Смерть. (1/1)

Опустошение и боль - первое, что он чувствует. Беспомощность. Не хватает сил даже поднять веки, оценить полученный ущерб. Тень воспоминания о собственной силе, способной разрушать миры, заставляет рычать от ярости, но смертельная слабость не даёт двинуться мышцам гортани. И рык остаётся внутри, вибрирует, затихает. Тьма стирает ярость, оставляя лишь боль, обнимает, втягивает в себя жадно, как болото неосторожную добычу. И приходит понимание, что это угасание для него конечно.- Пей, - чужая рука приподнимает голову, к губам прижимается запястье. - Валентайн, не вздумай сдохнуть! Пей!Кровь, обжигающе горячая, невозможно сладкая заполняет рот и льётся в горло. Мгновенно появляются силы сжать дарящую руку, прижимая к губам, и вскрыть тонкую кожу заострившимися клыками. Через пару ударов чужого сердца этого становится недостаточно. И Хаос рывком поднимает себя, укутывая человека крыльями, не позволяя ни двинуться, ни сбежать. Мгновение смотрит в льдисто-голубые, без тени страха глаза. Впитывает весь облик - от светлых взъерошенных волос до болезненно кривящихся губ и заострившихся скул. Втягивает ноздрями одуряющий запах живого и склоняется к шее. Человек поворачивает голову, облегчая доступ.Сходящий с ума чужой пульс грохочет набатом во всём существе. Мир подёргивается алыми всполохами, как если бы он впал в боевое безумие. Хаос пьет долго, очень долго. И желает, чтобы это длилось бесконечно. Тело в руках вздрагивает, раз, другой, и демон слышит низкий горловой звук. Осознаёт руки на плечах. Теплоту кожи под губами. Отстраняется, слизывая капли драгоценной жидкости с затягивающихся под его языком ран. На вкус кожа такая же сладкая, как и кровь. И демон не может разжать крылья, хотя облик течёт и меняется. Другой внутри пытается перехватить контроль. Он снова смотрит в глаза человеку, вслушивается в рваное дыхание. Касается языком губ. Руки на плечах сжимаются сильнее. И Хаос врывается в чужой рот, вылизывая его изнутри, утопая в ярком, с нотами горечи, вкусе. Трогает языком зубы, чувствует как отдаётся вибрацией в горле чужой стон. Когти легко вспарывают одежду, расцвечивая алыми полосами светлую кожу. Человек дышит через раз, со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы, но не пытается его остановить. И демон складывает крылья, смакует меняющийся вкус чужой кожи и крови, языком и губами спускаясь вниз к животу, зализывая глубокие царапины. И ниже к паху. Замирает над до боли яркой бедренной артерией, и мгновения истаивают грохотом чужого сердца.- Винсент, - человек почти висит у него в руках, и имя как стон, и мольба в этом голосе непривычна. Хаос отвлекается от зова крови под тонкой кожей. Желание разорвать, выпить до капли, сделать своим непреодолимо. Он вздрагивает и рычит почти жалобно пытаясь осознать, что мешает. Но тот другой изнутри, толчком направляет его. Сделать своим. Можно. По-разному.Демон втягивает ноздрями мускусный запах возбуждения. Облизывается. Трогает языком алую от прилива крови головку, смакуя новые оттенки вкуса. А потом заглатывает стоящий член почти целиком. Выпускает. И делает это ещё раз. И ещё. Когти режут кожу на бедрах, и запах чужого возбуждения мешается с запахом крови. Человек кричит и бьётся в его руках. А потом так восхитительно обмякает, позволяя слизывать капельки спермы и крови с бёдер. Вампир жмурится от удовольствия.Валентайн поднимает голову и снизу вверх смотрит на своего командира.И ему хотелось бы сказать, что его друг совсем сумасшедший, но запах крови до сих пор мутит сознание. И в ярко-алых глазах только просьба: “останови меня!”Страйф рвано выдыхает, приходя в себя окончательно. Его губы бледные в синеву, а глаза яркие и безумные. Он улыбается, блестя белыми зубами.- Вообще-то я бы Бахамута сейчас сожрал! - мечтательно произносит он. - И весь его выводок.Винсент притеняет жажду во взгляде ресницами. И поднимается, отпуская Клауда.- А у нас только сухпаек. Впрочем, я видел ферму недалеко. Может, там можно разжиться едой? И одеждой... - Страйф с сомнением изучает остатки своих штанов. На Валентайне вообще только плащ. - Идем. Тебе бы тоже белок не помешал. А то выглядишь как трехдневный покойник.'Я и есть покойник', - почти говорит Винсент. Но останавливается, понимая, что теперь не совсем в этом уверен.Клауд отходит к мотоциклу, на ходу стягивая и сворачивая разрезанные ремни портупеи и наплечника. Валентайн оглядывается. Они стоят на выжженной кругом поляне, в центре земля смята и разворочена, дальше видна просёлочная дорога, справа лес.- Мы севернее падения Омеги миль на десять, - говорит Клауд, видя его замешательство. Сам он уже упаковал остатки портупеи в седельные сумки и пытается соорудить набедренную повязку из пыльника. - Я пиздец какой сексуальный!Валентайн дарит ему скептический взгляд. Тонкие ниточки шрамов от когтей сойдут через день или два, но сейчас отлично видны на бледной до синевы коже. Страйф покрыт ими, как паутиной.- Где остальные? - интересуется он, подходя к мотоциклу и устраиваясь позади командира. Перемещаться привычным образом вампир пока не готов.- Просил их ждать в Джуноне. Подумал, общение с полуразвоплотившимся неконтролирующем себя Хаосом может быть опасно.Клауд заводит байк, но успевает услышать выразительное хмыканье.- Что? - смеётся он, и Винсент чувствует этот смех вибрацией в чужих ребрах. - Разве я был не прав?Вампир закатывает глаза.Ферма действительно находится всего в паре миль от падения Хаоса. Но стоит Клауду заглушить мотор, на крыльцо выходит коренастый мужчина с охотничьим ружьём.- Убирайтесь, - говорит он неприветливо. И правильно оценивая опасность, ведёт дулом в сторону Винсента.- Нам нужна еда и одежда, - поднимает пустые руки Клауд. - Мы заплатим.- Вон! - хозяин дома остаётся неумолим. - Чтобы я добровольно впустил монстра в дом! Да ни за какие блага мира!Мужчина успевает увидеть алый всполох, но нажать курок или закричать уже не может. Винсент подхватывает безвольное тело, осторожно забирает ружьё и протягивает подошедшему командиру.Тот, предварительно постучавшись, заглядывает в дом.- Доброго вечера, - здоровается он. - О, леди, мы не причиним вам вреда. Уберите сковородку, пожалуйста!Но решительная женщина, вышедшая им навстречу из кухни с тяжелой сковородой в руках, не готова разговаривать. Она готова защищать свой дом и мужа. Клауд с трудом, сказывается большая кровопотеря, уходит от удара, мягко перехватывает женщину и зажимает ей сонную артерию. Чугунное орудие точечного поражения с грохотом падает на пол. Винсент замирает на мгновение, принюхивается.- Больше никого, - докладывает он.- Это хорошо, - Клауд осторожно опускает хозяйку дома на диван в гостиной. - А то я не готов повторить этот трюк со сковородкой! Не сейчас!Её мужа Винсент усаживает в стоящее рядом кресло.- Ооо, эти благословенные богиней люди как раз собирались ужинать! - доносится восторженный вопль с кухни. - Валентайн, еда! Настоящая еда! Я, укуси меня багриск, забыл, когда нормально ел последний раз! А тут мясо!Еда пахнет одуряюще, болят плечи, звуки становятся то тише, то громче. Он слышит дыхание Стайфа на кухне и тихий стук, с которым тот ставит оружие прикладом на доски пола, прислоняя дуло к столешнице, а в следующую минуту - только оглушающую тишину. Валентайн сглатывает, слизывает с зубов остатки крови Клауда. Он чувствует себя странно. Боль ощущается болью, усталость гудит в каждой мышце. Винсент почти падает за стол. Смотрит на Страйфа. Каким чудом тот держится на ногах?Клауд быстро раскладывает тушеное мясо, пюре и какие-то овощи по тарелкам. Абсента не нашлось, но местный слабый эль - тоже калории. Валентайн пробует еду. Мясо вкусное, молодая говядина с пряностями и луком. Вампир глотает, почти не жуя. Еда согревает. Винсент замирает, прислушивается. Кажется, у него медленно и неуверенно бьётся сердце.-Винсент, что? - Клауд отвлекается от тарелки, смотрит внимательно.- Я не уверен, - вампир передёргивает плечами. Ему неуютно.Потом спохватывается, кидает на хозяев фермы заклинание сна.Вдвоём они сметают всю еду минут за пятнадцать. Еще пару минут таращатся друг на друга, пыхтя и отдуваясь.- Мне холодно, - констатирует Валентайн.Горячая еда согревает, но отчетливо мёрзнут ноги и плечи. Винсент трогает стол, тканевую салфетку, шевелит почти ледяными пальцами ног. Кидает в рот последнюю горбушку, медленно жует. Он чувствует вкус пищи, совсем не так, как обычно, не тенями вкуса, по-настоящему. Он жив?Клауд исчезает в доме, Валентайн это еле замечает. Его нагоняет ужас. Тот ужас, который он должен был чувствовать, выпуская Хаос против Омеги. Винсент зажимает рот обеими руками, старается дышать глубоко и медленно.- Смотри, что я нашёл, - на соседний стул падают штаны и свитер, - Валентайн, что случилось?Клауд отталкивает стул, плюхается на него, подается вперед и берет вампира за плечи. Тот смотрит Страйфу в лицо, в алых глазах паника.- Я жив? - голос у Винсента скрипучий, - я чувствую эмоции, запахи и вкус по-другому. Мне страшно.- Эй, все хорошо, - Клауд сжимает его плечи, - оденься?Валентайн медленно кивает, тянется к одежде. Клауд отпускает его. Вампир неловко натягивает штаны, возится со свитером. Плащ-симбионт свитером заинтересован. Валентайн дергает шеей.- Он колючий. Свитер колючий,- вампир озадачено моргает.- Ну, какой нашелся, - Клауд разводит руками. Сам он тоже сменил набедренную повязку на потертые рабочие штаны и фланелевую рубашку в клетку. Штанины брюк и рукава рубашки закатаны. Одежда на нем болтается.- Можешь двигаться? Я проверил карту. Тут милях в двадцати городок. Достаточно большой, чтобы там была гостиница или комнаты в аренды. Нам обоим нужно поспать.Валентайн прислушивается к себе, кивает. Спать он определенно хочет. И чем дальше, тем сильнее.- Да, - он откашливается, чтобы голос не сипел. - Могу двигаться.- Моя мама говорила, утро вечера мудренее. В том смысле, что после хорошего сна не все проблемы кажутся проблемами. - Клауд кладет на стол мешочек с гилами для хозяев.В холле, остановив Валентайна, заставляет того натянуть носки и ботинки. Носки из некрашеной шерсти тоже жутко колются. А ботинки тесные и неудобные. Нет, вампиру совсем не нравится быть живым!- Зато не замёрзнешь! - смешок Клауда слегка нервический. - Я написал нашим, что мы целы. И позже сообщу, где нас можно встретить, - говорит он, усаживаясь в седло байка.Винсент благодарно кивает. Сиерра могла бы забрать их уже через пару часов. Но видеть команду и отвечать на миллион вопросов он определенно ещё не готов.Вампир просыпается медленно, словно всплывает с глубины. Сначала осознаёт звуки. Внизу разговаривает хозяин гостиницы с одним из постояльцев, кто-то ужинает, стучит ложкой о тарелку. На улице почти тихо, городишко, в который они приехали, маленький, люди рано ложатся спать. Валентайн прислушивается к себе и понимает, что не может определить, сколько он проспал. Сутки? Двое? Неделю? Слышит шаги на лестнице, осторожно садится на кровати. Одеяло сползает, и он видит, что обнажен. Одежда, чужие штаны и колючий свитер, сложена рядом на стул. Плащ-симбионт алой грудой лежит в ногах. Винсент не помнит, как раздевался. С трудом может вспомнить дорогу к городку без названия, по лестнице на второй этаж Клауд втащил его на себе, идти сам вампир уже не мог.- Привет, - Страйф входит в комнату, обтирая руки ветошью, от него пахнет моторным маслом, смазкой, бензином. - С добрым утром, вернее, вечером. Как себя чувствуешь?Винсент хмурится и кивает, показывая, что всё в относительном порядке.- Ты спал трое суток. Первые сутки была лихорадка, температура под сорок и бред. А у меня, как назло, Материи не осталось, думал звонить нашим. Но... - Клауд отворачивается к окну на мгновение. - У тебя сердце остановилось. И ты снова холодный. Так что я был прав относительно того, что утра вечера мудренее. - Он улыбается. И в его улыбке Винсент видит другую эмоцию, не радость, но идентифицировать её не может.- Спасибо, - произносит он. - Клауд.Страйф кивает.- Звоню Сиду? - уточняет он. - Завтра утром они будут здесь.- Да, - Винсент смотрит на ночь за окном, она вновь наполнена привычными запахами и красками. Это успокаивает. Но почему он чувствует сожаление?