Продолжение.5. (1/1)
Да, пожалуй, сегодняшним утром я готов любить весь мир (или отдельного его представителя…хм… тоже неплохо звучит). Смачно потягиваюсь, разминаю тело, так сказать готовлюсь к активным боевым действиям, поскольку очень сильно подозреваю, что моя жизнерадостная позициянекоторым субъектам придется не по душе. Та-а-а-к, что там у нас по плану, кухня, романтический завтрак, рыжик в кружевном фартучке (эх, что-то я размечтался)? Неплохо, совсем неплохо! Подкрадываюсь к кухне и вижу, что объект моего нападения (то бишь, активных боевых действий) что-то увлеченно творит у плиты. Ох-хо-хо, надеюсь, что это он не крысиный яд с энтузиазмом высыпает в кастрюльку.— И чем же меня сегодня кормить будут? – Спрашиваю я, одновременно обвивая Сашину талию руками и кладя голову ему на плечо. Да, если бы не мои руки, удерживающие его за талию, то на потолке бы появилась новая дизайнерская композиция, именуемая «рыжик подпрыгнул, впечатался в потолок и растекся по нему кляксой».Провожу носом по шее вверх, зарываюсь в рыжие кудряшки, вдыхаю, пахнет яблоками.— Мммм, ты так вкусно пахнешь. – Шепчу на ушко.И что в результате: я столбик, столбик, столбик… незаметный солянОй столбик, стою тут скромненько никого не трогаю. Не люблю столбики, ну прямо с детства к ним неприязнь какая-то стойкая. Надо попробовать расшевелить сие монументальное явление. Разворачиваю лицом к себе и невесомо, едва-едва касаюсь губами упрямо сжатые в тонкую полоску губы.
— Бля, сейчас кипятку в трусы налью, извращенец! – Злобно шипит Саша.Ну вот, хоть какая-то реакция.Хотя варёные яйца тоже не люблю, как, наверное, вы уже догадались, тоже с детства.— Значит это твое окончательное решение? Тогда, если не хочешь по хорошему, будем конструктивно подходить к решению этого вопроса. Но сначала завтрак.___________________________Саша нервничает, очень сильно нервничает. Что задумало эточудовище, какой каверзы ожидать. Честно говоря, сегодня утром у плиты, ощущая его горячие руки на своей талии, а потом еще и губы на своих губах, он растерялся. Причем не от факта прикосновений мужчины к своему телу, а от того, что они вызвали целую бурю разнообразнейших эмоций, даже какую-то совершенно дикую истому.
И сейчас, сидя за столом, Саша с завидным упорством пытался протолкнуть в себя кусок яичницы с колбасой, которая ну никак не хотела лезть в горло, и исподлобья поглядывал на вторженца, которому явно ничто не омрачало радость поглощения завтрака.
И вот, наконец, когда Саша уже был готов придушить невозмутимого наглеца, он заговорил.— Знаешь, малыш, ты, наверное, уже понял, что я человек целеустремленный и привык добиваться всего, чего хочу. Я бы тебе посоветовал смириться со своей участью. Тем более, что ты сам отчасти виноват. Не кинься ты в тот раз на меня доской, все было бы для тебя менее плачевно, чем сейчас. Ну помяли бы мы немного твоего братца, но убивать или калекой делать точно не стали. А тут ты блин супер-герой такой нарисовался, заступник всех обиженных и обездоленных. Надо сказать, ты произвел на меня прямо-таки неизгладимое впечатление. – При этих словах Саша открыл было рот, чтобы что-то возразить, но всё-таки передумал и снова закрыл. А чудовище тем временем продолжало.— Так вот,теперь тебе придется мириться с моими прихотями до тех пор, пока мне это не надоест. Я тут даже информацию на вас с братом собрал. Оказывается, Максиму нужна помощь квалифицированного специалиста, и очень дорогостоящая. Подумай, малыш, на какие жертвы ты готов пойти ради брата. Оставляю тебе визитку с телефонами и свой адрес. Но не затягивай с решением. А сейчас извини, работа ждет.
Он ушел, а Саша сидел на кухне, глядя на ненавистный кусок картона на столе, и вытирал злые слёзы. Видимо судьба решила, что еще недостаточно наигралась и продолжала подкидывать братьям неприятные сюрпризы. Сейчас он как никогда остро чувствовал свою беспомощность и одиночество.