Часть 4 (2/2)
— Ну да, как же.— А, так это твоя работа? — с любопытством переспрашивает у Лиама Гарри. — Я знаю, что это не я, а Луи в последнее время ни с кем не встречался...— Я, — громко заявляет Луи, буквально чувствуя злорадство Ника через всю комнату. — Могу встречаться с кем угодно, Стайлс, и ты никогда об этом не узнаешь. Может быть, каждый раз, когда ты уходишь, чтобы выпить абсента с Гримшоу и поговорить о влиянии тибетского горлового пения на электро-хаус, я вожу к себе высоких парней с красивыми губами... — описание, случайно слетевшее у Луи с языка, получается чересчур достоверным, заставляя Томлинсона резко дёрнуться и оттолкнуть Гарри от себя.
Гримшоу стоит в дверях, прислонившись к косяку, и улыбается оказавшемуся на полу Стайлсу. Ник одет в клетчатую рубашку и чёрный блейзер — наряд, который ему безусловно идёт, хотя и кажется слишком официальным для дружеской вечеринки. Сам Луи, как любой нормальный человек, одет в обычную футболку с длинным рукавом и джинсы.
— Что это? — спрашивает он у Ника. — Тренируешься позировать для обложки ?Хеллоу??Гримшоу переводит на Луи смеющийся взгляд.— Твои волосы сейчас не годятся ни для какой обложки, детка.Как можно быть таким невыносимым лицемером? Луи готов поспорить, что коллекция средств для волос самого Ника может посоперничать с ассортиментом любого специализированного магазина.— Тем лучше, — пожимает он плечами. — Я ведь просто отдыхаю на вечеринке со своими друзьями. А не стараюсь всеми силами попасть в объектив папарацци. Кстати, сегодня тебе ловить нечего.
Как ни странно, но вместо того, чтобы ответить грубостью на грубость, Гримшоу лишь подмигивает Луи и говорит:
— Как знать, детка. У нас вся ночь впереди. Пошли, юный Харольд. Засвидетельствуем наше почтение мистеру Малику и мисс Эдвардс, — и Ник уходит, прежде чем ошарашенный Луи успевает придумать, что бы ещё сказать.— Он сейчас... что это вообще было? — спрашивает парень у Лиама, но друг лишь восхищённо разводит руками.— Кажется, Гримшоу только что нашёл эффективный способ заткнуть твою пасть.— Он тебя клеит, — уверенно сообщает Найл, чем ещё больше сбивает Луи с толку.***— Господи... Снова это дерьмо... — стонет Луи в свой стакан с пивом, когда из колонок раздаётся очередная песня ?Vampire Weekend?.Сегодняшний плейлист по большей части состоит из любимой музыки Зейна и Перри, а именно — альтернативы 90-х и песен из топ-сорок, чем Луи вполне доволен, невольно двигая бёдрами под особенно зажигательные мотивы. Но, судя по всему, кто-то решает внести разнообразие в музыкальное сопровождение вечеринки и подключает к стереосистеме свой айпод. У Томлинсона есть как минимум два варианта, кто это может быть. Скорее всего, всё-таки Гарри, потому что второй вероятный подозреваемый в этот самый момент падает на диван рядом с Луи, попивая какое-то пижонское пиво.
— Как ты можешь не любить ?Vampire Weekend?? — возмущается Гримшоу, отрывая губы от горлышка бутылки. — Ты выглядишь, как потерянный участник их группы.— Если бы стиль человека в одежде автоматически указывал на его любимого артиста, то Гарри был бы самым большим фанатом Ланы Дель Рэй, — замечает Луи. — Поэтому давай просто порадуемся, что это не так.
Он всё ещё слегка смущён тем фактом, что Ник проводит большую часть вечера, ошиваясь поблизости и намеренно игнорируя все подколы и издевательства со стороны Томлинсона.
— Как думаешь, что больше подойдёт для рингтона: ?Born to Die? или ?Blue Jeans?? — совершенно серьёзно интересуется Гримшоу.Луи раздумывает над этим пару секунд.
— Наверное, ?Summertime Sadness?. Ремикс. Один из ужасных.— Принцесса, они все ужасные, — Ник снова подносит бутылку ко рту, но не пьёт, а задумчиво водит горлышком по губам. На его лице играют блики, которые отбрасывает огромная люстра на потолке — действительно впечатляющая люстра, но она слишком напоминает Луи эпизод из фильма ?Пункт назначения 2?. Поэтому парень избегает стоять под ней весь вечер. — И я правда думаю, что тебе может понравиться ?Vampire Weekend?. По крайней мере, их новый альбом. Там есть отличный кавер на ?Blurred Lines? и...— Гримшоу, — перебивает Луи, теряя последние крупицы терпения. — Я не собираюсь слушать твой грёбаный ?Vampire Weekend?, понятно? А песню ?Blurred Lines? - особенно. Она отвратительна. Даже моя пятнадцатилетняя сестра так думает, а вкус у неё паршивый – пускает слюни по ?The Wanted?.Ник кажется по-настоящему заинтересованным.— Сколько, кстати, у тебя сестёр? Финчи как-то говорил, что не меньше дюжины...— У меня четыре сестры, — Луи в отместку дёргает Гримшоу за ухо. — Это что, был грубый наезд на мою маму? Учти, она в два счёта надерёт твою тощую задницу.Гримшоу только улыбается, прихватывая зубами горлышко бутылки прежде, чем глотнуть. Луи прослеживает взглядом, как сокращается горло Ника, как дёргается его кадык, и с досадой вспоминает, что именно таким образом он сам соблазнял Гримшоу во время памятного ужина на Мэйфейре.
— Что, принцесса, быть по другую сторону стола уже не так весело? — язвительно вопрошает Ник, а Луи поспешно отводит взгляд от его дурацкой шеи. — Роли меняются.
В эту игру они могут играть хоть до второго пришествия...
— Господи, Ник, если ты хотел трахнуться, можно было просто попросить, — лениво отмечает Луи и, садясь нога на ногу, прижимается ближе к долговязому торсу Гримшоу. Луи слегка сутулится — известный приём, чтобы ключицы стали более заметны, а фигура казалась изящнее. Парень долго отрабатывал это движение плечами перед зеркалом и знает, что сейчас он выглядит очень миниатюрным и чертовски аппетитным.— А ты опасный, — довольно мурлычет Гримшоу. — Я сейчас смотрю на годы упорной работы, или это природный талант?Луи фыркает.
— Всё натуральное, детка, — конечно, он хитрит, но по крайней мере его волосы выглядят более естественно, чем залаченная конструкция на голове у Ника. — Хотя я сейчас в линзах. По вашим хипстерским параметрам это, возможно, считается ?упорной работой?.Гримшоу пожимает плечами.
— Я бы счел нарушением Женевской Конвенции — прятать твои глаза за стёклами уродливых очков, — он выглядит так, будто уже жалеет о том, что сказал, поэтому договаривает фразу с кривоватой усмешкой на губах и лёгким румянцем на скулах.Луи просто не может удержаться от смешка. Тем более, после двух бокалов пива.
— О, Ник... Такты обычно клеишь парней, да? И это работает? — он кокетливо хлопает ресницами и снова заходится в приступе беззвучного смеха. — Я о строчке про красивые глаза.
— Только с парнями, цвету глаз которых посвящаются целые блоги, — невозмутимо отвечает Гримшоу. — Это ты, Гарри и, возможно, Тайлер Хёклин.— Хочешь сказать, что трахался с Тайлером? — не может сдержать удивления Луи. С одной стороны ему хочется, чтобы ответ Ника был отрицательным, но, с другой стороны, его любопытство, какой Хёклин в постели, слишком велико.
— Настоящая леди не выдаёт своих секретов, — загадочно замечает Гримшоу. — К счастью, я не леди. И нет. Я не трахался с Тайлером.Луи поглаживает его по руке в притворном сочувствии.— О-о-о... Мне так жаль.— Ну, я пока жив. Как знать, может, мне ещё улыбнётся удача до того, как Радио 1 уволит меня и отошлёт доживать свои деньки в какой-нибудь дом престарелых в Ноттингеме.Его губы изгибаются в улыбке — ещё не совсем добродушной, но уже и не той привычной самодовольной ухмылке. Глаза Ника сияют, и Томлинсон не знает, как он это делает. Сам он никогда не мог добиться такого эффекта, тренируясь перед зеркалом.
— Что скажешь, принцесса?Кажется, Гримшоу предлагает ему присоединиться к игре в ?Gay-chicken?(*), которую затеяли особенно предприимчивые гости. И, наверное, это развлечение не совсем для Луи и Ника, учитывая, что они оба геи и уже трахались, но Томлинсон всё равно прикусывает губу, пряча улыбку, и, глядя на старшего парня из-под ресниц, произносит:
— Покажи мне на что ты способен, Николас.(*) Gaychicken – игра, в которую играют исключительно гетеросексуальные мужчины. Смысл игры - делать всё что угодно, чтобы второй участник завопил: "Фу, это по-пидорски". Игра проходит в условиях тесного физического контакта.