Каменная скрижаль (1/1)
Мироун молча следует за Мастером к Холмам, спускается следом за ней в пещеру Драконокованного. Он никогда бы не смог перечить ее приказу, пусть ему и не нравится этот человек, так хорошо знающий драконий язык. Почему-то за маской спокойной мудрости Мироуну видится трус и предатель. И если Мастер спросит — он обязательно расскажет ей о своих опасениях.
Вот только с чего бы Мастеру спрашивать что-то у своего Прислужника? — Мы нашли кое-что... странное. — Мастер усмехается, кивает ему. — Мироун, покажи ту скрижаль. Он достает каменную пластину из сумки. Драконокованный кивает, едва увидев ее.
— Да, я знаю, что это такое.
Каменная скрижаль, которая едва помещалась в его сумке и весила как тройка упитанных кроликов, светится, вибрирует в воздухе, как пушинка, пойманная солнечным лучом. Мироун наблюдается за ней, совсем забыв о том, что в пещере не один, что здесь есть и другие, и, наверное, не стоит вот так пялиться на то, что принадлежит Мастеру. Вот только и отвести глаза в сторону он не может, будто вот-вот случится чудо, и эта дрожащая каменная плита станет чем-то бесценным или рассыплется множеством золотых монет, под которыми не будет виден пол пещеры. — Каждый из нас находит ее, но для каждого она становится чем-то своим. И всегда остается испытанием. Пластина светится ярче, вспыхивает почти как солнце и становится… — Вот твой ответ. Вот, что важно для тебя. Вот почему ты не останавливаешься. … кольцом. Мироун вздрагивает, удивленный таким преображением, удивленный тем, что какое-то кольцо может быть смыслом для Мастера. Но стоит перевести на нее взгляд, как становится понятно — может. Потому что Мастер улыбается — тепло и мягко, как иногда улыбается ему. Он думает, что, наверное, ему просто неизвестно, что эта вещь может значить для людей. Он думает, что однажды спросит у Мастера об этом… — Самое ценное для тебя — близкие люди. Те, кого ты любишь и о ком заботишься. Ты можешь отдать кольцо одному из них, но помни — оно несет в себе силу, способную навсегда связать избранника с тобой. Мастер молчит и протягивает раскрытую ладонь, принимая все еще светящийся предмет. — Станет оно твоим щитом или же мечом, направленным тебе в грудь, — вот в чем твое испытание. Мастер всегда выглядит удивительно задумчивой, когда стоит на берегу или медленно идет по самой кромке воды, позволяя волнам закрывать ноги по щиколотку, перебрасывая мелкие песчинки через ступни, а брызгам доходить до колен. Сейчас, перекатывая в пальцах странное кольцо, — особенно. Словно принимает решение, от которого будет зависеть даже не ее жизнь, а весь мир или, как минимум, судьба жителей Кассардиса. Тонкий металлический обруч блестит на солнце, переливается оттенками золотого. А иногда — ему это кажется, Мироун совершенно в этом уверен, потому что даже Прислужники знают, что этот металл не может быть такого цвета, — кроваво-красного.
Она наблюдал это не однажды. Он далеко не сразу решился задать вопрос. — Почему вы не подарите его Куине? Она ведь вам дорога. Мастер улыбается, замирает на месте, отворачивается к закатному солнцу. Качает головой. — Это другое, Мироун. Куина мне как сестра, а кольца, — Мастер опускает взгляд на ладонь. — Кольца принято дарить тем, кто дорог тебе иначе. Мироун хмурится. Вздыхает.
Нет, он совсем не глуп. Так говорила и Мастер, и те, кому он помогал. Вот только человеческие чувства и правила остаются для него загадкой.
— Обычно человек дарит кольцо тому, с кем хочет быть вместе. Не как с сестрой или братом, а как с другим человеком. Она продолжает уже тише, заходит в воду по колено. Мироун инстинктивно идет следом за ней. Нет, в Кассардисе безопасно и можно разве что напороться на острый край ракушки. Может, он и не понимает сейчас объяснения Мастера. Может, ему вовсе и не нужно это знать. — Но разве у вас нет такого человека? Мастер молчит. Сжимает кольцо в кулаке. — Простите, я... — Нет. Такой человек есть. — Мастер размахивается, бросает кольцо вдаль. — Но я не хочу покупать его симпатию какими-то кусками металла. И связывать его с собой сильнее, чем мы уже связаны, тоже. Мироун растерянно моргает. Успевает заметить, как блеснувшее кроваво-алым кольцо касает воды. Почему-то он уверен, что на дно оно пойдет уже каменной скрижалью. Такой, какую они нашли в Ведьмином лесу. — Тот человек говорил, что оно могло бы стать вашим щитом, Мастер. — Не оно, Мироун, а та связь, которая могла бы возникнуть. Но некоторые нити и так прочнее самых прочных канатов. — Мастер оборачивается, щурится насмешливо и азартно. — Идем. Куина обещала выменять кроличьи шкуры на виноград. Он ведь тебе понравился, да? Мироун улыбается. Кивает. — Да, он очень вкусный. — Лучше чем вяленая рыба, — Мастер смеется. — Я помню. Мироун опускает взгляд, чуть краснеет. И надо же было однажды сказать, что любая еда будет лучше вяленой рыбы. И надо же было Мастеру запомнить эти слова. Ладонь чуть покалывает. Мироун прижимает ее к животу, прячет ото всех вспыхнувшие на коже стежки Рифта.
Может, Мастер и права... Нет, Мастер точно права: есть нити, что прочнее всех самых прочных канатов. Та, например, что связывает их.