Глава 4: Вечер трудного дня (1/1)

Небо над тюрьмой окрашивалось в багровые тона, солнце потихоньку скрывалось за горизонотом. Ночь, эта первая по-настоящему осенняя ночь, обещала быть холодной. Мистер Лето смотрел в окно, выходившее на двор, где заключенных торопили покинуть улицу и отправляться в камеры. Мистер Лето печально вздохнул, глядя в след уходящим девушкам. Он ненавидел свою работу, где каждый день был похож на предыдущий. Любая драка, выходка, всё, что выходило за рамки правил, радовало шефа охраны, хоть его прямой обязанностью было не допускать ничего такого. В тюрьме уже довольно давно не происходило неприятностей, все как-то затихло и улеглось, пришла стабильность. Лето так надеялся на новеньких, которые должны были хоть что-то изменить, но с каждой минутой уходящего дня, он отчаивался, будто ни осталось надежды ни на единый шанс.

Вдруг в дверь его кабинета постучали, но не дожидаясь ответа, открыли. Это был Мэнсон, чем-то обеспокоенный.

— Сэр, у нас проблемы. Опять буянят. Нужна ваша помощь!Лето просиял. Не всё еще потеряно! Он вскочил со стула и быстрым шагом направился в столовую, где, по словам Мэнсона, завязался конфликт, да плюс ко всему, из которой доносился галдеж и крики. Чем ближе он подходил, тем отчетлевее становилось слышно, что за ужином разгорелась не шуточная драка.Лето вошел в помещение, где уже собрались все охранники и пытались разнять дерущихся дамочек.

— Свифт!! Минаж!!! — закричал он, когда увидел главных виновниц потасовки, — разойтись, мать вашу!Стоявшие кружком БедБлады, лесбиянки и другие группы по интересам, замолчали (на них действовал только голос шефа охраны, ведь до этого на те же призывы от кого-то другого они не реагировали). Сами Минаж и Свифт тоже прекратили избивать друг друга и замерли, в ожидании того, что Лето что-то скажет.

— В чем, черт возьми, дело? Совсем уже с катушек слетели?— Это она начала! — крикнула Свифт и показала пальцем на Джерманотту.— Тогда почему вы деретесь?— Потому что Минаж хлебало ни на ту поднимает!— Ах ты шлюха крашенная! — ответила Минаж.— А ну заткнулась, — крикнул шеф охраны, — эй, новенькая, а ты-то тут причем?— Я просто сказала Рири, что драка между ней и БедБладами была крута, — хриплым голосом говорила Джерманотта, нервно озираясь по сторонам, — но она почему-то разозлилась, а Свифт и другие стали смеяться, потом Минаж сказала, что та крашенная шлюха, а я...— Так, ладно, я понял, — перебил ее мужчина, — Хватит. Мне не интересно. Вы втроем завтра работаете без обеда. На этом закончим. Марш в камеры!— Но я же ничего не сделала, — попыталась оправдаться Джерманотта. Вся эта ситуация казалась ей до жути несправедливой.

— Но я зе ничиво ни зделола лала, бла бла бла— передразнил ее Лето, не оборачиваясь, — мне насрать.Свифт ехидно посмотрела на нее и пошла с остальными из столовой по направлению к камерам. Рири грубо пихнула ее и вместе с Перризашагала туда же. Все быстро удалились, каждый в своей компании, где места не осталось только для двух новеньких, коих проигнорировали. Джерманотта посмотрела на товарища по несчастью: это была Холланд. Без слов они поняли, что находятся одинаковом положении и пошли вместе. Конечно, можно было козырнуть независимостью и в уйти гордом одиночестве, но ни у Стеф, ни у Холланд не было на это настроения.

— Тут у них всё строго, не правда ли? — попыталась поддержать разговор Холланд, — меня сегодня тоже к стенке приставили, хотя я ничего не сделала. А еще эта Кеша-пьяненькая-рожа считает меня своей женой.— Тебе разве не сказали, что с ней не стоит связываться? Она же самая долбанутая здесь. А раз нашла себе жену, то вдобавок и лесбиянка.Холланд усмехнулась. Она, как и всегда, оказалась "победителем по жизни". Выдержав секундную паузу, девушка сказала:— Завтра нас распределяют на работу, в разные отрасли. Как думаешь, что нам достанется?— Не знаю. Могут отправить в столовую. Это единственное место, где я хотела бы работать.

Дальше они шли молча, пока Джерманотта не свернула по направлению к своей камере, а Холланд — к своей.Вскоре был объявлен отбой, но это было сделано лишь для порядка, жизнь только начиналась. Свет не выключали, и это никому не мешало проворачивать свои грязные делишки. Охранники плохо выполняли свою работу и не догадывались, что вытворяли их подопечные, как далеко они переходили границы и какие крупные сделки планировали. Простые половые контакты и оргии были обычным делом, хотя по уставу должны были быть запрещены. Торговля процветала; здесь не ограничивалось обменами вроде пачки кукурузных чипсов за жвачку. Подпольно распространялось оружие, сигареты, алкоголь. Откуда заключенные получали все это?Благодарить стоило огромное количество людей, протаскивающих все это контрабандой – они работали как муравьи в огромной колонии, принося по маленькой палочке во благо единому делу. У них получался неплохой муравейник –ведь всё, что было запрещено, можно было легко достать. Марина Диамандис и Электра Харт распространяли крепкие алкогольные напитки, Агилера и Ловато получали всевозможные кушанья, которые можно было достать только "по ту сторону баррикад", Сайрус занималась не только вербовкой, но распространением наркотиков, а БедБлады держали всю тюрьму в повиновении, потому что знали, где достать колюще-режущие предметы, кои были время от времени необходимы в их среде обитания.

Способов доставить все эти товары на зону было немного: попросить пронести навещающему – это было почти невозможно, ибо всех тщательно проверяли на входе и выходе, можно было выторговать у охранников (чаще всего за минет), но девушки часто придумывали пути поизащреннее. Однажды в голубе пронесли травку, а как-то раз как будто случайно через ограду перелетел воздушный шарик с пакетиком экстази внутри.

В столовой непрекращаемо варились всякие непонятные смеси, которые распродавались с астономической скоростью. Тайная жизнь в тюрьме кипела и бурлила. И лучшим временем для этого была ночь.