Стих 5. Эджленд (1/2)
Среди жителей севера ходила легенда, якобы Эджленд не был самой северной точкой Эквестрии, что век назад почти у самых Великих гор располагалась таинственная Кристальная империя, что была домом для не менее таинственных кристальных пони. Поговаривали, будто жители сей империи были настолько красивы, что им завидовали сами богини, — шкуры тех пони обладали необычным свойством, кое нельзя было встретить нигде больше в Эквестрии: они были гладкие, как стекло, и выглядели в точности как драгоценные камни; иной раз взглянешь издалека, и кажется, будто по площади ходят ожившие статуи из изумрудов, топазов, рубинов, и проч., и проч. Потому-то, рассказывали старики, империя и исчезла, что стала больной мозолью для принцесс — они не могли позволить, чтобы в мире существовало что-то или кто-то красивее них. Будучи еще жеребенком, Найт решил проверить правдивость сей басни. Он не испугался метелей и дошел до самых гор, однако не обнаружил ни единого намека на кристальные сооружения или кристальных пони. Не могла же целая империя исчезнуть целиком? Если все это и вправду существовало, должны были остаться хоть какие-то следы.
Драконица усмехнулась, как будто знала, о чем он сейчас думает. Однако она не могла знать, лишь догадываться по вибрациям его души. Но вот беда: единорог не выказывал чувств, на лице же извечно носил маску непоколебимости и холодного спокойствия, прямо как каменное изваяние, с той лишь разницею, что он был из плоти и крови да шевелился вдобавок. Драконице такой расклад не нравился. Битва еще случится не скоро, ей было банально скучно, потому она решила разговорить спутника. Хочет он того или нет, его душевной арфе придется заиграть; она заставит эти жесткие, неподатливые струны завибрировать и издать звук, который расскажет гораздо больше, чем он сам когда-либо.
— Ты не поверил мне, когда я сказала, что согласилась спасти тебя только потому, что нам осталось недолго, не так ли? — она попыталась зайти с такого угла. Побежали легкие, едва заметные вибрации, как от маленькой капельки, потревожившей водную гладь.
— Ты ждешь, что я спрошу, какова настоящая причина? — отозвался Найт.
Драконица ухмыльнулась самодовольно. — Нет. Мне интересно, почему до сих пор не спросил. — Ты сделала выбор. Причины меня не интересуют.
— Иль может, ты боишься спросить? — оскалилась драконица. — В этом нет ничего зазорного. Существам вроде тебя должно бояться меня. Нет, похоже, дело было не в страхе. Ему и вправду было все равно. Голову его занимали совершенно иные думы. Не иначе как тоже предвкушает новую битву — в этом они были очень похожи. Такое маленькое тельце — и столько ненависти. Сейчас он холоден, держит ненависть в себе, но как только возьмется за меч, она хлынет наружу и затопит врагов.
Тени воспитали чудовище. Он был ничем не хуже них. Или, правильней сказать, — не лучше?.. — Ты любопытное существо, Найт. Я бы даже сказала, уникальное в своем роде. Потерять такой раритет, такую драгоценность — непозволительно. Ты не посмеешь умереть раньше, чем я выясню, что ты из себя представляешь в самом деле. Слышишь? — Если следовать такой логике, выходит, я одно из тех сокровищ, что вы, драконы, копите в своих пещерах? — Тогда тебе также должно быть известно, что сокровищами мы утоляем голод, — сказала драконица, давая Найту понять, что он излишне льстит себе. — Ты ценен, но я бы не раздумывая предпочла тебе золото. Что, к слову, заставляет задуматься: каков ты на вкус? Такой же горьковатый, как и прочие твои сородичи, или же твоя непохожесть придает тебе особую нотку? — Рано или поздно, у тебя появится возможность это проверить, — спокойно ответил единорог. Он не был дураком и все прекрасно понимал. Союз между пони и драконом не может существовать в принципе; то, что сформировалось между ними сейчас, — не более чем временное перемирие перед лицом общего врага. Ни одного звука, не говоря уже о мелодии. Как бы драконица ни старалась понять, но пони, сидящий у ней на спине, пока оставался загадкой. Его слова казались бесцветными, пустыми, они ничего не скрывали за собой. Возможно, если бы она сказала… Нет, она не станет говорить, что никогда не имела собственной пещеры с сокровищами, как другие драконы. Это унизительно — да и зачем ему знать подобное? Их объединяет не какая-то там эфемерная дружба, о которой постоянно болтают эти травоядные, — но желание уничтожить как можно больше теней. Он знает о ее боевых способностях, и этого более чем достаточно. Пока что она оставила попытки понять спутника. Они приближались к Эджленду, небольшому городу на окраине мира, — вон он, раскинулся на заснеженных, словно покрытых солью, холмах. Ни единого растеньица в округе: одни только голые камни да белая пустыня. Тут и там виднеются свидетельства последнего нападения: огромные черные кляксы и бездыханные тени. Погода ухудшалась на глазах: с неба посыпались ледяные хлопья, завыл ветер и набежал плотный туман, отчего видимость снизилась невозможно. Драконица очень удивилась, когда ей навстречу полетело несколько огней, которые, впрочем, погасли, так и не долетев — их сдул резкий порыв ветра. — Огненные стрелы? Гостеприимно, — язвительно заметила она и приземлилась подле высокого частокола, что окружал Эджленд.
Найт спрыгнул на землю и направился к воротам. — Открывайте! — рявкнул он, задрав голову и не видя ничего, кроме размытых белых огней, которые смотрели на него как бы оценивающе. — Нас прислали принцессы. Ворота с тяжелым скрипом приоткрылись, пропуская в город. Найт поспешил укрыться за стенами: ветер крепчал, снег уже царапал лицо. С другой стороны ворот он первым делом наткнулся на изнуренный взгляд, что принадлежал одинокому стражнику. На том не было ни нормальных доспехов, ни даже кожаной брони, — лишь какие-то лохматые обноски, худо-бедно защищавшие от местной погоды. Правою переднею ногою он приобнял копье, которое, однако, было в плачевном состоянии и не годилось ровным счетом никуда: древко, казалось, вот-вот треснет пополам, стоит только приложить немного силы, железный наконечник держится посредством хлипкой веревки. — Капитан Найт! — встал страж по стойке смирно. — Извините, что спутали вас с мерзкой тенью! Сами видите, какая погода творится… — он резко умолк, поняв, что должен не оправданиями сыпать, а доложить обстановку. Губы его превратились в тоненькую линию, он с трудом сдерживал себя в копытах. — Мы на грани, капитан, — заговорил он ослабшим голосом. — У нас едва остаются силы, чтобы сражаться. Вы здесь, чтобы помочь нам? Бессмысленно. Даже с вашей помощью у нас нет ни единого шанса. Тени раздавят нас, как букашек! — воскликнул он в отчаянии, сморщил лицо, но затем все же пересилил себя: — Виноват, капитан, — продолжал он более спокойно. — Обстановка такова: магического огня больше нет — единороги, что могли его поддерживать, — того… Мы стараемся обходиться обычным огнем, однако частые вьюги не позволяют согреться. С продовольствием все тоже плачевно: до недавнего времени мы перебивались крохами, которыми нас снабжал Пегасополис, но теперь не осталось и их. Хотя бы недостатка в воде у нас нет… ?Так еда прямо у вас перед носом! — изумленно воскликнула драконица в голове Найта. — В далекие темные времена драконы не гнушались мясом сородича. Выживает самый сильный и самый беспринципный — такова правда жизни. Но вы, пони, — она буквально выплюнула это слово, — совершенно другие. Вы глупы и мягкотелы, а мысль об убийстве повергает вас в ужас. Это вас и погубит?. — Кто здесь главный? — спросил Найт сухо. — …Никто, — лицо стражника приобрело какой-то виноватый вид. Найт нахмурился. — Наш предводитель погиб в последней битве, — продолжал стражник. — Сейчас мы сами по себе. Никто не следит за городом… Никто не командует обороной. Никто не решается… — Как много у вас осталось оружия? — единорог задержал взгляд на копье стражника.
— Его в достатке. Явно больше, чем живых, — мы собираем оружие с павших воинов после каждого набега. Но все оно совсем износилось… — Отберите лучшее и раздайте тем, кто еще может сражаться, и ждите меня на площади, — скомандовал единорог. — Есть! — отсалютовал стражник, даже, похоже, немного обрадовавшись новым приказам, и тотчас скрылся за снежною пеленою.
Найт шел по городу. Погода слегка утихла — но надолго ли? В поле зрения возникли изможденные худощавые жители. Облаченные в скудную рвань они дрожали, стучали зубами, ютились поближе друг к другу, стараясь согреться хотя бы так, ибо костер, на который они смотрели с угасающей надеждой в глазах, едва тлел. Найт и сам невольно поежился — холод был злобный как никогда. Секундой позже он заметил, что жители впились в него какими-то странными взглядами… Нет, не в него даже — в доспех. Теплый, согревающий доспех… Магия коснулась меча, готовая в любой момент вырвать его из ножен.
?О, неужто они заставили тебя занервничать? — раздался ехидный голос. — Не-ет, тут другое. Ты не спешишь уходить. Ждешь, когда они набросятся на тебя. Я ведь угадала?..? Развеяв магию, Найт двинулся дальше. Спиною он еще долго чувствовал взгляды. Некоторые из домов были почти полностью занесены снегом, от других остался один только каменный фундамент, третьи же пустовали, лишившись своих хозяев. В их расположении не было какой-либо определенной организации, они были понатыканы неравномерно, где-то плотно, где-то редко, — как будто они выросли сами по себе, там, где им захотелось, как грибы.
?Смотри, вон тот ветхий домишко, — так отчаянно пытается казаться обычным и непримечательным, что выделяется больше всех?. И действительно возникало такое ощущение. Подойдя к нему ближе, Найт повстречал жительницу, вероятно, хозяйку сего дома. В глаза тут же бросилась ее одежда. Длинный, как будто пожеванный крупным зверем, плащ покрывал все тело; на голове, придерживаемая копытом, сидела остроконечная шляпа с непомерно широкими полями, что опускались под собственною тяжестью, словно листья или лепестки, прикрывая пепельные кудри. Колдунья — в таких нарядах ходят только колдуньи, и рог на лбу только подтверждал догадку. У ней, по всей видимости, от голода помутился рассудок, ибо она говорила с пустотой. Однако первое впечатление оказалось обманчивым: проследив направление ее взгляда, Найт обнаружил лежащий в снегу темный силуэт — то была не иначе как бездыханная тень.
Тут незнакомка оборвалась на полуслове, почувствовав, что она более не одна и обернулась. Несколько мгновений она неподвижно смотрела на единорога с дрожащими губами и растущим ужасом в глазах. ?Попалась!? — можно было прочитать по взгляду. Очередной порыв ветра сорвал с ее головы шляпу и унес вдаль. — Я м-могу все объяснить! Я изучаю их! Оно мертво и никому не причинит вреда! — Незнакомка попятилась назад, коснулась копытом головы и поняла, что шляпы нет. — Вы мне не верите? Пожалуйста… это правда! Я не предательница… ?Она подозрительна, — сказала драконица, — я бы сожгла ее на месте, чтобы быть уверенной, что она не вонзит нож в спину в самый неподходящий момент?. Загнанный взгляд незнакомки заметался по сторонам, остановился на ножнах Найта и неожиданно приобрел решительность. Единорог мгновенно разгадал замысел и не позволил ей завладеть мечом, выхвативши его первым. Колдунья нервно сглотнула, переведя взгляд с Найта на острый клинок, что угрожающе уперся ей в горло.
— Расскажи все, что знаешь о тенях, — приказал он. С дрожью в голосе незнакомка отвечала: — Мои исследования…Они дома. И это тело… — она бросила короткий взгляд на труп, а затем снова уставилась на меч, — его лучше поскорей занести внутрь, пока кто-нибудь из жителей не увидел. Стыдно просить, но не могли бы вы мне помочь с этим? Этот экземпляр оказался тяжелее… Найт взвалил труп на спину и проследовал за колдуньей в дом. Внутри оказалось не шибко теплее, нежели на улице, но, по крайней мере, здесь не было метели.
— Бросьте его, — указала незнакомка на темный угол и поспешно добавила: — Пожалуйста.
Внутреннее убранство было скудным: потемневший стол в одном углу, непонятное тряпье, верно, имитировавшее кровать, в другом;?была тут и каменная печь, но, по всей видимости, не использовалась она уже очень давно.
С мягким хлопком в воздухе возникла шляпа и опустилась незнакомке на вытянутое копыто. Стряхнув с полей снег, она нахлобучила ее на голову.
— Меня зовут Глют, — представилась она. — Приехала сюда, чтобы изучать теней. Сами понимаете: тут никогда не бывает недостатка в мертвых тенях. Но погода совсем озверела, и я застряла в городе вместе со всеми, — говорила она, все еще напуганная, но уже чуть более спокойная.
— Твои исследования, — напомнил Найт. — Да, конечно! Простите! — она ринулась к столу и стала рыться в ящиках. — Найду сию же секунду. Единорог внимательно следил за каждым ее движением. Наконец, она закончила искать и выложила на стол стопку пергамента.