Глава #10. Пытаясь жить по-новому. (1/1)

Чанёль добирается домой на такси. Он бросает единственную сумку в прихожей и проходит в комнату. Не раздеваясь, он падает ниц на кровать. И как бы ни хотелось храбриться, в душе – пустота.

На автоответчике сообщение от редактора – завтра к восьми на работу. Лафа закончилась.

И вот тут приходит окончательное осознание ситуации. Вернее, собственного бессилия. Смешно, но он даже не может поменять место работы, чтобы не видеть больше Криса. Это он держится за эту работу, а не она за него. И, конечно же, всем глубоко наплевать, что ты сам себе чувствуешь, и каково тебе работать с этим человеком. Пальцы сжимают покрывало на кровати с такой силой, что кажется, будто побелевшие костяшки вот-вот вылезут наружу.

Идиотская жизнь.

Крис выходит из международного аэропорта Инчон и идет к припаркованной машине. Через 40 минут он дома. Первое, что он делает – это набирает номер главреда. Сегодня пришла его очередь выполнять просьбы.Когда на следующее утро Чанёль входит в кабинет начальника, то узнает, что Крис в бессрочном отпуске (что он, разумеется, может себе позволить), а он, в свою очередь, пока будет ассистировать другому языкастому бедняге.

Новость не то, чтобы удивляет. Нет. Даже не приносит облегчения. Только отвращение к собственной персоне. Неужели он настолько противен Крису, что тот теперь будет шарахаться от него, как от чумки? И ещё где-то внутри разгорается огонёк жалости к себе.

Когда все формальности решены, и график работы на ближайшие дни улажен и согласован, Чанёль извиняется и отпрашивается, ссылаясь на плохое самочувствие. Главред замечает, что рыжик и вправду выглядит не наилучшим образом и, списывая это на акклиматизацию, великодушно отпускает его, напомнив, однако, что завтра в 9 – пресс-релиз какой-то новой книги какого-то нового писателя. Чанёль кивает и удаляется.Минает месяц. У Чанёля всё валится из рук, и больше некому его прикрывать. Недовольство начальства растёт. Чанёль всё чаще появляется на работе в нетрезвом или неопрятном виде. Первое предупреждение, второе… Последнее.Чанёль бредёт домой и в голове стучат слова главреда о том, что ещё один промах – и не видать Чанни работы как собственных ушей. Он уже и сам не знает, за что, почему и отчего пьёт. За месяц это становится привычкой – приходить домой и глушить виски со льдом, вспоминая. Вспоминая всё до рези в глазах, до дрожи в пальцах. До тех пор, пока неизбежно не становится холодно от того, что Чанёль сидит неподвижно уже который час на полу, и алкоголь давно уже не греет заледеневшее от тоски сердце.Горе не утопает в алкоголе, не лечится временем, не утихает в слезах – оно упрямо стучит в висках. Вопреки исследованиям этих безмозглых британских ученых, за 21 день у Чанёля не вырабатывается привычка жить без Криса. В мыслях, в поступках, в стремлениях – когда Чанёль по привычке покупает домой гренадин, который пьёт Крис. Который Чанёль привык пить только с Крисом.

«Последнее китайское предупреждение…» - «Хахаха» - смеётся Чанёль, заходя в лифт. Ирония. Он смеётся, находясь в лифте: - «Китайское… хахаха» - И этот смех уже как-то больше похож на истерику.

Но вот двери лифта открываются, Чанёль ищет в кармане ключи, а когда поднимает голову – то роняет их от неожиданности прямо на пол в холле, украшенный причудливыми узорами.

Возле его двери на этом же самом полу сидит Бэкхён. Уже давно сидит – он задремал. Такой же, как и в последнюю их встречу – шикарно одетый и слишком идеальный, для того, чтобы быть правдой. Но вот, от звона ключей он просыпается и поднимает сонные глаза на Чанёля. Расфокусированный взгляд вмиг становится ясным. Он встаёт. А Чанёль не верит своим глазам.У Бэкхёна самая тёплая в мире улыбка. А у Чанёля, оказывается, не совсем заледеневшее сердце.

Бэкки улыбается, пока рыжик открывает дверь, но от внимания Чанни не ускользает его мимолетно брошенный взгляд на жутко помятую рубашку башни. Ему стыдно. И это первая сильная эмоция за весь месяц кроме ненависти, гнева, жалости к себе и отчаяния.

Он пропускает Бэкхёна вперед, усаживает в комнатке с мини-баром и убегает в комнату, чтобы переодеться.Стягивая на ходу рубашку, он совсем не думает о том, что же привело Бэкки сюда. Просто впервые за месяц, длившийся для него целую одинокую вечность, ему легко.

Аккуратные длинные пальчики опускаются на его обнаженную спину – у Бэкхёна слишком тихие, слишком осторожные, слишком бесшумные шаги. У Бэкхёна всё «слишком» по отношению к Чанёлю. Но, в отличие от Криса – в лучшую сторону.Чанёля настойчиво поворачивают лицом к себе и мягко целуют в губы. Глаза закрыты. Но в следующее мгновение Чанни слышит шёпот совсем близко, возле уха:- Не хочешь спросить, что же случилось, и почему я здесь?Чанёль открывает глаза, отстраняется и, встречая взгляд улыбающихся глаз цвета молочного шоколада, отрицательно машет головой. А затем подается вперед и крепко прижимает Бэкхёна к себе. С него хватит страданий. И разговоров бессмысленных хватит.