Глава 3. (2/2)
Пение Полкана умолкло, и шаги послышались у самой двери.
Не помня себя от страха, я опрометью скользнула к вазе и, накрепко обхватив её руками, удержала от верного падения.
Дверь натужно заскрипела и стала медленно открываться.
Я притаилась за вазой, боясь даже вздохнуть лишний раз.
- Слыхал что-нибудь сейчас, Тришка? - казалось, что голос Полкана прогудел прямо над головой.
- Шорох какой-то, - недовольно сказал Трифон. - Да мыши это шуршат по углам. Вот тварюшки окаянные, давеча у меня мешок с мукой прогрызли...- Мыши? - недоверчиво спросил Полкан. Он стоял так близко к вазе, за которой хоронилась я, что до меня доносился его чесночный дух, и отчётливо слышалось хриплое дыхание. - Да, наверное, мыши...Дверь скрипуче пропела, захлопываясь, и я смогла отдышаться, чувствуя, как дрожат руки.
В окне меж приоткрытых ставень медленно плыла луна.
Я вытянула перед собой затекшие руки, чувствуя, как дрожат ладони.
- Ну, погоди, Полкаша, - одними губами произнесла я. - Ну, погоди, женишок. Устрою я тебе заячьи шкурки с утречка. Попомнишь ты ещё Забаву!***Остаток ночи я провела плохо, беспрестанно ворочаясь на перине. Она то казалась излишне мягкой, то напротив чересчур комковатой. То и дело окутывала дрёма, насылая беспокойные видения. В них, как рыбы в садке, метались туманные образы: то Полкан протягивал ко мне жирные руки, со звоном просыпая из широких рукавов золотые монеты; то огромные чёрные летучие корабли вились над головой, заслоняя небо; то возникал иноземец Тоши, молча разглядывающий меня своими узкими, словно серпом прорезанными, глазами. Узрев его, я вздрогнула всем телом и, тяжело дыша, со стоном проснулась на влажной от пота простыне.
Когда запели первые петухи, я решительно соскочила с кровати на остывший за ночь пол. Голова была тяжёлая после неспокойной ночи, но я твёрдо решила действовать, не откладывая: желание насолить Полкану притупило остальные страхи.
Но как выбраться из терема? Я с досадой взглянула на дверь, за которой уже ворочались, просыпаясь, стрельцы. Их богатырскому сну можно было только позавидовать: ни один из них даже не шевельнулся, когда я пробиралась обратно в покои и случайно задела их локтями. Теперь же, с наступлением рассвета они были готовы вновь неусыпно охранять томящуюся в неволе царевну.
Я прищёлкнула языком и, наскоро надев сарафан и махнув гребешком по волосам, подошла к двери и завела сладкие речи, стараясь, чтобы мёд в голосе становился всё гуще:- Удобно ли вам там, слуги наши верные?
Стрельцы примолкли, и один ответил - осторожно, словно я ему змею ядовитую на блюдечке протягивала:
- Грех жаловаться, царевна.
- Ой, лукавите, - с притворной укоризной протянула я и даже погрозила двери пальчиком, -ой, не верится мне, что таким бравым служивым по нраву день-деньской коротать у двери девицы взбалмошной.
За дверью завозились, закашляли, забренчали оружием. Потом второй зевнул и с тоской произнёс:- Правду говорить изволите, царевна. Неудобно на полу-то спать, а душа требует если не подвигов ратных, то хотя бы прогулки по свежему воздуху...Он умолк и охнул от боли - видать, товарищ его пнул. Я улыбнулась сама себе, довольная тем, что услышала то, что нужно.
- А и за чем дело стало? - ещё слаще запела я. - Ступайте, прогуляйтесь, покуда раннее утро на дворе и батюшка с Полканом почивают.
- Да что вы, царевна! - возмутился первый стрелец, невзирая на благодарности, в которых рассыпался второй. - Как можно оставить вас? Да и зачем вы нас отсылаете? Неспроста это!Я так кулаки и сжала, но голосу дрогнуть не дала.
- Жалко мне вас, - с грустью поведала я двери. - Как представлю, как мучаетесь вы под моей дверью, аж сон пропадает! Ступайте, прогуляйтесь хоть немного, мне же деваться некуда - хоть из окошка на улицу полюбуюсь...Стрельцы пошептались между собой, не дав мне разобрать ни словечка; наконец, первый промолвил:- Старею я, царевна, и излишне подозрительным становлюсь. Благодарствуем за вашу доброту, пожалуй, и впрямь сходим, разомнём косточки. И оглянуться не успеете, как мы обернёмся!Негромко топоча, стрельцы ушли, переговариваясь вполголоса. Дождавшись, пока их шаги стихнут, я приоткрыла дверь и опрометью кинулась вниз по лестнице.
Нужно было во что бы то ни стало поговорить с иноземными гостями, покуда этого не сделал Полкан!***Я бежала по извилистым коридорам, не чуя под собой ног. Солнце мелькало сквозь полуприкрытые ставни, будто стараясь обогнать меня, и насмешливо гладило по щеке тёплыми лучами.
Только бы успеть! Только бы подобрать нужные слова, да так, чтобы не сойти за полоумную!В этот ранний час мне не встретилось ни единой живой души, и я отыскала нужный коридор, за поворотом которого и была дверь в красные палаты.
Не дойдя и пяти шагов, я остановилась, юркнув за колонну, почувствовав, как бешено заколотило сердце при мысли о том, что сейчас придется заговорить с Тоши.
Я прижалась к стене и быстро-быстро задышала. Все страхи, забытые было, разгорелись с прежней силой, и язык онемел. А следом и вовсе захотелось развернуться и кинуться обратно в свой терем, накрепко запереть дверь и спрятаться под одеялом.
"Нельзя так, Забава!" - одёрнула я себя, горя страстным желанием надавать себе по щекам. - "А ну, иди и скажи всё гостям иноземным! Или же ты хочешь, чтобы они вечность в дураках ходили? Да и не они одни, а вся их земля!"Чуть успокоившись, я глубоко-глубоко вздохнула и вышла из-за колонны, едва не упёршись в Полкана.
***Папенькин любимец щерился, словно пёс на чужую кость, глядя на меня. За его спиной стояли три стрельца, и среди них я увидела одного из тех, что караулил у моих дверей. Он старательно глядел в сторону, видать, боясь встретиться со мной глазами.
Кажется, это он спорил со мной, когда я отпускала их.
- Вот спасибо тебе, - тихо сказала я, - удружил, отплатил услугой неоценимой за мою доброту.Стрелец пробормотал что-то и вперил глаза в пол.
- Не серчай на него, царевна, - самодовольно сказал Полкан. Он выглядел смешно: роскошный лисий кафтан был кое-как накинут на мятое исподнее, а высокая бобровая шапка кренилась набок.
Только смеяться мне не хотелось. Хотелось плакать, кричать, топать ногами - всё, лишь бы этот мерзкий боров убрался подальше отсюда!
Полкан прищурился, разглядывая моё лицо, и я поняла, что на нём всё отразилось.
- Не серчай, царевна, - повторил он, - на то он и служивый, чтобы нести верную службу. Интересно ему стало - куда это моя ненаглядная Забавушка собралась с утра пораньше, вот и решил подумать над этим вместе со мной.
Я молчала, чувствуя, как на лице разгорается жаркий от гнева румянец. Провинившийся стрелец совсем спрятался за широкой спиной Полкана - здорово струхнул. Остальные двое его товарищей молчали.
- Вот и я подумал, Забавушка, - меж тем, басил Полкан, придвигаясь ко мне. Я отпрянула, - зачем это ты сюда побежала? Али удумала чего? Не стесняйся, расскажи мне всё, тем более, совсем скоро моей станешь.- Никогда! - выкрикнула я, не сдержавшись. - Пошёл прочь, вонючий пёс! Или не слыхал мои слова про летучий корабль? Да и какое твоё дело, что мне нужно здесь - это батюшкины палаты, и я в них хозяйка!- Летучий корабль? - переспросил Полкан и переглянулся со стрельцами с такой ухмылочкой, от которой меня мороз по коже продрал. - А что касаемо палат - не буду спорить, царевна, но ведь ваш батюшка велел вам взаперти сидеть в тереме вашем. Отчего же вы не там? Знамо, надо эту ошибку исправить.
Он кивнул стрельцам, и те шагнули ко мне, протягивая руки. Перепугавшись не на шутку, я стала отступать, пока не натолкнулась спиной на колонну.
- Окружайте её! - брехливым псом гавкнул Полкан, и я завизжала, когда стрельцы похватали меня за руки. Я стала вырываться, но держали меня крепко, и один из стрельцов очень быстро перекинул меня через плечо. Не переставая кричать и звать на помощь, я забарахталась, стараясь пнуть ногой хоть кого-нибудь, но никто помогать мне не спешил.
- Спокойно, Забавушка, - улыбка Полкана была масленой, что твой блин, - сделай милость, не кричи, иначе придётся тебе твой рот тряпкой перевязать, а это тебе не очень понравится, верно?И гаркнул стрельцам:- Что встали? Тащите её в терем да на засов дубовый заприте!- Стоять, ублюдки! - вдруг перекрыл его вопли зычный низкий голос, знакомый мне до дрожи в теле.
Тоши стоял в проёме распахнутой настежь двери красных покоев, сжимая узкий блестящий меч. Не сразу поняв, что из одежды на нём были только чёрные штаны, я ахнула и поспешно зажмурилась.
- Отпустите царевну, - медленно проговорил он, и я почувствовала, как руки державшего меня стрельца ослабли. - Если ещё раз хоть тронете её пальцем, будете иметь дело со мной!
Прохладный вихрь воздуха, встревоженный свистом меча, мягко коснулся моей пылающей щеки.