Глава Шестнадцатая (1/2)
- Я идиот!
Том ворвался в офис Криса, чуть не срывая дверь с петель, наплевав на то, что, судя по времени, именно сейчас у музыкальных редакторов должна была быть утренняя ?летучка?. Подсознательно Хиддлстон понимал, что выбрал именно это время, наверняка зная, что австралиец не станет ругаться и грубить при всех, хотя, черт, у него было на это полное право! И директор был готов вымаливать прощение на коленях хоть при всем мире, если потребуется - что там три каких-то парня, которые в стенах этого здания не раз видели драмы и похлеще?Но Хэмсворт решил по-другому и, жестом заставив Тома замолчать, как только тот открыл рот, сперва, выставил ребят из помещения, приказав ждать и не подслушивать и, только лишь плотно прикрыв за ними дверь, вопросительно посмотрел на начальника.- Я... идиот, - повторил Том теряясь. Он ожидал увидеть в родных глазах мужчины что угодно - боль, злость, презрение, обиду... Но Крис смотрел с любовью и каким-то горьким отчаяньем, а под его глазами залегли глубокие тени, рассказывающие лучше всех слов о бессонной ночи и сильной усталости, так что Хиддлстон, мчавшийся сломя голову на студию, по пути придумавший целую речь, которая, по его мнению, должна была хоть как-то оправдать его вчерашние слова, теперь растерял все мысли. Криса хотелось сгрести в объятия и потащить домой, так, будто он дракон, а австралиец - его вожделенное золото, которое нужно любить, хранить, оберегать и ни за что не выпускать из пещеры. Не понимая что делает, Том шагнул навстречу блондину, но тут же одернул себя, прочистил горло и, собрав остатки мыслей в похмельной голове, тихо продолжил: - Прости меня. Мне нет оправданий, но я испугался... Я люблю тебя, Крис, правда. Вернись пожалуйста домой.
- Я тоже виноват перед тобой, - покачал головой Хэмсворт и, протянув руку, переплел пальцы с пальцами Хиддлстона. - Ты просил дать тебе время, обдумать все самому, и я должен был уважать это. Ты... был груб, но сейчас, когда я немного остыл, я понимаю, что тоже был не прав.
- И ты...
- Сержусь? Обижаюсь? Да. Но я все еще не отказываюсь ни от одного слова, что я когда-либо говорил тебе.
- Это значит, что твое предложение все еще в силе? - не веря своим ушам, Том нерешительно придвинулся ближе и коснулся кончиками пальцев поросшей короткой щетиной щеки своего любимого мужчины. Тот в ответ лишь усмехнулся, перехватывая его руку и касаясь пальцев горячими губами.
- Ну, это было весьма херовым предложением, но, если ты все обдумал и готов дать мне еще один шанс...- О, Крис! - Том судорожно вздохнул и, наконец, позволил себе сгрести блондина в объятия, утыкаясь губами в висок и вдыхая запах его волос. - Просто приходи вечером домой, хорошо? И мы все решим.
Австралиец кивнул в ответ и, поцеловав директора в уголок губ отстранился, легко шлепая того под зад, указывая сначала на кучи распечаток на столе с логотипом The Brits(1), а потом на дверь, за которой переминаясь с ноги на ногу ждали ребята, тем самым давая понять, что у него куча работы, к которой он не отказался бы приступить.У Тома в свою очередь работы было еще больше, но после разговора с Хэмсвортом рабочий настрой сменился небывалой легкостью и целыми стаями бабочек где-то в районе желудка. Возможно, поводом тому была внезапно солнечная погода, дарящая ощущение приближающейся весны, а может прав был Августо Кури, когда писал что ?грезы вдохновляют чувства, освобождают воображение, орошают разум. Тот кто грезит, переписывает свои тексты и переделывает жизнь?(2) - так и Хиддлстон сейчас мечтал о том, как впереди у них с Крисом будет счастливое благополучное и совершенно потрясающее совместное будущее; мечтал, что их любовь может обязательно побороть все неприятности вокруг, поможет им справиться с трудностями, коих наверняка будет еще не мало. Сейчас он чувствовал, что готов к ним всем.
Проснувшись этим утром в пустой постели с дикой головной болью, он впервые в жизни понял, что, возможно, совершил самую ужасную ошибку из всех, на которые был способен. В висках тяжелой пульсацией билась мысль, что даже дураки учатся на своих ошибках, а он, однажды уже чуть не потеряв Криса, кажется, совсем ничему не научился.
Закинув в себя сразу две таблетки обезболивающего, он тяжело оперся руками на раковину в ванной и внимательно изучив в зеркале свое унылое отражение, спросил сам себя: какого черта он так среагировал, ведь совершенно точно знал, что никто, кроме солнечного австралийца во всем белом свете и остальных мирах, если предположить, что они существуют, ни за что ему не нужен? Спросил и сам тут же ответил себе: потому что идиот!С этой мыслью он и помчался в офис, даже не оделся как следует, схватил первое попавшееся под руку - пришел на работу в джинсах, толстовке с the Smiths и с не уложенными, безобразным образом торчащими в разные стороны кудрями.Секретарша в его приемной даже хихикнула, приветствуя его и любезно поинтересовалась: ?что, тяжелая ночь, мистер Хиддлстон?? - но к тому времени ему уже было плевать на все, ведь Хэмсворт простил его, на улице светило солнце, а сам Том расточал вокруг себя свет своей улыбки.Он даже до вечера не дотянул: перенеся все дела на завтра, просто встал и ушел домой, понимая, что при самом плохом раскладе ему все равно долго тут не работать, а значит гори оно все огнем – ?Крис важнее?, подумал Том и рассмеялся в голос, игнорируя косые взгляды сотрудников и гостей здания. Если быеще год назад ему кто-нибудь сказал, что он самолично пошлет к черту свою работу, и это после того, как он стал самым молодым директором Radio1 за всю его богатую историю, он бы лично добился для этого человека отдельной палаты в Бедламе(3). А сейчас, вот как оно выходило.
Дождаться пока Крис придет с работы - оказалось испытанием не из легких и, чтобы не смотреть каждые десять минут на часы, сходя с ума, Хиддлстон нашел, чем себя занять. Памятуя об испорченном предложении и, надеясь на второй шанс, он приготовил нехитрый ужин, перетащил коробки с вещами австралийца в гостевую спальню, чтобы не мешались под ногами и, расставив приборы на столе в гостиной, поставив на него бутылку вина, устроился на кухне с сигаретой, но подкурив ее, тут же отложил в пепельницу, услышав стук входной двери. Первой мыслью было выйти и встретить Хэмсворта, но стоило ему подняться на ноги, как не отпускавшие с утра бабочки сменились паникой, и Том так и застыл посреди кухни, не зная, что ему делать.
- Ты зажег свечи, - Крис вошел на кухню, констатируя очевидный факт и пряча улыбку в уголках губ.- И приготовил ужин.
- Есть повод?- Надеялся, ты повторишь свой вчерашний вопрос, - очень смущаясь и отводя взгляд прошептал он. Крис молчал, видимо, оценивая ситуацию, а может, просто собираясь с мыслями, но ставшая вдруг невыносимо громкой тишина, пронзала в самое сердце. И, когда Хиддлстон готов был уже на стену лезть, умоляя сказать хоть что-то, австралиец растянул губы в нежной улыбке и в один шаг преодолел расстояние между ними.
- Ты станешь моим мужем, Том? - тихо спросил он, притягивая своего директора к себе, второй рукой нежно касаясь его подбородка, заставляя поднять голову.
- Да, - выдохнул тот в ответ, решительно кивая, чувствуя, что тонет в любимых глазах, и потянулся за поцелуем.
Крис целовал властно, немного грубо, терзая его губы, кусая их, трахая его рот языком, не оставляя ни одной возможности вздохнуть. Его сильные руки были везде, обнимая, прижимая так, словно он хотел заявить о том, что теперь они больше, чем когда-либо принадлежат друг другу, что являются одним целым. Противостоять этому было совершенно невозможно, да и не хотелось, поэтому Хиддлстон довольно быстро зарылся пальцами в светлые волосы и тихо застонал в требовательный рот своего мужчины, вжался еще крепче, давая почувствовать свое возбуждение и вырывая этим ответный стон.- Ну, и что теперь? - выдохнул он, стоило Крису оторваться от его губ. - Нам надо все обсудить...- Надо, - закивал тот, стаскивая с податливого Тома толстовку.
- И ужин! Я оставил в духовке, но он все равно остынет, придется разогревать.
- Ага, - деловито согласился Хэмсворт, запуская пальцы под резинку домашних штанов англичанина и стягивая их вниз, проводя по его заднице горячими ладонями. - Придется.
- Тебе же плевать на все это, - рассмеялся Хиддлстон, потянувшись к пряжке ремня на его джинсах и подставляя под поцелуи шею, чувствуя, как сходит с ума от одного ощущения сильных пальцев на своих ягодицах. - Ты собираешься трахнуть меня прямо сейчас, а потом ужин и разговоры.
- Великолепная дедукция, Шерлок! - Крис прищурился, замерев на секунду. – Или ты против? Хочешь наоборот?- Может, позже. У нас же теперь вроде как вся жизнь впере... Эй! Куда ты меня несешь?
- В спальню, сладкий. У нас в программе секс, потом ужин и разговоры, а потом опять секс. Много секса. И так всю жизнь.
- Террорист! - рассмеялся Хиддлстон, кусая его за ухо. - Только так, чтобы я завтра сидеть смог!
- Хватит болтать, Томми, или тебе нечем занять ротик? - ухмыльнулся Крис, проводя пальцами по его губам. - Соси!
Том демонстративно закатил глаза, но послушно обхватил губами два пальца, начиная с удовольствием их сосать, думая о том, что согласился выйти замуж за сексуального маньяка. И о том, что наверняка, это самое правильное его решение за всю жизнь.
***Если бы у Криса, кто спросил, как он может описать последний год своей жизни, на ум не пришло бы ничего более подходящего, кроме как метафора о сплаве по реке. Река была коварной с периодическими водными ямами, сменами течений и разнообразными речными жителями, начиная с довольно-таки приветливых рыб и моллюсков и, заканчивая, пожалуй, злыми речными нимфами. Периодически попадались и внезапные обрывы, и тогда лодка, уже изначально находящаяся не в самом лучшем состоянии, летела вниз, чудом не разбиваясь. Сейчас был как раз один из таких моментов и единственное, что заставляло думать позитивно и сохранять силу духа - это неоспоримый факт, что этот обрыв - последний. И не важно, разобьется ли их лодка или уцелеет, в этот раз они оба, и Хэмсворт и Том, совершенно точно сойдут на берег.
Последние пару недель были совершенно адскими, и виной тому было именно их решение оформить брак. Купер, услышав об этом тут же пошел на попятную и орал так, что дрожали стены, но Том был непреклонен и, признаться, совершенно восхитителен в этом образе! Крис смотрел, как тот, не выходя из себя, приводит все доводы в свою пользу, как, не повышая голоса, спокойно раскладывает все по полочкам, буквально разжевывая вышестоящему начальству, что тут к чему, давая понять, что это решение окончательно. А когда и это не сработало, Хиддлстон поднялся на ноги и, кинув пару купюр на стол в кафе, в котором они втроем встречались в то субботнее утро, взяв австралийца за руку, решительно вздернул подбородок и вынес вердикт:
- Что ж, в таком случае, созывай совет директоров, Бен. Пусть они решают что важнее - какой-то там пункт в контракте или их драгоценные рейтинги.
За всю эту встречу сам Крис не проронил ни слова, зная, что Тому бы не хотелось, чтобы он вмешивался, и также зная наверняка, что он безумно благодарен ему за эту молчаливую поддержку. Максимум, что мог сделать редактор это крепко обнять своего будущего мужа, стоило им завернуть за угол, и держать в объятиях, пока тот не выдохнет, немного расслабляясь и отстранившись, не передаст ему легко подрагивающими пальцами ключи от машины.