Под шепот волн (1/1)

—?…В итоге Александр теперь вне зоны доступа! —?смех юного Гила звенит переливами хрустального колокольчика. —?Сидит счастливый-счастливый вместе лордом Эл-Меллоем II и смотрит на океан! Долго! Но я понимаю их! Улыбка ползет по безмятежному лицу, а смех снова звенит, смешиваясь с шумом прибоя. Волна ласково стелется к его босым ногам, а Гил смеется громче и, раскинув руки в стороны, кружится на месте.Энкиду стоит чуть поодаль и с ласковой улыбкой, и трепетом в сердце наблюдает за юным другом. За его счастьем и беззаботностью. За его светом, что он излучает, желая согреть всех вокруг.—?И я его понимаю! —?тем временем продолжает говорить Гил, резко останавливаясь на месте. И, повернувшись лицом к другу, складывает руки за спиной и дарит очередную сияющую улыбку.—?И я тоже понимаю, Гил. Энкиду смотрит на него с гордостью и в то же время с глубоко затаенной печалью, что плещется на дне его глубоких зеленых глаз. Прошлое подкрадывается к нему, цепко обнимая за плечи. Перед внутренним взором проносится день, когда Энкиду в первые увидел юного Гила, зная, что настанет час, когда нужно будет свершить над ним кару богов за его тираничность. Но в том ребенке, что предстал в тот день перед ним, не было ничего подобного. Лишь свет и стремление к добру всем своим естеством. Забота о благе своей страны, своих людей. Желания мира для всех. Солнечный юный правитель, которому судьбой предначертано стать Царем всех людей и вести вперед человечество. И Энкиду хотелось бы видеть это своими глазами. Резкий порыв морского бриза дует прямо в лицо, прогоняя видения прошлого. Энкиду делает шаг вперед, навстречу ветру, прикрыв глаза и раскинув руки в стороны. Ветер забирается под одежду, щекочет своим касанием кожу, шуршит в волосах и хлопает в полах балахона, подобно крыльям райской птицы. А за спиной шуршит листвой прибрежный лес, приветствуя в столь знойный день блаженный ветер.—?Какое же это хорошее место для отдыха! —?тянет Энкиду, выставляя ладони навстречу бризу и, открыв глаза, глядит с улыбкой в яркое голубое небо, щурясь от солнца. —?Природа тут не подвержена людскому влиянию! Если прислушаться, то можно даже услышать ее голос!—?Голос? —?склоняет на голову на бок Гил. —?Думаю ее голос только ты и можешь услышать!—?Я могу понять,?— все так же с улыбкой отвечает ему Энкиду и, опустив руки, подходит к юному Лугалю ближе,?— Но услышать может каждый. В шуме прибоя, в шелесте ветра, в шепоте леса или в крике вон той чайки, что пролетает сейчас над нами! Энкиду тянет в небесную синеву руку, указывая пальцем на летящую птицу. Он даже привстает на носочки, словно желая дотянуться до нее. Но птица пролетает мимо, одарив пустой пляж протяжным криком.—?И что она сказала? —?Гил поворачивается к другу лицом и тянет его за рукав балахона.—?Приветствовала.—?А. Какая вежливая! —?хохочет Гил, встряхивая головой. Золото волос сверкает на солнце подобно самым ценным сокровищам Врат Вавилона и Энкиду снова не может перестать сравнивать этого юного мальчика с тем Гильгамешем, с которым был дружен. Перед глазами цветным вихрем проносятся счастливые мгновения прошлого, гулкий звучный голос и насмешливый взгляд алых глаз. Энкиду смотрит на юную версию самого близкого друга с легкой покровительственной улыбкой. Ласковой, но при этом немного грустной.—?Они все очень вежливые. И никогда не желают людям зла. Они добры к ним, живут в гармонии с миром, —?Лансер тянет руку к золоту волос и нежно гладит юного царя по голове. Тот жмурится не то от солнечных лучей, не то от того, что ему приятно, но напоминает Энкиду маленького взъерошенного львенка, что греется на солнце.—?Все бы были такие! —?решительно кивает Гил и указывает головой в сторону. —?А то посмотришь иногда на то, что Слуги творят, так страшно становится! Почему нельзя жить в мире хотя бы тут? Хотя бы сейчас, на отдыхе! Ветер доносит обрывки гулких и громогласных выкриков, отголоски грохочущего шума, учиняемого боевыми товарищами. Их яростные голоса беспощадно пронзают плотный занавес блаженной тишины и кажутся абсолютно неподобающими для подобного умиротворенного места. Даже ветер, словно чувствуя что-то подобное, дует все злее и протяжнее, пытаясь заглушить эхо резких голосов. Ранее в этих тихих и уединенных местах такого не бывало, ведь здесь властвует природа и царит гармония.—?На самом деле я тоже не понимаю, Гил,?— отвечает ему Энкиду,?— Но хорошо, что им весело. Они заслужили отдых. Гил качает головой, но в ответ другу не говорит ничего. Разворачивается и ступает к берегу, оставляя следы на влажном песке. Энкиду же провожает его задумчивым взглядом и, взодхну, идет следом, туда, где расстелен плед и расставлены вкусности. Гил принес с собой на пляж любимой газировки и печенья. Теперь же, он довольный и счастливый уплетает сладости за обе щеки.—?Хорошо, что у нас есть печенье! —?довольно говорит Гил, когда Лансер подсаживается к нему. —?Вовремя мы успели забрать нашу порцию! Не думаю, что сейчас еще что-то осталось от тех запасов, что мы привезли! Он вновь тянется еще к коробке с печеньем, берет сразу несколько и, счастливо улыбаясь, сгрызает один за одним, напоминая Энкиду маленького хомячка. На лице мальчика даже остаются крошки и Лансер, тихо смеясь, тянется ближе к другу. Осторожным, почти невесомым касанием смахивает их с довольно улыбающегося лица и просто не может скрыть умиление.—?Я рад, что ты предложил этот пикник, Гил, —?говорит ему Энкиду и возвращается на свое место, задумавшись.—?Я тоже! —?кивает тот. —?Нам нужно больше времени проводить вместе! Да и…мне больно видеть с какой тоской ты смотришь на мою Кастер версию. От неожиданности Энкиду даже вздрагивает. Но виду не показывает, лишь привычно мягко улыбается другу. Но Лансер знает, что он совсем не глупый и действительно все видит и понимает. Гил есть Гил, в любом возрасте и любом облике. И мальчику действительно грустно наблюдать за тем, как Энкиду, наконец встретившись со своим дорогим другом, не может проводить с ним время, как раньше. И даже просто поговорить по душам. Чтобы не ранить, не бередить старые раны и не навязываться. Юный царь Урука все это видит, и тоже слишком любит Энкиду, чтобы позволить ему дальше печалиться и чувствовать холод одиночества. Громкий щелчок пальцев приводит Энкиду в чувство. Посмотрев на друга, сидящего напротив, он встречает лишь хмурый взгляд алых глаз.—?Все в порядке, правда! —?встряхивает головой Лансер под пристальным и внимательным взглядом.—?Допустим поверю! —?фыркнув, отвечает мальчик и тянется за бутылкой с газировкой. Под ее рассерженное шипение Энкиду протяжно вздыхает. —?Лучше расскажи еще про ?голос? природы! Я бы хотел ее понимать! Радуясь, что Гил сменил тему Лансер протягивает другу найденную ранее спиралевидную ракушку, аккуратно помещающуюся в ладони. Глаза мальчика тут же загораются заинтересованным блеском и тот, отставив газировку, придвигается поближе.—?Это тебе,?— говорит ему Лансер и осторожно кладет ракушку в протянутые детские ладошки,?— Нашел ее сейчас на берегу. Мальчик тут обращает все свое внимание на раковину, гладит ее по шероховатым бокам, чуть заостренным выступам. Вертит, рассматривая со всех сторон и глядит на нее так, будто она самое ценное сокровище.—?Спасибо! —?восклицает он, прижимая ракушку к груди. —?Я буду ее беречь! И все же… Что там насчет понимания голоса природы?—?Понять то, что она говорит на самом деле не сложно, если ты отключишь мысли и будешь слушать сердцем. Мы часть этого Мира, нас пронизывает одна и та же энергия. Сила планеты. Мы живем вместе, и в каждом из нас есть общее звено, что связывает всех единый жизненный цикл.—?Сложно... —?Гил хмурится и задумчиво вертит в руках подарок, явно стараясь понять смысл услышанных слов. —?Не совсем понимаю…—?Можешь не вдумываться, ища логику или скрытый смысл. В глубине души, или же интуитивно, ты это чувствуешь. Мы такое же звено в цепи этого мира, как и все, что нас окружает. Все поет свою неповторимую песню жизни и несет отпечаток любви и гармонии этого Мира. Этого можно не понимать. Но почувствовать реально. И постичь любовь нашего мира своим сердцем. Энкиду указывает взглядом на ракушку, что Гил держит в своих руках и добавляет:—?Послушай. Прислони к уху. Так, например, эта раковина несет в себе память о море. Его шепот и ласку волн, и делится этим с тобой. Расслабься. И ты сможешь услышать голос природы. В задумчивости мальчик прикладывает раковину к уху и закрывает глаза, вслушиваясь в нежную песню морских глубин. Мягкий ласкающий шепот волн звучит голосом моря, запечатанном где-то в глубине, отточенной волнами ракушки. Будто нежная колыбельная самой жизни робко просачивается сквозь нее, сплетаясь с прочими звуками в нежном гуле. Словно дыхание самого Мира в этих кружащих голову звуках. Убаюкивающих и умиротворяющих. Энкиду не нужна раковина, чтобы прикоснуться к этой песне и тихому рокоту планеты. Он слышит. Гул из самого сердца земли, чей печальный отголосок доносится с ветром или шумом волн. Касаясь земли и прикрывая глаза, Энкиду слышит боль и печаль самого Мира от загубленной людьми жизни, но также и любовь… То, что было заложено в изначальном акте творения никуда не денется. Оно будет в вечном рокоте звучать из глубин планеты, нежной и грустной колыбельной жизни.—?Красиво… —?прерывает молчание Гил, выводя Энкиду из транса.—?Почувствовал? —?мягко спрашивает он, открыв глаза и отряхивая руки от колючего песка.—?Не знаю… —?хмурит светлые брови мальчик, покусывая в задумчивости губы.?— Не уверен… Может быть… Что-то точно было!—?Услышишь еще. Энкиду улыбается ему и тянет руку к золоту волос, нежно погладив юного Лугаля по голове. Его звонкий смех вновь оглашает пустой пляж переливами хрустального колокольчика, а сам мальчик льнет к руке, снова делая его похожим на маленького львенка.—?Ой! —?вдруг восклицает он, глядя за спину Энкиду. —?Мы не одни! Обернувшись, Лансер видит, как вдоль кромки моря проходит Царь всех людей. Мягко клонящееся к горизонту солнце сверкает в его украшениях и волосах, освещает задумчивое и серьезное лицо.—?Видимо присутствие других Слуг совсем доконало его, раз он решил лишить их своего величия! —?раздраженно бурчит Гил, недовольно хрустнув печеньем. —?И чего он сюда приперся? Будто работать больше негде! Энкиду лишь задумчиво кивает головой, пропустив слова мальчика мимо ушей. С щемящий тоской, Лансер провожает взглядом Кастера, глядя на задумчивое выражение его лица, обращенное к чему-то крайне важному в его планшете.—?И что ты сидишь? —?тем временем говорит Гил, раздраженно хрустя печеньем и бросая недовольные взгляды в сторону своей взрослой версии.—?Что прости?—?Почему ты еще тут? Иди к нему!—?Но… Я… —?от неожиданности Энкиду теряется и даже не знает, что ему сказать на это. Слишком неожиданное предложение. Да и с чего вдруг именно сейчас…—?Когда еще выпадет такая возможность? У него не выйдет сейчас отгородится работой! —?вздыхает Гил и смело кидает в рот еще одну печеньку, зажмурившись от удовольствия. —?Мы же на отдыхе! Да и атмосфера располагает к задушевным разговорам. Может быть сейчас то хоть вы нормально поговорите! И не говори, что это плохая идея! Я не желаю больше видеть тебя таким задумчивым и понурым! Больно смотреть на то, как вы отгородились друг от друга. Я больше не намерен это терпеть! Иди же! ?А ведь он прав,?— думает Энкиду, глядя на удаляющуюся фигуру Кастера,?— Но имею ли я вообще право теперь подходить к нему? Ему давно уже нечего мне сказать… И все же…? Лансер встряхивает головой. Прошлое вновь подкатывает со спины, цепко сжимая в своих болезненных объятиях и эхо былого шепчет на ухо голосом Гильгамеша самые важные слова в жизни одной глиняной куклы.—?Я…Спасибо, Гил… —?тихо шепчет Энкиду, сжав кулаки. Песок неприятно колет кожу и страшный отголосок прошлого напоминает о совсем другом песке на тонких руках. И эта мысль разит слишком больно, чтобы Энкиду мог это стерпеть. От резкого болезненного воспоминания, жаром горечи, обжигающей грудь, Лансер подрывается с места. Закусив губу, он с тоской и вспыхнувшей решимостью глядит вперед.?— Я попробую. Он долго ждал этого. Это было его главное желание, что теперь утекает песком сквозь пальцы. Страх поднять океан запертой в глубине души боли слишком силен. И все же… Быть в стороне?— ранит еще сильнее. Тогда, многие века назад, Энкиду потерял все. И искренне сожалел в своем Посмертие о том, что не был с Гилом рядом. И теперь, когда единственное желание исполнилось, Энкиду только и может, что стоять в стороне и смотреть ему в спину, не в силах подойти. И в итоге он в очередной раз рискует потерять его…потерять все. Резко встряхнув головой, Энкиду делает первый нетвердый шаг навстречу Царю, что замирает у кромки воды и глядит в небо. ?Я попробую… В этот раз я его не оставлю…?