Часть 4 (1/1)

Тут все было очевидно. Следы насилия отсутствуют, мумифицированное тело сопровождает груда бутылок. Сидел с самой зимы и тихонько гнил, а когда подвал затопило и на вонь явились ремонтники – по-бумажному иссохший труп первым выплыл им навстречу.- Да, да, хорошо, его убили! – в какой-то момент не выдержал Гарри на настойчивые просьбы двух пожилых работяг. – Его убил спирт! Двадцать бутылок водки – вы видели хоть одного человека, который бы остался в живых после такого?Кицураги, уткнувшийся в блокнот, неразборчиво хмыкнул. Ремонтники стушевались.- Но… это… - похлюпывая выпадающей челюстью, начал один. – Его жабрать надо. Хто ж его жаберет, ешли не вы…Вот оно что. Им надо избавиться от тела.Гарри зажмурился, держась за переносицу. Голова до сих пор была ощутимо тяжелой и неприятно пульсировала. Если следовать правилам, то они сначала дождутся медиков, заверят смерть, потом вернутся и напишут рапорт об отсутствии криминальных следов в произошедшем, затребуют с медиков заключение…- Сожгите его, и дело с концом. От этого бомжа проблем больше.- Детектив, - перебил напарник. – Я продолжу. Вернитесь на связь в ?Кинему?.Гарри так и сделал. Оставил все на Кима, хлопнул дверью и сполз по сиденью, ужасаясь одной мысли о том, что скоро заревет мотор.Через приоткрытое окно он слышал, как лейтенант инструктирует кивающих ремонтников. Вот список примет трупа и телефон участка. Сделайте несколько таких листов. Развесьте на видных местах. Что же касается тела…Очень гибкое, избирательное следование протоколу. Мягкое перекладывание обязанностей на местных. С учетом, что они сами технически добровольцы, никаких правил это не нарушает.Зашипела рация. Гарри принял вызов от Жюля – ограбление, Центральный Джемрок. Записал адрес. Вот он, обычный рабочий день. Летнее солнце, подвальная вонь, труп на зеленой травке. Зашибись.Напарник закончил инструктаж и вернулся в ?Кинему?.- Нам сюда, - показывает ему Гарри блокнот с адресом. – Ограбление, еще тепленькое.?Кинема? стучит колесами по разбитой мостовой двора.- Что вчера были за таблетки?- Друамин.Дюбуа тяжело вздохнул. А так хотелось объяснить этот мерзкий отходняк чем-то наркотическим. Но нет, друг, ты просто стареешь, и уже мало на что способен без обезбола. Разваливаешься на ходу.- Следовало дать дозу поменьше. Извините.- Кто ж знал, что я так отвык, - бормочет Гарри. – Ничего. Пройдет.Вырулив на относительно ровную улицу, ?Кинема? поехала бодрее. Без мотания из стороны в сторону стало легче.Пришлось терпеть эту тяжесть в голове вплоть до конца дня. Она то усиливалась – когда в ограбленном магазине они обнаружили руку отдельно от хозяина, - то смягчалась – во время легкого перекуса едой из уличного ларька. На вечернем докладе за обоих говорил Кицураги – Гарри попросил об этом, не желая сворачивать рапорт в лаконичное ?Всё дерьмо, все дерьмо, читайте подробности в отчетах и не трогайте меня?.Следующий день был выходным, и все, чего от него хотел Дюбуа – чтобы тяжесть в голове наконец ушла. Он надеялся, что поможет здоровый, долгий сон, желательно без кошмаров. Утренняя газета, вкусная еда из забегаловки на углу, повисеть на турниках, может, одна-две партии с самим собой в завалявшуюся на полке настолку – он ее еще из Мартинеза привез… Стабильный, хороший выходной без головной боли. Пожалуйста.- Детектив.Они стояли на выходе с территории участка, готовые разойтись в разные стороны.- Ожидаю вас завтра в три по этому адресу, - Ким протягивает ему лист из блокнота.- Что это… – принимает, щурится на ровный почерк, пытаясь вспомнить. – Граница с пятьдесят седьмым, Гран-Курон, там рядом были бандитские разборки… Свидетель?- Вроде того, - тон Кицураги деловитый, однако у Гарри возникает ощущение, будто напарник пытается сдержать смех. О да, посмейся над моей забывчивостью, коп-без-головной-боли. – Я рассчитываю на твою пунктуальность.- Будет, - Дюбуа спрятал листок в карман. – До завтра.Уже идя по улице и разгоняя встречных прохожих убийственно мрачным выражением лица, он вдруг понял, что они сегодня ни словом не обмолвились о вчерашнем. Ну, не считая реплики про таблетки.Гарри напряг последние незатронутые болью извилины, пытаясь осознать ситуацию. Сегодня не было ничего необычного. Ким вел себя как всегда. Их профессиональные отношения совершенно не изменились – и это было громадным облегчением. Ухитриться не просрать друга после всех вчерашних маневров было почти за гранью реальности. Пожалуй, ему следовало бы испытывать незамутненное счастье, но вот незадача – Гарри испытывал только пульсирующую головную боль. Счастье пришлось оставить как-нибудь на потом.***Гарри сверился с часами. Без двух минут три.Он стоял на лестничной площадке седьмого, последнего этажа, у единственной не заколоченной двери. Точно такая же старая застройка, как и по всему Ревашолю, окнами на океан. Когда-то этот район был престижным – вторая линия от речного пляжа, тропинки, разбегающиеся от домов по холмам, запах сосен. Сейчас же от сосновых лесов остались редкие проплешины скверов, всюду кишели молодежные банды, процветал самозахват домов. Совсем рядом был Джемрок, изрыгавший свою грязь всюду, куда мог дотянуться.Адрес, который дал ему Ким, отличался редкостной чистотой. Видимо, у жильцов хранилось где-то в загашнике казнозарядное дореволюционное оружие, иначе как бы они удержали дом от расползшихся, словно плесень, граффити, костровой сажи, обоссаных ступеней в подъезде. Ну, либо жильцов кто-то серьезно так крышевал. Гарри был готов к худшему – хоть опрашивать местного дилера, хоть раскидывать грязными сапогами завсегдатаев притона. Работа есть работа. Даже по выходным.Минутная стрелка сдвинулась на деление. Ровно три.- Рассчитывает на пунктуальность, чтоб его, - пробормотал Дюбуа, прислушиваясь. Никаких шагов по лестнице. Только по бойницам световых окошек хлещет дождь.Вот он, здесь, ровно три, а где Ким? Опаздывает. Уж он расскажет, чего стоило добраться до этого района вовремя. Во-первых - отказа от настолок и долгого, сытного завтрака, плавно перетекающего в обед. Гарри смог только позавтракать да взбодриться парой упражнений, прежде чем пустился отлавливать попутку до района – таков был единственный способ добраться до места, не привлекая полицейский транспорт. Ему больше за руль сесть не дадут, подбросить никто не мог. Вдобавок с самого утра разверзлись хляби небесные, и все, кто мог, отсиживались дома.Впрочем, может, напарнику тоже сложно сюда добраться и он задерживается? Дюбуа не знал, где живет Ким. Где-то в округе 57-го участка, но не слишком далеко от 41-го - не должно быть далеко... Ладно, так и быть. Сегодня у него нормальное настроение и абсолютно целая, здоровая голова. Он подождет. Сделает скидку на ужасную погоду. А может, Ким имел в виду не три дня, а три ночи? Стоило уточнить.У двери щелкнул замок. Звякнула цепочка. Гарри резко обернулся, напуская на себя самый внушительный и полицейский вид из всех…За дверью, поблескивая круглыми очками, стоял Кицураги в длинном и теплом на вид домашнем халате. От кружки в его руке исходил горячий пар.

- Вы могли бы постучаться.Заклинившие было шестеренки в голове детектива с щелчком завертелись вновь.- Откуда ж я знал, что ты тут… живешь?- Живу, - подтверждает Ким, распахивая дверь и отступая вглубь квартиры. – Проходите.Прогоняя последние отзвуки непонимания, Гарри шагнул внутрь. Узкий коридор, светлые стены, почти нет мебели. Свет из кухонного окна напротив. Пока он разувался, Ким щелкнул задвижками. Указал на крючки с обратной стороны двери – там же висела его рыжая летная куртка.Повесив мокрый плащ, Гарри прошел вслед за хозяином квартиры в единственную комнату. Обстановка отличалась лаконичностью. Точно такие же светлые крашеные стены, как и в коридоре, диван, стол, пара стульев да ветхий шкаф. Комната выглядела пустой. А из-за полной чистоты – на скрипящем вековом паркете даже пыли не было, - выглядела еще более пустой.-Ты бы хоть предупредил, что в гости приглашаешь, - проворчал Дюбуа, усаживаясь на диван поближе к середине. Этот предмет мебели единственный из всей обстановки был по виду моложе присутствующих людей. – Я бы настолки взял.- Пожалуйста, только не настолки, - поморщился Кицураги, и Гарри ухмыльнулся. – Чай, кофе?Заполучив кружку с черной, сладкой жидкостью, Дюбуа завел разговор о работе, и Ким его поддержал. У них вечно не хватало то времени, то сил обсудить обстановку в целом, поделиться мыслями, как детали преступлений складывались в единое целое.Ким подтвердил подозрения – новых проблем стоило ожидать от границ с 57-м. В тот раз коллеги сообщили ему о формировании крупных группировок. В вычищаемом Джемроке образовывался своеобразный криминальный вакуум, и мелкий бизнес уже готовился к крышеванию других хозяев. 41-й, конечно, не всесилен, но при должных усилиях они могли сдержать наплыв бандитизма.Гарри пустился в рассуждения о способах. На самый крайний случай у них есть великолепный Маккой, однако даже он не успеет прибирать за всеми, кто положит глаз на район. Бердяева и капитан Прайс – калибр повыше, они могут мобилизовать больше добровольческих сил. Их постоянных напарнических двоек на патрулирование всего района не хватает даже сейчас. Ну, они могут последовать примеру прочих подразделений и положить на все, реагируя лишь на самые вопиющие случаи, однако не зря же их участок считается самым лютым из всех? Они ухитряются поддерживать хоть какой-то порядок, а это чего-то да стоит.Кицураги кивал ему в ответ и медленно потягивал остывающий чай. Он следил за нитью разговора, однако Дюбуа ощущал, что мыслями напарник где-то далеко.- …может, пора проводить новый набор. Из молодежи, из местных. К счастью, мы ухитрились наработать хоть какой-то авторитет. В последний раз, когда я был в Мартинезе, Куно даже спрашивал, могу ли я дать ему какое-нибудь ?крышесносное? поручение. Помнишь, Ким?- Конечно. И вы отправили его жечь мусор.- Парень был в восторге, - от воспоминания, как пацан с его девчонкой-прилипалой орут и пляшут вокруг дымного столба от костра высотой с мотокарету, Гарри улыбается. – А ты как считаешь, Ким?- Хм?- Ну, про вот это вот все? Давай, включайся. Или думаешь о чем-то другом?Кицураги бросает взгляд за окно. Дождь разошелся не на шутку.- Меня и впрямь кое-что беспокоит.- Ну-ка? – мужчина опирается локтями о колени. – Давай, выкладывай. Разберемся.- О чем твои кошмары? – Ким переводит взгляд обратно.- Кошмары?..– Я знаю, что они остались. Каждый третий, четвертый раз, когда ты спишь в участке на ночной смене, тебя трясет.- Да, так, - неопределенно выдает детектив и откидывается на спинку дивана.– Ничего особенного. Спасибо, кстати, что будишь.- Не за что, - серьезный взгляд из-за круглых очков. Дюбуа не выдерживает его и опускает голову. Кофейная гуща с сахаром на дне. – Это моя обязанность.Гарри не хотелось об этом говорить. Но напарник не делал попыток его расколоть. Он просто отступил и ждал, как поступит сам Гарри. Продолжит разговор о полицейских делах? Или доверится и расскажет?И совершенно подло обращается к нему на ?ты?.- Мне снится, - Дюбуа обнаружил, что говорить это сложнее, чем кажется. Язык ворочается с трудом, и вроде бы понятная мысль обращается в звук с ощутимыми помехами. – Мне снится, как ты умираешь.Не хочется поднимать взгляда от кружки.- По-разному. Думаю, мозг пытается осмыслить все то дерьмо, которое мы видим на работе. И подмешивает мои личные страхи, чтоб скучно не было, - кривая попытка пошутить. – Ну, ты… знаешь, как это работает. Кошмары.- Я знаю, - негромко подтверждает Ким. – Еще кофе?- Нет, достаточно. Сам варишь?- Нашел подпольный магазин с зернами. Выходит дешево.- Везет.Разговор смолкает. Гарри не знает, что можно сказать дальше. И просто изучает стол. Делорианской эпохи. Одна из ножек – новодел. Трещины залиты эпоксидной смолой. Недавно подновляли лаком. Хозяин здания явно печется о доставшемся ему наследстве.Наконец ему надоедает изучение столешницы, и Дюбуа поднимает лицо, надеясь, что вид напарника подскажет ему, о чем можно говорить дальше. Но становится только хуже – потому что Ким ловит его взгляд, и голова становится легкой, без единой мысли.- Я не хотел задевать тебя этим вопросом, - мягко поясняет Кицураги. Его взгляд – кристально ясный, в нем сосредоточена работа мысли. – Но мне важно было знать. Надеюсь, ты понимаешь.?Понимаю – что?? - хотел было произнести Гарри, но не стал. Он и впрямь понял, даже совершенно пустой от ошеломляюще теплого взгляда головой.Важно знать, что никакой Доры в его снах больше нет. Она осталась где-то далеко, ушла в Серость за горизонтом и существовала теперь только в болезненных воспоминаниях. Но в настоящем ее больше не существует.- Я уведомляю тебя, что не подавал рапорта на перевод или смену напарника, - продолжает Ким. – На всякий случай, если у тебя остаются какие-то сомнения.- М-хм. Да, здорово, - растерянно откликается Гарри. Что, какие еще сомнения?И вдруг он понимает, что угодил в идеально расставленную ловушку. Дождь по стеклам. Горячий кофе. Тишина. Еще чуть-чуть – и сбежать уже не выйдет.Вот только ему и не хочется.- Ты спрашивал, почему я поставил капитану условие, что переведусь, только если меня поставят с тобой в напарники, - Кицураги слегка хмурится, одним глотком приканчивает остатки чая и отставляет кружку в сторону.- Условие? – вырывается у Гарри. Внезапное откровение перебило даже робкую интимность момента.– Подожди, ты там Прайсу условия ставил? Жан говорил, что ты… дополнительный запрос подал. А тут, оказывается, условие!

Это возводило ситуацию на один уровень фееричности выше. Теперь Дюбуа понимал, почему его вроде бы невинный вопрос вызвал такую холодную реакцию. Ким считал, что он знает все до конца, а он-то и не думал, что все было так серьезно.– Ничего себе. Прайс, наверное, остолбенел, когда услышал, что ты просишь… требуешь! Поставить в напарники мега-раздолбая.- Он и впрямь продемонстрировал некоторое замешательство. Но речь не об этом…- Некоторое замешательство! – встававшая перед глазами картинка грозила выжечь воображение в ноль. Он прыснул, закрыв лицо ладонями.Молчание отдавало внушительной долей укоризны. Ему тут пытаются сказать что-то серьезное, а он, как последний дебил, ржет над немой сценой, случившейся энное время назад.- Ох, прости. Да, конечно, договаривай.

Гарри откашливается и делает вдох, выдох, привел лицо в мимическое соответствие с выражением внимательности. Кицураги дергает бровями – ?то-то же?, - и продолжает:- Я не обманывал насчет одной из причин. Ты – трудоголик, профессионал в своем деле. И если мое присутствие удерживает тебя от потери этого профессионализма – то я почту это за честь.?Я восхищаюсь тобой? - звучит между строк.- Ты верно понял, что эта причина – не главная. Честно говоря, иногда твое детективное чутье почти пугает, - ровный голос говорит об обратном. Не пугает – влечет. – Ты знаешь, что у каждого человека есть некий типаж, который ему нравится?- В курсе.- У меня он тоже есть, - здесь Кицураги ненадолго замялся. Подбирал слова. Взвешивал, оценивал, отбрасывал лишние. – Не буду углубляться в подробности, но ты в него попал очень точно.- Мне кажется, или ты только что сказал, что тебе нравятся запойные алкаши? – осторожно уточнил Гарри.- Нет. У тебя слишком плохое мнение о себе.- А я-то считал, реалистичное. Опустившиеся наркоманы с разбитым сердцем?- Снова мимо. Тебе представить отчет на пяти страницах с описанием фенотипа и психологических характеристик? – спокойной осведомляется Ким.- Вот уж не думал, что у тебя столько требований.- Хочешь знать, по скольким из них ты прошел?- Ну?- По всем, - в глазах напарника сверкали лукавые искры. – Практически любовь с первого взгляда.- Да ты заливаешь, - вырвалось у Гарри. – Не верю!- Переубедить?- Ну, попробуй! - брякнул он, рассчитывая, что сейчас Кицураги начнет рассказывать подробности из этого самого отчета, а он сам будет придирчиво сопоставлять их с реальностью и зудеть, что вот тут ошибочка вышла, а тут вообще не совпадает, и он что, серьезно, с первого взгляда? Прямо-таки с первого или, может, с третьего-пятого, когда Дюбуа уже представлял из себя хоть какое-то подобие человека?Понял, что ошибся в ожиданиях, когда Ким снял с себя очки и положил на стол. Поднялся с стула, не отводя взгляда. Оперся рукой о спинку дивана и склонился ниже, проводя второй ладонью по плечу.Веки закрываются сами собой. К этой мягкости невозможно было привыкнуть. К осторожным движениям и близкому теплу. К тому, что с ним обращаются, как с чем-то крайне ценным и важным.Запрокинутая шея затекает. Гарри тянет за рукав халата. Ким опускается рядом, подогнув ногу под себя.И становится так спокойно. Неторопливые прикосновения, шелест капель по окну, дыхание с привкусом травяного чая. Было бы очень здорово, если бы это продолжалось всегда. Только они вдвоем в этой квартире, укутанные теплом и тишиной.Как он и думал, Кицураги оказался жилистым. Натянутые жилки шеи, твердое очертание ключицы. Вздымающаяся и опадающая плоскость груди, почти незаметная выпуклость сосков. Рука, скользнувшая в запахнутый халат, двигалась дальше, исследуя впадины ребер, переходя на поясницу…Все это время мужчина беседовал с ним в одном только халате без нижнего белья. От такой подлости Гарри аж прервался. На него сощуриваются в ответ – расслабленно, без малейшего проблеска совести в расширившихся зрачках.- Ты… - тут и говорить было нечего. Все спланировал с самого начала. Разыграл, как по нотам.Ким шевелится, меняя положение тела. Привстает и переносит вес на колени мужчины – опускается сверху. Обхватывает пальцами чужую шею, запрокидывая лицо для поцелуя. Вторая ладонь спускается с плеча по груди, животу - ниже, достигнув упершегося в плотную ткань члена.Гарри берется за пояс халата и распускает его одним движением. Обхватывает ладонью за спину, второй – тянется к члену, вкус которого фантомным воспоминанием заныл на языке…Не прерывая поцелуя, Ким отводит его руку в сторону и продолжает расстегивать штаны. Не трогать. Он подчиняется, вместо этого обхватывая пальцами чужое бедро. Выдыхает, когда пальцы напарника высвобождают и сжимают его самого – твердо, куда тверже, чем это привык делать он сам. Сжимают, проводят несколько раз – боль, смешанная с удовольствием, - и выпускают. Ким отстраняется. Гарри приоткрывает глаза как раз, чтобы увидеть, как напарник достает из кармана пластиковый квадратик и надрывает его.Быстрая цепочка причинно-следственной связи – в голове шумит. Дыхание учащается. Он мог только смотреть, как на него натягивают, скатывают вниз резиновое колечко, плотно обхватывающее плоть. Закончив, Ким приподнимается, направляя одной рукой, держась за спинку дивана – второй. Тяжело дыша, Гарри крепко обнимает обеими руками и прижимается, вдыхая запах разгоряченного тела.Он оказывается внутри – легче, чем ожидал. Подготовка была проделана заранее. В замутненной голове вспыхивает четкая картина – вот Ким смотрит на часы в ванной, растягивает себя, смазывает, оставляет немного смазки внутри, чтобы не добавлять ее потом…Приняв его до конца, Кицураги медленно выдыхает в изгиб плеча. Несмотря на тонкую преграду, чувствуется, какой он мягкий, тесный, теплый.- В следующий раз, - сглатывая, шепчет ему в ухо Гарри, и спина Кима покрывается мурашками, - я это сделаю сам. Хорошо?Еще один выдох в плечо – кажется, это согласие. Он медленно проводит руками под халатом, по спине. Кожа неровная. Шрамы. Четко различимые удары сердца. Ладони ложатся ему на плечи.Ким начинает двигаться. Неторопливо приподнимается и опускается обратно. От этих движений по телу бегут волны – приятная истома, искры, от которых поджимаются пальцы на ногах. Хочется больше, хочется еще. Но Гарри закусывает губу и позволяет двигаться в том темпе, который хочет напарник – дразнящем, сводящем с ума, взрывающим вспышки под веками.В тяжелое дыхание у шеи прорываются стоны. Чужие пальцы впиваются ему в затылок, поворачивают голову и утягивают в глубокий, неряшливый поцелуй. Ким балансирует медленные движения с прикусываниями, скользящим движением губ. Совершенно безумное сочетание, от которого Гарри и сам стонет, обхватывая еще крепче. Он теряет самообладание и льнет ближе, обхватывает крепче, перехватывая инициативу. Ким все еще сверху, но больше не может двигаться – он зафиксирован ладонью на пояснице, рукой, обвившейся по спине до плеча.Болезненный укус за губу, попытка двинуться и вернуть контроль. Гарри не позволяет – он опускает голову, прерывая поцелуй, и утыкается лбом в чужое плечо. Обхватывает крепче и сам приподнимает, опускает – погружаясь до самого конца. Приподнимает, почти выходя – и опускает плавным, резким движением.Ким обмякает, обхватывает обеими руками за шею. Непрерывно стонет, принимая ритм, помогая насаживать себя.Гарри выдыхает сквозь зубы с каждым движением, двигаясь все более резко. В голове – жаркая муть, пот стекает по вискам, а Ким шепчет что-то неразборчивое, отчего ему становится еще хуже – лучше, - и содрогается, держась на грани. Он успевает схватиться за твердый, истекающий влагой член – Ким вонзается ему зубами в плечо, приглушая крик, - и дернуть несколько раз, прежде чем они оба кончают, крепко сжимая друг друга.Сознание плывет. Постепенно возвращаются звуки – стук дождя в окно. Отяжелевшие веки и мокрое пятно в ладони.- А теперь ты достанешь пятистраничный отчет? – пробормотал Гарри, переводя дыхание.- Позже, - усмехается Кицураги. – Я же не хочу тебя прикончить.- Тогда слезай.Они приводят себя в порядок, и от произошедшего не остается ни следа. Перекусывают. Перекидываются фразами об ужасной погоде и том, что скоро этот дождь затопит весь мир.Ким знакомит напарника с содержанием воображаемого пятистраничного списка – неторопливо, один пункт за другим, - пока не наступают глубокие сумерки, и они не засыпают на разложенном диване, нагие и совершенно обессиленные.