Глава 20. Доверься мне (2/2)

Когда я смотрел на него из Империи, все было проще.Эти нефритовые глаза с тысячей маленьких искорок сводили меня с ума, растрепанные светлые локоны каждый день не давали покоя, а проникновенный, особенный голос хотелось слушать не переставая, – но сейчас, когда у меня снова есть физическая оболочка, все заметно усложнилось. Я хочу держать Бена за руку, касаться его каждую секунду, гладить эти мягкие волосы, то и дело целуя его в висок.

Как бы сильно мне ни хотелось это отрицать или не принимать, сексуальное влечение – одна из внушительных составляющих человечности, и я уже не в силах этому противостоять.

– Джо, ты здесь? – слышу я голос Бена позади себя.

Я настолько задумался, что не заметил, как он опустошил банку пива, сам нашёл урну на кухне и вернулся назад.

Он нагнулся ко мне со спинки дивана, нежно обвил руками шею и прижался своей щекой к моей. Я осторожно повернулся в пол-оборота и коснулся его губ своими.

– Иди сюда, – едва слышно говорю я, показывая на место рядом с собой.

Бен ловко перепрыгивает через диван и садится рядом, вплотную ко мне, потом устраивается поудобнее, головой на моих коленях. Он смотрит снизу вверх прямо мне в глаза, и я снова забываю, что для нормальной работы тела нужен воздух. Я проваливаюсь в его глаза, словно в зыбучие пески пустыни, но мне совсем не хочется кричать о помощи. Две верхние пуговицы на рубашке Бена расстегнуты, и я вижу, как быстро пульсирует тонкая вена на его шее. Как-то по инерции кладу ладонь ему на грудь: сердце этого мальчишки бьётся так же сильно, как моё, но умиротворенное лицо почти не выдаёт тревожности. Я убираю прядь волос с его глаз и осторожно завожу за ухо, не убирая потом ладони с его щеки.

– Бенни, – медленно говорю я, едва касаясь пальцами его лица. – Я так счастлив, что ты здесь.

– А я счастлив, что встретил тебя, – отвечает мне Бен и приподнимается, чтобы поцеловать меня.Не разрывая поцелуя, я одним движением расстегиваю третью пуговицу. Отстранившись, Бен заинтересованно и удивлённо смотрит на меня, но не задаёт вопросов.

– Я... – мне действительно сложно это говорить. – Я хочу этого. – Набираю полные лёгкие воздуха. – Я хочу тебя.

Глаза Бена буквально вспыхивают, и он садится на диване.

– Ты уверен? – заметно, что ему не так уж сильно хочется спрашивать и уточнять, но иначе он смог мной разговаривать уже не может. – Ты знаешь, я бы на нашем первом свидании затащил тебя в постель, если бы мог, но я не хочу тебя торопить или навязывать что-то...

Пора брать все в свои руки.В конце концов, я старше.

Я беру Бена за руку и решительно кладу её на свой пах.

Харди нервно сглатывает:– Убедительный аргумент. Но почему ты передумал?– Потому что я люблю тебя, – наверное, слишком резко выпаливаю я. – И терпеть уже больше нет никаких сил.– С любым другим человеком я бы перевёл все в шутку и свалил при первой возможности, – негромко говорит Бен, а потом и вовсе переходит на шёпот, будто боится спугнуть собственную мысль: – Только не с тобой. И я не могу промолчать на твоё "люблю". – Он до конца расстегивает рубашку. – Да я и не хочу молчать. И пускай это странно, быстро, нелепо, – Бен проговаривает это быстрее обычного, дыша неровно и тяжело, – пусть это в новинку для меня, но я люблю тебя, Джо, хоть и сам не знаю, как это получилось.Он совсем снимает рубашку и кладёт её на спинку дивана.

Я впервые вижу вот так его широкие плечи и сильные руки. Я немного прикусываю губу и смотрю куда-то за спину Бена, чтобы он не заподозрил, что я смущён. Он смеривает взглядом диван, потом снова садится рядом и обрамляет моё лицо ладонями.

– У меня к тебе только одна просьба: доверься мне.

Бен говорит это почти одними губами, а потом целует меня, глубоко, нежно и долго.

Разве могу я не доверять ему, самому удивительному и чудесному явлению на свете, моему Бену, ради которого я поставил на карту все, что у меня было, сам факт моего существования?

Немного отстранившись от меня, Бен с ногами забирается на диван. Я догадываюсь сам, что рубашку все-таки стоит снять. Бен улыбается мне так, будто он здесь старше, а не я.Ох, если бы он только знал, что у меня и правда слишком давно не было вообще никакой близости, даже просто физических контактов. Можно сказать, перед ним девственник! И уж тем более я не помню, что в какой-то из моих ближайших прошлых жизней я состоял в отношениях с мужчиной, так что все здесь и сейчас для меня такое новое, странное и неловкое, что не описать словами.

Бен легонько подталкивает меня лечь на спину, а я в то же время нагло шарю в его мыслях, чтобы найти хоть какую-то визуализацию того, что он хочет сегодня со мной. Знаю, что это некрасиво и неправильно, но я никак не могу позволить себе облажаться, а все время спрашивать, что и как делать как минимум очень странно, да и вообще отвлекает.Как же хорошо, что Бен – творческая натура, его фантазии настолько яркие и подробные, что мне и додумывать ничего не надо. Вот только брюки надо расстегнуть поскорее, а то я уже ничего не чувствую, кроме напряжения.

Одно ловкое движение – и готово, я хоть дышать могу!

Да какой там, не могу..Потому что Бен, мой чудесный Бенни, замечает это самое движение и моментально ныряет рукой к моему и без того напряженному члену. Благо, диван у меня широкий, мы оба прекрасно на нем умещаемся.

– Бен, это, – я приподнимаюсь на локтях и рефлекторно прикусываю губу, чтобы не стонать слишком громко, когда его правая ладонь исследует каждый сантиметр моего члена. – Я не знаю, заставить тебя прекратить или же никогда не останавливаться, – я хрипло бормочу эти слова, не особенно надеясь, что он меня понял.

– Мне кажется, будто я ждал этого всю жизнь, и даже не одну, – отвечает мне Бен, осыпая дорожкой поцелуев мою шею. – Меня тянет к тебе с самого твоего появления в моей жизни. – Он смотрит мне глубоко в глаза, не моргая и дыша через раз.

Я снова поглядываю за его мыслями и вижу, чего он хочет, но не знаю, как это реализовать. Точнее, понимаю физически, но огромное море противоречивых эмоций буквально топит меня.Всё вновь приобретённое человеческое во мне кричит, чтобы я прекратил юлить и искать предлог не делать этого, не думал слишком много, а просто наслаждался моментом.Но моё ангельское никуда не делось.Я хочу прикасаться к Бену, везде, куда смогу дотянуться, но я одновременно так сильно этого боюсь, будто на меня летит ураган.Будучи в Империи, я завидовал каждому парню, которому удавалось быть с ним, я ненавидел всех, кто удостаивался его внимания, ведь они все были не мной! Но сейчас, когда вот он, мой Бен, и в этот самый момент только мой, все, на что я способен, – со всей отдачей отвечать на его поцелуи, вкладывая в это максимум своей любви и огромного обожания.

Но он хочет большего. Да и я ведь хочу, просто боюсь себе признаться!

Бен чуть отстраняется и, не поднимаясь с дивана, ловко справляется со своими брюками и нижним бельем, и вид его прекрасного обнажённого тела окончательно сносит мне крышу.Это сделает его счастливым.И меня тоже.

Я скидываю брюки следом вместе с трусами и решительно укладываю Бена на лопатки, нависая сверху. Он явно удивлён таким моим порывом, но притягивает меня к себе, чтобы поцеловать, одну руку держа на шее, а другой почти впиваясь ногтями в ягодицу. Вместо стона у меня вырывается какой-то короткий животный рык, но его это только больше заводит. Мы целуемся долго, жадно, его язык хозяйничает у меня во рту в бесконечном хаосе, вызывая абсолютную эйфорию в каждой клетке моего тела.

Я наконец-то ощущаю полное единение своей падшей ангельской души и новообретенного тела.

Моя сексуальность – это не грех, это дар, ведь Бог ничего не делает просто так.

Жар в паху становится почти невыносимым, я чуть подаюсь вперёд и чувствую, как касаюсь напряжённого члена Бена. По моему телу будто раздаётся раскат грома, и я с трудом удерживаюсь на диване, хватаясь за спинку.– Не-а, так не пойдёт, – смеётся Бен и одним рывком переворачивает меня (а я ведь вешу больше!) и оказывается сверху.

– Но?.. – едва слышно отзываюсь я в попытках восстановить сбитое дыхание.

– Успеешь, – шепчет он мне на ухо и прикусывает мочку.

Бен тянется к карману брюк, и я вижу буквально каждую натянутую мышцу на его животе и груди, и потому совершенно не могу удержаться, чтобы не попутешествовать по этим достопримечательностям руками.Он подергивает плечами, когда я случайно касаюсь сосков, значит, ему это нравится. Я делаю это снова, чуть зажимаю один, затем и второй, а потом поочерёдно, и Бен довольно закатывает глаза, буквально застыв надо мной с презервативом в одной руке. Он так стонет от удовольствия, что я позволяю себе ещё одну вольность: свободной рукой касаюсь его члена и медленно обвиваю его пальцами.– Джо!.. – отрывисто выдыхает Бен, кладя руку на мою ладонь. – Подожди... Немного... Пожалуйста...

– Он такой, – я на автомате облизываю губы и не могу подобрать нужные слова. – Я бы хотел.. Ну, понимаешь... Почувствовать тебя... – Чувствую, как багровеет моё лицо, то ли от стыда, то ли от возбуждения.

– Не стоит рисковать тобой сегодня, – тихо говорит Бен, чуть сползая с меня, а потом с хитрой улыбкой поднимает перед глазами презерватив: – Аллергии на латекс нет?

Он точно младше меня?

– Вроде не было, – отвечаю я и думаю, как бы не финишировать после первого его прикосновения холодным латексом к моему уже готовому члену.Да, я много читал, я ознакомился с новой литературой на эту тему и вспомнил, каковы были ощущения! В конце концов, в прошлых жизнях, которые были до Империи, я мог испытывать оргазм, так что освежить в памяти некоторые моменты было несложно.И хотя с Беном, конечно, все иначе, кое-какие общие моменты все-таки есть.

– Отлично, – резюмирует Харди (а он сейчас ну очень Харди), и вскрывает блестящий пакетик.Он надевает мне презерватив, но я стараюсь не смотреть на это действо, потому что в этом случае дальнейшие акты пьесы точно не состоятся, а мне бы этого совсем не хотелось. В голову опять лезут страх и паника, мне даже на секунду захотелось к чертям все бросить и сбежать из собственной квартиры, но совладать с этим помутнением все-таки удалось.Вместе с презервативом Бен достал и смазку (да, я в курсе, как она выглядит), на моё огромное счастье охлаждающую. Это что же значит, мальчишка предполагал, что потребуются некоторые усиления, что я сам особо не смогу?! Да кого я обманываю, конечно, не смогу.

Он выдавливает немного смазки на мой член и поудобнее устраивается сверху.

– Доверься мне, – и целует меня снова, чуть прикусив губу.Доверяюсь.Но в мысли подсматриваю.– Тебе точно так будет удобно? – осторожно уточняю я.

– Предлагаешь сразу тебя в оборот взять? – беззлобно усмехается Бен.

Я понимаю, что с ним сейчас лучше не спорить и не вести переговоры. Не затем мы здесь, что называется, собрались.

Бен одной рукой опирается на диван, а другой держит мой член и и начинает медленно, не торопясь вводить его в себя.

Секса у меня не было настолько давно, что каждое такое движение вызывает у меня такую эйфорию, будто я вот-вот отключусь.Дойдя до середины, Бен закатывает глаза, и блаженная улыбка возникает на его лице. По его хитрому взгляду, который он бросает на меня, я понимаю, что сейчас начнётся фейерверк. Он начинает с медленных фрикций, примеряясь к моему размеру, а мне уже слишком хорошо и нервно, чтобы всерьёз что-то соображать. Бен не чувствует моей тревожности, и это хорошо: он с полной уверенностью в себе двигается уже с большей амплитудой, с каждым следующим движением насаживаясь на мой член все сильнее. Насколько я могу понимать происходящее, мне становится неловко не делать совсем ничего и только получать удовольствие, но мои попытки встречных движений сразу пресекаются Беном; он сам направляет меня в другое русло – утягивает мою ладонь к своему члену. Объяснять мне, что делать, уже не надо, я и сам могу понять.Чувствуя, что мой финал близко, Бен начинает двигаться чаще и резче, и я точно совсем не могу оттягивать этот момент. Пламя, наполняющее низ живота, лавой пролетает к члену, и я кончаю так, как никогда раньше не было в других жизнях. Кажется, на пару секунд я вообще отключаюсь, а прихожу в себя, чувствуя излившуюся сперму на своём животе. И это, черт возьми, одно из самых приятных ощущений на Земле, с которыми я столкнулся, когда снова обрёл тело.Бен слезает с меня и молча снимает презерватив с моего члена, раньше, чем я успеваю что-то сказать. Он смотрит на меня, лежащего в позе морской звезды и пытающегося отдышаться, и улыбается. Откуда-то из кармана брюк достаёт салфетки и, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, стирает с моего живота свою сперму.– Мне щекотно! – выпаливаю я, склалываясь пополам и пытаясь схватить его за руку.

– Потерпи минуту, – очень серьёзно отвечает Бен, – я уже почти все.Я внимательно смотрю на него, и во всей этой серьёзности он кажется ещё красивее.Вопреки его бурчанию я притягиваю его к себе и коротко целую.

– Ты не жалеешь о том, что произошло? – Бен садится на краешек дивана и смотрит на меня своими огромными нефритовыми глазами.

– Это что, шутка такая? – спрашиваю я, свешивая ноги на пол и садясь поближе к нему.– Не шутка, это я так пытаюсь спросить, понравилось тебе или нет, – бормочет Бен, и я не понимаю, куда делся тот уверенный в себе мужчина, и почему со мной сейчас разговаривает напуганный мальчишка.

– Мне не могло не понравиться быть с тобой, – шепчу я ему на ухо. – Спустя очень долгое время ты лучшее, что могло произойти со мной.

Он разворачивается ко мне и целует крепче, чем я его.

Потом смотрит куда-то мне за спину, сдвигает брови и наконец, опускает взгляд вниз.

– Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но... – Он тяжело вздыхает и продолжает: – Джо, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.

Вот это сейчас буквально как гром среди ясного неба. Я помню, что эти слова обысно не сулят ничего хорошего, но блять, Бен, почему сейчас?!

– Да, конечно, – тихо отзываюсь я.

– Когда ты появился, вся моя жизнь будто обрела особый смысл, какая-то невесомая надежда стала витать в воздухе, – начинает свой монолог Бен. – Я никому не говорил об этом, даже лучшему другу, я самому себе не признавался, что стал думать о тебе каждый день с нашей мамой первой встречи, хотя вообще ничего о тебе не знал. Я пытался найти о тебе какую-то информацию в интернете, но там ничего не знали о психотерапевте Джозефе Маццелло, и меня это немного насторожило. Но когда ты раскрыл глаза моей маме, я решил, что просто базы составлены не очень качественно.Он поднимается с дивана и идёт к окну.

– Потом наша с тобой встреча в баре, где ты делаешь вид, что не помнишь меня, да и вообще какой-то сам не свой, я подумал, что ты просто заврался, а потом решил, что у тебя раздвоение личности. – Бен поворачивается, опирается на подоконник и устало смотрит на меня. – Но меня настолько сильно тянуло к тебе, я так хотел снова тебя увидеть, что, казалось, никакие обстоятельства не заставят меня отказаться от этого. И чем больше мы с тобой общались, тем сильнее я убеждался, что это ты, тот самый мой Джо, мой главный в жизни человек, хоть я и не понимаю этого головой, но сердце, оно ведь не станет врать.

Бен пытается улыбнуться, я улыбаюсь ему в ответ и нервно тереблю обивку дивана ногтями.

– Но ведь в любой хорошей истории обязательно будет какое-то "но", – говорит он, присаживаясь обратно на диван. – Я стал замечать, что ты знаешь обо мне больше, чем я тебе говорил. И если что-то можно было бы списать на мой блог, то некоторые первые страницы, из которых ты мог бы что-то узнать, уже давно скрыты. Ты всегда одет с иголочки, не особенно считаешь деньги, почти всегда свободен, и я даже не предполагаю, где ты работаешь. И, наконец, главное. – Он видит, как я нервно сглатываю, и кладёт руку на моё колено. – Я видел, что ты сделал с той люстрой в театре. И изчезающие блёстки в твоих руках тоже.

Я закрываю лицо ладонями и качаю головой.

Мне так страшно сейчас, я совсем не понимаю, что мне делать.Бен настолько умный мальчик, что догадался сам, что здесь что-то нечисто, а я такой идиот, который запорол просто все, что мог.

А теперь у меня вообще нет никаких мыслей, как действовать в сложившейся ситуации. Попробовать достучаться до Фредди, чтобы он стёр Бену память? А это мысль!

Но я не успеваю её додумать.

– Ты правда думал, что я ничего не замечу и не обращу ни на что внимания? – спрашивает меня Бен с полной серьезностью в голосе.– Я надеялся на это, – честно вздыхаю я, опуская голову.Бен встает в проходе в комнату и сначала смотрит в окно, а потом на меня.– Ответь мне всего на один вопрос, – начинает он негромко. – Джозеф Маццелло, кто ты такой?В самом деле, а что я должен ему сказать?– Просто скажи мне правду, Джо, – Бен пытается выдавить грустную улыбку, а я никак не могу уловить главную его эмоцию, и потому не понимаю, что он чувствует. – Или я навсегда исчезну из твоей жизни.

Он отрезал эти слова так жестко, что я не сразу осознал сказанное.– Я не могу, пойми, – почти шепотом говорю я, постепенно набирая воздух в легкие, чтобы голос наконец перестал дрожать, – я просто-напросто не могу тебе этого сказать. Я не должен! – бросаю я уже достаточно громко, зажмурившись и отвернувшись от него.Бен вздыхает и подходит к кровати:– Ну, что ж, значит, на этом все, финита ля комедия, как говорится.Я поворачиваюсь и вижу, как он спешно натягивает носки, потом брюки, накидывает рубашку, явно не собираясь ее застегивать, а затем осматривается в поисках пиджака. Я будто в каком-то оцепенении и не могу сказать ни слова, и просто молча наблюдаю, как Бен надевает свой пиджак и отрывистыми шагами направляется в прихожую.– А знаешь, что, – говорит он, завязывая шнурок на ботинке, – секс был очень даже неплох, видимо, о том, что у тебя давно никого не было, ты тоже наврал…– Хватит! – прерываю его я, наконец возвращаясь в реальность. – Прошу тебя, прекрати.– Прекратить что, изобличать твое вранье? – уточняет Бен, не отрываясь от своей обуви.Сейчас или никогда.Либо я скажу ему, либо потеряю. Он ведь упертый мальчишка, если сказал "нет", это значит "нет", а не "возможно, в другой раз".И если я промолчу, то все мои нарушения будут обесценены, все это будет зря.Я делаю пару шагов навстречу Бену и говорю, четко, без лишних эмоций, глядя ему прямо в глаза:– Я твой ангел-хранитель.