2. Voice (1/1)
- Я не причиню тебе вреда.Это было первое, что я услышала. И мне очень захотелось поверить этому голосу. Он говорил таким шепотом, с каким обычно рассказывают сказки детям. Надеюсь, что его обещание – не сказка.- Можешь открыть глаза. Здесь не так ярко.Все же я не отказалась бы еще поспать. Вдруг когда я проснусь в следующий раз, все произошедшее за последние годы окажется сном. Тупо, конечно, но я все еще верю, когда ложусь спать, что проснусь дома под свист чайника, который кто-то поставил, но забыл, и в итоге все члены семьи ждут, кому первому надоест слушать свист.
- Не бойся. Здесь безопасно, если ты не планируешь ничего глупого.- Спасибо. Не планирую.Хрипло отвечаю я, открывая глаза. Сидящий рядом мужчина не выглядит угрожающим, а еще он возмутительно чист и опрятен (я чувствую запах мыла). Блондин, причесан, даже борода аккуратно подстрижена. Глаза цвета ясного неба смотрят внимательно, немного насмешливо, но как-то без издевки (папа так на меня смотрел, когда я училась водить). Я перевожу взгляд на руки, лежащие на коленях. Вижу пистолет, вижу ссадины на костяшках. И снова возвращаюсь к глазам.- Я думала, что ты не собирался помогать.Это ведь тот самый мужчина, который: то ли галлюцинация, то ли равнодушный козел. Сейчас мне не становится проще определить, кто же он. Хотелось бы верить, что не чокнутый. Мне пока везло с более-менее нормальными людьми в группе. Интересно, поэтому они так часто погибают?- Не знал, что ты там делала: пыталась умереть или выжить. Если умереть, то мне незачем было тебе мешать.- Я кричала о помощи. Разве те, кто хотят умереть, кричат о помощи?Одновременно хочется пить и писать. На редкость мерзкое ощущение, когда и в глотке сухо, и в мочевом пузыре чертов океан. Но я не могу заставить себя пошевелиться под взглядом голубых глаз, хотя все еще не выглядит угрожающим. Просто слишком внимательный, изучающий.
- Бывает и такое. Но ты явно хотела выжить. Пусть это тебя чуть не убило. Так что я помог.
- Спасибо. Правда. Но мне, наверное, пора.
Он встает, заставляя меня на всякий случай вжаться в матрас. Как показывает практика, нельзя доверять даже добрым самаритянам (мне-то с ними пока везло, но я слышала немало паскудных историй). Мужчина убирает пистолет за пояс и подает мне стакан воды. Удача снова ко мне лицом повернулась? Я сплю? Я умерла?- Есть куда идти?Стакан до рта я так и не доношу, забыв, что хотела пить. Алан и его группа (то, что от нее осталось) – ребята неплохие. Но на свободе они долго не протянут. Я уже раз сто говорила, что из города надо валить, что каждая вылазка за припасами равносильна самоубийству, но никто меня не слушает. Хотелось бы мне жить, а не выживать? Еще как. И желательно за крепкими стенами и с людьми, которые знают, что делают. Мне не нравится, когда из-за идиотизма решений ?типа лидеров? умирают остальные. Еще больше не нравится, когда и моя задница находится в опасности. А одна я не выживу – это и вовсе паршивая, но стопроцентная истина. Наверное, я молчала слишком долго, потому что на плечо легла мужская рука, очень осторожно и деликатно сжались пальцы, возвращая меня в реальность.- Можешь остаться здесь. Со мной. Тут безопасно.
- Что? Но…мы же незнакомы? То есть. Ну.... Ты меня не знаешь.Я аж чувствую, какие круглые у меня глаза. Может он все-таки сумасшедший? Или нет? В голубых глазах – в очень ясных голубые глазах, напоминающих отцовские почти до слез – нет и намека на что-то опасное. Незнакомец улыбается и протягивает мне руку.- Ричард.- Anya. Энн, - я протягиваю свою руку в ответ.- Вот теперь мы знакомы.