Сказка 2. Белоснежка - часть IV (2/2)

— Я буду стараться... — сомкнула Юи веки, поддаваясь его спокойному тону совместного влечения.

— Тогда расслабься и прими меня... — тихо сказал он, продолжая свою маленькую пытку. Аято прекрасно чувствовал, как напряжено хрупкое человеческое тело, он знал это от того, что Юи сжимала его палец своим лоном, едва ощутив постороннее присутствие в своём теле. Он не спеша, толкался в неё, улавливая каждый сдержанный стон, что на милом лице в ночи, отсвечивал блеском влажной кожи. "Сейчас..." — настроился он, стараясь незаметно отпустить Юи, а потом слиться с ней в одно целое, но вместо этого разнеслись брызги, и девушку пронзила неожиданная боль.

— Уууу... — взвыла она, повиснув у Аято на шее. Вампир не рассчитал силы и одним толчком лишил её того, чем она дорожила так долго. Чистота, невинность — всё сломалось в его сильных руках. — Не двигайся, прошу тебя... — дышала Юи так часто, что бессмертный ощущал, как её грудь трётся о его тело, возбуждая его и без того жадное до её любви тело.

— Как я могу?.. — обнял он в ответ, думая, что так успокоит её и себя. — Если бы ты знала, как прекрасна сейчас... Если бы могла увидеть своё пропитанное страстью лицо... И... мне так тепло... Хочу выйти из твоего тела, а потом вновь почувствовать томное влечение к тебе и снова... и снова... а ещё твой голос... Он так чудесно дрожит... Из-за этого у меня всё внутри трясётся от восторга, хочу услышать, вкусить и сделать своим... Продолжай подчиняться, продолжай... — нетерпеливо говорил Аято, пока не сцепился с её губами, приподнимая в этот момент стройные бёдра возлюбленной, заставляя её вновь почувствовать эту разрывающую боль. Юи напряглась, прикусила вампиру губу и, ощутив странный металлический вкус крови, замерла.

— А ты тоже умеешь кусаться... — посмеялся Аято, проводя языком по слегка оцарапанной губе.

— Аято, это вышло случайно... — запаниковала она, забывая, что секунду назад ей было очень больно.

— Но я намерен это использовать! — безумно загорелись его зелёные глаза, и новый толчок послужил Комори хорошим стимулом к послушанию. Она прогнулась, удерживаясь благодаря сильным рукам вампира и вновь выгнулась, встречаясь с настроенным на физическую близость Аято. — Покажи мне ещё своих прекрасных черт, — проснулся в нём настоящий охотничий инстинкт, и белые клыки сверкнули во тьме.

— Ах... — почувствовала Юи слабость, когда он посасывал её кровь, оставаясь всё время в ней.

— Как тебе это? — сокрушаясь от восторга, спросил Аято, останавливая свои нетерпеливые губы. — Я весь день об этом мечтал... Мечтал завладеть тобой и твоей кровью... Это необыкновенно... — Я рада, что... тебе это нравится... — не сопротивлялась Юи. Она была счастлива, несмотря на боль, страх и стыд.

— Да, думаю, скоро мне понравится это ещё больше, — оскалился Аято, укладывая Комори на воду. Он склонил её спину, позволяя прогнуться настолько, чтобы их тела оставались одним.

Юи распластала тонкие руки по водной глади и доверилась силе вампира.

Сакамаки не позволял ей тонуть, но и не позволял расслабляться. Он подкидывал её стройное тело, сжимая от удовольствия пальцы на бёдрах и спине Юи. Каждый новый всплеск говорил о том, что Комори принадлежит ему, выполняет его любовные приказы добровольно и слабнет, оттого что не может сдержать чувственного удовольствия.

Вздохи, всплески и сверкающая водная гладь — эта ночь перевернула её тихую реальность, наполненную страхом.

— Аято! — утомлённо вырвалось у Юи, когда она, взмахнув мокрыми волосами, встретилась с его загнанным в угол взглядом. В голове у вампира звенело, темнело, и руки сами делали эти странные движения, из-за которых Комори подпрыгивала на нём, одаривая его томными звуками своего голоса.

— Ммм... — промычала Юи вновь. Аято решил вернуться к поцелуям, к её губам и жаркому дыханию. Пока он целовал её, Комори не заметила, что он понёс её к берегу.

Как только стало мельче, она почувствовала тепло. Ощущения на суше были иными. Они казались мягче, нежнее... Вода делала их тела грубыми, отточенными, а на берегу все движения Аято сделались плавными и такими приятными, что от этой теплоты ей захотелось плакать. Пока Сакамаки не уложил её на мокрый, намытый озером песок.

Прохладный и шершавый он забился в волосы, прилип к ногам, но по-прежнему хотелось ощущать Аято в себе. Его страстные, по-своему, дикие поцелуи, сбитое дыхание и тихое, похожее на рык животного стремление достичь чего-то такого приятного, что у Юи от его частых движений темнело в глазах.

Руки вампира очерчивали её обсыпанные песком ноги, аккуратный силуэт и горящие страстью щёки.

Юи старалась не смотреть на их обнажённые тела, на играющие мускулами руки Аято, но в последний момент она увидела его лицо: серьёзное, нацеленное на обладание, напряжённое и из-за этого до безобразия привлекательное. На этом она терпеливо прикрыла глаза и прогнулась пропитанным запахом любви телом. Юноша нервно сжал зубы, толкнулся и сам же содрогнулся, медленно мотая влажной головой.

Юи подобрала пальцами мокрый песок, сжимая его в маленькой ладони, испытывая внутри себя лёгкое томление, тепло и невидимую связь, которой Аято обещал ей любовь, прощение и заботу.

*** Юи плавилась в руках Аято, от силы его чувств к ней, но не все проводили эту ночь так же хорошо.

Корделия пробралась в своё укромное логово, когда в своих же покоях поссорилась с мужем. Карлхайнц счёл своим долгом указать жене на ошибки, причём сделал это не в самой любезной форме, чем вывел супругу из последнего терпения.

— Уничтожу! — яростно прокричала она в своей потайной комнате под замком. — Дам подышать, порадоваться, а потом закрою в стеклянном гробу, чтобы она могла видеть всё и медленно умирать!

— Моя королева, — пришёл Мерц, узнав о произошедшем.

— Видишь? Видишь, во что он меня превратил?! — кричала она, сметая со стола все имеющиеся на нём склянки. — Он предпочёл мне соплячку! Сказал, чтобы я не лезла в дела сыновей и не доставляла проблем ему!

— Моя королева, но вы по-прежнему прекраснее всех, — льстил ей Мерц. — Напомните об этом ему...

— Верно... — начала успокаиваться она. — Верно... Я напомню ему! — закивала Корделия головой, начиная наводить беспорядок на полках. — Я убью эту мелкую тварь. Уничтожу, а потом завладею ей. Никто не остановит меня! Никто...

— Люблю, когда вы злитесь, моя госпожа, — улыбнулся он, скрывая глаза под капюшоном. — Вы в этот момент излучаете страсть и опасность... — приблизился он, зная, как надо ублажать свою королеву.

— Не здесь... — отвернулась она, уклоняясь от поцелуя. — Мой муж в замке. Лучше посмотрим, как поживают мои славные детишки в лесу.

— Вы желаете прогуляться вместе со мной?

— Естественно, — расправила она гордо плечи, — какая прогулка под звёздами без мужчины...

*** День и ночь — в мире демонов всё едино. Шу бродил вокруг дома, желая найти подходящее место для сна, но ему всё не везло. Комната, в которую его заселил Рейджи, выходила окнами на озеро, и звуки двоих влюблённых невольно доносились до его чуткого слуха, мешая здоровому сну. Прогулка или сон на свежем воздухе могли помочь. Вот он и бродил, ища лавку или беседку, но вся эта роскошь прогнила и развалилась.

"Мне начинает казаться, что я слышу этих двоих даже в лесу... — подумал Шу, когда прикорнул под толстым деревом, неподалёку от дома. Два пролёта из молодых, покачивающихся на ветру ив, и вот он их дом, но эти звуки... они не прекращались. — Всё же этот голос кажется знакомым..." — приоткрыл Шу глаза и пошёл посмотреть. Он миновал насыпь серых булыжников, пару тройку насаждений и увидел у крон старой ивы Корделию. Она сотрясалась в руках Мерца, позволяя ему, запускать руки под объёмный подол чёрного платья.

"Лучше вы места не нашли..." — подумал Шу, но не проронил и слова. Он развернулся и пошёл обратно к дому. Корделия слышала и чувствовала его присутствие — это возбуждало её, превозвышало и попросту радовало.

— Ты что тут делаешь? — столкнулся он вдруг с Рейджи и от неожиданности повалился на землю. — Что ещё за самовольные прогулки? — посмотрел строго тот. — Мало твоей лени, так теперь что, прогулки во сне? — Я как раз и искал место, где бы поспать... — поднялся Шу, отряхивая свою одежду от налипших сухих листьев. — Но, кажется, нашёл ответ на вопрос Аято...

— Все бы так ответы находили, — покосился Рейджи в сторону леса.

— У всех нервов не хватит на такие ответы... — только сказал Шу, и вскоре всё стихло.

— Спать иди! Мало мне головной боли... Будет ещё...

*** Кто-кто, а Юи бы с ним сейчас не согласилась. Она безропотно лежала на кровати в своей комнате и смотрела в любящие глаза Аято, зная, что уже ничто и никто не встанет между ними.

— О чём ты думаешь? — спросил Аято, сплетаясь с её тонкими пальцами. — Холодные... — улыбнулся он, целуя её руку.

— Думаю о том, как сильно люблю тебя... — ответила ему Юи очень тихо, продолжая смотреть затуманенным взглядом.

— Всё же призналась... — придвинулся он ближе. — А я уж боялся, что так и не скажешь...

— Я не смогла бы скрывать этого долго... — говорила Юи, но мало понимала того, что говорит. Это тело предательски подводило. Оно дрожало от холода, а внутри горело от жара, там, где должно было быть сердце.

— Теперь я тебя не отпущу, блинчик... Ты же уже поняла это.

— Да...

— К чертям мою родню! Забудь о них! И смотри мне в глаза — вот так, — говорил он, глядя ей в глаза. — И давай завтра сбежим...

— Сбежим?.. — повторила Юи это так сладко, словно не верила в реальность этой ночи.

— Да... — наклонился он к её шее. — Сбежим и устроим себе свидание, — нашёптывал он. — У нас же ещё не было ничего такого... Зато я оставил на тебе свой след, вот тут, — услышала Юи, как он коварно улыбается, поглаживая её живот.

— Ты же не хочешь это повторить сейчас? — заёрзала Комори ногами. — Мне ещё очень больно, пожалуйста, дай мне время хотя бы до утра.

— Дурочка! — посмеялся Аято, раздувая дыханием её волосы. — Я и не думал, но вот теперь мне очень этого хочется... Ты была такой страстной, там, на озере, что у меня голова кружится! — Не правда! Я самая обычная... Это всё ты...

— Верно! — вновь оскалился вампир. — Я слегка тебя потрепал, но согласись, ты это заслужила, блинчик. Ты хоть знаешь, как я разозлился, когда узнал, чем ты занималась с этим надутым, — намекнул он на Руки.

— Это было только кофе... Он вернул мне крест... Я подарила его Коу в знак моей благодарности, но ты был прав, вампирам не нужна вера... — Вера нужна всем! — возмутился он. — Всё зависит от того, во что верить... Сейчас я хочу верить в тебя и меня, в нас... Поэтому прикрой свой милый ротик и спи, иначе я придумаю нам занятие поинтереснее девчачьей болтовни! — предупредил он, скорее отворачиваясь от Комори.

"Мне показалось, что Аято смутился... — улыбнулась Юи. — Приятно слышать такие слова от него..." — подумала она и обняла обидевшегося вампира. — Спокойной ночи, Аято... спокойной.

*** Проснулась Юи часов через десять. Тело жутко болело. Временами до такой степени, что ей было страшно подняться с кровати. Аято ещё спал, когда она поняла, что по состоянию ей до ванной бы доползти, чем она и воспользовалась.

Горячая вода защипала, скрутила и подобно безжалостному вампиру обожгла, но вскоре отпустила и успокоила, позволяя расслабиться. Юи откинулась на белую спинку ещё холодной чаши и благодарно прикрыла глаза, как услышала голос.

— Почему меня не позвала? — заявился Аято в ванную комнату во всей красе. — Я что один должен потом ванну принимать?! — Почему ты голый?! — закрылась Юи руками, задыхаясь от такого вида в свете бра.

— Ты издеваешься или пошутила неудачно?! — залез он к ней, обнимая со спины. — Кажется, мы уже перешли эту грань неловкости... — убрал он её руки от лица.

— На озере было темно... а сейчас мне стыдно... и больно... поэтому я тебя не стала будить.

— Прости меня, блинчик... — положил он голову к ней на плечо. — Я слышал, как ты проснулась... "Он снова беспокоился?.. — подумала Юи. — Мне кажется, что он в последнее время это делает слишком часто... Есть ли на то причины?" — заподозрила она что-то, но спросить не успела.

— Позволь мне сегодня загладить вину, — прошептал он, нежно касаясь её шеи губами. — Я постараюсь удивить тебя... — Думаю, что я даже на первый этаж не спущусь... — призналась Комори. — Прости меня, Аято, но сегодня у нас ничего не получится... — Глупости! — вылез он из ванной, выплёскивая на пол уйму воды. — Я сказал, что сегодня идём на свидание, значит, мы пойдём! Я тебя понесу, блинчик, а потом ты меня как следует отблагодаришь...— наклонился он к ней и жадно улыбнулся.

"У меня снова нет выбора..." — проглотила Комори очередной страх и послушно кивнула.

— Хорошая девочка! — рассмеялся Сакамаки, и Юи вынырнула из ванной следом за ним... и всё понеслось.

Площади, фонтаны, лодки и яркие палатки. Из дома улизнули так, что и дверь не понадобилась, а сейчас время подходило к ужину, и Юи начинала задумываться, что пора возвращаться.

— Весело же! — закружил её Аято вновь.

"Он улыбается и кажется очень счастливым" — смотрела Юи с восторгом, не подозревая, что в вампире может быть столько жизни.

— Ты устала? — заметил он, странное выражение лица.

— Нет, — покачала она головой, — думаю, что надо идти домой. Мы ушли и ничего не сказали... Рейджи будет злиться...

— Блинчик, ты издеваешься?! Ты сейчас здесь со мной, и успеваешь думать о моих братьях! Да ты должна созерцать лишь великого меня! Сейчас я устрою тебе взбучку! Пошли на колесо обозрения!

— Аято... оно очень большое! — смотрела Юи на колесо, которое поднимало от земли зелёные вагонетки.

— Ничего не знаю! Ты сама виновата! — тащил её вампир, желая проучить и подурачиться.

Спустя минуту они поднялись в одной из таких кабинок в воздух. С высоты птичьего полёта был виден весь город, его огни, башни и старинные дома, но Комори больше интересовал пол, в который она смотрела не отрываясь. Аято специально усадил её к окну и придвинулся так близко, чтобы блондинка не смогла сбежать.

— Да посмотри же ты в окно! — ругал её Сакамаки, но Юи делала своё. — Неужели так страшно?! Что ты за трусиха такая?! Ты же со мной пошла на свидание, а значит, я верну тебя домой в сохранности, не скажу что в целости, если ты сейчас же не поднимешь свои глаза!

— Я в смятении... — тихо сказала Юи. — Обычно в таких кабинках влюблённые признаются в любви и дарят друг другу поцелуй, но, думая об этом, мне становится страшно и волнительно...

— Поцелуй?! — выкрикнул Аято так, что едва не охрип. — Блинчик, может быть, ты хочешь посчитать все поцелуи, что подарила мне этой ночью? — тихо спросил он, приподнимая лицо Юи за подбородок. — Или начнём счёт заново? — хитро сверкнули его зелёные глаза, и Юи уже позабыла о высоте и тихом поскрипывании вагонетки — губы возлюбленного так сладко сливались с её, что окружающая их обстановка не имела никакого значения.

*** Забывшись, они сделали ещё один круг, но домой вернуться стоило, поэтому Аято вновь подхватил свою ношу на руки, и на этом Юи попрощалась с парком аттракционов.

— Аято, куда мы идём? — спросила Комори. Вампир заставил её закрыть глаза и не подглядывать. Очень хотелось нарушить приказ, но с вампиром шутить не стоило, неизвестно где предел его доброты.

— Потерпи, блинчик! Скоро ты сама всё увидишь, — хитрил он. — Вот и всё! — энергично вздохнул он и поставил девушку на землю. — Да открывай уже! А то всё пропустишь...

Комори неуверенно помялась на каком-то пригорке, а потом приоткрыла веки.

В небе светились бумажные фонарики. Они поднимались к синему небу и светили куда теплее далёких звёзд.

— Аято... Это... это очень красиво... — открыла Юи рот, не в силах сдержать восторга.

Сакамаки привёл её на опушку перед лесом, туда, где вид будет самым живописным.

— Я всегда думала, что ваш мир — это ад. Ужасное место, где человеческим душам нет места, но мне всё больше начинает казаться, что вы не монстры... — Блинчик, не обольщайся... — прервал её Аято. — Здесь действительно нет места твоей душе, но я не позволю твоей душе встать между моими желаниями. Я хочу и буду владеть тобой, да чего там говорить, — восторженно посмотрел он, — я уже владею тобой... Ты моя! И от меня ты не убежишь! Только смерть разлучит нас, так что будь готова остаться со мной либо умереть!

— Я останусь... — поторопилась ответить ему Юи. — Я останусь с тобой, Аято! — приподнялась она на цыпочки и скорее поцеловала вампира в губы. Комори отстранилась уже через секунду, но Сакамаки не мог этого так просто забыть. Её признание, согласие и живые губы... Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой...

*** — Аято, поставь меня, пожалуйста... — попросила Юи, испытывая дискомфорт. Вампир так и нёс её на руках, временами возмущаясь, что она не такая уж и лёгкая, но в итоге отпускать не собирался. А сейчас они стояли возле старых дверей домика, где они остановились, и, мягко говоря, заявиться в таком положении, Юи не хотелось.

— Думаешь, что это кого-то удивит?! — посмеялся над ней Аято, но пожелание выполнил. Подобное появление его бы тоже поставило в неловкое положение. — Да готов поспорить, что они нас слышали этой ночью, а возможно, кто-то и видел, — шепнул он Юи на ухо, и та тут же налилась жаркой краской. — Пошли, я есть хочу! — открыл он нагло дверь. — Думаю, что и ты голодна! Хотя где тебе, это же я сегодня трачу много калорий...

— Явились! — встретил их Рейджи, следуя за ними в маленькую гостиную, где в углу на стуле спал Шу, и играл с углями в камине Канато.

— Где все? — покрутил Аято головой, а потом начал хватать со стола виноград и красные яблоки. — Держи! — кинул он Юи одно. — Перекуси пока им! А я насчёт ужина распоряжусь! — сказал он, думая позвать фамильяра, который прислуживал им в этом доме.

— Пустая трата времени, — встрял Рейджи. — Я уже давно отдал приказ. Ужин скоро доставят из замка, но отец приглашает поужинать с ними! Кроме того, я страшно раздражён, юная леди, — посмотрел он на Юи. Девушка мялась неподалёку от потрескавшихся белых дверей и теребила яблоко в руках.

— Прости, Рейджи. Я знаю, что следовало предупредить... — начала оправдываться она.

— Ещё как стоило! И ты, Аято, знаешь почему... — прищурился он на младшего брата. — Если так пойдёт, то я снимаю с себя всякую ответственность!

— Да не кипятись ты так, Рейджи, — сказал Райто. Он спустился в гостиную, как только услышал, что там есть на что посмотреть. — После такой ночи этим двум рыбкам следовало побыть наедине! — посмеялся он и забрал из рук Юи яблочко. — С едой играть неприлично, — протёр он плод салфеткой, что лежала на столе и сунул его Комори прямиком в рот, заставляя укусить яблоко. — Правда, Рейджи? — хитро улыбнулся вампир, а потом и сам надкусил сочный плод. — Странный у него вкус... — сморщил он брови, глядя на белые следы. — Пахнет... миндалём... причём горьким... — потёр он большой и указательный палец, размазывая на них липкий сок.

— Горький миндаль? — напрягся Рейджи, бросая все свои дела, хватая это яблоко. — Цианид... и есть что-то ещё... — не успел Рейджи договорить, как Юи упала на колени, хватаясь за горло. Её глазные яблоки покраснели и расширились. — Это яд... — тихо сказал он, роняя яблоко на пол.

— Дура! Выплюнь его! — прокричал Аято. Он подбежал к Комори и стал трясти её, заставляя выплюнуть то, чего уже давно не было.

— Аято, это не поможет! — оттолкнул его Рейджи. — Яд уже попал в желудок и кровь... Она задыхается... — положил он Комори на пол, зная, что давление на её грудную клетку усилилось и ей трудно дышать. — Пульс... он замедлился! — прокричал он. — Откройте окна! Дайте ей воздуха... — командовал он, держа её за руку, подозревая, что это или что-то другое не в силах помочь. — Зрачки расширены... — Пусти! — пришёл в себя Аято, начиная делать Юи искусственное дыхание. — Я тебя не отпускал, блинчик! — говорил он, зажимая ей нос, падая с новыми поцелуями полными воздуха.

Рейджи сидел рядом на корточках и смотрел, как судорожно постукивают её ноги. Он уже знал, чем закончатся судороги, но Аято никак не хотел отпускать.

Окружающие молча наблюдали, пока чувство страха Юи не покинуло её вместе с пульсом.

— Аято, отпусти её... — подошёл к нему Рейджи, прося сделать то, что требовалось. — Она мертва... Отпусти.

— Откуда эти фрукты? — сквозь зубы спросил тот, сжимая неживую руку Юи в своей.

— К обеду из поместья принесли... — сказал Райто, чувствуя в этом долю вины.

— Вы же понимаете, чьих это рук дело?.. — говорил Аято, не скрывая своего горя и желания мстить. — Я вырву её сердце и искупаюсь в её крови, поэтому если не желаете разозлить отца, то проваливайте!

— И что это изменит? — заговорил Шу.

— Что, говоришь? — закричал Аято, сдерживая слёзы, что встали в его горле комом. — Я отомщу за неё и все те страдания, что ей принесла эта женщина... Я отомщу за неё...

— Не думаю, что этого она хотела, — поднялся тот со стула и подошёл к бездыханному телу Комори.

— Что ты делаешь? — встал у него над душой Рейджи. — Я уже проверил. Пульса нет! — Верно... — пощупал тот холодное запястье Юи. — А ты не думал, как он у неё мог быть до этого? Ведь, если я правильно помню, то пульс — это не что иное, как движение стенок артерий, вызываемое деятельностью сердца... Но если её сердце было украдено, то...

— Откуда пульс! — договорил Аято и посмотрел на Рейджи. Кажется, подобное заявление ничуть не удивило его. Он уже давно подозревал неладное, но не мог остановиться на чём-то одном.

— Я думал об этом... — поправил тот очки и присел на диван, глядя на мёртвое тело Комори. — Вампиры и люди не могут жить без сердца. Вначале я полагал, что дело в магии, потом предположил, что кто-то из её семьи мог быть вампиром, но... Боюсь, что это привело меня к тупику.

— Оставшись с отцом в библиотеке, я заглянул в одну книгу, — сказал Шу. — В ней говорилось, что демоны имеют не одно сердце... Так вот, если предположить, что отец или мать нашей девушки демоны, то ответ очевиден.

— Это не изменит того, что её больше с нами нет... — сжимал Аято её холодные пальцы, желая, чтобы глаза, которые он собственноручно закрыл, вновь загорелись для него счастливым светом.

— Изменит, — поднялся Рейджи, — нужно вернуть то сердце, которое было украдено, тогда шанс появится, думаю, она снова будет жить.

— До Лунного Парада ещё много времени, — приободрился Райто.

— Отыщем сердце... — присоединился Канато.

— Отыщем... — успокоился Аято, потряхивая ручку Юи. — Я обязательно отыщу его! — поцеловал он руку Комори, обещая, что вновь вернёт ей жизнь...Конец IV части.