Глава 59 (1/1)

Всё произошло так быстро. Мордред начала двигаться, едва увидев открытие золотых порталов, мощь исходила от них в таком объёме, что она осознала бы, что они опасны, даже если бы Жон не сообщил ей о событиях в Биконе. Она проигнорировала тупую боль в плече и рванулась вперёд, алая молния вырвалась из Кларента при её атаке. Она приземлилась перед Арками как раз перед тем, как обрушился шквал Гильгамеша. Её меч сверкнул в воздухе и отразил три выпущенных Благородных Фантазма, но четвёртый ударил в землю прямиком перед ней. Взрыв поднял большое облако пыли и заставил её отступить на несколько футов, чтобы восстановить равновесие. — Мордред? — ахнула Сэйбл, в её голосе явственно слышался страх. — Убирайтесь отсюда, — прошипела она в ответ сестре. Она покрепче перехватила Кларент, обнажая клинок для битвы. — Мы прикроем ваш побег. — А что насчёт тебя? — выпалила Джейд. — Со мной всё будет хорошо! — рявкнула Мордред. — Просто идите! Дым рассеялся, и Рыцарь Предательства вновь сосредоточилась на своем противнике, невольная дрожь пробежала по её спине. Она много слышала о Гильгамеше от других. Жон, Руби, Арчер, Кроу, фальшивый Мерлин — кто бы ни говорил о нём, то всегда самым серьёзнейшим тоном, в уверенности, что в то время как Салем была величайшей угрозой миру, Король Героев являлся самым опасным врагом, с которым они могли столкнуться. Искандер, Карна, даже её отец, Героические Духи, которые, по слухам, пали против него, входили в число самых могущественных на Троне. Теперь, пристально смотря на золотого короля, его алые глаза, насмешливо взирающих на неё не с раздражением от нового препятствия, а с холодным презрением от того, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы попытаться остановить его неизбежную волю, Мордред могла осознать и понять их трепет. Этот человек не был ни славным образцом, каковым был её отец, ни злобной тварью, какими были самозваные короли, с которыми она сражалась, будучи членом Круглого Стола. Он был константой, уверенный не в том, что может взять всё, что пожелает, а в том, что всё и так уже принадлежит ему. Столп мира, не являющийся ни добрым, ни злым, ни справедливым, ни жестоким, просто существующий таким, какой он есть. Несмотря на опасность, несмотря на ужас, который пробежал по её венам глубже, чем тот лёд, который она чувствовала перед Камланном, Мордред не смогла удержаться от ухмылки. Если этот человек был столпом мира, её долг как Рыцаря Восстания — свергнуть его. Или, по крайней мере, не дать ему причинить боль тем, кто ей дорог. Гильгамеш нахмурился в её присутствии. — Ах, первоначальный позор. Кирей упоминал, что ты здесь, помесь. Хотя, признаюсь, я удивлён, что ты помогаешь своим родственникам, учитывая твою историю с их родителем. Ты заново выучилась верности в своей второй жизни, Рыцарь Предательства, или просто хочешь убить их сама? Позади себя она заметила Эмбер, помогающую Лаванде подняться на ноги, бедняжка отчаянно кашляла от поднимавшейся раньше пыли. Тем не менее, Хейзел и Корал уставились ей в спину, ужас перед Гильгамешем был очевиден, также как и оттенки смятения в нём. — Мордред, — тихо спросила Корал, её обычно резкий тон дрожал от страха. — О чём он говорит? — Ни о чём особенном, — тут же заявил Жон. Он появился рядом с Мордред, с Кроцеа Морс в форме щита и меча. — Ему просто нравится слушать самого себя. Глаза Гильгамеша загорелись багровой яростью при виде мальчика. — Бастард. Так, ты — Мастер этой шавки. Как уместно, что первая убийца Сэйбер была вызвана её вторым. Я с превеликой радостью обеспечу вам обоим королевское правосудие. — Ух ты! — воскликнул Николас Арк. Охотник подошёл и встал по другой бок от Мордред. — Знаешь, я не поверил Артурии, когда она сказала, что тебе не ведомо как заткнуться. Я был уверен, что у короля мира должна быть хоть капелька такта в теле. Но нет, мне не следовало сомневаться в ней. Ты такое же трепло, как она говорила. — Чернь, — прошипел Гильгамеш. — Ты смеешь говорить так с монархом? Когда ты уже украл у меня столь великолепное сокровище? — Я не брал ничего, что не было предложено добровольно. Насколько я понимаю, ты даже не продвинулся так далеко, с предложением или взятием. Число золотых порталов, окружавших Гильгамеша, увеличилось вчетверо. Каждый из них выпустил своё сияющее оружие, что-то Мордред опознала, как шотландские клейморы и нордические топоры, другие были настолько экзотическими, что, должно быть, пришли из самых безвестных земель. Но все они, без сомнения, представляли смертельную опасность. — Насекомые, — выплюнул Гильгамеш. — Сгиньте и переродитесь в этом мире, испачканном вами. Шестнадцать золотых снарядов, каждый из которых был подлинным Благородным Фантазмом, обрушились вниз сверкающим градом, чтобы подавить кровь Артура. Мордред двигалась так быстро, как только могла, но она не была уверена, сумеют ли она, Жон и Николас заблокировать их всех. К счастью, оставался ещё один участник их отряда, ещё не присоединившийся к драке. Лепестки роз взбились сквозь бурю золота, серебряная коса пронзила и сбила с неба половину волны. Мордред взметнула рукой и рубанула ещё четыре снаряда в воздухе, а её брат и отчим взяли по два, хотя их обоих отбросило назад, а Жон даже встал на колено после того, как второй топор ударил в его щит. Руби заскользила, когда приземлилась на землю, её глаза горели серебряным светом, проникающим в её оружие. Она бросилась вперёд и снова активировала своё Проявление, исчезнув в ливне розовых лепестков. Она пронеслась по воздуху, кружась вокруг Гильгамеша, словно тёмно-красный торнадо. В мгновение ока она оказалась позади и над Королем Героев, высоко занеся Кресент Роуз для удара. Она полоснула, стремясь к горлу золотого монарха. Портал, выбросивший золотое копье на её пути становил её атаку, но, хоть и отклонённый, свет просочился при ударе. Он рассёк воздух и сломал копьё, как ветку. Пшеничная бровь Гильгамеша дёрнулась, когда он увидел, что его сокровище уничтожено. Над Руби появилось ещё пять порталов, и каждый из них выпустил шквал Благородных Фантазмов. Глаза Охотницы распахнулись. Она подняла косу, чтобы встретить надвигающийся натиск. — Руби! — завопил Жон. Золото встретилось с серебром, и воздух взорвался. Колоссальный вихрь пыли и смога вырвался из места столкновения. Гильгамеш стоял, не обращая внимания на порывы ветра. Когда уличный фонарь, на котором он возвышался, закачался от напряжения, он небрежно перепрыгнул на разрушенную стену схожего по высоте дома, в то время как столб рухнул вниз. Руби повезло меньше. Она метеором упала на землю, скользя по грязи, пока, наконец, не остановилась, её лицо и одежда были потерты и испачканы сажей. Девушка в красном капюшоне схватилась за живот и застонала, её Аура слабо мерцала, но держалась. Обломки красного и черного металла дождем посыпались вокруг неё, шипящая сталь искрилась в грязи. Последний вздох Кресент Роуз. Оружие без легенды могло столкнуться с Благородными Фантазмами так много раз только перед тем, как разбиться, а снайперскую косу поразило множество из них. В конце концов, даже с поддержкой глаз Руби, оружие просто не смогло бы пережить этот удар, даже если оно сумело защитить свою верную хозяйку в последний раз. Мордред, вероятно, уделила бы косе намного больше внимания, если бы её не тревожило, что то же самое очень скоро произойдёт и с её семьей. Гильгамеш на мгновение уставился на Руби, его взгляд, как обычно, был высокомерным и язвительным, но на сей раз с намёком на… любопытство? Чем бы оно ни было, он вскоре повернулся к клану Арк с раздраженной усмешкой. — Какое разочарование. После Бикона я думал… неважно. Такова судьба всех, кто осмеливается поднять оружие против короля. — Ублюдок! — закричал Жон. Мордред размазалась от скорости, как только могла, Кларент ревел, подобно разъярённому льву, разряды багровых молний ловили клинки, которые её сталь не могла ... Ах! Чёрт! Изогнутый клинок, вероятно, какой-то арабский ятаган, проломил её оборону. Золотой меч протаранил её броню и пронзил левое бедро, заставив опуститься на одно колено. Николас и Жон попытались закрыть брешь, но они просто не обладали такой силой, как у неё, силой, необходимой, чтобы отразить безжалостный обстрел. Она могла вернуться в бой, но с мигом на восстановление, но не имелось никакой гарантии, что один из них не дрогнет в этот миг. Оказалось, что Николас стал тем самым. Глава семейства Арк вскинул Экскалибур, чтобы отразить пару клинков, нацеленных в незащищенный бок Жона и голову Мордреда, но сила снарядов вырвала священный меч из его рук. Мордред пришла в движение, чтобы скомпенсировать брешь, чтобы защитить его достаточно долго, чтобы он мог вернуть легендарный клинок, но золотой град упал слишком быстро, ударив, как молния, теперь, когда существовала прореха. Первый клинок расколол его Ауру, как картонку. Второй ударил его в бок и чуть не оторвал весь торс. Охотник повалился на землю и забарахтался, как умирающая рыба. Мордред не могла сказать, какая из сестёр закричала. Наверное, все до единой. — Папа! — взвыла Эмбер. Девочка попыталась броситься к упавшему отцу, к счастью, Корал завалилась вперёд и удержала младшую сестру, даже когда слёзы полились из её собственных глаз. — Папа! Нет! Корал, отпусти меня! Папа! Папа! Жон застыл, его глаза остановились на булькающем теле отца, на крови, текущей из его губ. Охотник почти не шевелился, только выгибание его щита против Врат Вавилона не позволяло ему замереть целиком неподвижно. Мордред зашипела, её охватил ужас. Арчер был занят Ассасином. Руби и её серебряные глаза не сработали, а Николас Арк умрёт через минуту. Она и Жон едва выстояли под натиском Гильгамеша, а золотой король не выказал ни малейших усилий. Он просто удерживал довольную ухмылку на лице, а его арсенал сыпался вниз, чтобы устраивать бойню за него. Он убьёт их. Это не было его планом, это был факт. Он был слишком силён. Мордред знала, что она сильна, но это… это была даже не сила. Это была смерть, властная и принесенная без смысла, издалека, с едва заметным осознанием происходящего. Это не было убийством с точки зрения Короля Героев. Это было уничтожение, столь же необходимое и естественное, как дыхание, но не более весомое, чем удовлетворение, которое оно ему приносило. Он убьёт её семью из-за этого. Он убьёт её семью. Он убьёт её семью. Нет. Нет, нет, нет, нет! — Бегите! — крикнула она своим сестрам. Она выпустила бурю багряных молний и послала её с воплем в сторону Гильгамеша. — Бегите, живо! Несмотря на отчаяние, Сапфир и Сэйбл заметили скудный проход и, собрав девушек, помчались к докам. Корал поволокла Эмбер в сторону, пусть даже девочка и всхлипывала. Гильгамеш открыл ещё один портал и нейтрализовал атаку Мордред, даже не уделив внимания электричеству. Он рассмеялся, глядя на отступление сестёр Арк. — "Бежать?" Ну же, помесь. Куда же они пойдут? Глаза Мордред в панике расширились, когда она осознала свою ошибку. Она резко повернулась и в ужасе разинула рот. Тогда как сестры Арк бросились вниз по дороге, стена мерцающего золота преградила им путь. Они с визгом остановились, когда целое сборище оружия медленно выползло из разверзнутых порталов. — Нет! — пронзительно завопил Жон. — Нет, пожалуйста! — Тише, бастард, — проговорил Гильгамеш, нахмурившись. — Это не приносит мне радости. В отличие от вас двоих, в них есть красота. Но грехи Сэйбер, создавшие их, по-прежнему противоречат закону. А закон абсолютен. Пусть они хотя бы умрут достойно. — К чёрту твой закон! — в отчаянной ярости возопила Джейд. Вероятно, после этого было еще что-то, последние дерзкие заявления и всё такое. Но Мордред не услышала ничего из них. Она была слишком занята, пытаясь спасти девочек. Она задействовала свою Вспышку Праны на полную, вкладывая в движение каждую унцию магической энергии, какую только возможно. Она развернулась и направилась прямиком к девушкам, отчаянно пытаясь встать между ними и порталами перед ними, принять удар на себя, если придется. Она не позволит им умереть, не позволит! Но у неё ничего не вышло. Врата Вавилона преследовали каждый её шаг, вгрызаясь в неё непрерывным шквалом древнего оружия, заставляя Мордред уклоняться и петлять вместо того, чтобы рвануть напрямую к ним, что стоило ей нескольких решающих секунд. Врата перед девушками выстрелили. Сапфир и Сэйбл встали перед своими младшими сестрёнками и прикрыли их, когда золотые снаряды устремились к ним. — Удар Воздуха! Тайфун чёрной праны возник из разрушенного города. Темный ветер закрутился вокруг сестер Арк и разбил приближающийся залп, разбросав золотое оружие, словно фейерверком. Каждое из них взрывалось, попадая в окрестности или прорываясь сквозь один из немногих ещё стоящих домов. Но после этого всё стихло. Далекие завывания Гримм, сражающихся с защитниками Мистраля, были всего лишь искаженным фоновым шумом перед лицом этого оглушительного отсутствия. Даже Гильгамеш прекратил атаку. — Ма-мамочка? — Эмбер в неверии всхлипнула, ужас по-прежнему был написан на её лице. Сэйбер Альтер шагнула на очищенное пространство, тёмная ярость и бурлящий гнев волнами исходили от неё. Она бросила на Эмбер мимолетный взор, хотя и попыталась на короткое время изобразить мягкую улыбку. — Всё в порядке, солнышко. Я здесь. Страх Эмбер не утих. Вместо этого она во все глаза смотрела на чёрную женщину-рыцаря с трепетом и испугом. — Сапфир, — обратилась Сэйбер Альтер, — отведи своих сестёр в эвакуационный пункт. Неверморы получили приказ держаться подальше от того, что рядом с доками. — Эээ,… верно, — заикаясь, пролепетала Сапфир, с взглядом, прикованным к демону, имевшему лицо её матери, пусть даже и спасшему её, как спасла бы её мать, и всё же ощущавшемуся инстинктивно, неоспоримо неправильно. — Давайте. Пошли! Старшие сестры довольно быстро вышли из транса, но младшие, те, кому не рассказали о Сэйбер Альтер, застыли недвижно. — Сапфир, — прошептала Лаванда. — Как мама тут? — Лаванда, — скомандовала Сэйбер Альтер. — Слушайся свою сестру! Уходите отсюда! Что бы за смятение ни задерживало сестёр, оно мгновенно испарилось, приказы знакомого голоса побудили их к действию. Мордред не могла винить их за то, что их выбило из колеи во время боя. Бежать при активном заградительном огне Гильгамеша было опасно до крайности, и даже помимо этого, не было ничего удивительного в том, что девочек парализовал ужас. Они никогда раньше не видели, как сражаются Слуги, сила легенд столь же зачаровывала, сколь и ужасала. Как только они эвакуировались с площадки, Сэйбер Альтер подошла к Николасу. У Жона не возникло даже мысли пошевелиться, но, к счастью, самозванец просто опустился на колени рядом с отцом. Нежная рука погладила лицо Охотника, из-под маски чёрной женщины-рыцаря скатилась слеза. — Доблестен, как всегда, Николас. Но я предупреждала тебя, что случится, если ты оскорбишь его. Разумеется, он, без сомнения, заслужил каждое слово. Самозванец поперхнулся в своей похвале, от её хвалебной речи исходили сломленные эмоции. Этого было почти достаточно, чтобы убедить Мордред в её искренности. Но этого не могло быть. Отец никогда не мог быть испорчен. Глаза Сэйбер Альтер скользнули вниз, к талии Николаса. Она задохнулась. — Откуда… где ты… Ха, тебе всегда везло, дорогой. Её рука скользнула к поясу Охотника и одним пальцем коснулась Авалона. Струйки черной праны просачивались в ножны. Божественные ножны остались незапятнанными, но ответили теплым золотым сиянием. Николас широко раскрыл глаза. Охотник сделал глубокий, отчаянный вдох и тяжело задышал. Его голубые глаза блеснули по сторонам, остановившись, наконец, на Сэйбер Альтер. — Сэ-сэ-сэйбер? Альтер хихикнула. — И впрямь, Николас, я оставила тебя одного на несколько месяцев, и ты умираешь на земле, — она наклонилась и поцеловала его в лоб. Глава семейства Арк попытался зашевелиться, но не успел ничего сделать, как закашлялся кровью. — Не шевелись, — приказала Сэйбер Альтер, слегка прижимая его к земле. — Не знаю, как ты добыл мои ножны, но на обработку праны Королевы уйдет немного больше времени, чем обычно. Она все еще течёт через меня, так что ножны примут её, но это остаётся святой реликвией. Исцеление испорченной магической энергией — не их специализация. Рот Мордред широко раскрылся, когда черные щупальца зазмеились из Авалона, сшивая Николаса Арка воедино, как какой-то полуразвалившийся научный эксперимент. Это… это было невозможно. Ножны не должны были принимать силу притворщика. Они позволяла только одному человеку давать им силы, даже отвергая её и Жона. Никто, кроме отца, не мог оживить Вечно Далёкую Утопию. И этот самозванец не мог быть… она не могла быть… отец никогда бы не стал… Но что, если… Сэйбер Альтер поднялась на ноги. Костяшки её пальцев сжались на чёрном мече, тёмный туман кусками окутывал её бронированную фигуру, подобную дикому дракону, поднимающемуся из ада. — Ты ведёшь себя нехарактерно тихо, Король Героев, — выплюнула она. — Если я — причина этому, я буду считать такой труд своим величайшим достижением. В тот момент, когда слова слетели с губ Сэйбер Альтер, непостижимая волна убийственного намерения затопила воздух, как поток, который давным-давно испытывал Ноев ковчег. Несмотря на то, что не она была объектом безудержного гнева, Мордред не смогла не содрогнуться от страха. — Ты смеешь, — прошипел Гильгамеш, и вся его фигура затряслась от ярости, сильнейшей, чем солнечное пламя. — Я мог бы простить твою неверность, если бы она была только с простым любовником. Закон потребовал бы его смерти, но ты, Сэйбер, была бы прощена, как того требовала твоя красота. Но это? Твое возвращение порадовало бы меня, если бы ты не позволила сломить себя кому-то другому, кроме своего короля! Тебе предназначено пробираться сквозь грязь и скверну вечного существования, никогда не позволяя запятнать себя! И всё же ты сдалась без моего согласия! Крики золотого короля стихли, его тёмно-красные глаза затуманились. Небо над ними исчезло, сменившись потоком пульсирующих порталов. Мордред двигалась быстро, алые молнии метались вокруг неё, когда она схватила Николаса и Руби и бросилась прочь, Жон следовал прямо за ней. — Этот грех не может быть прощён, Сэйбер, — объявил Гильгамеш мягким, сочащимся сожалением голосом. — Ты больше не моё сокровище. Пусть смерть очистит это гнусное пятно. Десятки Благородных Фантазмов устремились к черному рыцарю, как будто слой самого неба обрушился, чтобы уничтожить её. Тьма сгустилась вокруг очертаний Сэйбер Альтер, сливаясь в непроницаемую ночь, которая сочла нужным вторгнуться и в даже без того адский день. Концентрированное зло хлынуло через оружие Слуги, и осквернённая воительница выпустила его одним яростным взмахом своего греховного Экскалибура. Золотое оружие рассыпалось, как снег на ветру. Яростный взрыв донесся до Арчера, спровоцировавшего его. Король Героев нахмурился от отвращения, когда спрыгнул со своего возвышения, кирпич рассыпался в пыль под силой удара Альтер. Сэйбер Альтер подняла свое оружие на врага, дымка черного клинка свернулась от жажды крови, подобно клыку голодного дракона. — Твои слова не приносят ничего, кроме облегчения, ты, чудовищный пёс. Я никогда не преклоню колен, чтобы стать сокровищем такого презренного тирана! Этот меч, этот грех, это сила, для которой ты оказался слишком черен, чтобы притязать, и это — сила, которая покончит с тобой! Королева дала клятву и это будет сделано! — Королева? Покончит со мной? Ха! — Гильгамеш фыркнул. — Ну же, Сэйбер. Я думал, ты усвоила урок обмена на фальшивые чудеса. Позади него открылись новые порталы, и еще дюжина сверкающих орудий выстрелила из них. Сэйбер Альтер парировала своим мечом и покровом магической энергии, но даже с её подавляющей силой и мощью, пара орудий пробралась сквозь её защиту и пронзила ей ногу, золотое сияние вторглось даже в её бездонную тьму. Они не задержались там надолго. Чёрная женщина-рыцарь вырвала эти шипы, почти не сбавляя шага. Грязь хлынула из её свежих ран, и в одно мгновение они покрылись струпьями и стали почти как новые. Мордред зашипела и воздела свой меч. — Жон, присмотри за Руби и своим отцом. Не трогай его больше, пусть Авалон делает свое дело.

Её Мастер обернулся с испуганными глазами. Его взгляд метался между двумя неостановимыми силами, схлестнувшихся перед ними. — Кому ты собираешься помочь? — Отцу, наверное, — призналась Мордред. — Если Арчер не вернется вовремя, это может быть нашим единственным шансом положить Гильгамеша. — Отец, — прошептал Жон. — Я думал… я думал, ты не веришь…. — Во всём мироздании есть только один человек, владеющий мощью Авалона, — неохотно прошептала Мордред. Это не должно было быть возможным. Король Рыцарей был образцом среди образцов, сияющим светом, что никогда нельзя было погасить. И всё же Салем справилась. Она развратила неподкупного, и теперь славная легенда о короле Артуре запятналась незаслуженным грехом. За одно только это Мордред поклялась, что увидит, как мать Гримм сгорит. По крайней мере, со временем. Багряная молния сверкнула вокруг её меча. — Будь осторожен, Мастер. Она ринулась обратно в бой, в её голове пронеслось больше эмоций, чем с тех пор, как она впервые открылась королю. Тогда она позволила ярости поглотить себя, даже позволила ей заставить её забыть о своих лучших намерениях. На сей раз у неё не было такой роскоши. Было совершенно ясно, что ничто, кроме неудержимых серебряных глаз Руби, не сможет отогнать Гильгамеша. Но юная Охотница была: а) без сознания, и б) ещё не знала, как намеренно высвободить такую силу. Сестры Мордред находились в безопасности, по крайней мере прямо сейчас, но если Король Героев уничтожит их здесь, ничто не помешает ему выследить девочек позже. Она не позволит этому произойти. Даже если ей придется торговаться с мерзостью, в которую превратился её отец, она не позволит этому случиться. Кларент нанес удар и уничтожил рой золота, направлявшегося к незащищенному флангу Сэйбер Альтер. Багровые искры выстрелили и отразили стаю богато украшенных кинжалов, нырнувших к ним обоим. Сэйбер Альтер наклонила голову при поддержке, но, в конечном счёте, с благодарностью кивнула. Дружеское общение, которое они разделили во время её пребывания в составе Круглого Стола, вернулось в их души так же легко, как и быстротечный поток. — Значит, перемирие, сын мой? До тех пор, пока не уничтожим этого монстра? — Да, да. Мы можем поработать вместе, — вздохнула Мордред. Однако, несмотря ни на что, под её рогатым шлемом появилась дерзкая ухмылка. — А теперь, кончай болтать, и давай усыпим эту шавку. — Наглая имитация, — прорычал Гильгамеш. — Ты смеешь намекать, что я нахожусь на том же уровне, что и ты? Чернь! Ворота Вавилона открылись ещё шире, заключив двух рыцарей в купол из адского золота. Вскоре небесный огонь снизошел вниз, чтобы сокрушить их. Два меча, некогда столь же священные, как и сами святые, теперь запятнанные самыми тяжкими грехами, поднялись навстречу ему, две воли алого и чёрного на их лезвиях.***

Лансер Альтер не смог удержаться от смеха. Он и впрямь ничего не мог с собой поделать. После того, как его вынудили прервать тот душевный восторг и радость в Куроюри, он опасался, что это станет пиком его веселья во время Войны Грааля. Приказ Уоттса ждать не слишком обнадежил его, и хотя проводить свободное время, разговаривая со своей кураторшей и ловя рыбу, было приятно, он всё ещё жаждал каких-нибудь действий. Когда он заметил группу Кроу Бранвена, направлявшуюся в Хейвен, у него едва не потекли слюнки, хотя он очень встревожился, узнав, что ни один из тех, с кем он сражался прежде, не присутствовал среди вражеского отряда. И всё же враги, с которыми он остался, были вовсе не мелкими сошками. Сэйбер Альтер опознала двух из трёх Слуг, приближавшихся к школе: Диармайда "Любовное Пятнышко" и сэра Ланселота Озёрного. Оба были именами, которые он слышал на Троне, оба рыцаря с несколько несовершенной репутацией, но он убил своего собственного сына и в настоящее время помогал Всему Злу Мира, так кто он такой, чтобы судить небольшую неверность. Важно было то, что оба были известны как воины: самый могучий меч Круглого Стола и самое близкое, что у него самого было к преемнику в цикле Фианны (тот парень Фион больше походил на ловкача, чем на бойца, чем больше он слышал о нём). Разумеется, затем Ланселот выпрыгнул из окна, а Диармайда застигло врасплох его первым нападением. Если бы это зависело от него, он позволил бы рыцарю подняться и сразиться с ним лицом к лицу, но Королева в это время визжала у него в голове. Обычно она позволяла ему делать то, что он хотел, но сейчас она толковала о фермерском парнишке в комнате. Что-то о том, что он Освальд или что-то в том духе? Ну что же. Если она хочет, чтобы он убил всех не-Слуг, кроме Блейк Белладонны (Вайс провозгласила, что ту пощадят, и потому её пощадят), кто он, чтобы спорить? В любом случае, он получил бы свою порцию крови. И вот тут его ждал самый лучший сюрприз. Геракл. Гребанный Геракл. Он получит бой с Гераклом! Лучшая. Война Грааля. Когда-либо! Величайший герой Греции оправдал каждый дюйм своей репутации. Он явно действовал с несколькими выпавшими болтиками, как и любой другой Берсеркер, но будь проклят Кухулин, если боевые навыки Геракла не были лучшими, виденные им в любой из его жизней, на том же уровне, что и у его старой наставницы, если таковое было возможно. Они вдвоем танцевали по крыше Хейвена, железобетон Академии Охотников сминался, как папиросная бумага, под их титаническими шагами. Ураганы беспрестанно рождались с каждым взмахом их оружия, Гае Болг пел в абсолютной эйфории всякий раз, когда он сталкивался с массивным каменным клинком полубога. Вот что означал бой! Лобовой вызов двух достойных воинов, с их душами, заряженными целеустремленностью, каждый непоколебим в своей воле и своей стали, смерть — единственный возможный конец таких неукротимых духов. Хотя, Лансер Альтер был готов признать, что традиционно убить своего противника может оказаться немного сложнее, чем он сначала предполагал. Он мог бы поклясться, что пролил кровь, когда нанёс удар, который Геракл отбил, выбивая их к крыше. Он видел, как великан истёк кровью ещё больше, когда он нанёс несколько скользящих ударов со своей немного большей скоростью. И всё же сразу после того, как удар достигал цели, над раной всегда мерцало мягкое золотое сияние. Это занимало несколько минут, но порезы действительно закрывались. Обычно это было бы оправдано естественным свойством исцеления Слуги, за исключением того, что раны, нанесенные Гае Болгом, не могли быть исцелены. По крайней мере, без очень мощной магии. Так что было довольно интересно, что его удары не только исцелялись, но и исцелялись быстрее с каждым новым разом, и его когда-то скользящие удары вскоре отскакивали от кожи сына Зевса, как будто они ударились о прочную броню, ни единой царапины в поле зрения. Лансер Альтер радостно захихикал, его смех отдавался эхом бешеной гиены. Бой становился всё лучше и лучше. Берсеркер воспользовался новым сопротивлением своей плоти и схватил Гае Болг, с шипами и всем остальным, и оттащил багровое копье в сторону. Другой рукой он поднял каменный меч и опустил его со всей мощью грома своего отца. Кухулин придерживался довольно высокого мнения о своей собственной силе, но не был настолько глуп, чтобы противостоять герою, синониму силы, в битве грубой мощи, независимо от того, что могли бы сказать их показатели. Поэтому вместо того, чтобы позволить клинку приземлиться прямо на его плечо, он оттянул себя в сторону, используя собственную железную хватку Геракла на Гае Болге как якорь. Меч опустился в дюйме слева от него, и ирландец воспользовался своей новой близостью, чтобы наотмашь ударить сына Зевса по лицу, фактически заставив гиганта на мгновение отшатнуться. Лансер Альтер воспользовался этим секундным отвлечением, чтобы обхватить свободной рукой клинок безумного воителя. Затем, используя оба их схваченных оружия в качестве захватов, он вскочил и поставил свои когтистые ноги прямо на грудь Геркулеса, оттягивая руки назад и толкая вперёд ногами, из булавочных отверстий от его когтей потекли струйки крови. Внезапно, напряжение на Гаэ Болге и каменном мече исчезло. Теперь уже ничего не сдерживало его, и Кухулин спрыгнул с полубога. Или, вернее, спрыгнул бы, если бы Геракл не освободил свои руки, выпустив оба оружия, а затем схватил ноги противника за колени. Ирландец не постыдился бы признать, что слегка побледнел, когда это произошло. Берсеркер продолжал раскачивать Кухулина, как клюшку для гольфа, его голова снова и снова пробивала крышу Хейвена, разбивая бетон. Гигант в конце концов переключил хватку только на одну ногу, поднял Лансера Альтера над головой, а затем пробил им сквозь потолок. Очернённый рыцарь, должно быть, пролетел, по меньшей мере, сквозь дюжину этажей. Он мельком увидел Кастер, убегающую от Диармайда, и Эмеральд, оковывающую Блейк цепями, прежде чем бросить ту через дверь. Ему даже показалось, что он видел, как Уоттс гонялся за птицей в районе пруда. Он понадеялся, что тот не распугает всю рыбу. Наконец, ирландец врезался в каменный пол, который не осыпался под ним. Он огляделся и заметил, что приземлился в какой-то пустой большой пещере, немного меньше, чем хранилище Девы Весны. Может быть, прототип? Эх, да кому какое дело? Он поднял руку, и Гае Болг мгновенно взлетел в его раскрытую ладонь, нахальная ухмылка осветила лицо Кухулина. Несмотря на тупую боль в спине, а может, даже благодаря ей, он наслаждался жизнью. На каждое движение, сделанное им, Геркулес имел свою тактику, чтобы противостоять ему, и способность осуществить ответный удар. Добавьте к этому Благородный Фантазм, который защищал его от Гае Болга, и Кухулин не сомневался, что ему придется проявить творческий подход, если он хочет победить в этой битве. Он мог только надеяться, что Вайсс так же весело. "Сэйбер нуждается в помощи. Мы должны лететь к ней". Резкий свист отступающего воздуха пронзил уши Кухулина. Маленькая точка тени медленно увеличивалась в размерах, падая в ту же самую дыру, только что проделанную Слугой. Глаза ирландца распахнулись. Он откатился в сторону как раз перед тем, как Геракл приземлился со звуковым грохотом, небольшое землетрясение раскололо гору от соударения. "Я немножко занят. Пускай этим займётся Райдер".

"Искандер". "Разумеется". Лансер Альтер не мог поверить своей удаче. Он получил шанс сразиться с одним из величайших героев всех времен, и ему пришлось прервать бой, чтобы он мог вытащить задницу Сэйбер из огня. Он даже не мог пожаловаться, что Райдер не выполняет свои обязательства, поскольку император был совершенно прямолинеен в том, что он сделает, если встретится со своим старым соперником. Не каждый день получаешь второй шанс в украденной битве. Чёрт, какая-то часть его даже радовалась за этого парня. Другая его часть хотела продолжать сражаться с Гераклом. "Ты уверена, что Сэйбер нуждается в помощи? Она довольно жёсткая. Она, наверное, может просто направить на них свой меч и…" Гае Болг! Он метнул свое шипастое копье изо всех сил, леденящая кровь аура окружила древко и превратила его в Анти-Армейскую форму. Берсеркер обрушил свой каменный меч на приближающуюся атаку, но не смог отклонить Всепоглощающее Пронзающее Копьё Бойни. Пространство изогнулось вокруг копья, когда оно прочертило багровую молнию вокруг скудной защиты полубога. Раздался взрыв, достаточно мощный, чтобы уничтожать легионы. Удар его атаки уничтожил склон горы, открыв пещеру угасающему свету заката, когда бритвенные ветры подняли облака пыли на рослую фигуру Кухулина. Его алые глаза изучали бурю, рьяно отслеживая судьбу своего врага. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти. Берсеркер лежал на спине, его безжизненные глаза уставились прямо в потолок пещеры. Сотни красных шипов пронзили его кожу изнутри, каждый вызванный проклятием Гае Болга. Оно поразит сердце и уничтожит тело. Чёрт, Лансер Альтер был почти уверен, что даже он не сможет пережить это, по крайней мере, не то, чтобы тут было два его. Вот почему он не любил использовать свой Благородный Фантазм без крайней необходимости. Как бы усердно он ни тренировался, чтобы овладеть тайным умением, это всё равно выглядело дешевым трюком, с которым не мог справиться ни один другой боец. Даже неожиданная защита Арчера в Куроюри оставила его совершенно уничтоженным. Лансер предпочитал побеждать своих противников в открытом бою, с использованием какого-либо рода тактики. Он издал вздох, когда оружие вернулось в его руку. Что ж, что сделано, то сделано. А теперь можно пойти и помочь Сэйбер. Кухулин поплёлся к выходу из пещеры, готовый выпрыгнуть в город, но тут увидел это и замер. Шипы по всему телу Берсеркера начали ломаться, как ветки, кровь, извлечённая ими, испарялась, как туман. Изломанное серое тело гиганта вновь обрело свой яркий коричневый оттенок и снова сшилось. Один глаз открылся, пылая гневом, в то время как другой пылал яростным алым. Геракл взревел, бросая вызов смерти, и небо задрожало, встретившись с яростью своего принца. Лансер Альтер запрокинул голову и расхохотался как сумасшедший. Он не ведал, как Слуга Безумия вернулся из могилы, и ему было без разницы. Теперь у него имелся прекрасный повод привести на вечеринку своего нового друга. — Давай, здоровяк, — насмешливо произнёс очернённый воин своему медленно поднимающемуся противнику. — Поймай меня, если сможешь! Ирландское Дитя Света выскочил в город Мистраль, а бастард Зевса, не прекращая, выл как резанный позади него.*** Дарий нахмурился, когда горячий ветер пустыни обдул его лицо песком. Что-то было не так. Его элитные войска, те, что были его Бессмертными при жизни, стояли рядом с ним. При их жизни, они были безликим легионом, полностью покрытым черной тканью, вечно десятитысячным. Когда один падал, другой просто занимал его место, и враг не мог сказать, что он вообще кого-то убил. И вот теперь десять тысяч человек стояли вместе с ним в этой знакомой пустыне, стойко противостоя его врагу. Несмотря на его внешнее недовольство, вид их вызывал улыбку в его душе. Перед ним выстроились Ионийские Гетайры, более крупные и внушительные, чем в последний раз, когда он их видел. Знакомые греческие и македонские гоплиты стояли плечом к плечу с египетскими копейщиками в более лёгких доспехах. Афинские лучники выстроились в ряд с персидскими пращниками. Если он не ошибался, среди врагов было даже несколько воинов Дальнего Востока, с хорошо виднеющимися знаковыми тюрбанами. А во главе армии стояла ещё более знакомая фигура. Широкоплечий король в красно-золотом одеянии восседал на великолепном чёрном жеребце. Король Завоевателей. Наконец-то. — Дарий! — крикнул Искандер через пустыню. Император ощутил, как кровь заколотилась в его жилах при виде соперника. — Искандер! Я уже начал было думать, что ты стал трусом. Я так долго ждал. — Трус? Ха! — Искандер ответил так, как только он мог. — Никогда. Эта грязь, должно быть, исказила тебя больше, чем я думал, если ты хоть на секунду поверил в эту нелепицу. Дарий усмехнулся, довольный тем, что его соперник был таким же великолепным, каким он его запомнил. И всё же выражение на его лице дрогнуло, когда он посмотрел на армию своего врага. Она была гораздо больше, чем он помнил. Он ожидал, что окажется в меньшинстве, при нём были только элитные войска, в то время как с Искандером присутствовала вся его армия, но оказалось, что враги превосходили его вдесятеро, такое же невыгодное положение, как и у Короля Завоевателей, когда они впервые столкнулись в жизни. Стратег в нём не мог не взволноваться. Даже с той силой, которую даровала ему Королева, он не был непобедим. Добавьте к этому тот факт, что он никогда в жизни не побеждал Искандера, что их легенды наверняка примут во внимание, и шансы этой битвы находились не в его пользу. Другая, оставшаяся часть его быстро подавила эту тревожную часть и вернула голодную улыбку на его лицо. Ну и что с того, что шансы сложились против него? У Искандера никогда не было шансов в его пользу. Он вторгся в самую большую империю, какую когда-либо знал мир, с жалкими десятью тысячами человек и к концу своей жизни покорил весь известный мир. Победа не могла быть одержана, когда её преподносили на серебряном блюде. За неё нужно было сражаться, проливать кровь. А если надо, то и умереть за неё. Предательство лишило Дария итогового вывода его жизни. Победит он в этой битве или проиграет, он, наконец, получит ответ на вопрос, кто из них действительно достойнее. Для этого он побьёт своего соперника в его собственной игре. Он победит. — В атаку!*** Вайсс усмехнулась, встретившись с девушкой из племени Бранвен (как там её называл Кроу? Вернал?) клинком к клинку. Полетели искры, когда Миртенастер столкнулся с тяжелыми чакрамами девушки, их сталь оказалась наравне. Действительно, впечатляло. Возможно, Вернал была лично обучена Рейвен, потому что иначе не было никаких причин, чтобы простая бандитка могла сравниться с Вайсс в открытом бою. Если бы Королева не альтеризовала её, она, вероятно, была бы полностью подавлена силой девушки. Обмен ударами и в самом деле оказался довольно неожиданным развлечением. Вернал схватила Миртенастера в одном из своих клинков и дернула его в сторону. Она подняла свое другое оружие, кончик его огнестрельной части засветился оранжевым. Вайсс вызвала перед собой глиф скольжения. Бандитку отбросило назад как раз в тот момент, когда она выстрелила, вбив её в ряды сидений в лекционном зале. Бывшая наследница зашипела и потерла плечо, от её Ауры поднималась струйка дыма. — Всё это, и ты всё же смогла нанести удар, — похвалила она. — Знаешь, твои навыки очень бы пригодились Королеве. Вернал с трудом поднялась на ноги и зашипела. — Ты о Королеве, что хочет уничтожить мир? — Ладно, будь добра, ты служишь Рейвен Бранвен, — напомнила Вайсс. — Не то чтобы у тебя были большие проблемы с моральной сомнительностью. — Это верно, — согласилась разбойница. — Но то, что я готова перерезать несколько глоток, если придется, не делает меня психопаткой. Всё, что я делаю, я делаю для своего племени. Это не всегда красиво, и я не скажу, что это не весело, но я делаю это не ради удовольствия. Она подняла оружие. — Верность, — заметила Вайсс. — Я могу уважать это, даже если это глупо. Очень хорошо, Вернал. Я покончу с тобой быстро. Она щёлкнула пальцами. Позади неё появилось с полдюжины глифов. Каждый из них обрушил на бандитку шквал чёрных призрачных мечей. Вернал откатилась в сторону, чтобы избежать нападения, но глифы отслеживали её и поддерживали огонь. Она метала свое оружие, чтобы отразить некоторые клинки, чакрамы постоянно вращались, прежде чем вернуться ей в руки. Вайс воткнула острие клинка в пол и начала формировать под ногами более сложный глиф. — Ясно, — громко сказала она, не сводя глаз с ловко уворачивающейся преступницы. — Твоё оружие хранит кинетическую энергию. Чем больше они двигаются, тем больше у них энергии для твоих лазерных вспышек. Весьма впечатляет для бандитки. — Спасибо, я сама их делала, — фыркнула Вернал, едва успев уклониться от призрачного клинка в лицо. Вайсс ухмыльнулась, когда тёмная прана влилась в эмблему под ней. — Странно. На самом деле, они в чём-то похожи на Проявление Янг. Вбирание в себя силы вокруг тебя и всё такое. Тебе никогда не приходило в голову… — Что Рейвен пытается сделать из меня замену? — с горечью вставила Вернал, отбивая очередную атаку. — Множество раз. Поверь мне, нет ничего такого, где ты могла бы изобразить психоанализ, о чём бы я уже не думала и не разобралась через множество ударов кулаками, так что давай оставим все эти салонные разговоры и просто попытаемся убивать друг друга в тишине?

Глифы с мечами над Вайсс утроились. — Если ты настаиваешь, — усмехнулась она. — Я просто попыталась завязать разговор. Тонкий хлыст внезапно обернулся вокруг запястья Вайсс. Она резко обернулась и увидела, что девушка-фавн-хамелеон пристально смотрит на неё, держа в руке хлыст. — Ты слишком много болтаешь. Девушка нажала на спусковой крючок своего оружия. Вайсс взвизгнула, когда электричество пронзило её. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на глифе под собой, символы над ней исчезали, в качестве расплаты. Она упала на колени, тяжело дыша. Вернал прекратила уворачиваться и облегчённо вздохнула. — Спасибо. Не знаю, как долго я смогла бы продолжать в том же духе. — Нет проблем, — проворчала Илия, отводя хлыст и готовясь нанести ещё один удар. — Всегда хотела убить Шни. Глаза Вайсс сузились. — Я. Не. Шни!

В Куроюри её разговоры во время боя были вызваны подсознательным желанием быть со своей командой, столкнувшимся с её ошибочным устремлением убить их. Она уже разобралась с этими вопросами и, таким образом, не повторила здесь своих ошибок. Теперь же её речь должна была отвлечь врагов от того, чтобы они не смотрели ей под ноги. Над ней материализовался глиф растяжения времени. Приближающийся удар Илии, или, по крайней мере, восприятие его Вайсс, сильно замедлилось, легко дав Альтер достаточно времени, чтобы увернуться и пнуть фавна-хамелеона обратно к Вернал. После, она ударила мечом по чёрному глифу, что она сформировала на полу. По глифу призыва. С растяжением времени, всё ещё активным, Арма Нукелави поднялся за считанные секунды. Отвратительный Гримм бросил свою ужасающую голову на врагов своей хозяйки и завизжал. Вернал и Илия еле успели отступить, как бронированное чудовище бросилось в атаку, проехавшись за двумя воительницами через те немногие стены, что остались в школе. Сама Вайсс вздохнула, когда её творение убежало. Сколь искусными бы ни были её противницы, они не требовали её личного внимания. Нет, среди сил Озпина был только один, которого она должна была убить лично. Тот, кто внушил Руби и Янгу быть пешками проклятого волшебника. Он дорого поплатится за этот грех, и её друзья станут на шаг ближе к правде мира. Теперь ей только оставалось выяснить, куда Уоттс убежал вместе с ним.*** Озпин зашипел, когда вся школа затряслась целиком. Ему была знакома ответная реакция от Благородного Фантазма, когда он чувствовал её, хотя, учитывая, что Лансер и Кастер недавно загнали друг друга в центральный двор, скорее всего, за неё был ответственен Лансер Альтер. Он мог только молиться, чтобы Берсеркер оказался достаточно силен, чтобы справиться с тем, чем бы ни была эта атака, но если кто-то и мог это сделать, то им был, определённо, Геракл. Или, что лучше… — Ты всё ещё продолжаешь чувствовать Берсеркера? — спросил он у Рейвен. Его старая подруга, нынешняя кое-как доверенная союзница кивнула. — С ним всё в порядке. Он только что потерял несколько жизней, но ничего такого, с чем он не мог бы справиться. — Хорошо, — проговорил Озпин. — Если он проиграет, Лансер Альтер убьёт нас… Приближающийся огненный шар прервал беспокойство бывшего директора. И он, и Рейвен нырнули в сторону, развернувшись к источнику нападения с тростью и одачи наготове. — Ты… ты! — заикался Лайонхарт, ещё один огненный шар сформировался над его оружием. Он сменил длинное пальто на простой коричневый жилет — разумный выбор для разразившейся битвы. — Как давно ты шпионишь за мной, Рейвен? Как много ты знаешь? Рейвен закатила глаза. — Это не самая большая твоя забота прямо сейчас, Лео. А та, с Озпином здесь, разваливающим вашу маленькую операцию на куски. "Почему она только что сказала ему кто мы такие?" — обеспокоенно спросил Оскар. "Леонардо уже много раз видел мою трость и до этого. Он, наверное, уже и сам догадался", — успокоил Озпин мальчишку. По правде говоря, он сам пришёл в волнение. Рейвен была не из тех, кто раздаёт информацию налево и направо без крайней необходимости. Она не могла предполагать, что Лайонхарту уже известно, кто он такой. Так зачем же говорить ему об этом? — Оз-озпин! — Леонардо испуганно отскочил назад, из внутреннего кармана его жилета свисала маленькая золотая цепочка. — Ты уже перевоплотился? Озпин принял боевую стойку. — Сдавайся, Леонардо. Ты не сможешь победить нас обоих. — Я могу привести его к ней, — пробормотал Лайонхарт, не слушая слов Озпина. — Я могу привести его к ней, и она простит меня. Она меня отпустит. — Вряд ли, — фыркнула Рейвен. Она махнула рукой в сторону от себя. Порыв ветра швырнул Лайонхарта к ней. Директор съёжился под пылающим взором Девы. Он взвизгнул, когда Рейвен подняла его за лацканы пиджака. — Рейвен, постой, — завозражал Озпин. — Он может знать что-то, что нам пригодится. Рейвен хмыкнула. — Ты впрямь думаешь, что Салем расскажет этому трусу что-нибудь полезное? Кроме того… Он сунула руку во внутренний карман жилета Лайонхарта и извлекла знакомые золотые карманные часы. Глаза Озпина расширились. — У меня уже есть всё, что мне нужно от него, — осклабилась Рейвен. Озпин поднял было трость, но Рейвен бросила в него Лайонхарта прежде, чем он успел пошелохнуться. Оба директора закувыркались по полу, пока Озпину не удалось всадить трость в пол и удержать их от падения с края кабинета. К тому времени, как ему удалось хорошенько осмотреться, всё, что он увидел, было трепыхание чёрных перьев, направляющихся к главному атриуму. Где был спрятан и укреплен магией вход в хранилище Девы Весны. Магия, к которой только что прихваченные Рейвен часы, наследуемая реликвия прошлых директоров Хейвена, были единственным ключом. Она направилась за Реликвией. Он должен был предупредить остальных. Он обязан был остановить… И снова, огненный шар сбоку прервал его. Он едва успел увернуться от атаки перед тем, как взглянуть на её источник. — Она простит меня. Она простит меня, — бормотал Лайонхарт, готовясь выпустить очередной заряд. — Мне просто нужно привести его к ней, и я буду свободен. Свободен навсегда! Озпин стиснул зубы и выставил наизготове трость. Он надеялся, что намерения Рейвен были честны, но, хотя он пытался давать людям кредит доверия, её предательство не стало настоящей неожиданностью. Честно говоря, то, что Берсеркер продолжал защищать их от Лансера Альтера, оказалось большим, чем он ожидал. Тем не менее, Реликвия была важной частью плана Салем, и им нужно было доставить её в защищённое место, а не таскать по Ремнанту, куда бы ни пошла Рейвен. К несчастью, хаос на поле боя значил, что не имелось никого доступного, чтобы остановить её.*** У Кирея Котомине был интересный день. По запросу Гильгамеша, он отправился в Академию Хейвен, чтобы дождаться прибытия Бранвен. Чего он никак не ожидал, так это увидеть школу в руинах, со множеством бойцов, отчаянно сражающихся в поединках насмерть. Кроу бился с тощим усатым мужчиной с кибернетическими руками, пересекая ряд прудов, похожих на сады медитации в Японии. Пьянчужка трансформировался из своей птичьей формы в течение всего боя, облетая кругом атаку как раз в тот момент, когда механические пальцы его врага запускались, чтобы пронзить его прошлое тело. Эти двое уничтожили живописные ворота сада во время своего столкновения. Гибкая женщина в пурпурном плаще, скорее всего Слуга Кастер, перелетела через стены Академии и обрушила десятки розовых зарядов энергии на того самого Лансера, которого Кирей мельком видел во время четвертой Войны. Копьеносец отлично справлялся, элегантно танцуя под обстрелом, постоянно заставляя ведьму отступать. Кирей услышал и другие звуки боя, эхом отдававшиеся внутри учебного заведения. И так как его цели не было среди бойцов снаружи, он быстро прокрался в здание, сражающиеся слишком отвлеклись друг на друга, чтобы обращать на него внимание. Он вошел в большой атриум, многочисленные колонны поддерживали балконы по обе стороны комнаты. В дальнем конце находилась двусторонняя лестница, ведущая в другую часть школы, куда более нестабильную, если судить по эху боя и постоянной шрапнели, летавшей повсюду. Пожалуй, самой интересной частью комнаты была алебастровая статуя ангела, стоявшая между лестничными колодцами, с шеи которой свисала тонкая золотая цепочка. Кирей, возможно, и не был склонен к искусству, но он мог распознать прекрасную работу, когда видел её, и это произведение, безусловно, находилось на том же уровне, что и творения итальянского Ренессанса в его собственном мире. Крадучись за колоннами зала, стараясь не попадаться никому на глаза, он заметил, как в атриум влетела одинокая ворона и села прямо перед статуей. Его голова слегка наклонилась, когда его Проявление сообщило ему о личности птицы, но это было подтверждено всего мгновение спустя. Рейвен Бранвен приняла свою человеческую форму в дальнем конце комнаты, её взгляд приковало к статуе перед ней. Она достала из своего одеяния золотые карманные часы. Кирей нахмурился, пока его Проявление продолжало анализировать её способности. У неё были силы Девы Весны, довольно неожиданный сюрприз. Он приготовил свои Черные Ключи и убедился, что ?Контендер? заряжен, но воздержался от вызова Гильгамеша. Возможно, его любопытство было опасным, но он не мог не задаться вопросом, почему такой сильный боец, как Бранвен, покинула битву, чтобы поглазеть на статую. Рейвен осторожно положила часы в маленькое отделение на золотой цепочке статуи. Как только два золотых предмета соприкоснулись, воздух наполнился силой. Статуя повернулась и погрузилась в пол, предоставив платформу для размещения кого-то при спуске в глубокую яму. Предводительница бандитов глубоко вздохнула. — Теперь пути назад нет. Она запрыгнула в лифт и спустилась в темноту. Кирей вышел из своего укрытия и подошёл к дыре. Путь вниз был освещен серией синих флуоресцентных ламп, но Рейвен была уже так далеко, что он не мог её разглядеть. Самое время призывать Гильгамеша. Если цель Бранвен находилась на дне ямы, она воспользуется своим Проявлением, чтобы сбежать, как только заберёт это. А потом им придется начинать охоту заново, и это будет просто утомительно. Он уже собирался воспользоваться Командным Заклинанием, когда стена слева от него взорвалась. Блейк Белладонну проломило в комнату, пыль и пепел отлетали от её мерцающей Ауры. Несчастная Охотница заскользила по деревянному полу, застонав, остановившись в нескольких ярдах от Кирея. Ещё одна знакомая фигура прошествовала через пролом в стене, её кама с цепями угрожающе покачивалась по бокам от неё. — Хорошая попытка, котёночек, но тебе придётся устроить что-то получше, чем… это. Взгляд Кирея встретился со знакомой парой красных глаз, которые он, честно говоря, никогда больше не думал увидеть снова. Эмеральд Сустрей зарычала, её предыдущая противница оказалась полностью позабытой. — Ты! Его бывшая сокомандница ринулась в атаку.