Рассказ шестой: эксперименты над ?глиной? (1/1)

— Где ты был? — недовольно спрашивает Горгона, выскальзывая из бурлящей жидкости на поверхность, чтобы взглянуть на Кингу, влетевшего в зал. — Тебя не было несколько дней!— У меня были дела, тебе не о чем волноваться, — непроизвольно кривится сын Тиамат, потому что вообще-то у неё нет никакого права требовать с него ответа. В конце концов она всего лишь Слуга, призванная Матерью. — Как продвигается создание второго типа псевдо-демонов?— Ме-едленно, — недовольно шипит Горгона, вдыхая запахи, которыми пропах Кингу. Его волосы и одежда пахнут людьми, словно он недавно был в городе, но не пахнут кровью. Этот мальчишка опять игнорировал приказы.

Первые полтора месяца все шло хорошо: несколько городов были разрушены им, а потом собранные трупы переработаны в демонических зверей. Но чем больше проходило времени, тем меньше Кингу убивал, оставляя это на зверей, которые как верные псы притаскивали тела к инкубаторам. Кроме того, Горгона заметила, что у него начал портиться характер: резкие смены настроения и излишняя раздражительностью стали причиной, по которой она решила меньше общаться с ним, потому что не желала терпеть рядом истеричного ребенка. Но сейчас он выглядел достаточно спокойным, чтобы просто пообщаться.Большую часть времени Горгона спала, преобразуя энергию Грааля в первичную жидкость, которая расходилась во все инкубаторы. Но поток магии увеличился, когда Кингу приблизился и влетел в их убежище, поэтому она проснулась. Фиолетовые глаза внимательно присмотрелись к сыну Тиамат.— И всё же, где ты был? От тебя пахнет людьми, — оскалилась Слуга, чувствуя, как змеи на её голове зашипели от недовольства.— Потому что я был среди людей, — дерзко ответил Кингу, непроизвольно скаля зубы в ответ. Энкиду внутри его головы подозрительно молчал, но сейчас было не время выяснять почему. — Эрешкигаль сделала свой шаг – царь Урука мертв, как и многие жители.— Что?! — разъяренно вскричала Горгона, приближая свое лицо еще ближе к юноше, парящем в воздухе, — что значит мертв?!— Она воспользовалась своим правом забирать души, недостаточно крепко держащиеся за тело, и убила его. Но Слуги, призванные им для защиты стены не исчезли, так что можно сказать, что он еще не полноценно мертв. — Невозмутимо ответил Кингу, запрокидывая голову, чтобы смотреть Горгоне в глаза. — Могу поспорить, что Слуги этого царька отправятся за ним вместе с гостями из другого времени, так что вряд ли Эрешкигаль так быстро получит победу. — Отвратительно! Мы еще не готовы! — бесится Медуза, нервно дергая хвостом, отбивающим чечетки по полу. — Я хочу знать, получится ли у них вернуть Гильгамеша в мир живых! Узнай это! Нельзя допустить, чтобы другие богини выиграли эту войну!— Конечно, — легко соглашается Кингу, испытывая мимолетную досаду от того, что Энкиду опять был прав. — Тебе нужно больше энергии, чтобы быстрее создавать зверей?— Нет... Это максимальный поток магии, который я успеваю преобразовывать. Больше мне не надо. Иди и узнай, чем занимаются остальные богини! — Горгона отворачивается, погружаясь обратно в бурлящую жидкость. Она не видит, как на мгновение исказилось лицо Кингу от тона, которым она произнесла приказ.Юноша смотрит, как засыпает Слуга, а потом вылетает прочь из пещер, вздыхая свежий воздух.— Какая же она отвратительная, — недовольно бурчит Энкиду. Кингу, в целом, с ним согласен, хотя и никогда не признается. За несколько месяцев общения с Горгоной он успел пожалеть о том, что Мать уснула, оставив его наедине со Слугой. — Что теперь? Вернешься в Урук?— Еще чего, нет. Если Гильгамеша не смогут вернуть из подземного царства, то нет никакого смысла находиться с этими раздражающими людьми, — отвечает Кингу, рассматривая горизонт над югом.— Какой же ты бука! Неужели тебе не понравилось спать на мягкой постели и кушать вкусняшки? — укоризненно говорит Энкиду, судорожно пытаясь понять, как убедить сына Тиамат держаться подальше от Горгоны, но не нападать на людей.— Понравилось, но наша цель в уничтожении человечества, а не... — Кингу замялся, снова не в силах сформулировать собственные мысли. Иногда отделять свои размышления от голоса в голове было очень трудно. — Они глупые, и я не хочу находиться рядом с ними.— О, Эа, да ты людей толком не видел, — тяжело вздохнул Энкиду.— И не собираюсь, трупами они хотя бы полезны для создания демонических зверей, — фыркнул Кингу и полетел на юг, туда, где по его ощущениям, должна была обосноваться Кетцалькоатль.Энкиду в его голове зарычал, и сын Тиамат внезапно вспомнил, что с этого и начались все его проблемы: когда голос просто болтал всякую чушь про солнце и теплый ветер, то всё было нормально, а как только речь касалась людей и человечества, то все летело прямиком в бездну, потому что мнения Кингу и Энкиду категорично отличались, а при попытке переубедить оппонента они оба получали головную боль.

После таких разговоров Энкиду становился еще более невыносимым, словно начинал мстить за то, что заперт с ним в одном теле. Вот если бы Кингу был более хладнокровным, то он бы легко его игнорировал, но этого не было. Сын Тиамат предпочитал действиями доказывать, что он прав, потому что у него было недостаточно жизненного опыта, чтобы переспорить Энкиду и не попасть в словесные ловушки.Просто замкнутый круг: Кингу убивал людей, чтобы выполнить приказ Матери, ругался с Энкиду на эту тему, потом пытался доказать ему, что люди отвратительны, но в итоге срывался и начинал просто беситься. Ну, а Горгона, лезущая не в своё дело с глупыми требованиями, просто попадала под руку. Тогда он снова шел выплеснуть свою ярость на то, что окажется рядом, и всё начиналось сначала.— Трупами говоришь? Да ты сам появился на свет только потому что я – моё тело – приняло облик человека! Если бы не Аруру, Шамхат и Гил, то ты бы бегал такой же четвероногой зверюшкой, как остальные демонические звери! — ударил в больное место Энкиду.Сын Тиамат резко остановился прямо в воздухе, в ярости сжимая кулаки и скрипя зубами. Кингу ненавидел любые напоминания о том, что и сам выглядит как человек, путь даже не является им. Этому телу, сделанному из глины, не надо было есть, пить и спать. Но Кингу это делал, потому что это было инстинктом. Привычкой. Что-то, что осталось из прошлой жизни Энкиду, а сын Тиамат не смог от этого отказаться. То, что делали люди, которых он желал уничтожить, стереть с лица земли.— Не смей сравнивать меня с ними! Я Кингу, сын Тиамат, прототип нового человека! — в ярости закричал он, не в силах справится с собственными эмоциями. Его голос пронесся над джунглями и вспугнул птиц.— Прототип нового человека, — смакуя каждое слово, произнес Энкиду, — нового человека. Че-ло-ве-ка.— Заткнись!Громкий торжествующий смех в голове Кингу заставил его поморщиться и попытаться сосредоточиться на окружающем мире. Он чувствовал скопление людей дальше на юг, но больше нельзя было лететь вперед без опасения. Клятва Союза связывала только богинь, на Кингу она не распространялась, поэтому ему следовало ожидать нападения в любую минуту.Юноша полетел вперед, внимательно осматривая горизонт и прислушиваясь к магии. Он успел заметить всплеск энергии до того, как Кетцалькоатль со всей силы ударила его в грудь, поэтому смог выставить руки, чтобы защититься.— Кто это тут у нас? — заулыбалась богиня, — маленький змейка-шпион залез на мою территорию. Что-то потерял?Кингу не ответил, уклоняясь от ударов и выпуская Цепи Небес. Кетцалькоатль заулыбалась сильнее, с веселым смехом отбивая атаку. Она стремилась приблизиться к нему на минимальное расстояние, чтобы иметь возможность ударить мечом, но, вот досада, юноша прекрасно понимал это и продолжал разрывать дистанцию, смещаясь всё сильнее на юг.Богиня мимолетно раздраженно выдохнула, потому что подпускать этого шпиона к недостроенному храму было нельзя. Они продолжили обмениваться ударами, пока Кингу попытался прорваться дальше в джунгли, а Кетцалькоатль пыталась не пустить его туда. В какой-то момент Кингу дернулся, ощутив внутри тела жар, когда клятва, данная Гильгамешу, снова связала их.— О! — незамедлительно отреагировал Энкиду, — им удалось воскресить его!Кингу непроизвольно поморщился от радостного тона, которым это было сказано, но прислушался к ощущениям внимательнее, пытаясь не упустить из виду Кетцалькоатль. Клятва и правда восстановилась в полном размере, значит Гильгамеш снова жив и здравствует.

Богиня хитро улыбнулась, заметив, что её противник отвлекся, и махнула мечом. Ветер подхватил длинные зеленые пряди, унося куда-то в джунгли. Энкиду возмущенно заорал, заставив Кингу скривиться от пронзившей голову боли. Он взглянул на довольно улыбающуюся богиню.— Что такое, змейка-шпион? Потерял половину прически? — усмехнулась она, любуясь криво обрезанными, несимметричными зелеными волосами. Какое варварство. — Разве мамочка не рассказывала тебе, что в бою надо уделять всё внимание противнику, особенно если это прекрасная богиня?Кингу ничего не ответил, бросив на нее раздраженный взгляд, и полетел обратно, сворачивая в сторону Урука. Кетцалькоатль попыталась перехватить его, но остановилась на границе джунглей, когда поняла, что он больше не пытается прорваться к её храму.— До встречи, малыш-змейка, — предвкушающе улыбнулась богиня, прежде чем отправится обратно в свои владения.— Стой-стой-стой-стой! Ты не можешь с такими волосами показаться в Уруке, — с паникой воскликнул Энкиду, пытаясь остановить Кингу, приближающегося к стене.— Что? Почему? — с раздражением нахмурился сын Тиамат, зависая в воздухе.— Ну-у... Потому что они сразу поймут, что ты с кем-то сражался? — попытался вывернуться Энкиду, не собираясь объяснять, как нервно может отреагировать Гил на такую смену прически. Не говоря уже про то, что храмовые жрицы их засмеют, а потом выловят и заставят привести волосы в порядок принудительно. Такого издевательства сын Тиамат точно не переживет, прольется кровь, клятва будет нарушена и привет, Эрешкигаль. — Слетай к реке и отрасти нормальную длину, делов-то на десять минут. Давай, Кингу, пожалуйста, это же мелочь.Кингу недовольно выдохнул, рукой проводя по волосам. С правой стороны они были все такими же длинными, тогда как с левой огрызками торчали на высоте плеча. Он попытался представить, как сейчас выглядит, и скривился, улетая в сторону реки. Отражение в воде наглядно показало, что бывает, если с одной стороны головы у тебя каре, а с другой волосы длиной до бедер. Кошмар какой.Юноша потратил почти полчаса, пытаясь выправить перекос в прическе, а потом раздраженно выдохнул и отрастил волосы как можно длиннее, цепью обрезая на нужном уровне. Получилось все равно немного криво, но не сравнить с тем, что было.— Доволен? — спросил Кингу, рассматривая отражение в воде.— Да, спасибо, теперь мы не станем посмешищем всего Урука.

Сын Тиамат представил то, что могло произойти, если бы он явился в том виде в город, и решил, что не зря согласился. Быть посмешищем не хотелось. Он взлетел, напрямик выбирая путь в Урук. Город выглядел оживленным. Дело двигалось к вечеру, мужчины и женщины сновали по улицам, возбужденно и счастливо что-то обсуждая. Повсюду зажигали костры, а самый большой горел у зиккурата.— О, в городе будет праздник, — воодушевился Энкиду, — должно быть в честь возвращения Гила из мира мертвых. Сходим потом?— Нет, — категорично отрезал Кингу, залетая в здание. За несколько дней он привык, что голос в голове может быть тихим и интересным рассказчиком, но после смерти Гильгамеша и встречи с Горгоной, он вспомнил, почему так стремился избавиться от ?соседа?.Царь сидел на троне, величественно раздавая приказы радостным слугам и жрицам, ожидающим своей очереди около ступеней. Словно и не было никакого траура, охватившего город еще день назад. Сидури заметила юношу первой и поспешила к нему на встречу.— Господин Кингу, — преградила она его путь, — скоро царь Гильгамеш освободится и поговорит с вами. Кажется, у них с Мерлином появилась задумка, как облегчить ваше состояние. Поэтому будьте добры, подождите, пожалуйста. Скоро наш царь закончит свои дела и сможет посвятить вам столько времени, сколько потребуется.Сын Тиамат недовольно оглядел женщину, но остановился. Новость о возможном решении проблем заинтересовала его достаточно, чтобы он решил промедлить, не набрасываясь на Гильгамеша с требованиями и вопросами.— Разрешите я провожу вас в комнаты, там стоит еда и вино. Вы сможете в одиночестве подождать царя, который скоро присоединится к вам, чтобы поведать о своей задумке. — Мимолетно улыбнулась Сидури, взмахом руки подзывая одну из жриц, чтобы выдать ей задание. — Прошу за мной, господин Кингу.— Решил поиграть в хорошего мальчика? — удивился Энкиду, когда сын Тиамат без слов и возмущений пошел следом за верховной жрицей.— Нет, но ждать вашего царя намного приятнее в одиночестве, чем среди кучи людей, — скривился Кингу, не обращая внимания на то, что его могли слышать Сидури или стражники, пока они шли по коридорам. Когда жрица привела его в богато обставленную комнату с кучей подушек на полу, то Кингу с трудом дождался, пока она уйдет, и завалился прямо на них, обнимая самую крупную.— У тебя недостаток объятий, — улыбнулся Энкиду, наблюдая, как юноша с удовольствием валяется.— Заткнись. Они такие мягкие, что невозможно устоять, — лениво фыркнул Кингу. Прошлую ночь он провел на ногах, проверяя инкубаторы, до того как встретиться с Горгоной, и теперь наслаждался. Юноша полежал несколько минут, прежде чем потянуться к фруктам. Рядом стояли кувшины, и юноша заинтересованно взглянул на них. — Что это? Выглядит, как грязная вода.— Вообще-то это лучшее в мире вино! — возмутился Энкиду. — Оно вкусное и крепкое, обычные люди быстро от него пьянеют, но нам это не грозит. Да и Гил такое может бочками хлестать, не теряя чистоты сознания. В прошлом было несколько смешных моментов, когда мужики крепче и крупнее падали мордами на стол, а наш царь как ни в чем не бывало продолжал пировать. Ох уж эта божественная кровь.— Звучит как отрава, — фыркнул Кингу, отказываясь от мысли попробовать. Он растянулся на полу, одной рукой обнимая подушку, а другой держа очередной фрукт. — Зачем эти глупые пьют то, что их отравляет?— В малых дозах вино полезно, расслабляет тело и снимает тревогу. Ну, у тех кто от него пьянеет. А вообще потому что вкусное, — отозвался Энкиду тоном, как будто объясняет маленькому ребенку.Когда Гильгамеш наконец-то освободился и зашел в комнату, откинув ткань на входе, то его взору предстала картина, как Кингу лежит на животе, обнимая подушку, и тыкает пальцем по очереди во все фрукты, выбирая следующий.— Эта считалочка странная, она всё время показывает на одно и то же, — возмутился Кингу, поглощенный спором с Энкиду. — Ты сам сказал, что ей пользуются дети, а они, очевидно, намного глупее взрослых, которых умными тоже нельзя назвать.— Развлекаетесь? — нейтрально спросил царь, находя забавным то, как дернулся сын Тиамат, поворачиваясь к нему лицом.

— А вот и мы! — радостно воскликнул Мерлин, заходя в комнату вместе с Фудзимару и Мэш сразу после царя. Кингу недовольно сверкнул глазами, переворачиваясь на спину, чтобы нормально сесть. — Я смотрю ты уже заждался! Ничего, сейчас проверим верна мои догадка или нет.— Что ты хочешь сделать? — с подозрением поинтересовался Кингу у волшебника, игнорируя Энкиду, еще больше оживившегося при появлении Гильгамеша.— Я считаю, что смогу погрузить вас обоих в сон, из которого проснешься только ты, потому что имеешь доступ к телу. Тогда Энкиду либо будет просто спать в твоём подсознании, либо его заберут слуги Эрешкигаль в подземное царство, сочтя за душу умершего. — Улыбнулся Мерлин, — правда гениально? Кстати, спасибо за подсказку про богиню Кута. Если ты готов, то давай начнем, ложись на подушки, а я буду читать заклинание.Сын Тиамат недовольно осмотрел присутствующих, потому что на его взгляд они все были тут лишними, но не стал спорить и лег. Фудзимару и Мэш наблюдали, как Мерлин стукнул посохом, активируя магию цветов, и как дыхание Кингу становится все спокойнее и глубже, как у крепко спящего человека. Они уже успели обсудить с царем то, что должно произойти. Если, конечно, Мерлин не ошибся.Несколько минут ничего не происходило, а потом ритм дыхания юноши сбился, словно он резко проснулся, будто вынырнул из под воды. Неловко дернув рукой, сонно заморгал, явно не понимая, что происходит. Волшебник подался вперед, с интересом всматриваясь в чужое лицо и пытаясь понять, получилось или нет.— Доброе утро, Энкиду, — улыбнулся Мерлин, когда взгляд юноши остановился на нем. Он непроизвольно поднял брови, слишком удивленный, а потом охнул.— Доброе, — неуверенно выдохнул Энкиду, не до конца понимая, что происходит. Он же только что был в сознании вместе с Кингу, а потом магия и... Они уснули?— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался волшебник, наблюдая, как юноша зашевелился активнее, пытаясь сесть.— Это...Так непривычно,— сглатывает Энкиду, в задумчивости сгибая и разгибая пальцы. Он смотрит на ладони, касается одежды рукой, прислушиваясь к собственным ощущениям. Все вокруг затаили дыхание, внимательно наблюдая за ним. — Я уже успел забыть, каково это – чувствовать своё тело.Он переводит взгляд на людей в комнате, но тот, чей взгляд он хотел бы увидеть, не смотрит на него. Ты боишься снова ошибиться, Гил? Я понимаю. Тогда Энкиду поворачивается к Мерлину и улыбается, тихо благодаря.— Прости, но мы не знаем, сколько времени потребуется Кингу, чтобы придти в себя и вернуть контроль над телом, — извиняется волшебник, в неопределенности взмахивая рукой, — но я считаю, что ты почувствуешь это заранее.— Ничего страшного, думаю все будет в порядке. Времени должно хватить, чтобы рассказать вам всё, что я знаю, потому что это важнее всего остального. Во-первых, в Союзе трёх богинь состоят Тиамат, Кетцалькоа?тль и Эрешкигаль. Но демонические звери, которые сейчас заполонили земли вокруг – это не дети Тиамат. Их создает Слуга, призванная в этот мир, чтобы уничтожить людей – Медуза Горгона. Однако она не может создавать существ самостоятельно, ей нужно сырье – человеческие тела – и чистая энергия, щедро поставляемая Граалем в её инкубаторы.Энкиду замолчал, давая остальным время осознать новую информацию. Краем глаза он заметил, как Гильгамеш нахмурился еще сильнее, сжимая кулаки. Из передатчика Халдеи послышались восклицания, Фудзимару в удивлении распахнул глаза, становясь похожим на совенка, Мэш встревоженно взглянула на своего Мастера. А вот Мерлин не выглядел удивленным.— Во-вторых, в этом теле действительно находится Грааль, дарующий жизнь телу Цепей Небес, а так же защищающий Медузу Горгону от серьёзных атак, если Кингу находится рядом с ней; но кто поместил его в эту оболочку мы не знаем. Скорее всего Тиамат.

— Союз трех богинь был заключен намного позже, хотя я и не понимаю как, если Тиамат уже спала. Иштар воплотили аватарой, чтобы защитить эти земли от демонических зверей, а вместе с ней по ошибке была призвана и Эрешкигаль. Кто призвал Кетцалькоа?тль я не знаю, но она тоже появилась значительно позднее, чем был создан первый псевдо-демон, — продолжил Энкиду.— А ты хорошо разбираешься в происходящем!— недоверчиво прозвучал голос Романи через передатчик.— У меня было больше четырёх месяцев, чтобы обдумать это, — легко и солнечно улыбнулся Энкиду, ни капли не обиженный на подозрения Халдейцев, — к тому же, когда безвылазно сидишь в чужой голове без возможности делать что-либо другое, то думать, разговаривать с Кингу и строить теории о происходящем – это единственное, что остается. К сожалению, я не мог как-то влиять на происходящее, кроме как убалтывать Кингу, не позволяя ему творить ужасы. И теперь, когда я наконец-то могу все рассказать и предупредить вас, я счастлив, потому что знаю: вы остановите этот кошмар.Не удивительно, что царь Гильгамеш был так на нем помешан, — непроизвольно подумал Мерлин, глядя как смутились Фудзимару и Мэш от ласковой улыбки Энкиду. Даже ему было немного неловко слышать эти слова, полные веры и надежды на лучшее.— Только идиот отказался бы от того, кто столь искренне выражает свои теплые чувства к тебе.

— К сожалению, я ничего не знаю про Союз, кроме уже сказанного, потому что Кингу рассказала об этом Горгона. Она, кстати, прячется под землей в Ниппуре, вместе со своими инкубаторами и огромным Солнечным львом.— Это все одновременно усложняет и упрощает,— хмурится Мерлин, — а где спит сама Тиамат?— Я не знаю. Я проснулся и осознал себя почти через месяц, когда о ней уже ничего не было слышно. Кингу скорее всего знает, но молчит. И будет молчать, он очень серьёзно относится к приказам Матери.— Она где-то в океане, — наконец-то разрушил свое молчание Гильгамеш, не поворачиваясь, — за последние полгода пришло несколько донесений с берега, что состав солей в море изменился, всё больше магии проникает через воды в почву, изменяя их. Жрецы считают, что это очень слабая и разбавленная отрава, максимальная концентрация которой способна заставить землю гореть. В прямом смысле гореть.Фудзимару и Мэш переглядываются. Эта информация объясняла, почему царь самолично поехал с ними на смотровую вышку у океана, чтобы проверить и составить собственное мнение о составе воды.— Но почему Тиамат уснула вместо того, чтобы просто сразу уничтожить Урук? Зачем? — Мэш задает вопрос, который давно её мучает.— Кингу часто повторяет, что когда родится второе поколение детей, то Урук сразу падет, — отвечает Энкиду,— но за эти полгода я не видел никого из детей первого поколения. Только демонических зверей Горгоны. Скорее всего они опасаются, что после победы какой-то одной богини, остальные две сразу нападут на неё.— А разве Кингу не тот самый ребенок первого поколения?

— Нет, как я понял, он единственный такого вида, Цепи Небес не так-то просто скопировать, слишком большая сила, тогда как остальные дети должны быть одинаковыми. А создания второго поколения должны быть какими-то особенными, и их будет всего одиннадцать штук.— Хочешь сказать, что она не может одновременно создавать детей и сражаться, поэтому прячется? Воплощает себе армию, которая завоюет для неё мир? — уточняет Мерлин, получая кивок в ответ.

Комната погружается в тишину, пока каждый из присутствующих обдумывает озвученную информацию. Энкиду поворачивается к царю, но Гильгамеш так и не поменял позы за всё время разговора, продолжая избегать смотреть на юношу. А ты стал более сдержанным, Гил. Как жаль, что меня не было рядом все это время.Мерлин отвлекся от своих мыслей, замечая, что Энкиду смотрит на царя. Грусть в его взгляде была слишком очевидна, и волшебник задался вопросом: почему Гильгамеш так демонстративно игнорирует своего друга, если незадолго до этого согласился на клятву Кингу, только ради того, чтобы спасти Энкиду? Маг прекрасно помнил недавний разговор с царем, в ходе которого получил приказ любой ценой уничтожить личность Кингу, чтобы Энкиду снова мог управлять своим телом и продолжал жить. Отказ не подразумевался.Волшебник нахмурился, заметив, что взгляд Энкиду на мгновение потерял осознанность, после чего юноша удивленно заморгал, пытаясь придти в себя. Очевидно, Кингу начал просыпаться.— Ну что же, почти полтора часа ты смог удержать контроль на телом,— заявил Мерлин, привлекая к себе внимание задумавшихся людей. Энкиду вздрогнул, удивленно поворачиваясь к нему, но теперь всем стало заметно, что юношу клонит в сон – настолько вялым и потерянным он выглядел. — Поэтому давайте заканчивать, продолжим потом: Кингу не должен узнать, что у нас получилось.Фудзимару и Мэш согласно кивнули головами, выходя из комнаты, пока Энкиду укладывался обратно на подушки, чтобы сделать видимость того, что эксперимент Мерлина провалился. Гильгамеш так и не повернулся, продолжая смотреть в окно. Волшебник закончил заклинание, погружая Энкиду в сон, и повернулся к своему Мастеру.— Что скажете, царь Гильгамеш?— Отвратительные новости. Но информация полезная. Эрешкигаль уже отказалась от участия в Союзе, Тиамат спит, а Кингу связан клятвой. Однако вопрос с Медузой Горгоной и Кетцалькоатль остается открытым, как и с Граалем.— Халдея считает, что для закрытия сингулярности необходимо объединить оба Грааля: ваш и тот, который находится в теле Кингу. Но я не понимаю мотивы Тиамат, если она создала тело Кингу из половины Грааля, который у нее был, а теперь охотится за второй половиной, то почему он сам об этом не знает? Ведь это было бы намного проще для нее.— Нам это на руку, эта глупость позволила поймать её сына в словесную ловушку, которую он не может нарушить. В самом начале открытия демонического фронта именно Кингу нанес основные разрушения, до того как появились первые демонические звери. Теперь этого не будет.— Если Энкиду прав, и Горгона неуязвима для атак, пока Кингу рядом, то надо держать его как можно дальше от нее, — нахмурился Мерлин.— Вот и займись этим. Создай вид бурной деятельности, чтобы у него ни секунды не возникло свободного времени. Хоть навечно погрузи в сон, как сейчас.— К сожалению, это невозможно, мой царь. Грааль разрушает любые мои чары, но я буду искать способы обойти это воздействие. Пока что у меня нет догадок, как сделать так, чтобы Энкиду полностью получил контроль над телом. Да и как достать Грааль из него я тоже не представляю.— Делай, что хочешь, но мне нужны решения этих проблем. И я хочу знать: кто призвал Кетцалькоатль и зачем? Она тоже охотится за Граалем? Или у нее другая причина?— Мы все узнаем, мой царь, просто дайте нам немного времени.