Глава 11. (1/1)

- Ну, и что ты можешь сказать в свое жалкое оправдание? – такой фразой начала серьезный разговор с Антонином гордая гриффиндорка.Антонин же, входя в библиотеку, где было назначено место встречи, которое изменить нельзя, от такой неожиданности растерялся:- Za chto ya dolczhen oprazdyvatsya I pochemu eto dolczhno zvuchat’ czhalko? – причем не просто растерялся, а настолько растерялся, что на краткий миг позабыл неродной английский, и выразился на как раз таки родном русском.- А? – девушка хоть и знала русский блатной, до литературного добраться еще не успела, поэтому последней фразы, вылетевшей из уст Тони, не поняла.- В чем я виноват? – перешел на язык Шекспира и Эдгара По Антонин.- Он еще и спрашивает! – возмутилась девушка. – А как же эта подлая подст… засада для Гарри? Он, между прочим, человек тонкой душевной организации с нестабильной психикой, что немаловажно!- Муня, любовь моя, ты знаешь, что спорить с Волдемортом то же самое, что сидеть в одной ванне с крокодилом – интересно, да времени мало.- Что ты за человек такой, - устало проговорила девушка, внутренне согласная со своим оппонентом. – Нет в тебе железного стержня. Есть печеньки? – Долохов отрицательно качнул головой. – Ни стержня, ни печенек. Стыдно.Упиванец ничего не ответил, погрузившись в свои мысли. В этот момент он решал вопрос жизни и смерти – признаться ли ему, что печеньки у него есть или лучше не надо?А еще он подумывал, как бы намекнуть девушке, что она ему чуть-чуть, совсем немного, буквально капельку нравится.Пока Антонин размышлял, Гермиона села на кресло, очень удачно стоящее в углу библиотеки, а Волдеморт, припавший к двери тем местом, где у нормальных людей ухо, шепотом возмущался наглому поведению Беллатрикс, которая смотрела в замочную скважину:- Ее подслушивать позвали, а она еще и подглядывает!По счастью, ни Грейнджер, ни Долохов этих монологов о вопиющей несправедливости из уст Темного Лорда не услышали.Чем бы закончилась эта ситуация, никто достоверно не знает, ибо до всех собравшихся в библиотеке и у библиотеки долетело послание, усиленное заклинанием Сонорус:- Прибыл Гарри Поттер!Услышав это, наши герои повели себя по-разному:Гермиона встрепенулась и улыбнулась, радостно и виновато, но радостно, хотя и виновато (в подвале любителей тавтологии был найден смертельно убитый труп мертвого мертвеца, ага, прим. автора);Долохов, посмотрев на радостное, но виноватое лицо девушки, нахмурился и пообещал себе при ближайшем случае набить Избранному его очкастую морду;Беллатрикс от неожиданности вздрогнула, дернулась и ввалилась в библиотеку под недоуменные взгляды будущих не-скажу-кого-интрига-товарищи и покраснела, ибо;…Ибо на нее сверху свалился Волдеморт, оказавшись со своей тайной страстью нос к тому месту, где у обычных людей, по идее, находится нос.- Господи, цирк на гастролях, - пораженно прошептала Муня, наблюдая за барахтающимся Лордом (а довольный-то какой был, аж морду набить хотелось) и нервничающей Беллой, которая переживала за психику мужа, который, если застанет ее в столь компрометирующей ситуации, просто разорвется от двух радикально противоположных желаний: разбить начальнику отсутствующий нос или извиниться за неподобающее поведение жены.Хвала Мерлину, Рудольфус в этот самый момент решил пойти не в библиотеку, а в гостиную, посреди которой стоял заяц потерянный – сам Гарри Поттер.Кстати, об Избранных.Мальчишки и девчонки, а также их родители, веселую историю о том, как Гарри Поттер оказался посреди вражеского стана, узнать придется.Гарри Поттер, надув губы, сидел напротив директора всея Хогвартса, который хмурил брови. Борьба надутых губ и нахмуренных бровей продолжалась несколько мучительно долгих минут.Но, в конце концов, победила язвительная усмешка:- Вы долго собираетесь молчать, Поттер?- До тех пор, пока что-нибудь не скажу.- И что вы хотели бы нам поведать?- Да вы! Да вы!.. – Юношу распирало от праведного гнева и возмущения. – Вы, проклятые светлые, чтоб вас с вашей овсянкой!..Гарри был сыт по горло овсянкой. Гарри несло. Он высказал все, что накопилось у него на душе за все его годы осмысленной магожизни. О том, что нормальную спасательную операцию никто со Светлой стороны Силы провести не может, о том, что мисс Уизли неплохо было бы нарастить грудь, о том, что Дамблдор может засунуть лимонные дольки себе в… рот, о том, что овсянка – это все происки!В общем, претензий накопилось немало. В конце эмоционально-внезапной исповеди Мальчика-Который-Да-Неважно оба преподавателя несколько раз открыли и закрыли рот, других аргументов у них не нашлось.Когда до Спасителя мира дошло, что он сейчас выдал все свои секреты, за которые Дамблдор может объявить его Темным Лордом версия 2.0, Поттер тут же без лишних слов и эмоций грохнулся в обморок.Профессоры смотрели на обморочного такими взглядами, словно он сделал как минимум финт Вронского без метлы.«Вряд ли он так просто отделается», - про себя заметил добрый Снейп.- Северус, я думаю, с мальчиком надо что-то делать, - сказал директор, даже не изображая бурную помощь «контуженному».- О, вы считаете? – язвительно откликнулся зельевар, с интересом испытателя наблюдая за изображавшим ковер Поттером.- Думаю, мое решение о таком жестком воспитании у тех магглов оказалось неправильным, - словно не заметив последнего выпада своего шпиона, продолжил Альбус Персиваль бла-бла-бла Дамблдор. – Ты видишь, мальчик бурно реагирует даже на незначительные потери, например, на пропажу мисс Грейнджер. Поэтому, чтобы как-то порадовать ребенка, я решил дать ему то, что он хочет.- Директор, да вы с ума сошли! Отдать Поттера Темному Лорду?! Я отказываюсь в этом участвовать! Я ухожу! – выпалил Снейп, вмиг растеряв все свое хладнокровие.- Помни, Северус, у нас длинные руки, - сверкнув очками-половинками, беспечно произнес Дамблдор.- Тогда я, пожалуй, останусь, - разумно решил не лезть на рожон уже не такой страшный Ужас Подземелий.Опус о том, как зельевар доставлял Поттера в штаб-квартиру врага народа Волдеморта, пожалуй, останется байкой, которую рассказывают после двух бутылок виски.В общем, именно благодаря стараниям и маразму, простите, тонкому расчету победителя Гриндевальда, Гарри Джеймс Поттер с любопытством разглядывал любимый персидский ковер Нарциссы (которая, увидев, что «долгожданный» гость стоит на нем прямо в изгвазданных ботинках, свалилась бы с инфарктом).- И где красная ковровая дорожка, цветы и фанфары? – вслух возмутился Меченый, который был уверен, что его встретят праздничнее (шампанское, Волдеморт в парадной мантии от Юдашкина и пироженки).- А почему вы спрашиваете? – с ехидцей отозвался портрет одного из многочисленных предков славного рода Малфоев.- Не отвечайте вопросом на вопрос, вы не в Одессе, - грубовато ответил гриффиндорец. Портрет обиделся и отвернулся. Поттер неуверенно осмотрел комнату.«Ну и, где все?» - подумалось ему.- Хотя, - бодро начал Гарри, - может, все не так уж безнадежно!Угрюмое молчание подтвердило, что все безнадежно, и еще как.Долго бы еще Поттер портил своим присутствием обстановку, ковер и настроение портрета с характером одессита, если б перед ним не материализовался домовой эльф.- Мистер Гарри Поттер, хозяин и другие гости скоро прибудут. Вам велено ждать, - выпалил домовик и тут же исчез.Гарри Поттер не был бы Гарри Поттером, если б послушался эльфа и не отправился исследовать дом, в котором ему предстояло провести свое лето.И, конечно же, он совершенно случайно оказался возле библиотеки…