Высшая степень любви. (1/1)
***Пятьдесят лет тому назад в подземелье поместья Сакамаки разбушевался конфликт между двумя братьями. Парни уже были достаточно взрослыми, чтобы разобраться со своими проблемами без взрослых. Зачинщиком оказался?— Аято, хоть он не желал этого. Вампир всего лишь хотел донести до брата одну жизненную деталь, но Райто относился ко всему скептически. Старший из тройняшек решил объяснить все спокойно, парень был дорог ему.—?Ты не понимаешь, она никого не любит! Эта шлюха, которая живет ради себя.Не самое удачное начало разговора, но кто, как может.—?Не говори так о ней, брат,?— ?брат? это слово звучало с таким напыщенным пафосом, что это не на шутку взбесило собственника. —?Ты?— избалованный ребенок, нуждающейся в реальности. Ты, Канато, даже Беатрикс с нашей тетушкой занимали в сердце Корделии хоть какое-то место, пусть даже и маленькое. А как же я?! Чем я плох?! Неужели, я не достоин внимание женщины, которую люблю? Я единственный из вас могу довести ее до оргазма и единственному, кому дозволено слушать ее стоны!Аято смотрел на него с непренебрежением, что хотелось оставить это грязное дело и просто смотреть на все со стороны. Но он не мог. Райто?— самый близкий из всех, с кем вампиру удалось ужиться, есть из одной тарелки и дурачить всех вокруг. В чем-то собственник понимал младшего, а с другой стороны это было полнейшим бредом. Да, Корделия и мать, но она не переживала за сыновей. Аято?— был инструментом для внимания Карлхайнца. Канато?— певчей птичкой доводящий до экстаза. Райто?— секс-игрушка и ничего больше.—?Да ты?— чертов извращенец! Думаешь, она раздвинула ноги раз, раздвинет и другой? На ней клейма негде ставить. Одумайся, Райто!—?Похоже, ты не понял моего предупреждения. Ну, хорошо, я попытаюсь объяснить тебе по другому.После сказанного Сакамаки третий отлетел на несколько метров, пробивая стену, чем удивило даже Райто. Парень впервые позволил гневу взять над собой вверх, такого повториться не должно.—?Ты что вообще лишился разума?! —?Крикнул тот, хватая брата за шею, поднимая его над землей. —?Ты мой брат, я переживаю за тебя! —?Глаза сверкали, словно у хищника. Аято являлся таким, но редко показывал это при братьях, особенно при Райто. Свою надменность, истерику показывал с легкость, а способности хищника, готового разорвать жертву на части, держал на короткой цепи. Он понимал, что брат рассмеется и пропустит все мимо ушей. Но надежда еще оставалась. Отпустив, вампир отошел на приличное расстояние, сжимая от гнева кулаки.Даже не верилось, братья защищающие друг друга и пережившие множество напастей, дрались до первой крови. Чтобы не происходило, как бы не завидовали друг другу, но они вместе навсегда, что-бы там не было. Сейчас между парнями стояла женщина, которую они не могли назвать мамой. ?Шлюха?, ?Сучка?, ?Старая карга?, ?Женщина?, все это было далеко от понятия слова ?мама?. Обида и боль, вот, что можно было получить от Надменной императрицы, но не любовь. Само слово ?любовь?, что оно значило для каждого? Может, кто-нибудь другой говорил о ней, как о великой вещи всей жизни. Но семейство Сакамаки использовали это волшебное слово, ради получения выгоды, так сказать совсем не малой.—?Разум? У меня его никогда не было. Разве, ты не знал, брат? —?Не желая втягиваться в конфликт полностью с головой, Райто предпочел убраться отсюда куда подальше. Нужно привести себя в порядок. Никому не нужен нытик с душевными ранами, лучше уж быть веселым, дерзким извращенцем, которого не заботит ничего, кроме самого себя.Это научила его Корделия. Она повторяла каждый раз в приветствие, легком флирте, страстном сексе.Убийство?— вот настоящее признание любви, а ваши жалкие попытки ухаживания, ничего не стоят. Именно в этот день вампир задумался о убийстве любимой женщины, как и Аято, у которого была разбита голова. Человек бы от такого даже не очнулся, но от ведь не человек. И методы совсем нечеловеческие.