Главы 120-122 (1/1)

Оказалось, что в магии Уэймара таится ещё один сюрприз. Она весьма податлива, и это позволяет ему вместо двух низших заклинаний использовать одно основное. Так. Не показывать! Не показывать, как мне завидно при виде подобной гибкости! Лия начинает записывать свои наблюдения, между делом сокрушаясь о субъективности магии. Ей-то никак эти врождённые способности не испытать! – Я как будто пытаюсь разгадать не одну, а множество головоломок, созданных при помощи инструментов, о которых я могу только догадываться, – свои ощущения она выразила именно таким образом. – Тебе не нужно пытаться выяснить всё сразу, – напоминаю ей. – Лишь столько, сколько нужно, чтобы воспроизвести это более контролируемым способом, – лично меня интересует именно это. По сравнению с конкретными приёмами работы с заклинаниями отвлечённый трактат о природе магии стоит очень мало. На ум приходят смутные воспоминания о древних, отдаляющихся от мира Вирмах, пытавшихся разрешить невероятно сложные задачи. Я не хочу, чтобы Лия потеряла себя на этом пути. – Но я не могу быть уверена, не окажусь ли я предвзятой, привязав себя к какой-либо запутанной и ограниченной парадигме, – расстроено отвечает Лия. – Она всегда говорит как мейстер? – спрашивает Уэймар, глядя на девушку одновременно с удивлением и недоумением. – Мейстер? – откликается Лия, игнорируя всё остальное. Уэймар рассказывает о мейстерах, как он это понимает. – Это изумительно, – глаза Лии сияют от волнения и… Я готов поклясться, что это жадность! – Мы могли бы начать с ними переписку с помощью воронов, я могла бы даже отправиться в эту цитадель... Прерываю её, пока она совсем уж не разогналась:

– Не думаю, что при сложившихся обстоятельствах кто-либо, связанный со мной, может рассчитывать на тёплый приём в Вестеросе. – Проклятье... – кажется, её очень расстроила упущенная возможность. Потом она понимает. – Ой, извини, ты ведь вообще не можешь вернуться домой, а я тут распереживалась из-за... – Дом... – прерываю её. – Полагаю, то место было когда-то моим домом и может стать им снова. Но сейчас мой дом здесь, – и я… Это же не пустое подбадривание, это чистая правда! – Я тоже считаю, что мой дом тут, – Дени ожидаемо поддерживает меня. Конечно, ведь для неё Вестерос всегда был лишь историей. Через мгновение меня осеняет идея:

– Возможно, мой двоюродный прадедушка Эйемон, мейстер Ночного Дозора, всё ещё жив. Он последний оставшийся дракон, за исключением Дени и меня. Ты могла бы переписываться с ним... – Первое письмо можешь послать через меня, – галантно предлагает Уэймар. – Это меньшее, что я мог сделать. Боги свидетели, у меня достаточно причин спрашивать о тех вещах, которые и вас могут заинтересовать, – хорошо, что в его голосе только зависть, а не горечь. Теперь, когда настроение поднялось, а некоторые из загадок раскрыты, мы вчетвером спускаемся вниз для позднего завтрака. Не следует проводить здесь взаперти слишком много времени. Это может вызвать у слуг излишнее любопытство. Благо, дальнейшие планы тоже понятны. 121. Раскрытое прошлоеДвадцать третий день первого месяца 290 года от З.Э. На следующий день я собрал Лию, сира Ричарда и Уэймара, чтобы обсудить некоторые зловещие события, произошедшие за несколько прошедших лун. Дени не приглашаю: ни к чему ей знать о том, с каким злом мне приходится сражаться. На лицо сама собой наползает грустная усмешка: чтобы отговорить её от участия в разговоре, мне пришлось пообещать, что мы обязательно посетим ?Крысу?. Уж там-то она наверняка уговорит Релора ещё на один урок шулерства в азартных играх, урок, который точно не подобает приличной молодой леди. Мы снова собираемся на мансарде – из всех комнат дома здесь нас подслушать сложнее всего. Плету словесные кружева, объясняя, как я вообще узнал о потире. Пытаюсь создать впечатление, что я просто заинтересовался распространённым слухом и, подозревая наличие магии, решил расследовать его. К счастью для состряпанной мною шаткой истории, сам потир весьма твёрд и осязаем. Реакция Уэймара на феникса довольно интересна. Мальчишка явно подавлен, на протяжении некоторого времени он пристально смотрит на Велена. Он не делится тем, что ему ?сказал? феникс, и я понимаю, что лучше не настаивать. Затем идёт история о пропавшей проститутке, и я вновь слегка изменяю её, ?забывая? упомянуть, что я знал девушек с самого начала. Уэймар приходит к естественному выводу и явно одновременно осуждает и завидует. Подавляю улыбку. По мере того как история становится всё более странной и мрачной, Уэймар переживает всё сильнее и сильнее. Когда я упоминаю пытки, он кусает губы, а когда я дохожу до части с демоном, его наконец-то прорывает. – Почему ты сидишь здесь и так спокойно об этом рассказываешь?! Это – монстры, которые жаждут осквернить всё хорошее в мире и делают именно это, а ты… ты… – кажется, ему не хватает слов. – А я делаю то, что могу и тогда, когда могу, – мрачно отвечаю я. – Да, в мир возвращаются монстры и магия, но жизнь – это не песня. – Убийство по-прежнему остаётся убийством. Отличие лишь в том, что ты даже не знаешь, что будешь убивать чёртовых грамкинов, – сир Ричард предлагает циничное утешение. – Дело не в убийстве монстров и решении загадок, – отвечаю я. – Даже если дева в башне оказалась шлюхой, кто-то должен спасти её. При встрече со злом танар’ри все люди – жертвы… даже те, кого они используют. – Тогда как ты мог приказать пытать того человека? – Уэймар спрашивает почти что жалобно. – А как могут все прочие лорды? Мне срочно нужно было выяснить, что ему известно, чтобы остановить ужас, творящийся в том зловещем доме. Делает ли меня более злым то, что я смотрел в глаза человека и видел, как он страдает, а не приказал сперва увести его прочь? – всё же хорошо, что вопрос пыток встал при обсуждении именно этого случая. Тут их легче всего обосновать. Несколько мгновений висит тишина, потом Уэймар отвечает: – Это напоминает мне о том, как отец однажды рассказывал о северных обычаях. Там лорд должен казнить своею собственной рукой. – Это тоже не является высшей справедливостью, – возражает Лия. – Если у лорда будет сильная рука и жёсткое сердце, его совершенно не будет задевать любая творимая им несправедливость. Уэймар медленно кивает: – Это имеет смысл. Значит, в конце концов ты должен быть хорошим лордом, и не важно, смотришь ли ты лично на наказания. – Или иметь хорошие законы, чтобы ограничить плохого лорда, – возражает Лия. – Ты не можешь рассчитывать, что даже наилучший лорд будет жить вечно. А ведь я могу понять и принять обе точки зрения. Видимо, я впитал в себя мироощущение и дворян моей родины, и Браавоса. Однако я уверен, что, несмотря на все аргументы Лии, я принял бы точку зрения Уэймара, если бы лордом, о котором идёт речь, был бы я сам. Прадедушка был лучшим человеком, чем я. Эта непрошеная мысль вызывает лёгкое сожаление. С другой стороны, очень хорошо, что Уэймар и Лия, даже споря, остаются вежливыми по отношению друг к другу. Дискуссия постепенно затихает: исчерпав аргументы, оба собеседника понимают, что им друг друга не переубедить. По крайней, сейчас. Вновь возобновляю свою историю, рассказывая о Ви, мёртвой деревушке и о зле одновременно естественном и сверхъестественном, чьё переплетение и вылилось в трагедию. Рассказываем по очереди, все втроём. Это не оказало такого впечатления на жителя Долины, как демоны, но у него хватило благородства извиниться перед Лией, когда она упомянула о своём участии в битвах. Выслушав историю, Уэймар ненадолго задумался и спросил: – Как вы считаете, мы получили эти силы по какой-то причине? Что, если все мы – часть какого-то замысла? 122. Магические интересностиДвадцать четвёртый день первого месяца 290 года от З.Э. Так. Сегодня я всё же выкроил время для похода за магическими принадлежностями, так что Лие больше не придётся писать на стенах (когда я спросил её, что это было, она ответила, что пыталась проверить, позволяет ли запечатление заклинания на твёрдой поверхности использовать его схему повторно). Прежде всего она принялась искать книги и свитки по философии и символизму. По мнению Лии, если магия – это непосредственное изменение мира волей мага, то лучшее представление о том, как мыслители прошлого рассматривали реальность, поможет ей найти новые способы воздействовать на мир. Книги, мягко говоря, дороговаты, ведь переписывать их довольно тяжело. И что же мне купить? [ ] Ворона с умными глазами (+3 к Оценке, умеет разговаривать на одном из языков в качестве сверхъестественной способности). Цена: 6 полумарок. [ ] Холёную ласку (+2 к спасброскам на рефлексы). Цена: 3 полумарки. [ ] Яркую колибри прямиком с купеческого корабля, пришедшего с Летних островов (+4 к инициативе). Цена: 10 железных марок. [*] Необычайно упорного кота с серыми полосками и фиолетовыми глазами, который часами следовал за Лией (+2 к Тихому передвижению ???). Цена: бесплатно. Уладив этот вопрос, Лия ведёт меня туда, где продают редкие чернила и пергаменты необычных цветов, весьма странные на ощупь. Она говорит, что всё это необходимо для создания свитков с могущественной магией. Вопрос в том, сколько этих свитков потребуется. [ ] Браавосский арбалет (стандартный лёгкий арбалет). Цена: 4 железных марки. [*] Мирийский арбалет (повседневное зачарование +1 к атаке и урону благодаря качеству). Цена: 24 железных марки. Под самый конец дня вспоминаю, что несколько лун назад Меллоре рассказывала о мейеги. Возможно, сейчас самое время, чтобы нанести ей быстрый визит? [*] Да, заодно можно посмотреть, не носит ли она чего-нибудь магического. [ ] Нет, уже поздно, к тому же я и так уже слишком много потратил. OOC: Предпочтительней голосовать в виде плана. Если учесть все ваши деньги, то у вас на руках 140 железных марок. От переводчика: Котейка и вправду даст один квестик после успешной проверки знания. Впрочем, Визерис и ко его меньше чем за сутки выполнят. И да, в следующей главе Визерис и Лия идут к мейеги!