Глава Четвертая (2/2)
***Вечер оказался для Криса сплошным потрясением. Он, конечно, полностью держал себя в руках, ничем не выдавая свое внутреннее состояние, но было нелегко. Когда Том предложил ему остаться на ночь, Хэмсворт чуть было не схватил его за грудки со звериным рыком "да что ж ты делаешь, изверг?", но сдержался и тут. Понимал, что парень совершенно не изверг, а даже наоборот. С удивлением отмечал для себя его наивность, внезапную открытость, простоту. С ним было неожиданно легко. Глубоко внутри появилось и расцвело давно забытое чувство, будто он наконец дома, хоть и был в чужой стране, в чужом городе, где кроме работы ничего не было. Неумолимо хотелось быть еще ближе, прижать к себе, вдохнуть запах, забраться пальцами под футболку, оглаживая гладкую кожу слишком прямой спины, заставляя ее выгибаться. Но он снова сдержался, нехотя понимая, что с Томом совершенно не стоило торопиться. Хотелось узнать его, изучить все то, что он прятал под маской сосредоточенности и некой отрешенности. А потом можно было бы уже с головой кинуться в омут. В том, что это будет именно так, Крис не сомневался ни секунды.
В начале вечера, ожидая Хиддлстона на заранее обговоренном месте, он переживал. Англичанин опаздывал, а Крис нервничал, изо всех сил вглядываясь в проходящих мимо людей. Наконец, разглядев среди толпы знакомый силуэт, он не выдержал, бросился на встречу. Остановился в паре сантиметров, буквально замер, не зная, как себя вести. И тут Том удивил его в первый раз: немного подавшись вперед, он поцеловал в щеку и, взяв за руку, повел за собой. Все сомнения, мучавшие австралийца до сих пор, насчет того, как и что делать, если его начальство и тут будет вести себя как неприступная каменная скала, тут же испарились. Том оказался другим, совершенно не таким как на работе. Правда, было видно что парень нервничает, но это прошло, стоило им заказать выпить. Улыбка из слегка натянутой стала вдруг широкой и открытой, глаза заблестели. Они говорили о какой-то ерунде, о музыке, о любимых книгах и фильмах, а потом Хиддлстон спросил его, почему он уехал из Австралии в Америку и как потом оказался в Лондоне. Рассказывая, Крис поражался сам себе: стремления и чувства, которые заставили его бросить квартиру на Манхеттене, казались теперь чем-то очень далеким и нереальным, будто этого никогда на самом деле и не было, или было, но не с ним. Чувства гораздо сильнее тех вызывал сейчас в нем стоящий напротив парень, который естественными движениями подкуривал сигарету, жестикулируя, рассказывал что-то, крепко сжимая ее меж длинных пальцев, подгибал в колене ногу, опираясь о стену, закидывал голову назад, выдыхая дым, и улыбался. Боже, как Том улыбался! Он казался настолько живым и теплым, что на мгновение показалось, будто он на пляже, а под босыми ногами раскаленный ярким солнцем песок. Его хотелось касаться, и Крис не смог удержаться: несколько раз коснулся его волос, плеча. А когда англичанин сам потянулся, чтобы заправить ему за ухо выбившуюся прядь волос, не удержался и, прикрыв глаза, поймал его ладонь, прижался щекой к его холодным пальцам и легко потерся о них.
Весть о том, что месяц своего отсутствия на работе Хиддлстон провел дома, переживая расставание с другим мужчиной, неожиданно оказалась неприятной, и в районе сердца легко кольнуло ревностью. Тут же убедив себя, что Том рассказывает об этом спокойно, без драмы в голосе и без чувств сожаления, блондин еще раз уверился, что спешить им обоим было ни к чему. Но переночевать согласился. Понимал, что на сон в одной постели можно было даже не рассчитывать. Понимал и то, что, скорее всего, вообще не сможет уснуть, зная, что где-то совсем рядом спит он, такой желанный, красивый, совершенный. Почему-то мысль о том, спит ли Хиддлстон обнаженным, вдруг заняла все мысли и отдала в паху совершенно неуместной тяжестью. Стоя за ним на ступеньках дома, ожидая, пока тот откроет дверь, Крис бессовестно пялился на плотно обтянутую слишком узкими джинсами задницу Тома. Удобства в штанах это тоже не добавляло, но не смотреть он не мог, а в голове, как на повторе, крутились где-то услышанные раньше "she took my heart, I think she took my soul"(1), которые были как нельзя кстати.Пришел в себя, лишь зайдя в дом. Англичанин тут же зажег свет, засуетился, забегал по комнатам, ставя чайник, снимая пиджак. Крис с удовольствием наблюдал за всеми этими метаниями, опершись плечом о стену, сложив руки на груди. Когда Том в очередной раз спустился со второго этажа, крепко обнимая подушку, он вовсе не выдержал и рассмеялся.- Ну, ты чего?
- Смешной ты. Давай все сюда, я сам постелю. Тут, на диване, да?
- Ну... - Том замялся и пожал плечами. – В гостевой спальне года 4, наверное, никто не убирал, так что это не вариант. Можешь у меня, а я тут. Вдвоем, я думаю, плохая идея...
- Правильно думаешь, - похвалил его Крис. Не удержался, вспомнив, как начальник психовал, застав его в первый день без футболки, поддел его. - А то, знаешь, если с тобой такое было при виде моего торса, мне страшно представить, что будет, когда ты увидишь остальное.
- Дурак! - бросил Хиддлстон, тут же покраснев, и, оставив постельное белье на кресле, поспешил снова подняться на этаж. Тут же раздался очень отчетливый в ночной тишине звук льющейся воды из ванной, а Хэмсворт, закончив стелить постель, решил наконец спокойно осмотреться.
Гостиная была довольно большой и светлой, в кремово-серых тонах. Черным пятном в дальнем углу у окна стоял рояль. В остальном же, это была совершенно обычная комната с диваном, парой кресел, книжными шкафами, большим телевизором и даже игровой приставкой под ним. В очередной раз за вечер поразившись многогранности Тома, он перебрал несколько лежавших рядом упаковок от игр. Стандартный мужской набор, Хэмсворт аж усмехнулся: в его квартире в Мельбурне была коллекция чуть побольше, и все то, что он нашел здесь, тоже в ней было. Все еще улыбаясь, он прошел дальше, к книжному шкафу. Тут удивляться было нечему: и в самом деле сплошная классика. Проведя пальцами по корешкам книг, он будто наяву представил Тома в домашней одежде и в очках, склонившегося при свете лампы над какой-то книгой. От этого образа защемило внутри. Все казалось до невозможного правильным. Неправильным было лишь то, что спать нужно было отдельно, но Крис еще раз повторил себе, что так нужно.
Дождавшись пока хозяин квартиры выйдет из душа и одолжив у него домашние штаны, чтобы переодеться, Крис скрылся в ванной. Стоя под теплыми струями, он старался не думать ни о чем, но запах Тома в каждом уголке сводил его с ума. Рука непроизвольно скользнула вниз, и пальцы плотно обхватили возбужденную плоть, погладили поджавшиеся яички. Воображение тут же любезно предоставило несколько картинок на выбор, в каждой из которых сдержанный англичанин сладко выгибал обычно слишком ровную спину, широко раздвигал длинные ноги и умолял его, Криса, брать его еще быстрее, еще глубже. Несколько движений рукой хватило для разрядки и, кончая себе на пальцы, Хэмсворт почувствовал себя внезапно очень виноватым. Наскоро помылся, вытершись, натянул штаны, и пошел искать хозяина квартиры.
Тот нашелся на кухне, сидящий в темноте за столом у открытого окна в одних штанах и с сигаретой в руке. Часы на микроволновке красным цветом отсвечивали шесть минут четвертого. Из окна пробивался свет уличных фонарей, бросая глубокие тени на лицо Хиддлстона, делая еще более острыми его скулы. Затянувшись сигаретой, он поднял голову, посмотрев прямо на Криса. Тут же затушил ее в пепельнице, поднялся, явно собираясь сказать что-то, но Хэмсворт не позволил. Поддавшись порыву, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, он крепко прижал парня к себе, коснулся пальцами щеки и притянул ближе, осторожно целуя. Том тут же выдохнул, приоткрывая рот, отвечая на поцелуй и зарываясь пальцами в волосах Криса. Последней связной мыслью перед тем, как его язык коснулся столь желанного, горячего языка, было то, что надо срочно остановиться, иначе будет поздно.
______________________________(1) имеется в виду композиция Kings of Leon "Closer"