XII. Признание (1/1)

Через несколько минут тишины после того, как вышла Мишонн, заговорил Карл, так и не дождавшись начала давно назревающего разговора. — Что ты сказал людям? Они будто меня игнорируют. Отец взбодрился, сразу отвечая: — Ну, я сказал, что Юджин придумал устройство, с помощью которого мы будем отслеживать передвижения лиса, узнаем, что ему у нас надо и главное, откуда он. Что-то вроде маячка или типа того. И чтобы тебя, то есть лиса, не спугнули, не мешали и делали вид, что не замечают. В пределах разумного, конечно. Так что не делай ничего, что могло бы заставить кого-то выйти за рамки. — Постой, Юджин теперь снова с нами? И это значит, что он обо мне знает? И такое возможно? В смысле, маячок. Они поверили?— Карл заволновался, он не хотел, чтобы о нем узнали раньше, чем он узнает подробности заговора. — Юджин с нами, в решающую битву... если бы не он, мы бы проиграли. Сейчас он в Хиллтопе. Он не знает. Мы никому не говорили про тебя, как ты и просил. И с этим тоже надо будет что-то придумать. Раньше в полиции использовали подобные устройства, но я не знаю осуществимо ли такое сейчас. Просто, когда речь заходит о Юджине, люди могут поверить во все, что угодно. Карл хмыкнул и задумался. Теперь ему стоило поторопиться до тех пор, пока история не дошла до Хиллтопа, Юджин хоть и умный, может догадаться подыграть, но даже, если так, ему тоже потом придется что-то объяснять. — Может, все-таки, расскажешь, что происходит? Рик будто нашел за что зацепиться, точно еще не был готов к другому разговору, Карлу даже стало любопытно, почему он так оттягивает. Отец не ругал его, не запрещал общение с ?врагом?, не напоминал, что Ниган из себя представляет. Он словно и не собирался делать ничего из этого, словно смирился, но еще не был готов признать. У Карла зазудело его подтолкнуть, спросить — почему. Но он понимал, что этого делать не стоит, лучше позволить отцу дозреть. — Пока нечего рассказывать. Слушай, пап, а где Тара, она теперь живет не с нами? Я ни разу ее не видел на улице за то время, как вернулся. Рик приподнял брови, явно удивляясь вопросу. — У нее было серьезное отравление, еле выкарабкалась, она сейчас восстанавливается. Получается, Карл был прав в своих подозрениях? — Чем отравилась? Кто-то еще пострадал? Отец немного сдвинул стул, чтобы сместившееся солнце не слепило глаза. — В том-то и дело, что мы не знаем — чем. Она ела все то же, что и мы, но отравление было только у нее. И из лагеря Тара не выбиралась несколько дней. В общем, все было очень плохо, Сиддик не знал, что делать, а потом пришла Розита с одной женщиной из Оушенсайда. Мы сейчас налаживаем безопасный путь между общинами. Нам крупно повезло, что пришла именно она, она говорила, что с ее мужем было нечто подобное и я, честно сказать, почти ничего не понял из того, что она пыталась объяснить, — Рик поерзал на месте, будто чувствовал себя глупо из-за этого, и почесал щеку, возвращая себя из воспоминаний. — Но она помогла Таре, это главное. Интересно, отец сам слышал, как странно это звучит со стороны? Карл задумался, Розита в чем-то облажалась, она же привела нужного человека, который смог помочь. Та женщина участвовала в заговоре или нет? Она тоже приносила есть Нигану, но не отравила его. Но и два отравления подряд было бы слишком подозрительно, так что это ни о чем не говорит. Только Карл хотел спросить, сколько у него времени, пока новости не дошли до Хиллтопа, как отец, глубоко вздохнув, поднялся из-за стола. — Мы упустили одну важную вещь со всем этим, сынок, — Рик открыл холодильник и обернулся на Карла. — Твой день рождения. Карл и забыл, а ведь точно, он встретил свой день рождения под землей. Ему теперь семнадцать. — Предлагаешь устроить праздник? — Карл улыбнулся. Внезапная смена темы сбила его с мысли. — Если ты хочешь, можно подождать. Но отпраздновать определенно стоит, теперь, в некотором смысле, у тебя два дня рождения, и это нельзя оставить без внимания. У нас есть яблоки, яйца, молоко, мясо... Вино, может теперь ты сможешь оценить. — Рик мягко улыбнулся, верно вспоминая, как маленькому Карлу дали попробовать и как он поморщился. — Мы могли бы что-нибудь придумать, — он вытащил из холодильника две бутылки пива. — А молоко у нас откуда? И, серьезно, пап, предлагаешь мне выпить? — Карл приподнял брови, глядя, как отец снова усаживается напротив. — Нет, сынок, это я себе, нужно запить то, что я увидел, —Рик открыл одну бутылку о край стола и сделал большой глоток. — Если ты думал, что мы замнем эту тему, то ты ошибся. К щекам снова прилил жар. Карл невольно потупил взгляд. Кажется, он ошибся полагая, что отец не готов. — А молоко от нашей, пока единственной, коровы, которую, каким-то чудом, не съели ходячие, пока она бродила в лесу. Она наткнулась на Кэрол, когда та возвращалась от нас в Королевство. И Кэрол ее привела, Изекииль велел своим людям прочесывать лес и недалеко оттуда, где была эта, нашли еще трех живых, мы разделили их между общинами, и около десятка съеденных. Но мы пока не нашли место, откуда они пришли. Это должно быть большая община, раз там могли держать такое крупное стадо и там случилось что-то плохое. Карл только набрал воздуха в грудь, чтобы узнать, почему он не видел эту корову и вообще расспросить подробнее (ну, и чтобы подольше не переключаться на свой позор), но отец пресек его хитрый план. — А теперь вернемся к случившемуся. — Это не то, чем кажется, — выпалил Карл раньше, чем отец начал говорить. — Хочешь сказать, что это не ты подсматривал за Ниганом? — Рик отпил сразу полбутылки и поставил ее на стол, целую продолжая покачивать в руке. — Конечно я, то есть, я не подсматривал, я только заглянул, услышав странный звук и сразу появился ты, — затараторил Карл и округлил глаз, когда Рик рассмеялся. Карл почувствовал себя маленьким ребенком позабавившим родителя. — Карл, я не собираюсь тебя ругать или отчитывать, не нужно оправдываться или выдумывать, просто дай мне свыкнуться с мыслью, что мой сын запал на взрослого мужика. Вот так вот прямо в лоб. Спасибо, что остальные характеристики перечислять не стал. Карл пристыженно замолчал, поджав губы и наблюдая, как отец добивает первую бутылку и откупоривает вторую. Рик тяжело вздохнул, поднося горлышко к губам, но новый глоток делать передумал и поставил пиво на стол. Начал крутить крышечку. Потом отложил и ее и почесал большим пальцем бровь, глядя, куда угодно, но не на Карла. — Скажу заранее, — когда пауза затянулась, Рик, наконец, вернул внимание Карлу, — я сам не верю, что этот разговор происходит. Но тянуть дальше уже некуда. Как бы сильно мне все это не претило, я не слепой и вижу, что происходит. Скажи только, как долго. Да, отец, в самом деле, набрался решимости. — Не так долго, как ты думаешь, — Карл немного занервничал и посмотрел на свои руки на столе, он забыл обрезать ногти. По лицу отца Карл понял, что его ответ не упростил задачу. Отец снова глубоко вздохнул. — Не закрывайся от меня, не отдаляйся, не бойся разочаровать... Я хочу сказать, — Рик взял Карла за руку и дальнейшее выпалил так, будто боялся, что потом опять будет долго собираться, — я уже потерял тебя однажды, и не хочу, чтобы такое случилось вновь. Я буду стараться стать лучшим отцом, чем был. И как бы я не ненавидел Нигана, я не могу не признать того, что видел в нем, по отношению к тебе. Я сам не верю, что это говорю, но это так. Последнюю часть сказал Рик с таким выражением лица, будто только что проглотил свою рвоту. А Карл просто растерялся и молча таращился на него. — Я не буду тебе мешать потому что, признаюсь честно, надеюсь, что твое увлечение временно, — Рик продолжил, явно спеша высказаться разом. — Я не буду стоять у тебя на пути, ты уже не ребенок, и я не стану запирать тебя в комнате. Я поддержу тебя в любых твоих решениях. Но это не значит, что я буду тебя баловать. Закончив, Рик улыбнулся. — Пап, я... — Карл не мог подобрать слов, ему хотелось обнять отца, его переполняли чувства, но он не двигался с места, продолжая сжимать в ответ руку отца. — И Нигана из клетки не выпущу, — отец сделал чересчур серьезное лицо, похоже, пытался разрядить обстановку. — И это не благословение. После очередной затянувшейся паузы, наполненной пониманием и признательностью, Рик встал и сам обнял Карла, прижал его лицом в свою грудь и поцеловал в макушку. А потом снова тихо заговорил, не давая взглянуть себе в лицо. — Ты мой единственный сын, Карл. Все, что я когда-либо делал, было ради тебя. Ты — все для меня, и сколько бы воодушевляющих речей мне ни говорили, что бы ты ни написал в своих последних словах, это не ослабило мою боль и не уменьшило моих чувств. Я не знаю кого благодарить за этот второй шанс. Я... Рик сглотнул, когда голос начал дрожать, а Карл затаил дыхание, сопя ему в рубашку и целиком обращаясь в слух. — Я не выдержу, если такое повторится. Поэтому не делай больше глупостей. Я все еще хочу выпороть тебя, как следует за то, как ты подставился не из-за чего! — вопреки уже возбужденному тону, отец погладил Карла по волосам. Карл тоже бы надавал себе тумаков. Все, что случилось в тот день, было, как с кем-то другим. Он даже себе не мог объяснить, зачем, ради памяти о незнакомом человеке, полез к ходячим. Это было так непохоже на него. Так глупо. Он даже не подумал о том, что станет с отцом без него. Как он только мог поверить, что его письма будут, хоть на капельку достаточным утешением. Теперь, прижимаясь к отцу, он почти физически ощущал, как в том вибрируют отголоски ужаса пустоты, что оставил его уход. Сейчас Карл начал заполнять ее вновь, но все последствия, все равно, исправить не получится. Уж точно — не сразу. Карл не знал, что именно изменилось в отце, но он каким-то необъяснимым образом ощущал, что без него в отце будто что-то выключилось. И он невольно вспомнил, как Ниган рассказывал про свою жену, как он перестал чувствовать. Карл шмыгнул носом и забормотал: — Прости, пап, больше никогда... я не знаю, что на меня тогда нашло. Ты прав. Ты прав. Рик прижался губами к его макушке и крепче обнял. — Ты понял, о чем я тебя прошу? Ты можешь говорить со мной обо всем, обо всем абсолютно. Карл угукнул и после еще нескольких минут расчувствованных объятий, Рик прочистил горло и отстранился, потрепав Карла по голове. — А теперь перейдем ко второй части. Карл, удивленно, поднял голову и нахмурился. Нехорошее предчувствие появилось сразу, как Рик опять отвернулся и упер руки в бока, а потом, с коротким ?уф?, повернулся к Карлу. — Тебе уже семнадцать, а я упустил один момент в твоем воспитании. Отец не собирался садиться за стол и всем видом излучал желание ?учить?. О нет, Карл догадался, о чем пойдет речь. Только один момент в его воспитании отец упустил. Они не говорили о сексе. Но перед этим отец уточнил, как далеко они зашли с Ниганом и Карл пожалел, что возмущенно взвился, что он вообще девственник и за кого отец его принимает и когда и где бы он успел и ?о боже, пап!?... короче, Карл очень пожалел своему пылкому возмущению и лучше бы он сказал, что уже все знает. Потому что глаза отца засияли и дальнейшие полчаса отец с жаром родителя-наседки его инструктировал. Это были дико неловкие полчаса, Карл мечтал превратиться в лиса и сбежать, но, конечно же, ему пришлось выслушать все наставления, советы и объяснения. А потом и повторить усвоенное вслух. Неловко было не только из-за того, что это был разговор о сексе, а еще потому, что это был разговор также о гейском сексе, в котором отец сам не особо-то разбирался, но Карл выслушал его заученные из книжки ?правила? и ?рекомендации?. И от того, что отец сказал, что даже подумывал проконсультироваться с Аароном, у Карла волосы зашевелились. Но, слава богу, отец отбросил эту мысль и ?уже оставил? в комнате Карла нужную книгу. (И где только раздобыл?) Все это было излишне и даже глупо, отец перебарщивал и слишком много времени уделял деталям именно гейского секса. Пару раз Карлу показалось, что он пытался его запугать подробностями возможных травм и нетонко намекал, что оно не стоит того. И Карл еле сдержался от оскорбленного ?почему ты думаешь, что это я буду снизу??, но все равно сболтнул лишнее. Черт дернул его за язык, напомнить про оборотничью регенерацию. Отчего отец сделал такие испуганные глаза, что Карлу пришлось долго объяснять, что он не имел в виду, что хочет заняться чем-то травмирующим, а сказал это от неловкости, потому что отец перегибает палку. В общем, это было мучительно для обоих, но когда они договорили, будто гора сошла с плеч. Пришло приподнимающее дух облегчение. Карл ушел к себе изучать ?инструкцию?. Отец пошел поговорить с Мишонн о празднике. Уже из своей комнаты Карл слышал своим лисьим слухом, не иначе, как они разговаривали. Не о деталях праздника, а как Мишонн десятки раз переспрашивала Рика, уверен ли он в своих решениях. Все это время она подслушивала. А Рик отвечал ей каждый новый раз не менее твердо, чем предыдущий, как долго он обо всем думал и, что, да, он во всем уверен. И что стал еще увереннее, когда, наконец, поговорил с Карлом. Мишонн даже спросила не сделка ли это с самим собой, может, Рик так отчаянно молился, чтобы Карл снова был с ним, что чего только мог себе не наобещать взамен и теперь боялся не исполнить этих обещаний и все потерять. Рик сказал, что и правда не было и дня, чтобы он не молился о возвращении Карла, и много чего готов был отдать за его возвращение, что каждый раз просыпаясь, мечтал, чтобы все оказалось обычным ночным кошмаром, что иногда он мечтал не просыпаться вовсе, чтобы не возвращаться в реальность, в которой нет его сына (эта часть заставила Карла похолодеть). Он сказал, как много думал о том, что сделал не так и что бы сделал по-иному и именно это повлияло на его решение сейчас. А не обещания самому себе или кому-то другому. Как бы сильно он не хотел вернуть Карла, он не верил, что такое возможно и это убивало его. Карл сжал кулаки, еще раз осознавая свою значимость в жизни отца. Больше Мишонн не переспрашивала и некоторое время помолчав, они стали обсуждать, когда будут отмечать, что приготовить и что подарить. А Карл поморщился, глядя на обложку книжки о сексуальном образовании. Не то чтобы он сам уже все знал, он правда был неопытным девственником и даже порно никогда не смотрел и взрослых журналов у них в доме никогда не было. Единственный такой, совсем маленький Карл нашел в бардачке полицейской машины. Тогда отца заставили задержаться в участке, как выяснилось потом, из-за повышения до помощника шерифа. Лори была на работе и отец попросил Шейна забрать Карла со школы. По пути до участка они остановились на заправке, Шейн вышел, а Карл полез в бардачок за шоколадным батончиком, которые там водились всегда. И нашел, еще даже в неразорванной пленке, журнал с полностью голой женщиной на обложке. Когда Шейн вернулся, Карл, откусывая батончик, спросил, почему тетя на журналефотографировалась без одежды, ведь теперь над ней будут смеяться все друзья. И зачем кому-то покупать журнал с голой тетей. Шейн тогда неестественно громко расхохотался и сказал, что тетя плохо училась в школе и выросла глупой, поэтому делает глупые вещи. Наказал Карлу учиться хорошо и не быть глупым, а журнал он купил, чтобы посмеяться. А Карл его упрекнул, что над дураками смеяться — таким же дураком быть. Шейн с ним согласился и сказал, что больше так делать не будет. Похвалил его ум и поблагодарил за то, чему Карл его научил. Карл тогда почувствовал себя очень важным и взрослым, задрал нос и гордился собой всю дорогу, мечтая поскорее рассказать все отцу. Шейн часто тер шею и перед самым участком попросил Карла не говорить родителям о находке, чтобы те не сочли Шейна дураком. Ведь Карл и так уже преподал ему урок и пусть его позор останется их маленьким секретом. Карл родителям ничего не сказал, зато потом их вызвали в школу. В параллельном классе был мальчик, который всегда устраивал разные проделки, а когда сбегал с уроков и его пытались остановить, он снимал штаны, показывал всем голую попу и хлопал по ней ладошкой. В один день, Карл наставительно предупредил этого мальчика, что если тот продолжит сбегать с уроков, плохо учиться и показывать свою попу, то вырастет таким же глупым, как та тетя с журнала. Но вопреки ожиданиям Карла, мальчик не поблагодарил его за совет, а начал смеяться над ним и кричать, что Карл смотрит грязные журналы. В общем, у Карла не было сексуального воспитания до апокалипсиса и тогда он был совсем ребенком, а после, когда подрос, и поговорить особо не с кем было, да и не волновала эта тема Карла сильно. Отец рассказал ему много нового и действительно полезного, и книжку можно будет как-нибудь полистать. Что ему делать сейчас, Карл пока не знал, почему он все еще человек? Может быть теперь ему стоит попытаться научиться это контролировать, чтобы он мог менять форму, когда захочется. Карл выглянул в окно из-за шторы, солнце снова спряталось за тучами, люди внизу ускорились и многие поглядывали на небо. Похоже сегодня тоже ожидалась неладная погода. И это давало Карлу еще немного времени. Вряд ли в такое время заговорщики предпримут что-то активное. Через несколько минут поднялся ветер, Карл увидел, как Мишонн вышла из дома, закрыла подвальные окна и, жестикулируя, о чем-то быстро переговорила с небольшой группой людей. Почти сразу за ней из дома вышел отец, но из этого окна Карл не видел, куда он пошел. Но, наверное, на поле или к хозяйственным постройкам. В стекло застучали капли дождя и Карл пошел проверить, все ли окна в доме закрыты. Спускаясь по лестнице, Карл слышал, как хлопнула входная дверь, он думал это вернулись отец или Мишонн и выбежал навстречу. — Еле доехал, чуть вместе с мотоциклом не смыло, ничерта не видно. Только сюда подъезжаю и тут как ливанет, — Дэрил привалил арбалет к стене и как раз, когда зачесывал с лица мокрые волосы, увидел Карла. — Что с гребаной погодой в эти дни...