8 (1/1)

Тусклый свет был желтым, не похожим на мертвенное свечение колодца снов. Да и гул тысяч голосов то ли умолк, то ли слился со стуком крови в висках. И все же, опережая всякую мысль, тело бросилось вперед. Тут-то Киана и настигла боль. Он рухнул обратно, инстинктивно пытаясь сжаться, свернуться в комок, глухо застонал.

В мутном свете всплыло лицо На'Анэ.

- Где?.. - на губах выступила кровь, азади захлебнулся хрипом.- Все закончилось, Киан. Теперь молчи, - целительница зидмари успела стилетом распороть прилипшую к телу рубашку и обмывала рану каким-то зельем. Вспышки боли притупились, тело налилось тяжестью. На'Анэ прикрыла глаза и начала произносить заклинание. В негромкую мелодию вплелись другие голоса.Тревожные колокольчики на морском ветру. Эну. Жива, порадовался Киан и свистяще выдохнул. Он вдруг захотел протянуть руку и сделать то, на что так и не решился раньше - прикоснуться к короткой шерстке на щеке: "Не бойся, Сумеречное Дитя, Дочь Те'а-Мар." Ей отвечал хриплый усталый голос. Это, должно быть, Анна. Элейна. Осколок полузабытого прошлого. Как кинжал против горла. Опасный, чужой блеск. "Ты должен вернуться, Киан. Если понадобится, я сама потащу тебя прочь от Первой Горы!" Киан почти верил, что у чертогов Богини его встретят не души павших от его руки, а разъяренная наемница. Она и сейчас напоминала ему о своем обещании, но голос надломился и девушка замолкла на полуслове.Их Киан не видел. Все растворялось в магическом дурмане. Киан скосил глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то. Ему показалось, что он в Анклаве, в собственной тесной комнатке, где на стене проступала под слоем гари старая полустершаяся фреска.

Давным-давно неизвестный мастер изобразил каменного дракона над утесом. Под сложенными крыльями застыли кудрявые волны. Киан не одну ночь провел без сна, касаясь пальцами холодной стены и повторяя узор трещин. Драйк Кин из легенд взирал на бывшего Апостола то осуждающе, то с затаенной надеждой. "Судьба миров теперь на твоих плечах," - эхом отзывались слова Крота.

Рана больше не горела огнем, внутри разливалось спокойствие. Киан попытался сказать, что На'Анэ нужен отдых. Теперь он здесь не нужен. Теперь - справятся без него. Пророк повержен, Сновидица Зои - в безопасности, Старк и Аркадия спасены. И грозный Кин с фрески больше не потревожит его мыслей. А ведь он не спал, кажется, с самого Ге'Ена.

Сумасшедшая гонка за Пророком в ночь Жатволуния. Подземелья Башни, Колодец Снов, предательство Матери Утаны... Сага. Огонь, сжигающий тело от одного прикосновения к страшному Копью Горимона. И ощущение подступающего безумия, когда мироздание начало расползаться под пальцами, будто истлевший гобелен. Выцветшие краски, ужас и кровь. А теперь, когда все закончилось, Киан хотел спать....Спи, дитя, спи.

Нас не разлучат.Мы станем свободны

Под морем холодным,

В объятиях тьмы...От заклинаний На'Анэ или от сквозняка пламя свечей и факелов затрепетало. По стенам метнулись и замерли в неподвижности густые тени. Киану показалось, что в них он узнает силуэты храброго Бакима, Зрячего Боба и Пастыря. А из-за их спин на него глядел еще кто-то. Киан вспомнил ощущение этого взгляда. Он проникал под кожу, впитывался в кровь, будто яд. В тот самый морозный день в Крабьем Переулке, едва взглянув незнакомке в глаза, Апостол Алванэ был обречен.

Эйприл. Всего несколько ее слов изменили все. И, как в тот день, кожи коснулся холод. Киан, превозмогая сон, поднялся ей навстречу:- Здравствуй, госпожа. Ты была права, - он склонил голову, - Прости, что не смог поверить тебе сразу.

Киан вспомнил, как Эйприл упала с мостков в воду, без плеска, как будто ушла в бездну. И слова встали поперек горла. Тогда он мог ее спасти. Все обернулось бы иначе. Если бы он мог спасти одну единственную женщину. Ведь мог же?- Ты освободил меня, Киан, - Эйприл улыбнулась , - Не вини себя. Теперь меня ждет новое путешествие.- Позволь сопровождать тебя, - Киан с готовностью шагнул вперед, привычно поправляя меч на поясе. Не дело женщине отправляться в долгое путешествие одной. К тому же Киану есть о чем спросить ее, есть о чем рассказать... Но Эйприл только покачала головой:- Боюсь, у меня уже есть попутчик, - она указала куда-то в сторону. Киан оглянулся, - А у тебя... Кое-кто слишком ревнив. Он вряд ли простит такой эгоистичный поступок даже мне.

В тесной комнатушке над кроватью склонилась На'Анэ. Киану показалось, что с ее пальцев срываются золотые искры. Но их света слишком мало, чтобы заживить страшную рану. Рядом Эну, сама того не заметив, тревожно вжалась в плечо Элейны. А та рассеянно гладила ее по голове и что-то говорила, успокаивая. Но в ее взгляде читалась обреченность. Того, кто сейчас лежит на кровати - не спасти.

В изголовье сидел Лико, крепко держа кого-то за руки, очевидно, чтобы тот поменьше метался, пока целительница читает заклинания. Кожа слишком смуглая, чтобы этот кто-то был северянином, но и не синяя или серая, как у долмари. Азади? Лица лежащего разглядеть не получалось. Слишком много вокруг было народа. Их встревоженный шепот не давал сосредоточиться. Киан попробовал протиснуться поближе к Лико.Долмари тоже что-то говорил, обращаясь к целительнице:- В Темнице это сработало! Так бери мою кровь, не медли! - и схватился за нож на поясе.На'Анэ накрыла его ладонь своей. В ее всегда мягком голосе звучала усталость:- Самые мощные заклятия бессильны, если он сам не захочет вернуться. Боюсь, в этот раз мне не спасти его, Лико.Эну уткнулась носом в плечо Элейны и тихонько всхлипнула. Долмари глухо зарычал.- Вот уж не выйдет! - он наклонился мало не к самому лицу лежавшего. И Киана прожег насквозь его отчаянный и злой голос, -Не забывай, ты все еще должен свою жизнь мне, Алванэ!Киан распахнул глаза и едва снова не попытался вскочить. Но налетел на взгляд Лико. Долмари стоял над ним со сложенными на груди руками. Киан поднялся на локтях осторожно, прислушиваясь к себе. Лико смерил его взглядом и вышел, так и не сказав ни слова.Убью, - выдохнул Лико и обессиленно привалился спиной к стене, так и застыв на месте.Едва не сбив долмари с ног, в комнатку влетела Эну. Пожалуй, она набросилась бы на Киана с объятиями, но остановилась, озабоченно разглядывая повязку у него на ребрах. Следом прошла На'Анэ.

- Живой! - от радости Эну несколько раз подпрыгнула на месте, хлопая в ладоши, потом выглянула из комнатки и звонко крикнула, - Живой! А вы не верили! - снова вбежала обратно и примостилась у кровати. Следом в дверь принялись заглядывать другие. Повстанцы, кое-кто из солдат азади. Среди прочих мелькнуло румяное лицо великана Улвика. Оказалось, что Киана и прочих раненых принесли в таверну. Он тяжело поднялся и сел на край кровати. Путаясь в словах и смахивая слезы, зиид принялась рассказывать.Лико ночь Жатволуния помнил плохо. Сначала он буквально прорубал себе дорогу к Башне. Песни и пьяный смех горожан, запах печеных яблок и вина сменились криком и топотом закованных в латы солдат, грохотом пороховых пушек азади, запахло кровью и смертью. Лико сам был смертью. Позже ему рассказали, что он был поистине страшен. Похож на воинов-долмари из старых легенд, которые могли не чувствовать боли и сражаться даже смертельно ранеными. И только вонзив нож в последнего из врагов сами падали замертво.

В Башне Киан, возможно, один сражался с Пророком и его прихвостнями. И долмари просто не мог допустить, чтобы чертов сумасшедший азади погиб там. Не для того он шел за ним на Ге'Ене, не для того ловил стрелу на рыночной площади. Нет, жизнь бывшего Апостола должна принадлежать ему, Лико. И пусть Боги покарают его за жадность.

Он уже не замечал, как по плечу ползут тяжелые капли собственной крови, как ноет правая нога и как бешено колотится сердце. Лико, перескакивая по несколько ступеней за раз, бежал к верхним этажам Башни. Остальные повстанцы едва поспевали за ним. Только слышали впереди себя: Киан, не вздумай сдохнуть!

Тяжеленная дверь едва не слетела с петель от удара. Лико экономным движением стряхнул кровь с кинжалов и перешагнул через очередного стража Башни. И замер. Подбежавшие следом повстанцы услышали вой раненого зверя.

Долмари на коленях стоял посреди просторного зала над лежащим ничком Кианом. Лико вцепился в его рубашку и тормошил неподвижное тело. Обритая голова безвольно запрокинулась, рука, до того зажимавшая рану под ребрами, соскользнула на пол.Пожалуй, кроме этого момента, Лико о Жатволунии не помнил почти ничего. Только пятно крови наполу. И то, как на руках нес Киана по улицам Маркурии к таверне Улвика, где ждала На'Анэ. Он напряженно слушал, как слабо бьется сердце бывшего Апостола, с каждым ударом выталкивая темную горячую кровь.

И еще он помнил остаток ночи, который провел у изголовья кровати, призывая на голову Киана то милость Богов, то их праведный гнев, слушая его дыхание. Помнил, как подносил дрожащую руку к приоткрытым губам. Мгновения превращались в вечность, прежде чем пальцев касалось дыхание. А потом проходила еще одна вечность, когда долмари заставлял себя отвести ладонь и не прикоснуться к апостольской метке на смуглой щеке. И еще одна, пока Лико боролся с желанием придушить чертова Алванэ своими руками прямо тут. Только бы не разрываться больше между клятвой и собственными желаниями.Лико с силой приложился затылком о стену и выдохнул сквозь зубы. Должно быть, Боги сейчас забавлялись, глядя на него.

Слышно было, как Киан что-то отвечал взволнованной Эну. Кажется, успокаивал, что теперь ей бояться нечего. Благодарил целительницу зидмари. Спросил о генерале Хами...Дальше Лико слушать не стал. Сорвался с места и едва не сбил кого-то с ног. Выругавшись, он решительно зашагал прочь из таверны.