, забыв про покупки, следую за ним дальше. Мы постепенно удаляемся от туристической и, соответственно, более дорогой части рынка.
- Если уж речь зашла о работе… Бенедикт спрашивал о тебе, - равнодушно сообщает Дэни. – Я сказал, что ты заперлась дома в приступе писательского азарта и категорически отказываешься пускать кого-либо, пока не испишешь своими текстами все доступные поверхности, а на мои попытки выманить тебя оттуда, ты закидала меня протухшей едой. Он вроде поверил, - довольно резюмировал мой спутник. -Кстати, о еде. Может быть, зайдем куда-нибудь? Есть хочется.Неожиданно ситуация кажется мне забавной. Может, дело в отдыхе, а может, в том, что сейчас мы далеко от осуждающих и любопытствующих взглядов, проблем и выяснения отношений, но сейчас мне почему-то легко как не было уже давным-давно, словно весь груз ответственности с моих плеч переместился на чьи-то другие. Еда? Чудесное предложение! И мы сворачиваем на одну из боковых улочек, медленно удаляясь от рыночного гама.
***Бенедикт старательно тянул носок. Мышцы от непривычки не хотели слушаться, и было довольно трудно поверить, что линия действительно может быть идеально прямой. Его наставник – атлетичного телосложения шатен лет тридцати с небольшим – Том Браун демонстрировал обратное: его тело, наклонялось, сгибалось и вращалось, словно только для этого и было создано.- Ничего, - бодро заверил танцовщик, - это только начало, к завершению съемок танцы станут твоей жизнью. Ты пластичный, а кроме пластики и чувства ритма, для фильма больше ничего и не надо. Нам всего-то нужно выучить пару крутых движений из пары бальных танцев и дело в шляпе.
- Звучит не так уж и сложно, - поддакнул Камбербэтч, силясь вспомнить, когда же он в последний раз разучивал хоть какой-нибудь танец. Пожалуй, давно.
- Почувствуй свое тело, это же как йога. Научись испытывать кайф, музыка решит за тебя – и все будет круто. Танец – это эмоции, жизнь, страсть. Ты же актер, - заключил Том, легко растягиваясь в шпагате. – И нет, так тебе делать не нужно.Подготовка к съемкам шла своим чередом. Уроки игры на фортепиано и танцы – вот что на данном этапе наполняло его день. Работа была удовольствием. Первый их трех запланированных прогонов сценария прошел довольно успешно, все шло по графику, пока никто никуда не торопился, ночных смен не намечалось. Можно было спокойно заняться погружением в персонажа, изучением всех тонкостей игры на фортепиано, разучиванием па и превращением в… самого себя? Пожалуй, это был вопрос без ответа. Его агентство радостно потирало руки: интерес к их подопечному возрос так, словно вот-вот должна была выйти новая серия пресловутого ?Шерлока?, заветные пункты рейтинга росли на глазах, а пресса и вовсе бесновалась, обрывая телефон пресс-агента. Однако сам Бенедикт все еще находился в раздумьях. Правда, столько неожиданным образом, выплывшая наружу предоставила ему карт-бланш, и им нужно было как-то распорядиться.
Когда Эшли не появилась в студии Стивена почти две недели назад, Бенедикт не придал этому значения. Сценаристы могут работать где угодно, особенно, когда их только двое, а иногда он и вовсе получал только тексты без знакомства с их автором. К исходу первой недели, когда Ковальски активно что-то обсуждал с режиссерской группой без участия мисс Аберкорн, где-то в глубине души зародилось ощущение неловкости. К концу вчерашнего прогона, разглядывая пустующий стул рядом с Дэни, у мистера Камбербэтча назрели вопросы.
- Мне сказали… левое плечо максимально назад, а теперь вперед плавно вперед, - давал указания Том, - плавнее… что вы снимаете фильм по книге Эшли Аберкорн?- Да,- кивнул Бенедикт, старательно управляя своим отражением в зеркале. Кажется, правы были журналисты – все-таки он деревянный.
- Я учился у ее матери в Центральной школе балета*** лет сто назад. Потрясающая женщина. Она и сейчас преподает, только уже в LAMDA. А теперь ссутулься… грудная клетка назад… вперед... выпрямляйся… еще… амплитудней… так, хорошо… Классное было время. Даже как-то не верится, что теперь Эшли стала писательницей. Так, теперь шаги.- Вы знакомы?
Том стал на два шага впереди, спиной к нему: