Продолжение.10. (1/1)
Долго не решалась приняться за продолжение этой истории. Накатывает какой-то неотчётливый страх и всё тут, поэтому, дорогие мои читатели, прошу не осудить особо строго за полученный результат :)….PS. При написании нцы, автор сам мучительно бледнел, краснел и даже иногда потел :D…
Девушка оказывается довольно опытной, от чего Саша чувствует себя совершенно неловко, поскольку это его первый раз и он очень сильно стесняется. Напряжение никак не хочет отпускать, пока его взгляд не падает на Андрея, наблюдающего за ними, сидя напротив в глубоком кресле. В его глазах неприкрытое желание, направленное явно не в сторону сногсшибательной красотки, обрабатывающей рыжикас маниакальным упорством. Его жажда столь очевидна, что проскальзывает в натянутом как тетива теле, взгляде, сопровождающем каждое движение девицы, неестественно расширенных зрачках и учащённом дыхании. Понимание того, что этотвзгляд возбудил его больше, чем все жалкие попытки девицы, высказывается в тихом, но протяжном стоне, непреднамеренно сорвавшимся с губ Саши. Дальнейшее с трудом доходит до его затуманенного желанием сознания.Возвращение в действительность происходит вместе с резким хлопкомвходной двери. До Саши доходит, в каком непотребном виде он сейчас находится, что заставляет его вскочить с постели и кинутся на поиски своих штанов. Он почти успевает их схватить с пола, когда сильная властная рука обхватывает его за талию и прижимает к горячей груди, жар которой ощущается сквозь тонкую ткань рубашки. Его сердце пропускает удар (о-хо-хо, штампы, штампы, да куда уж без них), непроизвольно рвано выдыхает.
— Рыжик… ты так соблазнительно пахнешь… яблоками… — Низким бархатным голосом шепчет Андрей, вдыхая его запах. Плавно ведёт губами от затылкавниз, целует чувствительную кожу между лопаток, тонкие пальцы захватывают горошину соска, ощутимо сдавливая. Саша вновь не сдерживает стона, чем провоцирует Андрея на дальнейшие действия. Его рука, слегка поглаживая, опускается к заветному, пальцы обхватывают жаждущую внимания плоть, плавное, равномерное движение вверх-вниз и Сашины колени предательски подламываются.Сильные руки не дают упасть, подхватывают и бережно опускают на кровать.Неизбежность происходящего пугает мальчишку, заставляя непроизвольно напрячься. Он пытается оттолкнуть эти сильные и одновременно нежные руки.— Не надо, прошу… пожалуйста… — Шепчет испуганно. В глазах рождается неконтролируемая, безотчётная паника.— Малыш, моё чудо рыжее, ты же понимаешь, что я уже не смогу остановится. – Шепот на грани сознания.
******************************В его голосе столько мольбы, но я уже не в силах остановиться, совладать со своей жаждой обладания. Тянуськ тумбочке, нащупываю необходимое. Через секунду на его запястьях щёлкают наручники. Так будет лучше (только вот для кого: его или всё же меня?!). Наливаю в ладонь масло. Первый палец проникает с трудом, поскольку рыжик зажимается. Но ничего, я заставлю его тело выгибаться от желания, умоляя о большем. Ещё не один мой партнёр не вызывал во мне столько нежности, безотчетного желания защитить, страха сделать больно. Боже мой, что же ты со мной делаешь, котёнок, ты ведь даже не подозреваешь, насколько я увяз в тебе. Ты своей неординарностью и чистотой, непосредственностью и ответственностью всё-таки сумел покорить моё сердце. Но покорился ли сам? Я боюсь сделать что-нибудь не так, что навсегда может оттолкнуть тебя, вызвать ненависть или стойкое отвращение.Ты протяжно стонешь, судорожно изгибаясь своим хрупким телом в моих руках. Кажется, я нашёл ту самую точку, которая облегчит мои действия. Растягиваю тебя старательно долго, хотя сам почти на грани.Резко вхожу, незачем мучительно медленно проникать, продлевая агонию, боль всё равно неизбежна. Ты задыхаешься в крике. Шепчу на ушко всякие глупые нежности, трепетно поглаживаю тело, провожу рукой по обмякшему стволу,ласкаю головку, спускаюсь к яичкам, разминаю их пальцами. Когда твой орган потихоньку оживает, начинаю движение, стараясь сдерживаться как можно дольше.На долго меня не хватает, но Саша кончает первым, я следую за ним, изливаясь с утробным стоном.Он лежит неподвижно как хрупкая фарфоровая кукла, которую уронили на пол и пока она лежит, ещё не понятно, разбилась она или нет. Огненные локоны в беспорядке разметалисьпо подушке, на их фоне его лицо кажется бледной маской, лишённой каких-либо признаков жизни. Осторожно поднимаю его на руки и несу в ванную, где бережно смываю следы недавней страсти. Затем, стой же трепетностью укладываю на постель, накрываю одеялом и сам ложусь рядом, обнимая со спины. Вслушиваюсь в его дыхание. Минут через тридцать оно выравнивается, видимо он уснул. Осторожно поднимаюсь с постели, мне безумно хочется курить, а ещё пришло время обдумать свой поступок, навести порядок в мыслях.Форточка на кухне открывается с лёгким скрипом, от которого я вздрагиваю и почему-то с тревогой смотрю в сторону спальни: не разбудил ли. Первая затяжка кажется просто божественной, принося за собой расслабление. Только сейчас понимаю, насколько был напряжён всё это время. Нервно вздыхаю. Что принесёт с собой завтрашнее утро. Я боюсь что-либо загадывать. Мысли толкаются, цепляются друг за друга, кружат неровным хороводом и никак не хотят склеиваться во что-то более или менее связное. Докуриваю четвёртую сигарету. Всё пора спать.Осторожно, чтобы не разбудить, обнимаю рыжика со спины, утыкаюсь носом в его затылок и забываюсь тяжёлым сном.***********************Вот уже неделю как Максим старательно обхаживает желаемый объект. Можно сказать, что прямо как рыба об лёд бьётся и всё без толку. Евгений, как незыблемая скала не поддаётся на провокации, проявляя стойкость и НЕПОКОБЕЛИМОСТЬ, лишь изредка с досадой морщится каким-то своим мыслям. Испробовав все мыслимые и немыслимые способы из своего, пока ещё недостаточно богатого опыта и не добившись видимых изменений в их отношениях, Максимка приуныл. Вот уже два дня бедняга плохо ест и плохо спит, впадает в задумчивое состояние посредине какого-либо дела, от чего уже дважды спалил яичницу и трижды перелил чаю, затопив кухонный стол. На третий день, охранник сдаётся, не выдержав мучений невинного дитяти.
— Максим, я долго думал над сложившейся ситуацией. И принял решение. – Сообщает он ему за утренней трапезой, не поднимая глаз от тарелки.Максим весь подбирается как будто в ожидании приговора и только слегка расширившиеся зрачки и чуть подрагивающие кончики пальцев выдаюткрайнюю степень волнения.— Мне тяжело наблюдать за твоей депрессией, как ты мучаешься, терзая себя переживаниями. Не знаю, разочарует ли тебя сей факт, но я не бесчувственный Буратино, выстроганный папой Карло из деревянного чурбана и лишённый чувств. Я не отрицаю тот факт, что ты мне очень нравишься, и хочу я большего. Но ещё больше мне хочется, чтобы у тебя было всё хорошо и твоё лечение прошло успешно. Давай заключим сделку. Мы с тобой ничего не будем менять в наших отношениях до тех пор, пока ты не пройдешь курс лечения. В течение этого месяца мы будем просто друзьями, проживающими на одной жилплощади, ведущие совместное хозяйство.Максим кивает головой в знак согласия, боясь произнести хотя бы слово, дабы радость, бушующая внутри, не выплеснулась безудержной волной наружу. Он нравится Евгению и вполне возможно, что им суждено создать свою историю отношений. Ради этого Максим готов ждать.— Вот и замечательно. – Улыбается Евгений, дождавшись согласного кивка. – А теперь у меня предложение. А не устроить ли нам сегодня день отдыха? Ну, там всякий шопинг: купим пару дисков с кинцом на вечер, сходим в кафешку, потом накупим всяких вкусностей в супермаркетеи устроим домашний кино просмотр.Куда-то уходит напряжение последней недели, растворяясь, как утренняя дымка под лучами просыпающегося солнца. Остаётся лишь предвкушение хорошего дня, наполненного позитивом и добродушными улыбками.Позже вечером, сидя перед телевизором, Максим со счастливой блуждающей улыбкой на губах мягко перебирал пряди волос уснувшего на его коленях Евгения.