Часть 8 (1/1)
Pov PastaI don't need no fakes around meAll I want is you to be with meHere I amAll these words have lost their meaningI just hope you hearMy silent scream ?Помню нашу первую ночь любви. А точнее, наше первое физическое влечение, потому что эти робкие и неуверенные прикосновения к запретному нельзя было назвать таким громким выражением. Мы уложили Биху спать, а сами смотались на ту самую полянку с светлячками. Просто полежать. Ведь день был изнурительным. Ты как всегда копался с нашим младшим братцем, а я выполнял работу в гараже, ведь тогда мы сильнее нуждались в заработке и еде. Приятная прохлада, исходящая от земли, погружала тело в приятные ощущения и остужала от зноя. Я чувствовал себя на небесах, ведь рядом был ты и тишина. Казалось, что большего для счастья не нужно - только мы вдвоем. Целоваться мы к тому времени научились и заметно натренировались в этом деле, так что, хоть какой-то опыт, но он имелся. Как правило, любое живое существо не стоит на месте в своих начинаниях - ему необходимо развиваться. Вот и нам показалось, что одних поцелуев не достаточно и захотелось большего. Чего, я и сам не понимал, но слушал зов своего сердца, шел за своими ощущениями и желаниями. Как будто мной двигали мои же чувства, а я только поддавался, исследуя родные черты глазами.И чем дальше, тем больше и заново я открывал для себя что-то новое, еще неизвестное. Так мы остались без одежды и совести. Разум отключался по прикосновению, действует ли это сейчас? Действует. Еще как действует, если учесть тот факт, что моему телу не уделяли внимания три года.
Конечно же я блефую, потому что это не правда. Я пытался завести какие-то романы. У меня даже завязалось с той блондинкой, которую брат ненавидел с того самого дня, как она переехала в нашу деревню, я даже был убежден, что мое влечение к ней было чем-то большим, а наши плотские игры - всего лишь несерьезный поступок заглушить естественные желания, но я ошибался, называя свои лукавые чувства любовью. Тогда я еще не знал, что такое любовь, а точнее, не мог почувствовать всю силу этого великого чувства в полной мере и посему упивался его подобием. Но наши утехи с противоположным полом казались мне чем-то не настоящим. Такое ощущение, что я соприкасался с чем-то пустым и отдавал всего себя резиновой кукле, чувствуя односторонность своего обещания "на двоих". Одна, вторая, третья - все это сокращалось до одной ночи и каждый раз, после того, как очередная цыпа покидала пределы номера, который я снимал, чтобы удовлетвориться, я чувствовал себя одиноким. Ни за что не осмелился бы привести любовницу к нам домой и завалиться на нашу постель. Ни за что. Никогда. Это место исключительно было только для нас. Это свято. Я хотел, чтобы оно хранило твой запах и оно сохранило. Возвращаясь домой я ложился и вдыхал его с каким-то патологическим наслаждением и думал о тебе, Эм, много думал.
Я переживал, как ты там один без меня? Кушаешь ли достаточно или достаточно спишь? Ты с самого детства был самостоятелен, но эта тревога не покидала меня, пока снова не почувствовал твое присутствие рядом с собой. Все это - плоды бурной молодости. Много времени прошло, многое осознал и принял, стал старше, а жить без тебя не научился, втихаря ото всех видел сны, которые не помнил на следующее же утро и от этого становилось больно. А сейчас, я чуть ли не пищу в душе, как девчонка, что заново приобретаю свое новое старое. Что снова могу легко коснуться пальцами кожи, что снова могу вдыхать запах любимого тела и обрести персональный приход. Это как наркотик, что медленно пробирается в твое тело, расходясь по клеточкам, завоевывает мозг и излечиться от этого уже сложно, но тебе хочется еще и еще. Как тогда, на нашей полянке, которая теперь является местом уединения Бихи и Терика. Недавно мне удалось застать молодых парней и вспомнить былое. В тот момент я подумал, что хоть у кого-то есть будущее, а я так и скончаюсь старым маразматиком, который так и не смог ничего забыть.
- Без тебя все не то...
Шепчу неосознанно куда-то в потолок машины, когда ты, сползая с моих бедер вниз, устраиваешься между ними и идешь к своей цели. М-м-м, я помнил про эту деталь, а так же твое пристрастие уделить внимание тазовым косточкам, что заметно выпирали по бокам. Ловлю на себе твой взгляд и все. Диалог окончен. Мозг отключен - ты постарался. Тяжело даже думать. Дышать. Словно слепец на ощупь ориентируюсь по своим ощущениям. Теряя последние остатки разума. Ты помогаешь мне избавиться от тесных штанов и выпускаешь на волю достаточно напрягшуюся плоть, тут же примкнув к ней губами. Вор. Ты крадешь мой сдавленный стон и издеваешься, сомкнув плотно губы, а я инстинктивно раздвигаю ноги шире, двигая бедрами в такт твоим движениям. Машина - не самое удобное место для этого дела, но, к сожалению, мы не виноваты в том, что страсть вскружила голову и правит нами как марионетками. Обратного пути уже не было и оставалось только пустить все на самотек. Сейчас я не хочу думать, что будет потом. Потом - это потом, а живем мы сейчас. Нужно наслаждаться каждой секундой, проведенной с любимым человеком, пускай даже эта секунда станет последним фейерверком в моей памяти. Я уже решил, что один домой я не поеду. Как хочешь, Меченый, но после сия светопреставления мы отправимся к тебе, чтобы собрать все вещи и вернуться туда, чьи просторы встретят тебя с распростертыми объятиями. И никакого Бихе мотика не надо будет на День Рождения - он сожрет тебя с руками и ногами, как только узнает, что я тебя привез.
- Ох, да-а...Чуть прогибаюсь в спине, сжимая бедное кресло пальцами до побеления костяшек и смотрю на близнеца, что так старательно исполняет свою же прихоть и совсем невинно смотрит на меня, от чего не сдерживаюсь и глажу ладонью по скуле, поглаживая большим пальцем, прохожусь по подбородку и, не смея больше сдерживаться, притягиваю Эма к себе для поцелуя, который дразнит мое сознание и заставляет распалить тайные желания, воплотив в жизнь. Чего-чего, а в машине у нас еще не было, поэтому, утробно рыкнув, я прошу...не так, я приказываю любимому переместиться на заднее сидение и немедля снять штаны, пока я лезу к нему же, путаясь в своих штанах, которые скомкались на ботинках.
Брат распластался на заднем сидении, приняв удобное положение, но вскоре был придавлен весом моего тела и, честно говоря, было приятно ощущать под собой его близость, бурлящую под кожей кровь. Волей-неволей примыкаю к его губам и страстно-сладко целую, без спроса проникая языком в рот, позволяя ласкать Меченого. Растягивая удовольствие, обязательно прикусить нижнюю губу и почувствовать металлический привкус крови - это необычайно заводит, даже при таких экстремальных условиях, и ведь не смущает, что в лобовое стекло во всей своей красе сверкает мой неподражаемый зад. Пусть любопытные смотрят, ну а основная масса пройдет мимо - их это не касается - здесь наше личное пространство, на которое никто не имеет права посягать.
- Я так скучал...
Искренне говорю эти слова, вкладывая в них всю скопившуюся тоску, злобу на самого себя, что не удержал, а лишь терпел все эти годы заточенье в тюрьме глухого одиночества и собственного страха, терпел себя и из-за этого ненавидел и сейчас вымещаю всю эту злобу на тебе, братец, прикусывая по сто двадцатому кругу кожу на пострадавшей шее. Ты чувствуешь это? Чувствуешь. Скулишь то ли от наслаждения, то ли от боли, но я, как изголодавшийся зверь заливаю здесь все своей страстью и вовремя прихожу в себя, осознавая, что не неуместно перебарщивать, а держать над собой контроль все же становится труднее. Остается чувствовать твое горячее дыхание, что обжигает меня и наконец-то приступить к основным действиям. Но куда спешить? Мы оба понимаем, что некуда, ибо хотим разделить этот момент на двоих и растянуть его, словно жвачку, подольше.
Ох, эти три красных шрама на твоей груди. Помню, словно это было вчера, как рассекал бархатную кожу близнеца когтями и теперь настало время извиниться. Глядя на них, сей вид причиняет мне боль. Неужели я мог такое сотворить? Касаясь еле-еле языком полоски, веду им прям по шраму, оставляя после себя мокрый след, от чего ты коротко вздрагиваешь. Тебе не больно, скорее, щекотно или что-то в этом роде. Возможно, приятно. Знаю, раны не залижешь, но что я могу сделать? В нашем мире, в мире животных, данный жест означает заботу, симпатию или попросту нечто большее, наравне с этими чувствами и ты это знаешь. Ты позволяешь делать с собой все, что мне захочется, цепляясь за плечи, как это и было раньше-это придает мне больше уверенности и старт перейти таки к тому, от чего мы оба изнываем.
Кладу твои ноги аккуратно к себе на поясницу и удобно устраиваюсь между, а пальцами, обильно смоченными слюной, тянусь к пульсирующему заднему отверстию, делая массирующие движения. Чувствую, как ты напрягся и готов дать зуб, что сейчас поджимаешь пальцы на ногах. Ты всегда так делал, когда я тебя "готовил" и ловил от этого своеобразное удовольствие. Проникаю пальцами внутрь. Сначала один, а затем два и три. В такие моменты я любил наблюдать, как меняется твое лицо, Эм. Это потрясающе, на уровне эстетического наслаждения - ты прекрасен, ибо глаза твои приобретают оттенок ночи и так же сверкают, как и тысяча звезд, разбросанных по небу, а пухлые, слегка пересохшие губы приоткрыты - ты часто облизываешь их, чтобы не обветрились - так и хочется поцеловать, но я покорно довожу дело до конца, в тот момент, когда ты сам же скользишь ладонью по своей плоти.
Уже не терпится? Интересно, как я сам держусь? Признаюсь - не легко. Мы же оба хотим, чтобы нам было хорошо, а я еще помню, что ни с кем так хорошо не бывает, как с ним. Только тогда во мне поселяется чувство полноценности, заполняя собой пустоту. Ты заполняешь. Мы как инь и янь. Без тебя не существует и меня, ты знаешь это, я так же знаю, что и без меня в тебе нет жизни - мы тихо умираем. Разлука ускоряет сей процесс, но сейчас я будто полон сил, я проникаю в твое нутро, чувствуя, как умираю вновь, но на сей раз нам суждено переродиться заново, мы молоды, мы горим от желания и двигаемся в такт. Нам жарко, но практически не ощущаем этого, продолжая утопать в наслаждении, что волной проходится по всему телу. Это заставляет рычать, сжать твои бедра до синяков и неестественно застонать прямо в губы, дергаясь в конвульсиях, перепачкать обивку вязкой белой жидкостью или почувствовать ее у себя на животе, а после рухнуть всем телом и зарыться носом в волосы, уставшими пальцами перебирая каждую прядь, и вдыхать этот запах полыни, который засел в голове и только тогда я говорю тебе те слова, которые ты требовал от меня в самом начале. Я впервые произношу их не в воздухе, не в уме или во сне, а на яву, здесь, с тобой. В твоих объятиях. Будто пробуя их на вкус, еще до конца не осознав, нравится мне это или нет, я говорю их более уверенно и твердо, чтобы ты почувствовал, чтобы понял, чтобы простил, чтобы принял... Три простых слова, которые стирают все границы, что были поставлены мною раньше - Я люблю тебя, Эм, - три простых слова, которые я боялся сказать.