Обычное утро (1/1)
Солнце не может пробиться в комнату из-за плотных темных штор, которые не оставляют даже малейшей щели для лучей. Том мирно спит на своей кровати, изредка вздрагивая во сне. Длинный и пушистый хвост давно свис с края матраца и теперь болтается в воздухе, едва заметно раскачиваясь, точно маятник. Где-то далеко в квартире что-то скрипнуло. Скорее всего, входная дверь. Нужно было быть абсолютно глухим в случае Райли, чтобы не услышать приближающиеся шаги к его комнате. Уши моментально среагировали на посторонний звук, встав торчком и повернувшись в сторону двери. Сам же Том продолжал лежать с закрытыми глазами, притворяясь, что спит.
Дверь с едва слышным скрипом отворилась. Некто старался идти как можно тише, и это у него получалось весьма неплохо, обычный человек его бы не услышал, да только вот Том никогда не был обычным человеком. Райли был одним из тех 3% людей, которые родились с небольшой аномалией, а именно — длинный хвост и кошачьи уши.Тем временем Некто приблизился к кровати, и Тому пришлось приложить большие усилия, чтобы себя не выдать. Уши рефлекторно хотели повернуться на звук, и Райли едва мог с ними справиться. Внезапно до одного уха дотронулись чьи-то пальцы. Буквально в эту же секунду Том узнал пришедшего незнакомца. Память на прикосновения у него была не хуже, чем слух.Это был Блейк Ритсон. Ненормальный придурок, или как он себя называет — ученый, который решил следить за Томом по обоюдному согласию, чтобы исследовать эту чертову кошачью аномалию. Правда, во время исследований что-то пошло явно не так...— Я знаю, что ты не спишь, — бархатный шепот заставляет уши Райли задрожать, а по спине тут же бегут мурашки. Он обожает этот голос.
Том не отвечает и даже не открывает глаз. Он продолжает лежать в той же позе, выжидая. И оказывается прав. Блейк пристраивается сзади, плотно прижимается к боку Тома, обхватывая его рукой, дальше Ритсон осторожно прижимается небритой щекой к обнаженному, из-за сползшего одеяла, плечу Тома. Мурашек становится больше, тело выдает с головой его обладателя. Том тихонько дрожит и радуется, что эта аномалия не наградила его урчанием.
Тонкие пальцы Ритсона зарываются в волосы на затылке Тома, слегка сжимают их и осторожно оттягивают назад. И еще раз, и еще. Том млеет от каждого движения, но все равно пытается не показывать этого:— Иди к черту, Ритсон, и дай мне поспать.Вместо ответа его обнимают сильнее, и теперь руки Блейка бродят по всей спине, бокам и шее. Это действует, как ледяной душ. Тома прошибает дрожью, руки сильнее сжимают подушку.— Хорошо, хорошо, я сдаюсь, — шепчет Райли под тихий смешок Ритсона и наконец-то открывает глаза.Он переворачивается на спину, чтобы видеть Блейка. Тот выглядит не менее сонным и, как всегда, улыбается. Почему-то Тому чертовский нравится эта улыбка. Ритсон улыбается так, только когда они одни.— Доброе утро, — опять этот бархатный голос, и Том, не выдерживая, жмурится.
— Последние несколько месяцев каждое утро для меня доброе, — сонно бормочет Том, потягиваясь. И он не врет.Их отношения можно назвать странными. Ритсон до сих пор пытается прикрыться ?профессиональным интересом?, а Том отговоркой: ?Да я просто дал согласие на слежку за мной?. Но каждое утро оба дарят друг другу то самое ?доброе утро?, которое, как говорит иногда Ритсон, может не повториться.Эта игра устраивает обоих, да и окружающие задают меньше вопросов.