Часть 17. Социально обусловленная (1/1)

Завтрак начался раньше обычного. Почти полным составом жители особняка собрались за столом и скучающе ждали то ли Юму, вернувшегося домой под утро, то ли новое объявление Руки. Когда третий Муками с резким выдохом упал на стул рядом с Лукой, окатив их с Кирой волной перегара, все затихли: вошёл Карлхайнц, и Кагимото сразу поняла, что ничего хорошего сегодня не будет.—?Доброе утро,?— с фирменной любезностью поприветствовал он и продолжил, не дожидаясь ответа. —?Вчера я решил снова кое-что перенести. —?И этому переносу он был явно рад. Юма тихо фыркнул, но услышала это только сидящая рядом Лука. —?Две невесты приедут завтра, чтобы это событие можно было приурочить к вечернему приёму, где некоторые из самых влиятельных моих коллег смогут убедиться в том, что мне есть кому передать компанию, и их завистливые руки могут даже не тянуться к контрактам,?— под конец он говорил с такой открытой желчью, что, когда закончил, бросил тихое ?извините?. —?Так, о чём я… Ах, да, подготовьтесь хорошенько, это будет вовсе не тот случай, когда у вас может быть хоть шанс меня подвести. И не смейте разводить конфликтов с моими сынками. —?Он кинул быстрый взгляд на Коу и Юму. —?За несколько лет могли и смириться. И вас, девушки, тоже касается. Покажите себя с выгодной стороны, теперь это общество будет вам близко. Он сел за стол и показал, что остальные могут приступать, но мало кто был настроен есть. Единственным, кто уплетал за обе щеки, был Коу. Кире было понятно, почему Карлхайнц так радовался, но разделить его чувств она никак не могла. Не хотелось себя показывать, ничего не хотелось. Было страшно осознавать, что жизнь так быстро превратилась в какой-то очень жуткий аттракцион, клетку с акулами, куда девушку засунули без баллона воздуха. Кагимото посмотрела на подругу, столкнулась с её беспокойным взглядом и на секунду разозлилась на себя. Лука взяла Киру за руку, одними губами произнесла: ?Всё будет хорошо?,?— улыбнулась и приступила к еде. А Кагимото не могла. Она еле возила по тарелке, отрешённо глядя в окно, пока в голове взрывалось что-то одно за одним. Хотелось взять себя в руки, но они, очень некстати, тряслись. Вдох-выдох, глоток воды?— стало легче. Нужно мыслить трезво.*** Завтрак закончился, и Кира, убравшись в столовой, пошла на второй этаж. Но вместо того, чтобы завернуть в своё крыло, она направилась к гостевым Юмы. Она никогда не была дурой, ни в личных вопросах, ни в какой-нибудь физике, и понимала, что что-то тут совсем не так просто, как хочет показать Муками. Нужно было поговорить. Открыв первую же дверь, Кагимото увидела Юму с полупустой бутылкой коньяка в руке. Взъерошенный, в застёгнутой только на две центральных пуговицы мятой рубашке, и как будто сам помятый, Юма выглядел невероятно уставшим. На секунду Кира даже подумала, что он не столько похож на бездушную жестокую тварь, сколько на запутавшуюся в собственных мыслях жертву.—?Не хочешь поговорить об этом? —?спокойно спросила она, садясь на подлокотник пыльного кресла. Она чётко знала, ради чего пришла, что хочет узнать и для кого. Наверное, так уверена в своих задачах она никогда ещё не была. Но и вопрос тут стоял ребром?— Лука не показывает, но ей до жути обидно. А спасать всех и каждого, будучи сапожником без сапог, Кира любила. Даже когда путь к этому спасению лежит через разговор с тем, кто может её убить.—?Нет,?— отрезал Муками и сделал несколько больших глотков.—?Нет? Удивительно. Потому что выглядишь ты как раз как тот, кому очень нужно с кем-то поговорить,?— Кира пыталась говорить твёрдо, уверенно, но выходило из рук вон плохо: получалось так же мягко и заботливо, как и всегда.—?Я поговорил вчера,?— Юма продолжал упираться, чуть ли не выплёвывая слова. —?Свали по-хорошему, без твоих допросов хватает проблем. Кира продолжала на него смотреть, потому что знала по своему огромному опыту в решении чужих проблем?— такие вот растрёпанные и побитые всегда говорят; после недолгой паузы, Муками резко сел и, глядя в стену, начал:—?У тебя было такое, что хочется просто не испытывать боль сильнее, чем та, что уже была? —?вопрос застал Киру врасплох. Она не знала. —?Когда ты уже пережил и вытерпел всё, всё! Когда ты вылез из трущоб, спасся от смерти, но видел её в других лицом к лицу, а?! Было такое, что ничего, ни-че-го больше не должно причинить боль?! —?Муками развернулся к растерянной Кире, которая никак не ожидала подобного, постепенно тушуясь от того, что явно задела за больное. Он сделал ещё глоток, опустошив бутылку, и кинул её в стену с такой силой, что осколки разлетелись по всей комнате, а Кира невольно сжалась в комочек. —?Как можно просто взять и самому подставить себя под удар? Причем, мать твою, это такой идиотизм. Ты когда-нибудь чувствовала на себе боль, которую сама же доставила?! Нет?! —?Юма вскочил и дёргано повёл плечом, нервно усмехнувшись. Его голос дрожал, и интонация выдавала, насколько он уже сдаёт. —?Мне больно от того, что я,?— я, понимаешь? —?тот, кто всегда наслаждался чужим страхом, чужой болью и слезами, хочет выпилиться к чертям из-за какого-то сбоя! Из-за того, что кто-то плачет во сне, мать твою, ты понимаешь?! —?Муками запустил руку в волосы, хрипло выдохнул и продолжил. Кире было даже страшно смотреть на него, но она продолжала слушать. —?Ты думаешь, я хочу это делать?! От счастья я вчера напился, да?! Если ты пришла меня жалеть?— вали, потому что ты ни черта не знаешь! —?Снова пауза, Юма медленно опустился обратно на кровать и оперся лбом на руки. Кира смотрела, как какое-то животное бешенство постепенно утихает и меняется чем-то таким же сильным, но совсем-совсем другим. Она понятия не имела, как долго он копил, и как сильно его мир перевернулся в свете последних событий.—?Я же и пришла узнать,?— тихо сказала Кира, услышала истеричный смешок, и, на свой страх и риск, тихо встала с кресла. —?Я не говорю, что пришла помочь и пожалеть… —?Она медленно подошла к кровати, и только сейчас заметила, как тут безумно пыльно. Юма молчал, сбивчиво пытался отдышаться, и Кагимото не хотела представлять себе, что в его голове, какие там именно бесы. Могла, но такую боль осознавать она не просто не любила?— боялась. Кира присела перед ним на корточки и попыталась убрать руки Юмы, чтобы хотя бы посмотреть в его лицо. Он дернулся, но убрал одну.—?Почему вы все против?.. —?сквозь зубы прошептал он. —?Я настолько ублюдок, что меня нельзя к ней подпускать, да?—?Что? Ты о чём? —?не поняла Кира. Он так скакал с темы на тему, что Кагимото не успевала улавливать его мысль. Он и сам, вроде, не особо обдумывал, что говорит.—?О том, что я ей теперь вру. Вы сговорились с ним, да? Вы оба сговорились. Думаешь, я настолько мудак? Кира ответила вопросом на вопрос:—?Ты сказал вчера правду, когда уходил, разве нет? Ты ей не… —?и тут Кагимото начала понимать, что происходит. Юма, видимо, заметил это по её лицу и усмехнулся. Чрезмерно горько. —?Но ты же понимаешь сам, что это бред? Сколько мы тут, неделю, полторы от силы? За столько не влюбляются, это просто симпатия, всё не фатально… Юма перебил:—?Ты знаешь, как работает вампирская любовь? —?Кира нахмурилась и покачала головой. —?Вот именно. —?Кагимото поняла, что Муками более-менее успокоился, потому что его речь наконец стала понятной и последовательной. —?Работает это до чёртиков просто: за свою вечность вампир может влюбляться безмерное количество раз, хоть каждый день, но именно любовь?— она одна. Звучит, правда, слишком слащаво для тех, кто на раз перегрызает глотки, но выбирать особо не приходится.—?И?—?И я нашёл. Это несложно понять. Чрезмерная откровенность с кем попало, усиленная чувствительность к запахам, и очень болезненная тяга к ?объекту воздыханий?. Сначала исключительно хищная, а потом начинается этап, когда боишься и от себя отпускать, и сам находиться слишком близко. —?Юма вздохнул. —?Я до последнего надеялся, что у меня это уже было несколько лет назад, но сейчас всё гораздо, гораздо серьёзнее.—?Может… —?тихо начала Кира, сама не веря в то, что и кому говорит. —?Может, попытаешься с ней помириться?.. Она расстроена. Гарантия, что это закончится успехом, была нулевой, но и хуже уже точно не будет.—?С чего ей? —?Юма прикрыл глаза и снова уткнулся лицом в руки.—?Сам и спросишь. Хотя бы попытайся.*** Кира никогда не думала, что день может быть настолько длинным и бессмысленным. После разговора с Юмой она пошла к Луке, но даже часа с ней не проговорила: Муками пришёл с максимально виноватым видом, и Кагимото, одобрительно ему кивнув, вышла, скрестив пальцы с мыслью ?пусть только обойдётся?. Потом она долго сидела в гостиной, читая какую-то очень глупую книжку и слушая, как Руки разговаривает с Азусой о том, что планируется на приёме, и даёт ему наставления. А потом долго-долго сидела в комнате, иногда выходя на балкон. Ничего не хотелось. Первый раз за всё это время она так остро ощутила тоску по дому, друзьям… Хотелось обратно. Но всё, что ей оставалось, это закутаться в одеяло и смотреть в потолок. Кира думала про Луку и Юму. И про то, как это, наверное, больно?— влюбляться и любить. Почувствовать это мешал тот факт, что любила Кагимото только своих родителей, и то не так безмерно, чтобы сейчас убиваться и плакать ?где мама??. Кира слишком любила разжёвывать ситуации логически и понимала, что раз уж она здесь?— так им надо, и, может, вся семейная любовь между ними была просто социально обусловленным чувством. ?Может, и моё появление тоже?— социально обусловленно??.