Рассказ второй: разговоры и тактический шпионаж (1/1)
Мэш наклонила голову низко-низко, чтобы не было видно ее улыбку. Мастер, сидящий рядом, тоже пытался удержать серьезное лицо, но, ха-ха, это было слишком тяжело. Рицка натянул рукава одежды пониже, чтобы не было видно браслет, но Халдея тоже могла слушать. Гильгамеш, как обычно, сделал на лице маску ?царь занят, не беспокоить? и сидел, глядя в горизонт. Они все нагло подслушивали и получали с этого огромное удовольствие.— Меня это не интересует, прекрати. Я уже говорил, мне все равно, какие бы вкусные пироги не пекли в Уруке. Нет, я не буду это все пробовать. Что значит зануда? Я сосредоточен на важных вещах! Отвали, мне и без твоих пирогов хорошо живется.— Кингу сидел, обнимая свои колени и тихо бурчал под нос, поэтому все остальные чутко прислушивались.— А еще лучше станет, когда ты исчезнешь!— Да ты без меня сразу плесенью или мхом покроешься, как дерево у воды, и будешь окружающих пугать выражением лица! А потом прилетит какая-нибудь птичка и сделает в твоих волосах гнездо. Ты хоть представляешь, как много они гадят? — гадко усмехнулся голос в голове. Энкиду развлекался тем, что отвлекал своего ?соседа? от грустных и злодейских мыслей. Ему бы очень хотелось поговорить с Гилом, но Кингу ни за что не станет вслух проговаривать то, что юноша хотел бы рассказать своему другу. Сын Тиамат скорее удавится, чем добровольно выполнит хоть одну из его просьб. Поэтому единственное, что оставалось – развлекать его разговорами, отвлекая от действительности.Они ехали в повозке уже несколько часов, после того как выслушали истерику Кингу. Он мог долететь до Урука за пару мгновений, но, вот досадная неожиданность, люди так сделать не могли. А без разрешения царя никто бы его туда не пустил. Просто пойти погулять, ожидая, когда бывшие противники доберутся до города, было более логичным решением, именно поэтому Энкиду не давал ему ни мгновения задуматься об этом. Чем быстрее Кингу привыкнет к наличию рядом людей, тем проще будет всем остальным.— Что? Я не превращусь в дерево! — возмущенно дернулся юноша, злобно пыхтя. Несколько прядей волос упали ему на лицо, но попытка сдуть их не увенчалась успехом, и Кингу пришлось расцепить руки, заводя волосы за уши. — Как ты вообще придумываешь такую дичь?— Самое смешное, что у меня такое было! Еще до того, как я познакомился с Гилом. Знаешь как долго Шамхат отмывала меня от белых птичьих разводов? На глине, конечно, было плохо видно, но сам факт!— Это бред, я не верю, что на голове у человека может быть птичье гнездо! Оно же, эээ, свалится? — Кингу попытался представить себе это, чтобы убедиться, что это невозможно, но как назло, напротив сидел Гильгамеш, у которого на голове было что-то похожее. Белая ткань, хитро перекрученная, до жути напоминала гнездо, поэтому сын Тиамат завис, как никогда ярко представляя, что вот тут могли бы уместиться взрослые птички, а вот тут яйца с птенчиками.Из браслета на руке Рицки было слышно, как кто-то из Халдеи заржал в голос. Его сразу бросились затыкать, но Кингу даже не заметил, яростно мотая головой, чтобы избавиться от странного видения. Неужели глупость заразна, — с ужасом подумал он, впадая в панику. Кингу кинул взгляд по сторонам, но ни Гильгамеш, ни Слуга с Мастером не смотрели в его сторону и никак не отреагировали, и он быстро успокоился. Не хватало еще опозориться перед этими людишками, — уныло подумал он, вновь обнимая себя за колени.— Ну да, может. Кстати, я удивлен, что ты так спокойно дал клятву и даже не потребовал ничего в ответ, — Энкиду был настолько заинтересован, что это было слышно даже в мысленных интонациях. К тому же, его здорово веселил тот факт, что наивный ребенок Тиамат считал, что если никто не смотрит, то он и не слышит.— Потому что в этом нет смысла. Ты и сам знаешь, что магия клятв обоюдная и очень жестко карает за нарушение. Тем более никто из них не сможет мне навредить из-за Грааля, так что я ничем не рискую. Зато если они выполнят свою часть, то я избавлюсь от тебя и вернусь к Матери, а потом...— Кингу продолжил вдохновленно рассказывать, не заметив, как окаменели спины его спутников.
Мэш широко распахнутыми глазами смотрела на Мастера и видела в его глазах отражение своего удивления. Они знали, что Грааль находится у Гильгамеша в сокровищнице, но то была всего лишь половина. Словно кто-то щедрой рукой поделил пополам и отдал двум враждующим сторонам. Или сделал копию, что уменьшило силу оригинального Грааля. Даже у Халдеи не было ответа на вопрос, почему кубок, хранящийся в сокровищнице, был неполноценным. Ну что же, теперь они знали, где недостающая половина. Но что с этим делать?Фудзимару слегка повернулся, чтобы не привлечь внимания Кингу, но взглянуть на Гильгамеша. Царь сидел с закрытыми глазами, но его ладони были с силой сжаты в кулаки. Он тоже слышал.— Вредина! Нет, чтобы наслаждаться миром, таким как он есть, нет, надо обязательно всех уничтожить. Что ты делать-то будешь, если у вас получится?— Не твое дело!
— Ладно, — с улыбкой ответил Энкиду и замолчал. Кингу моргнул, слишком удивленный его согласием и молчанием. Он закрыл глаза и замер, наслаждаясь редкой тишиной, и постарался не обращать внимания на скрип колес. Минута, две, три...— Просто ладно? — не выдержал Кингу и переспросил.— А что тебя удивляет? — словно не понимая ответил Энкиду. Кингу попытался сформулировать, но в голову лезла какая-то чушь вроде ?но ты никогда так не делал?.— То, что мы заперты в одном теле, не означает, что ты обязан обо всём мне рассказывать и отвечать на мои вопросы. Просто мне грустно сидеть в тишине и одиночестве, — произнес Энкиду, тактично умолчав, что он всё видит и слышит через их общие глаза и уши, — именно поэтому я постоянно с тобой разговариваю, а не из природной вредности, как ты мог подумать. И тем более не из желания свести тебя с ума.Сын Тиамат ничего не ответил, обдумывая его слова. Он открыл глаза и немного поменял позу, чтобы сквозь ресницы разглядывать царя, сидящего напротив. И что он только в нём нашел, — лениво подумал юноша, наблюдая, как ветерок треплет золотые волосы.— Эй, Энкиду, — тихо произнес Кингу, дожидаясь вопросительного мычания в ответ, — а почему именно он?— О чем ты?— Почему из всех людей ты постоянно говорил только о нём? — попытался сформулировать юноша, понимая, что произнесенное вслух имя обязательно привлечет внимание. — По твоим рассказам получается, что ты общался со многими людьми, но никто из них никогда не...— Потому что Гил – это Гил, — мягко ответил ему голос в голове, — ты ещеэтого не понял, но в этом мире очень мало тех, кто равен тебе и мне.— Цепям Небес нет равных! — возмутился Кингу, сердито сдувая челку, упавшую на глаза.— Фактически, да, оружию в виде Цепей Небес нет равных в этом мире. Но сейчас мы в облике людей, наша сила ограничена и достаточно сильно.— Этого хватит, чтобы размазать любого из них по земле.— Да, но когда я впервые встретил Гила, мы сражались несколько дней, потому что меня тяжело убить, а его убивать я не хотел. Шамхат мечтала вернутся в город, но ты и сам понимаешь – людей с зелеными волосами не существует, поэтому на нас быстро обратили внимание. Да и слухи о Звере-из-Глуши ходили давно, неудивительно, что Гил не устоял.— Но почему ты не хотел его убивать? Он же, — Кингу замялся, пытаясь подобрать слово, — ну ты понял.— Самолюбивый тиран и деспот, да. Дело в том, что я встречал Гила ребенком, когда он был еще светлым и жизнерадостным, который любил свой народ. Мне было очень странно видеть того, в кого превратился тот ребенок, но во время нашего боя я понял – он все еще внутри. Тот солнечный мальчик, от улыбки которого сердце пело. Поэтому, когда Гил сделал вид, что ?пощадил? меня, то я согласился. Со временем это переросло в крепкую дружбу, так что я не жалею.
— И не только дружбу, — сердито пробурчал Кингу, сражаясь со смущением. Иногда во время сна он мог видеть отдельные кусочки воспоминаний Энкиду, и спокойствия это не прибавляло.— Хах, ну да, и это тоже, — усмехнулся голос, не собираясь оправдываться, — в Уруке ходило мнение, что царь-тиран всегда забирает себе все самое лучшее, но в то же время любая из свободных девушек мечтала о нем. Обычные люди все темноволосые, с загорелой кожей и худые до костей. А на Гила всегда было приятно посмотреть, это же удивительно и необычно – внешность, как у шумерских богов. Светлые волосы и кожа, и алые глаза, смотрящие прямо в душу.
Кингу против воли внимательнее пригляделся, вынужденный согласиться. Он видел не так много людей, но они все были похожи друг на друга, как две капли воды – темноволосые и темноглазые. Тем более на царе была красивая разноцветная одежда и золото, только подчеркивающие его статус и власть.— К тому же с ним довольно забавно общаться. Все эти ?дворняга?, ?пади ниц перед величием своего царя? и ?да как ты смеешь со мной спорить? очень быстро ушли из его речи по отношению ко мне, когда я начал его демонстративно игнорировать. Гил слишком эгоист, чтобы терпеть такое отношение. Как капризный ребенок, который готов на всё, чтобы его желание выполнили.— Задумчиво проговорил Энкиду, явно погрузившись в воспоминания, а потом продолжил с ноткой грусти. — Полагаю, что теперь это не так, потому что за годы нашей дружбы, он так и не позволил никому из обычных людей приблизиться к себе, и когда я умер... Кто знает, как он изменился. Мне так жаль, что я оставил его одного.— Я не понимаю, в этом нет никакого смысла.— Если ты когда-нибудь поймешь, что такое беспокоиться за другого, то поймешь, почему так здорово иметь равного себе. Что такое быть счастливым, разделяя свою жизнь с дорогим человеком. Надеюсь увидеть этот момент.— Ответил Энкиду и теперь замолчал надолго.Кингу недоуменно нахмурился, ничего не отвечая и глядя на горизонт. Что он имел ввиду?