Почему? (1/1)
Джироламо всегда ненавидел яркое солнце. Оглядываясь назад, в те дни, когда я пытался вытащить его на улицу, понимаю, насколько был не прав. Ведь мы могли зависнуть дома, посмотреть фильм, заказать пиццу, дурачиться на кровати, а затем уснуть. Почему-то я всегда считал, что нужно много времени проводить на улице. Я слишком ошибался.Джироламо любил дождь. Наверное, поэтому я в первый раз оттащил его от края моста ночью именно в дождь. Я пытался понять, почему. Откуда у него такие мысли, такие желания, а главное — смелость сделать задуманное. Расспросы не давали ровным счетом ничего. Джироламо молчал. Либо отнекивался и делал вид, что этого случая просто не было.Я неотрывно следил за ним, почти контролировал каждый его шаг. Я был рядом, насколько это было возможно. Он всегда этого хотел. Всегда мечтал, чтобы мы были неразлучны. Но я не думал, что это будет выглядеть именно так. Так... странно.Второй раз произошел на день благодарения. Я запек индейку в духовке и ждал прихода родителей. Моих. Семью Джироламо я никогда не видел. Усевшись за стол, я позвал его. Джироламо так и не вышел. Почуяв неладное, я влетел в его комнату, где и обнаружил его. Я не спал трое суток, дежуря возле его койки в больнице. Это было похоже на безумие. Безумие, захватившее нас обоих. Только я почему-то не хотел избавляться от него таким радикальным способом.Когда его выписали, я устроил допрос. Я кричал, размахивал руками, матерился и просто твердил простой вопрос — почему? Просто почему. Но ответа мне так снова и не дали. Джироламо просто молча смотрел на меня самым спокойным взглядом, на который был способен.Джироламо много чего любил и ненавидел. У него было много привычек, которые мне нравились, а были и те, которые раздражали. Одна из таких привычек — слишком странные разговоры о ?вечном?, о ?жизни после...? и прочей лабуде.Я упрямо надеялся, что смог убедить его. Что, черт возьми, доказал ему, что нужно радоваться жизни. В конце концов, у него есть я! Неужели, думал я, этого слишком мало?! Джироламо говорил, что я ему нужен, что он восхищается мной и моими действиями. Он всегда так говорил, сравнивая нас и считая себя никчемным психопатом. А я пытался вдолбить ему, что все, что он говорит о себе — полная чушь.На третий раз он пытался повеситься. Он заперся в нашей спальне и пытался удавить себя бечевкой, которую закрепил на крюке от люстры. Пока я пытался выломать дверь, он выбил табурет у себя из-под ног. Но крюк оказался слишком хлипким и не выдержал внезапно появившегося веса.
Дожидаться четвертого раза я не хотел, поэтому договорился о встрече с психиатром. Сеанс должен был пройти на днях, и я очень ждал его......К сожалению, я опоздал.Я вернулся с работы, когда произошел тот самый четвертый раз. Подозрительная тишина тут же заставила меня мгновенно подняться на второй этаж, где была наша комната. Но его там не было. Тогда я бросился в ванную... где и нашел его. Джироламо лежал, оперевшись спиной о стенку ванной, вытянув ноги к двери. Руки были перерезаны вдоль. В обеих лежали два клинка, которые я подарил ему на Рождество. Он любил холодное оружие. Искусно им владел.Уже после похорон я узнал, что Джироламо страдал психическим расстройством личности и склонностью к суициду. Что родители пытались его вылечить, но он сбежал и оборвал с ними все контакты. И то, что рецидив мог произойти и раньше или же намного позже. Это был лишь вопрос гребаного времени.Времени, которого у меня, блять, больше не было.Оглядываясь назад, я понимаю, что должен был заметить, что с ним что-то не так. Должен был! В очередной раз убеждаюсь, что я — слепой болван, не способный увидеть элементарного. Я должен был его спасти. Должен был вытащить, помочь, поддержать. Но я этого не сделал. Я просто не знал, как помочь, и от чего уберечь. Глупец.На похоронах я впервые увидел их — его родителей. Только это было уже неважно.Теперь вопросов к Риарио было еще больше. Только задавать мне их было некому. Оставалось лишь приходить к скромной каменной плите, садиться рядом с бутылкой хенеси, которое он обожал, и просто смотреть на выгравированную надпись ?Джироламо Риарио делла Ровере?. Бутылка пустела, ночь наступала, а я все пытался понять — почему. Теперь к этому ?почему? добавились такие фразы, как ?почему ты мне ничего не сказал??, ?почему ты не захотел лечиться??.А действительно. Почему ты ничего не рассказал мне, Джироламо?