Мифы и мифотворчество в судьбе сэра Рочестера - персонажа. Очень нудное вступление. (1/2)
Для начала, читатель, совсем нелишним было бы поглядеть, откуда к нам такого красивого дяденьку занесло, в принципе, потому что наряду с мифами, которыми этот персонаж овеян с головы до ног, его присутствие в романе Бронте всегда вызывало у меня порядочное недоумение. Ну вот правда, откуда? В неком варианте очередной "истории Золушки", - очень простой, незамысловатой, добропорядочной и унылой, - появиться персонажу, который мгновенно овладевает вниманием публики, и перетягивает процентов девяносто пять, не меньше, читательского интереса, на себя. Причём совершенно не напрягаясь. И по сей день, интерес читателя к судьбе скромной гувернантки, это, прежде всего, интерес к образу Эдварда Рочестера. Причём, этот, внезапно появившийся в судьбе героини принц, настолько ярок и харизматичен, и ведёт себя настолько независимо, баламутя серенький омут гувернанткиной судьбы, что скользкая и серая баба - Шарлотта Патрикевна Бронте, просто вынуждена его "слить", заменив удобным и послушным персонажем, который сидит смирно, не возникает, и даже пердит по команде.
Да-да, читатель, роман Бронте, это некий вариант известной сказки, в котором Золушка встретив Принца, покрутила носом, а потом заявила, что ей для счастья вполне хватит и слепого калеки, иПатрикевна преподносит Золушке наскоро модифицированного Принца, вызывая у читателя вполне закономерный вопрос:"Ну вот нафига?" Для чегонужнобыло превращать Принца в подобную шваль? Может стоило изначальнонайти героине несчастного слепого горемыку, чтобы она его любила-любила, и чего-то стоящее слепила бы из него в итоге? Потому что в сказках героине должны деградировать -это один из непреложных законов сказкообразования, к примеру: ну всем хороша была умница и красавица Элиза Беннет, а стала - ещё лучше. Уж как хорош былеёнареченный, Фитцуильям Дарси - а стал ещё лучше. А все потому, что мисс Остин очень хорошо понимала в сказках, и в законах их рождения и развития, на которые Шарлотта Патрикевна Бронте, в свою очередь, плюёт, как плевали до времён исторического материализма - слюной.
А её история, с уходом Эдварда Рочестера, мгновенно превращается в унылое говно, каким, собственно она была изначально: чего стоит одна сцена повторного предложения руки и сердца, в финале. О, это замечательная, по накалу скудоумия и откровенного пофигизма, сцена, читатель, и мы до неё ещё доберёмся. А Эдвард Рочестер говорит в романе своим собственным голосом, когда все остальные персонажи - суть, один многоликий голос Рассказчика, и это интересно. Поначалу я думала, что скромной пасторской дочке с Эдвардом Рочестером помогли. Что кто-то, несомненно талантливый и одарённый, выслушавэротическиефантазии старой девы, "выписал" ейэтот конкретный персонаж, и роман "выстрелил", потому что , то унылое говно, которое Бронте писала до и после, "стреляло" конечно, но как-то не очень.
А тут, смотрите, роман о независимой девушке, девушке-борце, девушке-героине, которая в одиночку преодолевала, бла-бла-бла… про дядино наследство все, конечно сразу забыли, но речь шлао другом - героиня Бронте соответствовала запросам времени.
Мы все по учебнику истории изучали в школе то время, когда бурно развивающемуся капиталу нужны были в огромных количествах рабочие руки, рынки сбыта и потребители. Нужно было срочно выводить женщин из-под власти мужей, объяснив, что они сильные и независимые, и могут работать, а главное, тратить по своему усмотрению заработанное. Вот такая проста схемка была реализована, причём успешно, чему мы все свидетели, но в то время, нужно было посеять в умы нужные мысли, а истории, написанные на бумаге, за отсутствием кинематографа, были прекрасным средствомдостижения оной цели, и особенно пришлась кстативот эта история, возникшая из-под пера старой девы, которая всё лелеяла свой богатый внутренний мир, и носилась с идеями о женском равноправии.
Я вовсе не утверждаю, что всё было именно так, но почему бы и нет? Ведь судьба семьи Бронтеи каждого её члена, уже оформилась в чёткий, твёрдый, вылизанный и приглаженный миф, не подлежащий изменению, которому все вынуждены верить, а кто знает, что там было на самом деле? Всё бы хорошо, только откуда в романе взялся Эдвард Рочестер, который не похож ни на какой другой персонаж данной истории?
А может быть подошли к пасторской дочке, к примеру, два джентльмена в штатском, и предложили ей публикацию, со словами:" Говнецо-то ваше, мадам-горе-писательница, подправим, и будет публикация. Успех гарантирован, а расходы те же". И кто-то, на порядок превосходивший Бронте талантом, и способностью к рассказу и описанию, создал Эдварда Рочестера, ту самую приманку в романе, на которую слетелись, и продолжают слетаться толпы читателей. Роман "выстрелил", ите же пиарщики придумали, и запустили в массы душещипательные истории о том, что этот самый Эдвард Рочестер этой самой Патрикевне, чуть ли ни с детства ночами снился. Почему нет? Сейчас мы прекрасно знаем, как всё это делается, и как на ровном месте создаются мифы не подлежащие сомнению.
Опять же, Эдвард Рочестер настолько чужд Шарлотте Патрикевне, как персонаж, что даже странно. Она не находитсяс ним "в связи", как положено порядочному автору, она не слушает и не слышит, что он говорит, она никак не может повлиять на него, и всех её козявочных усилий хватает лишь на то, чтобы подпалить Торнфильд, и убрать Эдварда Рочестера из повествования, когда он перестаёт быть ей нужным. На его место она совершенно спокойно вводит какое-то чмо, слегка, контуром, напоминающее Эдварда Рочестера, и радостно потирает ручки.
Странно, говорю я, для чего было городить такой огород, создавая полноценный персонаж, чтобы из этого всего, в итоге, осталось только чмо? Несомненно, мистер Эйр-Рочестер - вот истинное порождение Патрикевны, как автора, вот её родное детище, с которым она прекрасно знала, как обращаться, но откуда взялся тот, кто ушёл? На этот вопрос, читатель, я буду отвечать, подозреваю, на протяжении всей данной саги.
Если говорить о мифах, прилепленных к образу Эдварда Рочестера наподобие известного банного листа, то самых нелепых и самых живучих, имеющих звание чуть ли не истины в последней инстанции - два. Первый гласит, что Эдвард Рочестер - нарцисс и манипулятор, второй, что он не мог никого полюбить, а встретил Джен и смог. И полюбил. Не мог, не мог, а тут, вдруг, бац! и полюбил. Если рассуждать в таком ключе серьёзно, мы вполне можем дорассуждаться о какой-нибудь смехотворной ереси о каком-нибудь личном сорте героина, что глупо и нелепо. Поэтому будем мыслить логически и по порядку. Чтобы мыслить логически и здраво мне пришлось занырнуть в некие психологические дебри и почитать матчасть.
Почитав и впечатлясь прочитанным, скажу тебе, читатель, что нарцисс, первым делом, заморил бы жену, закопал бы и не вспомнил; про какую-то шалаву и её незаконного выблядка он не думал бы вообще; страшненькую гувернантку, которая сама напрашивается, он трахнул бы ещё на "подлёте", а на завтра, забыл бы, как эту дырку зовут. Эдвард Рочестер, определённо, не ведёт себя таким образом, и вопрос для меня был уже закрыт, когда я наткнулась на некий ролик, в котором барышня-психолог рассказывает о нарциссах и их жертвах на примере фильма"50 оттенков серого". Ох, и посмеялась же я. И не только посмеялась, надо сказать, а обнаружила в сюжете настоящего, подлинного, стопроцентного нарцисса.