Глава 17 Как люди (1/2)

- Да не хочу я стрелять! - Шиен знал, что говорить это бесполезно, но поступать, как требует отец? - Не хочу я ехать на эти соревнования!Мусанокодзи Хадзиме буквально навис над ним, и вид его был страшен. Он не был оборотнем, но, казалось, готов сожрать своего сына за очередной отказ.Кид не знал, как ему спастись на этот раз.Обычно он сбегал к Шину, и если его отец - однокашник Хадзиме - был дома, то это было спасением.

Не смотря на то, что Хадзиме и Кэйгай или просто Кэй (хотя это не было его настоящим именем, потому что Кэй был красавцем иностранцем, для которого японский был уже как родной, но все-таки чужой язык) были сокурсниками, перечить ему Хадзиме не смел.

- Твой сын уже настрелялся. Теперь он хочет играть, - вот и весь сказ. По мнению Кэя, желания детей надо учитывать.

Но именно Кэйгаю пришлось расхлебывать историю, что произошла, как он считал, по его вине, из-за его недосмотра, поэтому невольно их семьи стали еще ближе, чем надо. Будто мало им было быть на одном потоке, мало жениться на двоюродных сестрах!

Но дальнейшие действия Кэя исходили не из комплекса вины, он думал о том, как исправить случившиеся. В конце концов, трудно было поспорить, что мальчишке нанесен серьезный психологический ущерб, можно сказать, вся жизнь в одночасье рухнула. При этом толкового психолога найти было сложно, хотя не сказать, что их не было вообще. Не Кид первый, не Кид последний. Но для Кэйгая этот ребенок был в той же степени сын, что и Шин, и у него были основания считать, что сам он справится лучше любого врача.Сам Кид считал, что так и есть. Кэйгай, его жена Канда, и Шин были глотком свежего воздуха. Всё понимают, не самые далекие родственники, всегда готовы помочь…Но сейчас Кэйгая рядом нет. Додзен позвал его к себе в особняк, потому что в Токио вернулся Экубо. Фей требует встречи, а с Экубо без Кэйгая встречаться нельзя - скрутит в бараний рог и будет один принимать решения.Додзен, конечно, не слабак, но он не Юнгшан. Именно поэтому без Кэйгая и его статуса не обойтись. К тому же Кэй и Юнгшан Хоун давние друзья - даже Экубо это важно.

Но все это песня, а проза в том, что Кид не знал, что ему делать сейчас. Ему надо выходить на поле, а отец, кажется, собирается увезти его силой.Хадзиме уже даже схватил его за руку, вернее почти схватил, но грузный только на вид тренер замахнулся на нее револьвером, и если бы попал, синяк получился бы знатный. К счастью для всех, у старшего Мусанокодзи была отменная реакция.- Мастер доверил его мне. Сказал, пока он занят, Кид - моя ответственность. Мастер сказал, что мальчик хочет играть - мальчик играет. Пиу-пиу, - совсем несерьезно сказал Доку Хоридэ в конце, ухмыляясь в огромные усы.

- К тому же, он мне действительно нужен на поле. Квотербек из него выходит очень даже хороший. Он не просто сидит на скамейке, не волнуйся, Хадзиме.

Старший Мусанокодзи был взбешен, но промолчал.

- Ты же знаешь, что Мастер делает все правильно… - Доку вывел отца Кида в коридор, а Шиен уже пошел на поле. - Почему ты так хочешь, чтобы он вернулся к тому, к чему больше душа не лежит?

Хадзиме поиграл желваками, сложил руки на груди. Он хотел сказать слишком много, поэтому не был уверен, что вываливать такой поток сознания на бедного тренера правильно. Но как еще объяснить все то, что у него на душе?Как объяснить хотя бы, что у него ощущение, будто он теряет сына? Что чем он ближе, тем тот от него дальше!

Доку сжал его руку.- Мальчик вырос… Отпусти поводок, не тяни ты хотя бы так! Самое худшее, что могло случиться - случилось. Теперь дай ему жить. Дай снова найти себя. Не волнуйся. Я и Мастер приглядим за ним. А потом, рано или поздно, он снова начнет советоваться с тобой. Это подростки. С ними и так-то не всегда просто, а Кид и Кейгай нашли приключения в Америке на свою голову. Конечно же Шиену нужно время. Нужна свобода. А ты его насильно притягиваешь к себе.Хадзиме тяжело выдохнул.- Мы, конечно, обязаны слушать Кейгая, потому что он Мастер. Но…

Хоридэ ждал продолжения, но Хадзиме не мог этого сказать. Не мог, потому что в глубине души знал, Кейгай прав.- Мастеров мало. Единицы на всю планету. И не все из них хороши, - серьезно и немного грустно сказал Доку. - Каждый из них - свой собственный Устав. Некоторых лучше никогда в жизни не встречать. Да, большинство из них просто держит нейтралитет, потому что не могут творить то, что нами, людьми, посчитается злом. Но если бы могли - творили. Кейгай же держит свою клятву на максимум. Он обещал помогать людям - он помогает. Всем. Для него люди все, кто ходят на двух ногах, даже если иногда встают на четыре. Для него остаются людьми те, кто вспомнил, как может кипеть собственная и чужая кровь. И только самого себя он не считает человеком. И все же, живет, как мы все. Оберегая свою семью, своих друзей и радуясь за них. Имеешь ли ты право идти против такого, как он? Скажи?Хадзиме снова вздохнул. Ему не нравился поворот разговора, но тренер сына был прав.- Кей мне как старший брат, поэтому у нас не такие формальные отношения, но… Никто в здравом уме не ослушается Мастера. Чтобы выступать против, надо иметь рядом кого-то уровня рода Юнгшан. Допускаю, что они примерно равны по силе.Мусанокодзи замолк. В этом он не мог быть уверен. Это все равно что сравнивать холодное со сладким. Хотя и то и другое мороженое.

- Пока есть такие как наш Мастер, другие Мастера десять раз подумают, чтобы нарушить свои обещания, - с легким укором сказал Доку, будто обвиняя Хадзиме в принижении достоинств Кейгая.- Большинству Мастеров нет дела до людей в принципе.- Это и были их клятвы, - упрямо сказал Доку. - Клятва Кейгая другая. Помогать нам. Об этом его просил священник. Он мог бы остаться как и все, потому что его сила позволяла ему это. Но он поступил, так, как хотел его друг, который был всего лишь смертным человеком. Трудно переоценить значение этой дружбы.Хадзиме откланялся. Слушать лекции ему совсем не хотелось. О Кейгае он знал, на правах семьи, куда больше, чем какой-либо тренер.Мастерами стали называть тех вампиров, кто смог сохранить свою суть. Сделать так, чтобы собственная магия не растеклась во все стороны прочь из дырявого мира. Для этого эти вампиры воспользовались услугами тех священников, в ком было достаточно сил. Они не просили, они угрожали. Но даже при всей своей силе, так просто получить желаемое было невозможно. Священник должен был действовать по своей воле, чтобы заклятье сработало как надо, а значит, имел права выставлять требования. Клятва на крови для вампира самый действенный рычаг. Не исполнить ее, значит распасться пеплом.Хадзиме знал историю Кейгая. Он не собирался оставаться вампиром, он хотел закончить тот век с теми, кого любил. Он знал, что магия уходит очень быстро, он проживет чуть дольше тех, кто ему дорог, не более того. Дольше продержаться оборотни, но не они.

Уже их поколение потеряет силу через несколько десятков лет, даже сможет завести детей, и эти дети уже будут обычными детьми. Ну или почти обычными. От поколения к поколению их сила низведется в ноль, оставшись на уровне всплесков. Кейгай это все знал, поэтому хотел пойти смертным путем. Иметь возможность найти свой конец после того, как он попрощается с друзьями, он находил совершенно удивительным.

Он больше не будет страдать, прощаясь, и живя дальше. Он пойдет следом…

Но его друг попросил об одолжении. Священник, которому подчинялся целый монастырь, хотя формально у него не было нужного сана, был сильно обеспокоен происходящим в мире.- Они придут ко мне. Придут за мной, за моей силой. И еще ни один священник не смог добиться нормальной клятвы. Максимум, что выходило - нейтралитет. Но этого слишком мало! Это, по сути, ничто. Слишком много возможностей для уверток. Прошу тебя! Останься!Кейгай не смог отказать, хотя сердце его разрывалось на части. Он уже настроился, что это жизнь будет последней, что он наконец умрет и, быть может, начнется новая история… Но и предать друга он не мог. Не воспользуется он его силой, придет другой вампир, и все будет кончено и для священника, потому что его потом непременно убьют, и для монастыря с его запасами энергии… А на выходе будет один лишь Мастер, обещающий не нападать на людей.Если же это будет он, то, само собой, своего друга он не тронет. Монастырь лишится энергии, а значит, никто больше сюда не заявится…Так думал Кейгай, соглашаясь. Давая клятву помогать людям вечно.

Он не знал лишь одного, такое заклятье невозможно без жертвоприношения. Никто из Мастеров не убивал своих магов, может и думал, но не сделал этого. Просто не было иного пути. И друг Кейгая точно так же вонзил себе нож в сердце, как только отзвучали нужные молитвы.Хадзиме знал, что эту гибель Кей так и не пережил. Что ищет в каждом человеке своего друга. Вдруг, ну вдруг он возродился? Вдруг, он окажется здесь?Вампир с такой выслугой лет непременно бы его узнал. Но года шли, и пока было все тщетно. Быть может, плата за капсулировании древней магии, чужой сути, оказалась слишком велика. Быть может исчезло не только тело, но и душа?Хадзиме прекрасно знал, что Кейгай считает себя виноватым, что согласился. Конечно же, он держит клятву и поддерживает людей и оборотней как только может. Но только ради одного - еще раз увидеть своего друга, от которого не осталось даже пепла, а значит нет и могилы.Было это почти семьсот лет назад, поэтому Хадзиме долго не мог поверить, что учится вместе с Мастером.- Что ты так смотришь? Мне была нужна новая профессия. Некоторые курсы я слушал по нескольку раз. Знаешь, как пересматривают любимое кино? Вроде все знаешь, а все равно хочется. Но иногда я нахожу для себя нечто новое… И вот, смотри-ка, жену себе нашел. Хорошее дело, эти ваши институты.Поэтому зря Доку так идеализирует Мастера. Кейгая, как и любого вампира, никогда не интересовало благополучие мира целиком, он думал только о себе и тех, кто становился его семьей.Эгоистично он желал новой встречи, чтобы сказать:- Посмотри, сколько я сделал. Все ради тебя. И теперь, прожив рядом с тобой последнюю жизнь, я надеюсь, ты отпустишь меня.**- Обязательно так себя вести? - Льюис всем своим видом выражал недовольство. Его, конечно же, потрепали по волосам, советуя не возбухать, а следить за дорогой.

- Что это за радость такая, смотреть игру команды, которая только вчера образовалась? Наверняка ничего не умеют, - парень продолжал дуться, сидя на переднем сиденьи.

Джой с улыбкой слушала его, тихо мурлыкая себе под нос.- Следи говорю, могу не на ту полосу повернуть. Знаешь, сколько лет я не водил машину в Японии? - фыркнул Экубо, уверенно ведя машину одной рукой, кажется, он мог бы и с закрытыми глазами ехать.

- Прыгать до потолка уж точно не стоит. А если они продуют? Насколько я понял, против Оджо у них нет ни шанса.- Тогда уж не “если”, а “когда”, - усмехнулся Фей. - Спасибо за беспокойство Льюи. Поверь, я спокойно отнесусь ко всему, что происходит на поле, не расстроюсь. Это игра, в игре надо уметь проигрывать. Иногда проигрыш проносит более полезный опыт, чем победа.Экубо сжал руль.- Или ты ревнуешь? - Фей боковым зрением следил за сыном.

Конечно, они с Джой так радовались, что впервые увидят игру Йоичи… Да и вообще разговоров только было и что о нем, ну и немного Сене...

Льюис насмешливо фыркнул, уставившись прямо.- Может немного… - честно сказал он. - Но я ожидал, что так и будет. Теперь, когда ты можешь ничего от него не скрывать, наверняка ты и Джой захотите наверстать упущенное время, тем более, пока вы здесь. Поэтому это не проблема.- А что проблема? - поинтересовалась Джой с заднего сидения.- То, что Токио это не Нью-Йорк. Мне кажется, вы иногда это забываете. Вам много, что здесь не понравится, но отвлекаться на каждую мелочь, получится ли? Стоит ли?

Экубо слабо улыбнулся, признавая, что его сын вырос, и уже умеет давать дельные советы родителям. Фей был доволен. Его личная цель была бы выполнена, но пока Йоичи не сможет спокойно жить в родном городе, это еще далеко не конец.Экубо совсем не нравилось, что его ребенка могут в любой момент поймать и пустить на шубку, либо оставить для забавы. Не нравилось, что любой лис в такой же ситуации.Остановить то, что запустил Оберман не так просто, как кажется. И в первую очередь, потому что здесь волки не в ладах с лисами, а клика Додзена поглощена личными проблемами. Экубо возлагал некую надежду на встречу с Кровью, как иногда проснувшиеся вампиры сами называли себя. В Токио жил один из Мастеров, давний друг Хоуна. Фей рассчитывал, что достаточно напугал Додзена, чтобы тот вызвал Мастера на встречу.Юнгшан рассказывал много хорошего “о братце Кее”, но Фей не спешил надеяться. У Хоуна все прекрасны и милы, он постоянно ошибается в людях, и если бы не Линь Инь, да собственно сила Юнгшана, были бы они периодически в большой такой, на букву Ж.Фей выяснил истинное имя Кейгая. Это был отнюдь не мировой тип, как его пытался нарисовать Хоун. Он в принципе не может быть таким, учитывая насколько это эгоцентричная тварь. Но, так или иначе, он обещал тому, кто оставил ему силу в этом мире, помогать людям. И еще ни разу не нарушил клятву.

Конечно же, Фей понимал, что оборотень никогда не поймет вампира. Тем более древнего. Видимо, была разница между обычной смертью и обращением в пепел из-за нарушения клятвы. Иначе почему тот, кто хотел много веков назад умереть, просто не нарушил ее? Но нет, он ищет того священника, ждет его воплощение, чтобы заставить развеять клятву и просто умереть. Экубо не завидовал тому пареньку, на которого свалится вполне себе кровососущий гад. Тем не менее, Фей видел в Кейгае скорее сторонника. Даже больше. Он собирался помочь найти ему перевоплощение священника, потому что напал на его след. За это он хотел, чтобы Кейгай был полностью на их стороне. Только этот Виток, но без ухищрений на которые способны вампиры.Фею не нравилась собственная идея, она нарушала его принципы, что для него было критично. Как можно подвергнуть невинного такой опасности? Как можно его фактически продать вампиру? Даже если цена весь этот мир? Целая раса оборотней?

- Иногда такая мелочь спасает в итоге всю ситуацию. Так что посмотрим, - на выдохе ответил Льюсу и своим мыслям Экубо.Намек сына был понятен. Невозможно исправлять каждую несправедливость, иначе за деревьями и леса не увидеть. Но иногда закрыть глаза значило предать себя.А Экубо всегда был верен себе.Вскоре они уже сидели на своих местах. Зрителей было совсем немного, в основном волки, так как это всего вторая игра Деймона, сиречь Главного Дома. Пять лет назад у них была команда, но особых наград так и не получила. С тех пор никто не пытался организовать новую. Хотя тот же бейсбол процветал.Их противник - Белые рыцари, в составе которой немало оборотней. На линию придется как минимум трое. Кроме них уже известный лайнбекер и еще один парень новичок. Это тот минимум, который был известен Экубо.

Лису Фей увидел сразу. То, что у Оджо в команде есть лиса, Экубо удивило. Вид паренек имел слегка то ли испуганный, то ли затравленный. Но не настолько, чтобы бояться выйти играть.

Своего же великолепного лайнбекера выставлять ни на атаку, ни на защиту, очевидно, не спешили, что самого игрока ощутимо раздражало.

К тому же тот внимательно следил за лисой. Но Экубо чувствовал, что лайнбекер не боится за ресивера, а лис оказался ресивером. Значит, команда его поддерживает, - хороший знак.Команда Деймона была еще не полностью укомплектована, но об этом Фей знал от Йоичи. Однако, линия казалась достойной.

Наследник в форме игрока казался особенно несуразным, но Экубо разве что слабо улыбнулся. Фей никогда не обращал внимания на внешность, потому что главным, что для оборотня, что для человека, считал внутренние качества, которые определяли принципы, а значит и саму жизнь. Кобаякава Сена показался Экубо заслуживающим внимания.Фей был уверен, такая игра, как амерфут, способна много рассказать о человеке. Только Экубо предполагал, что знает уже достаточно. Он был уверен, не будь его на том складе, Сена бы так просто Канагуши не отпустил. Нет, не убил бы скорее всего, мальчик еще был слишком добрым и наивным, но уж точно не просто помахал бы ручкой.Фей интуитивно чувствовал, что может доверить сына Наследнику. Конечно, сейчас он не сильнее его, но Экубо не собирался требовать подобного от подростка. А вотпотенциал превосходящий все ожидания Фей видел. Не просто абстрактную силу, а желание расти над собой ради защиты тех, кто ему дорог. Экубо был рад, что его и Наследникапринципы близки. С Коей, по мнению Фея, каши было не сварить. Он боялся принимать решительные шаги, пытаясь во всем действовать умеренно. Фей понимал, что тотпросто не хочет эскалировать конфликт, но увы, решить проблему таким методом было уже невозможно. Поэтому Экубо и возлагал определённые надежды на мальчишку, прекрасно помня что тому всего шестнадцать.Фей надеялся, что игра его не разочарует и не покажет Наследника с плохой стороны.**Сена ощутимо нервничал, крепко сжимая шлем. Совсем скоро им придется выйти из раздевалки, и игра начнется. Часы над дверью щелкали невыносимо громко.

Надо было как-то выдохнуть, найти свое равновесие.

Йоичи обрисовал Шина, как настоящего монстра. Кобаякава считал, что было бы увлекательно его победить, да только мысли все время пытались уплыть в другом направлении.