Побег в никуда (1/1)

Я учащенно дышу, пытаясь приподняться на локтях. Кровь прилипла к остаткам одежды, окрашивая её в бурый оттенок. Медленно ползу к воротам, находящимся в пятидесяти метрах от меня. Стараюсь не издать ни звука, ни шороха, лишь медленно передвигаюсь по рыхлой земле, оставляя после себя следы крови. Смогу ли я доползти к воротам в таком состоянии? Нет. Без чьей-то помощи мне точно не обойтись. Но, конечно же, тот психопат не окажет мне помощь. Если бы хотел, то не доводил до такого состояния. Неужели это место - ад? Но значит ли это, что я умерла?

Внезапное воспоминание резко приходит в голову. Розвилль - город, в который я собиралась переехать с Диего. Недавно? Сколько времени прошло с тех пор? Вспоминаю, как брат собирает вещи, как уговаривает оставить в доме все мои плюшевые игрушки под предлогом, что я уже взрослая. Вспоминаю, как целую маму в щеку на прощанье и как она говорит мне: "Счастливого пути, Анджи". Но почему мы уезжали? Мы доехали? Что случилось дальше? Где Диего? Отрывчатые воспоминания не дают собрать полную картинку произошедшего. Останавливаюсь на полпути в попытке понять хоть что-то. "Неужели это место - Розвилль? Нет, не может быть" - говорю я одними губами, без звука. Если это не Розвилль, то действительно ли это место является адом? Я никогда не поверю, что спокойный городок окажется пристанищем убийцы. Да и не похоже это на маленький город: здесь не много домов, да и все они давно заброшены. Больше смахивает на небольшое поселение, но это явно не то, что я и брат видели на брошюрах. Неужели нас похитили, когда мы ехали в сюда? Если нет, то придется думать о десятке других вариантов развития событий. Нет времени размышлять об этом, нужно выбираться. Собираюсь с мыслями и ползу дальше. Раны ноют и гноятся от попавшей в них земли и грязи, но я все ещё ползу, не издавая ни звука. Пусть медленно, но всё же добираюсь до своей конечной цели. Как вдруг слышу стремительно приближающийся топот ног и женский голос: Она не удивляется, когда находит меня в предсмертном состоянии, лишь подбегает, раскрывает аптечку, и начинает перевязывать мне рану на бедре. Я не задаю лишних вопросов, она сама еле держится, пытаясь закрепить мне бинт на ране. Каштановые волосы в беспорядке, кость руки раздроблена, на торсе тугая повязка, явно завязанная в спешке. Неужели он сделал с ней это? Не успеваю сказать ни слова, ибо замечаю в карих глазах надежду на спасение. Ей точно становится лучше, будто её раны сами заживают по мере того, как она меня лечит.- Потяни рычаг, я прикрою.- Поняла.

Конечно же, до меня сразу дошло, о каком рычаге она говорит. Я поднимаюсь, тело дрожит. Подхожу к воротам и со всей силой тяну устройство вниз. Ожидание для меня - бесконечность. Загорается первая лампочка, загорается вторая, затем третья. Резко раздается сигнал об открытии ворот. И я вижу за ними поле, усыпанное пшеницей и травами. Светлое, райское по сравнению с тем ужасом позади меня. Это выход отсюда?

Делаю шаг. Первый, второй, третий. Губы растянулись в широкой улыбке, в осознании, что всё это сейчас закончится. Неосознанно запрокидываю голову назад. Хочу уйти отсюда как можно скорее. Позади раздаётся чей-то крик. Оборачиваюсь и замечаю лежачую на земле девушку: серая шапка закрывает половину лица, одежда вся в крови. Рядом с ней - тело без конечностей: уже гнилое, в районе груди выпирают ребра. На лице трупа застыла гримаса ужаса. А позади девушки стоит он. Всё в таком же черном комбинезоне и маске. Только на последней добавилось ещё одно пятно крови. Свежая метка стекает по гипсу вниз, касаясь шеи. Перевожу взгляд на раненую. Хочу помочь ей. Но разве смогу в таком состоянии? Нет. Но как бы я не боролась за свою жизнь, я не смогу жить, понимая, что не спасла человека. Что почти убила его. Так хочу уберечь её от жестокости. Начинаю делать шаги к девушке, как вдруг он переводит взгляд на меня. Сердце учащенно бьется, и мысленно делаю ещё один шаг, не осуществив его в реальность. Тело сковал страх. Палач смотрит на меня, всё так же наклонив голову, медленно приближаясь ко мне. Наконец-то могу пошевелиться, но все, что мне остаётся делать - инстинктивно идти назад, вжаться в стену, на время забыв о выходе. Чей-то голос в голове говорит мне, что я не смогла. Я отступила. Он подходит в плотную, я вновь слышу его дыхание. Всё такое же размеренное, тяжелое. Глаза смотрят прямо в душу, своим холодом пожирая меня изнутри. Ледяная рука ложится на мою шею, а длинные пальцы сжимают её, слегка надавливая на сонную артерию. Хватка усиливается, он поднимает меня вверх одной рукой, вторая держит нож прямо у живота. Я сопротивляюсь, бью кулаком по его груди. В глубине души надеюсь, что смогу вырваться. Но надежда постепенно угасает, сменяясь отчаянием. Он не отводит взгляд, лишь периодически прищуривается, будто что-то обдумывает. Сжимая и разжимая руку на моей шее, всё ещё не убивает, пытается сломать меня окончательно. Но зачем, если остается только убить? Ничего не будет ждать меня после смерти, никаких потерь он не понесёт, если убьет меня. Эта мысль доходит до меня, я поднимаю голову и встречаюсь с его лицом вплотную. Гипсовая маска не отражает эмоций, но вот глаза - да. Смотрят по-другому, уже не холодно. Безумно. Зрачки сужены, он разглядывает все детали моего лица. И я точно не могу сказать, доволен ли он картиной. Я уже не молю о пощаде, но слёзы в уголках глаз могут говорить об обратном. Он явно недоволен. Это чувствуется по атмосфере, которая, подобно металлу, накаляется. Он забрасывает меня на левое плечо, схватив железной хваткой, и несет к одному из крюков. Понимаю, какая боль ждет меня и закрываю глаза, пытаясь выветрить из головы наваждение. Надо было оставить её, надо было бежать. Неужели в тот момент мне так была важна жизнь незнакомого человека, что я не сделала абсолютно ничего, чтобы спасти его? Слабачка. Вдруг его рука опускается, я резко падаю на землю и тут же издаю жалобный стон. Разворачиваюсь, и вижу, как палач пытается протереть глаза сквозь маску, перед ним стоит та девушка, направляя на него фонарь, яркий свет которого на секунду ослепляет и меня. Из последних сил она бежит в мою сторону, поднимает и кричит, чтобы я бежала за ней. Плачу, падаю на землю, но снова поднимаюсь. Я выживу, она выживет. Её решимость наполняет и меня. Направляемся к воротам, бегу вслед за ней, не оборачиваясь. Девушка уже убежала в поле, и как только я собираюсь сделать последний шаг на пути к свободе, чувствую резкую боль в спине. Падаю и кричу, на локтях пробиваю себе путь к выходу. Маньяк не успевает схватить меня. Я оборачиваюсь и не говорю ни слова, ибо шок не позволяет связать и пары букв: передо мной стена из ржавого металла, разделяющая меня от убийцы. Он не может достать меня сквозь неё. Её не было, когда я увидела открытые ворота, не было, когда я доползала до поля. Появилась только сейчас.

Встаю, физически слабая и морально измученная. Задерживаю свой взгляд на нем. Он поднимает руку, сжимает её в кулак. Поднимает сначала указательный палец, потом средний. Два. Что это значит? Нет времени думать об этом, надо уходить. Разворачиваюсь и иду в поле, хромая на левую ногу. Рукой пытаюсь нащупывать появившуюся на спине рану. Повезло, что не глубокая. Радуюсь свободе, но тут же вспоминаю про девушку, которая перевязывала мне рану. Что стало с ней? Я точно уверена, что с такой жаждой к жизни она точно выжила. Но чувство нарастающего беспокойства напрягает. Может ли быть, что она всё ещё там? Да.

Я не чувствую ни запаха пшеницы, ни запаха комбайна. Абсолютно ничего. Пытаюсь притронуться к траве, но рука проходит сквозь. Паника вновь охватывает меня. Я в бреду? Почему не могу достать её?

Не успеваю подобрать ответ; солнце исчезает вместе с полем, - я нахожусь в кромешной темноте. Вытягиваю одну руку вперед, не могу разглядеть её во мраке, не вижу даже очертания. Чувствую, как земля исчезает из-под ног и я падаю в пропасть, захлёбываясь собственным криком.