Глава седьмая. (1/2)

Рик всегда стремился вернуться в Александрию, но поскольку два дня шёл дождь, Ниган настоял, чтобы он оставался в Святилище.

― Рик, ты ведь знаешь, я не стал бы держать тебя вдали от родных, если б на то не было причин. Сейчас дорогу затопило. Подожди пару дней ― так будет безопаснее.

Так он и поступил, пусть и с большой неохотой. Хотя стоило признать: озабоченность Нигана его безопасностью умиляла.

Дни в Святилище тянулись лениво, Ниган явно понимал, что Граймсу скучно, потому что дел особо-то не было, поэтому изо всех сил старался уделять ему больше времени. Перепоручив часть работы Саймону и Арат, он подольше оставался в постели утром, сначала полусонно обнимаясь, потом пробуждая Рика для медленного, ленивого секса: сплетение тел под простынями, сладко покачивающихся в идеальной синхронизации до тех пор, пока оба не расходились настолько, что приходилось отметать подальше постельное бельё, чтобы воздух их немного остудил.

А когда Ниган всё-таки отправлялся по делам, Рик бродил по Святилищу, ища, чем бы себя развлечь. Он набрёл на гостиную, где жёны Нигана проводили почти всё время, и сидел там с ними. Как оказалось, они были довольно приятными женщинами, и Рику нравилась их компания. С Шерри они играли в шахматы, говорили о любимых книгах с Тесс и Эмбер.

Однажды вечером, когда они начали смотреть ?Охотников за приведениями?, Ниган заглянул в гостиную и присоединился к просмотру, разместившись в обнимку с Фрэнки на диване, а Рик полулежал головой у него на коленях. Граймс подумал, что их поза и положение довольно странные, но почему-то ему было плевать. Эта близость заставляла всё внутри согреваться, чувствовать себя частью единого целого, пусть и такого, чего он никогда и представить не мог.

Ревность тоже поутихла, и хоть в груди всё же полоснуло болью, когда Ниган склонился к Тане, чтобы поцеловать в губы в середине фильма, это не шло ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал, когда Ниган оставил его на ночь одного. То, что между ними было, нельзя назвать традиционными отношениями, но Рик чувствовал странную уверенность от привязанности Нигана к нему.

Боль, возможно, не была такой сильной ещё и потому, что спустя пару секунд Ниган потянул его к себе, прижимаясь губами к губам, усаживая Рика себе на колени. Он почувствовал, как тот поглаживал бёдра, как ладони переместились к заднице, вжимая Рика в себя всем телом. Таня склонилась к Нигану, целуя в шею, Рик ощутил взгляды других жён, заставлявшие краснеть. Ниган прикусил мочку его уха, по-прежнему собственнически сжимая задницу через грубую джинсу.

― Хочешь продолжить, Рик? — Голос — рокочущее мурчание, пробирающее до самых костей. — Чтобы девочки присоединились?

Граймс задохнулся, ощущая, как горит лицо, и мог только предположить, каким сейчас выглядел возбуждённым.

― Я… Я… ах. Н-не думаю… эм… — Он мотнул головой, Ниган рассмеялся ему в ухо, целуя чувствительное местечко за ним.

― Уверен, Рик? Готов поспорить, девочки не прочь попробовать ещё один член в нашей скромной компании, да ещё и столь неплохой. — Рик ощутил дразнящее прикосновение к растущей выпуклости на штанах и застонал в плечо Нигана, опустив голову в тщетной попытке скрыть возбуждение. — Они часто о тебе спрашивают. ?Как там Рик, хорошо ли ты с ним обращаешься?? и подобное дерьмо. Думаю, им понравится смотреть, как я тебя трахаю.

Рик распахнул глаза, отстранился, совершенно потерянно глядя в ухмылявшееся лицо Нигана и даже затаив дыхание; воображение подкинуло картину, как Ниган его раздевает, кладёт на лопатки и входит в него, раскачиваясь внутри, в то время как окружающие их женщины неотрывно наблюдают за всем этим.

― Я… ах. Я не… Нет. — Пусть он и был донельзя заведён, но мысль о близости с любой женщиной, кроме Мишон, была невыносима. Он не мог так с ней поступить.

Ниган кивнул, ничуть не смущаясь.

― Так и знал, что ты откажешься. Ничего страшного, Рик. Просто хотел проверить. Я бы, блять, себя сожрал потом, если б не попытался, понимаешь?

Однако отказ он не принял на свой счёт: накрыл ладонью его член через джинсы снова и поинтересовался, не хочет ли Рик, чтобы он разобрался с этим. Граймс лихорадочно кивнул, Ниган же торжествующе ухмыльнулся и практически вытащил его из комнаты, быстро попрощавшись с забавляющимися женщинами, которые продолжили смотреть фильм.

По пустому коридору они пронеслись галопом, Ниган вжал Рика в стену недалеко от гостиной, пробравшись рукой в наскоро расстёгнутые джинсы. Рик же в это время пыхтел, стонал и кусал его в шею, пытаясь заглушить шум, пока толкался и изливался в руку Нигана.

*** Три дня спустя после визита в Александрию дождь перестал и Рик наконец-то смог вернуться домой. Он выехал настолько рано, насколько возможно, целуя Нигана на прощание уже на пути к двери.

В доме, когда он вошёл, уже были Мишон и остальные, собравшиеся вокруг кухонного стола, что, казалось, стало обычным делом в последнее время. Все в группе кивнули в знак приветствия, но Рик уловил от Спенсера какую-то подозрительную эмоцию: он впился в него напряжённым взглядом, который Граймс не смог понять. Он не ответил аналогичным взором, а просто обнял Карла.

― Как ты, ничего?

― Да, пап. А ты? — В первую очередь они всегда спрашивали друг друга именно об этом. И Рик благодарил небеса, что ответ пока что не был отрицательным. Он сжал плечо сына, склонился, чтобы поцеловать в голову Джудит, а потом присоединился к группе.

― Военное собрание?

Мишон кивнула, махнув на разложенные на столе бумаги-карты, нацарапанные стратегии, описи оружия, приблизительный план строения Святилища. Рик удивился, ведь в последний раз, когда присутствовал на подобном собрании, он предположил, что всё только начинается. Судя по всему, им удалось за столь небольшой промежуток времени сделать очень многое. И, похоже, не за горами тот день, когда они вступят в войну.

― Иисус объявился полчаса назад, Хиллтоп с нами, — сказала Мишон, решительно поджав губы. — Мэгги и Саша уже тренируют людей. Грегори, конечно, не в восторге, но, к счастью для нас, Мэгги не нужно его разрешение, чтобы…

― Так ли необходимо обсуждать это при нём? — вдруг перебил Спенсер, всё ещё яростно пялясь на Рика. Мишон нахмурилась, все в группе вопросительно повернулись к Спенсеру.

― Почему бы, чёрт возьми, и нет? Рик наш лидер ― думаю, важно, чтобы он знал, что происходит.

Спенсер рассмеялся, коротко и невесело.

― Он не наш лидер, Мишон.

Мишон одарила его ледяным взглядом.

― Насколько я помню — наш, Спенсер. Если ты, конечно, не решил сделать какую-то глупость, примерив на себя этот титул.

― О, нет. Просто называю вещи своими именами. Рик больше не имеет права называть себя нашим лидером. Ведь это ты проделала всю основную работу. И это ты по-настоящему всем тут заведуешь. — Эти слова пронзили Рика, но он решил не показывать, как они его задели. В конце концов в чём-то он был согласен со Спенсером.

― Он прав, — сказал Рик. — Прав, Мишон. Я сейчас не могу здесь быть, а ты взяла на себя всю ответственность. Карл, Джудит… — Он немного задохнулся от чувства вины. — И ты возглавила людей в этой войне.

Лицо Мишон смягчилось, она встретилась с ним взглядом.

― Рик…

― Ей не требуется твоё благословение, чтобы нас вести, Рик. На самом деле тебе вообще тут не стоит находиться, тебе так не кажется?

Рик скрипнул зубами.

― Ты что-то хочешь мне сказать, Спенсер? Выскажись. Буду рад услышать.

Рот Спенсера скривился в жестокой усмешке.

― О, не думаю, что ты хотел бы, чтобы я рассказал это при всех, Рик, особенно потому, что здесь твои дети. Но знаешь что, они тоже заслуживают знать, как и все остальные. ― Ты о чём, чёрт возьми, говоришь? — рявкнула Розита. Спенсер сел в кресло, сверля Рика взглядом.

― У Рика небольшой конфликт интересов в этой войне. Не так ли, Рик? Граймс почувствовал, как внутри всё сжалось, его охватил ужас. Нет. Нет, не может быть, что он узнал…

― Да, видел тебя недавно. С твоим муженьком, — выплюнул Спенсер с отвращением. — Пока все мы стояли и смотрели, как крадут наши с трудом добытые припасы, ты долбился в дёсны с чуваком, который убил Гленна и Абрахама… в ёбаной церкви. В церкви, Рик, серьёзно? Как ты думаешь, что бы на это сказал Габриэль? О том, что тебя лапал какой-то псих там, где он молится и проповедует?

Рик вспомнил шум у заднего входа, когда они с Ниганом зажимались в тот день. Бля. О господи. Нет. Он почувствовал на себе тяжёлые взгляды всех людей, ищущие в нём признаки вины. Удивительно, но Карл заговорил первым, и именно тревога в его голосе заставила Рика почувствовать, что он вот-вот сорвётся. ― Пап, он не… Он ведь врёт, да? Ты ведь сказал, что всё в порядке… что он тебя не… Ты сказал, что он не причиняет тебе вреда…

Рик не смог выдержать его взгляда, вместо этого уставившись на бумаги на столе, будто они были ключом к выходу из этого хаоса.

― Он и не причиняет, Карл. Он не делает мне больно.

― Значит, Спенсер врёт? — отчаянно спросил Карл, звуча очень молодо ― Рик уже давно не слышал от него таких интонаций. И он не мог солгать сыну. Не мог. Последнее, что он хотел — чтобы все узнали о его отношениях с Ниганом именно так, но получилось так, как получилось.

― Не причиняет. Мы с Ниганом…

― Ты что, блять, издеваешься? — вскричала Розита, вскочив на ноги. — Это ёбаная шутка? Ты хочешь сказать, что ебёшься с мужиком, который… — Она не закончила, лицо скривилось в отвращении.

― Розита, я…

В комнате воцарился хаос: Розита со Спенсером что-то орали; Тара и Иисус уставились с ужасом; Дэрил, казалось, не зная, что делать, обменивался взглядами с Мишон, которая явно разрывалась между злостью на Спенсера за столь неосторожно обронённые новости и болью. Рик её не винил. Пусть она всё знала, но точно не хотела, чтобы его предательство вскрылось именно так.

― Говорил же, ему не следует здесь быть! Он вообще скорее всего сливал всю информацию Нигану.

Рик задохнулся от возмущения и мысли, что кто-то мог подумать, будто он предпочёл Нигана безопасности своих людей.

― Я бы никогда…

― Спорим, именно поэтому Дуайт и припёрся, — добавил Спенсер. — Вы с Ниганом прислали его как шпиона. ― Зачем мне, блять, его присылать, если ты думаешь, что я уже передал всю информацию? — вскричал Рик раздражённо. — Чего я на самом деле не делаю. Вы что же, думаете, что я отвернусь от всех вас… своих друзей, семьи — ради него? Господи, вы что, забыли, что я для вас сделал? Я сдался ему на милость ради вас. И пытался всё уладить…

Спенсер издевательски рассмеялся, поднялся с кресла и подошёл к Рику почти вплотную.

― О, а для тебя это оказалось такой невыносимой мукой, а? Да, прямо видно было, как ты страдал, принося себя в жертву, стоная в церкви, когда он предложил тебя трахнуть…

Рик яростно покраснел, и тут вмешалась Мишон; встала между ними и упёрлась в грудь Спенсера рукой, отпихивая его от Граймса.

― Спенсер, достаточно. ― Она остро глянула на Карла, который упрямо смотрел в сторону.

Что там говорил Ниган о том, что Карлу необязательно вникать в его сексуальную жизнь? Рик молча молил лишь об одном — провалиться бы сейчас сквозь землю. ― Так ты это называешь, Рик? Так оправдываешь себя, когда расставляешь перед ним ноги, твердишь себе, что пытаешься всё уладить?

― Довольно! — рявкнула Мишон, набросившись на Спенсера, который ещё некоторое время напряжённо смотрел на Рика, а потом отошёл подальше, отступив. Граймс же перевёл взгляд на Карла, который на него не смотрел.

― Карл. Карл, я… — Рик потянулся к плечу сына, но тот отпрянул. От Граймса не укрылось презрение на лице и в глазах Карла, которое врезалось ножом в живот, холодная сталь пронзила мягкую плоть. — Карл…

― Пошёл вон отсюда. Выметайся! Рик отшатнулся от стола, будто слова сына были пощёчиной. Кто-то вновь кричал… Спенсер, Розита… другие члены группы обменивались тихими репликами, но Рик ничего и никого больше не слышал. Крик Карла эхом отдавался в ушах, ревел как сирена.

Мишон сжала его плечо и вывела наружу, они оказались на крыльце. Рику пришлось заставить себя посмотреть ей в глаза. Тяжесть вины давила и угнетала.

― Мишон, я… Ты ведь не думаешь, что я действительно… Я бы никогда не сказал Нигану ничего из того, что услышал, ты ведь меня знаешь…

Она заставила его замолчать, сжав плечо.