Пролог (1/2)

/тут мог бы быть мой стих...но для этого надо уметь их писать/Охота.Это когда внутри все напряжено от предвкушения, когда адреналин бьет в голову, когда из груди рвется звериный рык. Еще один шаг и ты уже теряешь форму, обращаясь в зверя. Дикого, лесного хищника, который создан был блуждать среди лесов, гнать по степи и выть на луну.Охота.То незабываемое ощущение, когда ты несешься во весь опор, преследуя жертву.

И да, ты несешься, чтобы догнать, чтобы вогнать свои клыки в шею, сжать ее, наслаждаясь своей силой, властью и победой.

Охота.Как много в ней звериного и как мало человеческого.Зачем она?Ради наслаждения или ради пропитания?Сена молча слушает крики за окном, не порываясь встать. У него завтра экзамен. У него совсем нет желания ловить лису, пробравшуюся на их территорию.

Как-то так вышло, что лес перестал их кормить. Заставил покинуть его.Заставил стать людьми. Подняться на ноги и осмотреться.

Они никогда, по большому счету, не желали ими быть. Но вокруг были люди, слишком много людей, чтобы оставаться в лесах, чтобы дать шанс своим семьям выжить.

И они ушли.Уже много веков клан Волков живет как люди. Древний клан, который оставил свою историю при себе. Не только в сердцах, а задокументировал в свитках, спрятав их под замок.

И хоть на дворе двадцатый век, писать чернилами не кажется им зазорным.Сейчас Сена, впрочем, как и все японские школьники, писал карандашом. Так было удобней.Волки жили стаями, так, как они и привыкли жить.

В огромном особняке у Сены была своя комната, но родственников здесь жило немало. Кобаякава даже иногда думал, что он не знает и половины, но это, конечно, было не так.У него просто не было особого желания знать.А его, несомненно, все знали. Он был наследником Клана Волков. И, по общему мнению, недоразумением. Так получилось, что все это было одновременно.Но Сена себя недоразумением не считал.Ему нравилось быть Волком. Нравилось чувствовать силу ног. Нравилось бежать наперегонки с ветром. Что же ему совсем не нравилось – это отнимать чужую жизнь.Он не видел смысла в этом, потому что Сена считал себя человеком. А человек не отнимает чужую жизнь ради забавы. Даже если это жизнь Лисы.Клан Лис – их заклятый враг. Они были как Монтекки и Капулетти, только их вражда была еще более давней.

Сена не мог найти ее истоков, не мог понять в чем причина столь стойкой и искренней неприязни. Почему время не стерло ее?

Лисы были другими.

Они никогда не жили стаями, предпочитая жить по одиночке. Они были хитрыми и всегда находили способ обдурить доверчивого Волка. Но Сене такая причина казалась слишком поверхностной.

Что же такого произошло? Почему нет ни единого упоминания о возникшей между кланами кардинальной распре?В конце концов, между двумя Древними Кланами куда больше общего, чем с людьми.

Сена смотрит в окно.Кто-то из родственников на двух ногах, кто-то уже на четырех, носятся по двору, пытаясь загнать одну несчастную лисицу.- Далась она им? – прошептал Сена, возвращаясь к занятиям.В конце концов, завтра экзамен, а он к нему совершенно не готов.Но когда Сена поднялся и повернулся, чтобы дойти до кухни и налить себе сока, то его карандаш упал на пол.- Черт… - прошептали они одновременно.

Лис в своем человечьем обличье забился в угол, тяжело дыша. На бледном лице Сена заметил острым взглядом капельки пота. Глаза, ярко-зеленые, будто магическое зеркало, отчаянно сверкнули. Лисичка ожидаемо была светло-русой. Редкий цвет, но ожидаемый. В любом случае черные лисицы сейчас вообще почти не встречались. Поэтому часто красились сами. Правда, при обращении это не помогало. Если не считать черного пятна на рыжей шерсти помощью.

Парень был старше Сены, судя по всему, на пару лет.А еще он был ранен.

Во всяком случае, он прижимал одну руку к своей груди, и стиснул губы так, что проколол нижнюю клыком.

Кобаякава захлопнул дверь в комнату, снова уставившись на внезапного гостя.

Человек из него был неказистый, а вот волк выходил вполне приличным – сказалась любовь к долгим прогулкам. К тому же по меркам клана он был еще щенком. И значит, ему было куда расти.Лису было явно больно, на лице отражалось подавляемое страдание.

- Что сделаешь… со мной… волк? – хрипло спросил парень, и от его голоса и вопроса у Сены подскочило давление, а в голову полезло кое-что пошлое, что Кобаякава тут же пресек.Сена опустился на колени перед лисом и тот невольно зарычал. Инстинкты всегда шли первыми у зверей. К тому же, Кобаякава впервые чувствовал за собой явное преимущество.

Лис попытался от него отстраниться подальше, глубже забившись в угол.- Прикончи тогда и все… - предложил Лис.