Глава 16. "Я гряду". (1/2)
*Викки*Это был лабиринт – глубокий, запутанный лабиринт выше человеческого роста, чьи стены были сделаны из колючего и безжизненного на вид терновника. На нём не было ни одного живого листочка – сплошь острые иглы на плотных толстых ветвях, длиной практически с предплечье, которыми, казалось, можно было запросто вспороть кожу. Всё это напоминало фильм "Малефисента" – там героиня воздвигла непроходимую стену из точно такого же растения. Один его вид внушал страх.Сгущались сумерки, погружая всё вокруг в зловещий полумрак. Местная атмосфера вызывала лишь лихорадочную дрожь во всём теле и нестерпимое желание бежать прочь отсюда, куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места.Холодный воздух, больно щипающий обнажённые руки и плечи, был пропитан насыщенными запахами сырой земли, дождя, холода и гниющей листвы. Судя по всему, это была поздняя осень. Свинцовые тучи, окутавшие небо подобно тяжёлому пуховому одеялу, наводили на мысли о том, что вот-вот начнётся гроза. Босые ступни касались песка, хотя по ощущениям он больше напоминал мелкие кристаллики льда, впивающиеся в кожу. Пальцы ног тонули в этой зыбкой холодной пасте, как в глине. Пронизывающий насквозь ветер, бродивший в лабиринте, пробирал до костей, заставляя ёжиться и постоянно потирать плечи в тщетных попытках согреться. Он выл, словно раненый зверь – долго, протяжно и настолько жутко, что невольно шевелились волосы на затылке. Временами этот вой прекращался, но возвращался вновь, принося с собой лишь адский холод.Как же я ненавижу кошмары!Проснуться никак не получалось, что бы я ни делала. Как будто кто-то силой удерживал меня здесь. Это ужасно напоминало предыдущий кошмарный сон – ощущение бесконечного страха, холода, пустоты и безнадёги. От этого навязчивого чувства засосало под ложечкой. Встретить ту девушку совсем не хотелось.Я беспомощно огляделась вокруг в надежде найти выход или хотя бы какое-то его подобие, но стены, окружившие со всех сторон, казались слишком высокими и бесконечными. Надежда на побег из терновой ловушки угасала с каждой секундой, уступая место отчаянию.
Мгновенно замёрзли ноги, вместе с ними постепенно коченели руки. Поразмыслив немного, поняла, что не стоит паниковать раньше времени, и что если мне не дают проснуться, нужно поискать выход, он обязательно должен был где-то быть. Стоять на одном месте в ожидании чуда было глупо и бессмысленно, так что было принято решение идти вперёд, просто идти, лишь бы не находиться на одной точке ни минуты больше.
"Хотя бы согреюсь", – мелькнуло в голове. Тонкое хлопковое платье на бретельках, больше смахивающее на какую-то старомодную сорочку, не грело от слова "совсем". Приходилось постоянно потирать плечи и ладони, но и это не спасало.Прямо, налево, налево, опять прямо, там направо... Коридоры мелькали один за другим, меняясь, сплетаясь воедино, раздваиваясь и круто поворачивая то налево, то направо. Всё это было похоже на тщетное распутывание огромного клубка старых ниток – через пятнадцать минут путаешься в нём ещё больше и отчаивается совсем."Очень странный сон", – мысленно повторила я уже в десятый раз, бродя по лабиринту. Нигде не было видно выхода, даже намёка на него, сплошь острые иглы терновника. Приходилось тупо идти наугад. Надежда на то, чтобы выбраться отсюда, таяла за каждым новым поворотом.Очередной вой ветра внезапно стих, как будто его и не было вовсе. Лабиринт погрузился в звенящую тишину. Было слышно, как в грудной клетке трепетало сердце.Не знаю, сколько времени прошло. Оно словно оцепенело, застыло на месте и совершенно никуда не двигалось. Казалось, что я топталась на месте и всё время ходила кругами – коридоры были идентичными. В какой-то момент захотелось громко закричать от отчаяния. Паника сдавила горло тугой петлёй, перекрывая доступ к кислороду. Я не заметила, как с быстрого шага перешла на бег, и уже мчалась по запутанным коридорам, не разбирая дороги.Солнце медленно, но верно зашло за горизонт, уступив место ночи. Лабиринт утонул во мраке, и теперь находиться здесь становилось страшнее и страшнее с каждой минутой. Везде мерещились странные силуэты и тени, как будто помимо меня здесь гулял кто-то ещё, призраки или духи, не знаю. Но тут и там я ловила на себе чей-то пристальный
взгляд. Гробовая тишина ужасно резала слух, каждый шорох словно усиливался в сто раз, больно ударяя по барабанным перепонкам. Даже мое нервное дыхание было слышно за милю.Окончательно выбившись из сил и сбившись с пути, я мешком рухнула на колени, утопая в колючем песке. Ледяной воздух обжигал горло и лёгкие, заставляя всё время кашлять. Шумные выдохи таяли горячими белыми облачками пара, плавно поднимаясь вверх, словно желая присоединиться к грозовым тучам, стать с ними одним целым.Я запрокинула голову, осторожно делая новый вдох. Лицо горело от бега, но теплее от этого не стало. Ноги окончательно потеряли всякую чувствительность, став ледяными на ощупь. Пальцы свело судорогой, тонкие иглы боли впивались в подушечки, проникая под кожу и заставляя мышцы сокращаться. Чертовски больно.Мое внимание привлёк один из проходов, что находился по левую сторону – это была огромная дыра посреди терновой стены, как будто кто-то собственноручно проделал это отверстие, чтобы соединить коридоры.
"Выход?.. – всплыло предположение откуда-то из глубин ещё не до конца замёрзшего мозга. – Хотя, это же сон. Здесь всё возможно".Собрав остатки сил, я, шатаясь, поднялась с песка и на ватных ногах подошла к расщелине.
"Насколько же нечеловеческой должна быть сила, чтобы разрубить ветки, толщиной с бревно..." – ахнула я, осмотрев "дыру", которая на деле оказалась не такой уж и глубокой. От шипов остались лишь грубые обломки, которые выглядели даже острее игл терновника. Тут и там из неровных срубов стеблей торчали щепки и куски сухой коры. По ту сторону стены виднелся небольшой кусочек площадки, мощёный светлым камнем. Наверняка это и был выход!Но была проблема посложнее – пролезть через этот проход, не поранившись, казалось, было совершенно нереально. Но долго раздумывать не пришлось – я больше не могла бродить кругами, это начинало сводить с ума. Да и если рассудить, то во сне со мной ничего не должно было случиться. Даже если поранюсь, в реальности буду жива-здорова.Вычислив ближайшую крепкую ветку, на которую можно было наступить, и более-менее подходящий сук, чтобы схватиться за него руками, я осторожно пошла вперёд сквозь дебри. Руки не слушались, было сложно разгибать закоченевшие пальцы, чтобы ухватиться хоть за что-то, ибо они полностью лишились чувствительности.Проявляя несвойственную себе гибкость, лёгкость и кошачью грациозность, я ныряла под ветви, стараясь как можно аккуратнее огибать острые углы. Отовсюду торчали шипы и рваные обломки, полные зазубрин и заноз, то и дело норовившие оцарапать кожу на руках, спине и ногах. Несколько штук всё же остались на ладонях.Когда я потянулась к очередному шипу, вспышка боли резко пронзила левое плечо. С губ сорвался тихий вскрик, а из глаз брызнули слёзы. Длинная игла кустарника, незамеченная мной, вошла в мышцу, вспоров кожу подобно тому, как острейшие ножницы легко разрезают ткань. Алая кровь как загустевший томатный сок начала мгновенно сочиться из раны и побежала вниз по руке, но нервные окончания на коже совершенно не почувствовали её тепла. Тяжёлые капли забарабанили по шершавой неживой коре терновника, теряясь где-то в полумраке. Хоть всё это и походило на обычный сон, но насколько же реальны были в нём ощущения. Это пугало.Когда боль немного поутихла, я смогла повернуть голову, дабы оценить "масштаб трагедии". Шип вошёл не так глубоко в мышцу, как могло бы показаться, но, тем не менее, высвободить руку будет не менее проблематично.Покрепче вцепившись здоровой рукой в ближайшую ветку и заодно проверив наличие других шипов вокруг, я, втянув полную грудь воздуха и прикусив нижнюю губу, резко подалась назад. Игла с неприятным хлюпающим звуком вылетела из-под кожи, оставив после себя лишь острое жжение и боль. Тут я уже закричала во всё горло.– Чёрт!..Дыхание окончательно сбилось. Несколько скупых слезинок побежало вниз по щекам, а тихий стон застрял где-то в глотке, так и оставшись неозвученным.Оставалось сделать лишь несколько шагов вперёд, преодолеть всего ничего, и тогда расщелина заканчивалась, уступая место большой площадке, которая, судя по всему, была сердцем лабиринта. Силы практически иссякли, но пришлось взять себя в руки и медленно продираться сквозь заросли дальше. Прижав больную руку к груди, я осторожно побрела вперёд, перешагивая через шипастые ветви и царапая ноги о зазубрины на коре.Наконец босые ступни ступили на холодную каменную дорожку, и я мешком рухнула на землю, больно оцарапав ладони и колени, чувствуя, как от холода одеревенело всё тело. Упершись руками в мокрый камень дорожки, я с шумом втягивала воздух сквозь приоткрытые пересохшие губы. От боли пальцы рук стянуло в кулаки, кожа побледнела, сморщилась и покрылась мелкими трещинками.Викки.От неожиданности я резко запрокинула голову и стала лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках источника голоса. Он был мягким и приятно ласкал слух, но в то же время имел металлические нотки, словно острое лезвие кинжала, обтянутое шёлком.
– Здравствуй, Викки, – раздалось неизвестно откуда. Ледяной голос заставил невольно содрогнуться.И она появилась передо мной – полупрозрачная, невесомая, призрачная девушка с длинными волосами, что струились по её телу подобно шифоновому платью. Её белая кожа источала едва заметный неуловимый молочный свет, поэтому сейчас девушку было отчётливо видно в темноте.Корделия.– Т-ты?..Хищный оскал расцвёл на губах девушки, едва она поймала на себе мой взгляд.– Что ты видишь здесь, охотница? – Она обвела рукой погруженную во мрак площадку.В этот самый момент полная луна вышла из-за туч, и холодный серебристый лучик упал на большой плоский камень, обросший дикими розами, что находился в самом центре поляны на пересечении четырёх узких дорожек.
Тем камнем была надгробная плита.Сердце как-то странно забухало в груди. В глаза бросились золотистые буквы, высеченные на потрескавшемся мраморе – Корделия Сакамаки. Увядшие листья дикой розы скрывали под собой даты, так что их было сложно рассмотреть. Но клянусь всем чем только можно – первые две цифры были "1" и "7".– Здесь твоя могила? – пролепетала я онемевшими губами.– Верно. – Призрачная девушка кивнула. – И очень скоро она станет вашей.Корделия неспешно подошла чуть ближе. Движения её были мягкими и плавными, свойственные самому настоящему призраку, но что-то в них вводило в холодный ужас, заставляло пятиться, трясясь от страха. Бледное фарфоровое лицо девушки с волчьим оскалом пугало ещё сильнее. Сейчас я чувствовала себя её добычей – замёрзшей, парализованной, загнанной в угол, напуганной и беспомощной. Этот "мир" подчинялся ей, и здесь я не могла сделать абсолютно ничего.Корделия приблизилась практически вплотную и, присев на одно колено, посмотрела мне в лицо. Волосы красиво переливались в лунном свете всеми оттенками лилового. Но резкий смрад, состоящий из гнили и сырой земли, ударил в нос, заставив скривиться от отвращения. Призрачная ладонь невесомо коснулась щеки, и от этого по спине побежали мурашки. Яркие зелёные глаза цвета свежей листвы смотрели неотрывно, пристально изучая моё лицо.– Холодно? – только и спросила покойница.– Д-да.– Запомни мои слова, охотница, – теперь её голос приобрел угрожающий тон и металлические нотки, – когда застынет время, луна нальётся кровью, и прошлое возьмёт реванш.И в одно мгновение всё погрузилось во мрак.***Собственный крик вытащил меня из липких объятий кошмара, заставив резко вдохнуть душный воздух и зайтись в приступе истерического кашля. Чьи-то холодные сильные ладони сжимали мои запястья, но в минутном помутнении, когда мозг ещё слабо различал, где заканчивался сон и начиналась реальность, он принял это за ледяные руки призрака, и я закричала вновь, в панике попытавшись высвободиться и оттолкнуть обидчика. Инстинкт самосохранения бил тревогу, усердно навязывая желание спрятаться как можно дальше, туда, где никто не смог бы меня достать, и остаться там на целую вечность.
– Нет, нет, нет!! – взвизгнула я, извиваясь лентой на кровати. Холодные ладони исчезли, и тихое "Ау-у-у" в купе с острой болью в плече окончательно вытащили меня в реальность.– Викки! – раздался до боли знакомый голос сестры, в котором отчётливо слышалась паника – Венди была чуть ли не на грани истерики.Резко распахнув глаза, я стала судорожно хватать ртом воздух. Холодный пот струился по спине, из-за чего пижамная футболка противно липла к телу. Сердце колотилось в груди как ненормальное, норовя вот-вот лопнуть. Лёгкие как будто были наполнены расплавленным железом, и теперь их раздирало изнутри при каждом вдохе. Перед взором всё плыло из-за пелены слёз, что сейчас больше напоминала кислоту. Остатки кошмара тлели в голове, но лицо Корделии со звериным оскалом на губах отпечаталось в мозгу, и от одного только воспоминания об этом душу охватывал ледяной ужас. Из глотки вырывались хрипы – голос был окончательно сорван.– Викки, Господи... – Венди сгребла меня в охапку и прижала к себе, всхлипывая, как маленькая девочка. – Ты холодная как лёд...Я лишь безвольно обмякла в родных объятиях, чьё тепло мягко окутывало, словно плед, даря спокойствие, умиротворение и чувство безопасности. Майка сестры пахла её духами, а волосы мятным шампунем, и я уткнулась в потёртую ткань, ослабшими руками обняв девушку за талию. Слёзы с новой силой брызнули из глаз, крупная дрожь охватила всё тело. Венди прижала меня к себе, чуть заметно покачиваясь из стороны в сторону, плача.– Всё хорошо, ты в безопасности, – шептала она, шмыгая носом и поглаживая меня по голове.– К-Корделия... – просипела я, словно мокрый котенок прижимаясь к Венди. – Он-на идёт.И, кажется, в порыве эмоций я хорошенько ударила Субару.*Викки****Утро, 06:11, комната Венди.Шорохи в комнате заставили меня вынырнуть из сладкой дремоты и неохотно приоткрыть глаза. Эх, а ведь только-только получилось заснуть!.. После всех этих переживаний из-за Викки и её кошмара нам с Субару кое-как удалось уложить сестру спать (он прибежал на крики сестры через секунду после того, как я ворвалась в её комнату и включила свет). Она всё никак не хотела отпускать меня. Признаться честно, я чертовски перепугалась. Мы пытались разбудить Викки минут двадцать, но, видимо, кошмар был не обычным дурным сновидением, а чем-то сильнее, насланным, как я поняла, Корделией, которая на данный момент была мертва. Пришлось перевязать сестре плечо – внезапно на нём открылась глубокая колотая рана, как от острого клинка.Но вернёмся к нашим сусликам. Кто-то явно копошился в моей комнате, словно ища какой-то предмет или вещь. Что-то зашуршало на полу в самом дальнем углу. Я девушка не из пугливых, но Фантазия намекала на мышей, а это, как вы знаете, для меня хуже любого ужастика.
Я медленно просунула руку под соседнюю подушку, стараясь не шевелить остальным телом, дабы не спугнуть незваного гостя. Пальцы коснулись холодной рукоятки серебряного кинжала – с недавних пор приходилось держать его здесь, ибо Мурзик наглел не по дням и даже не по часам, а по минутам, да и мало ли, кого ещё сюда могло бы занести в столь ранний час. Обхватив клинок, я осторожно вытащила его из своеобразного укрытия и медленно села в кровати, стараясь не шуметь и пристально всматриваясь в темноту.– Так, кто бы ты ни был, Мурзик, приведение или моя сестра, выходи! – Получилось чуть громче, чем надо было, но зато "гость" наверняка расслышал.Но ответа не последовало. Вот не хотела я этого делать! Но пришлось вылезти из-под тёплого одеялка и встать. Холодный паркет неприятно лизнул босые ступни, заставив поёжиться. Кинжал блеснул лунном свете, что лился из незашторенного окна прямо на кровать. Наверняка со стороны это выглядело если не угрожающе, то, по крайней мере, комично – растрёпанная брюнетка в пижаме с единорожкой и с острым клинком в руке. Я сделала несколько осторожных шагов вперёд, мысленно умоляя всех святых, чтобы это не оказалась мышь. Шорох лишь усиливался. По спине вниз побежал холодок.Внезапно в самом дальнем углу комнаты, где царила густая темнота, ярко вспыхнула пара глаз – большие зелёные глаза, совсем как у Аято, – они светились, словно два фонарика, и смотрели прямо на меня совершенно не мигая. От сердца отлегло – это былине мыши. Но на смену облегчению тут же пришло возмущение:– Твою мать, какого дьявола, Аято?! – вспыхнула я. – Нет, я, конечно, понимаю, ты брат Райто и всё такое. Но извращенец – это же не тот диагноз, что передаётся по наследству от родителей, верно? Так что вали отсюда, пока в челюсть не словил!Но незваный гость, на удивление, молчал, хотя реакция должна была последовать незамедлительно, что не могло не настораживать. Пара глаз всё так же неотрывно смотрела на меня, словно пантера на кусок мяса. Стало как-то не по-себе.– Я гряду, – внезапно прозвучал мелодичный женский голос в звенящей тишине спальни.Я опешила, чуть не выронив кинжал из рук.– Викки?..– Время пришло.И жгучие зелёные глаза исчезли так же внезапно, как и появились. Я бросилась к выключателю, зажгла свет и обшарила всю комнату – никого. Ни одного признака или даже намёка на пребывание в комнате кого-то чужого.Черти адовы!***Утро, 07:10, коридоры поместья Сакамаки.Утро выдалось, что называется, "ни рыба, ни мясо" – самое обычное утро, но с лёгким привкусом паршивости. Должно быть, сестрёнке сейчас было намного хуже – вчера она была разбита полностью.Первым делом после горячего душа я пошла проведать Викки. Осторожно открыв дверь её спальни, я аккуратно пробралась внутрь, стараясь особо не шуметь и не скрипеть половицами. Сделав несколько шагов вперёд, я бросила взгляд на кровать и тут же застыла на месте, словно громом поражённая.Викки, свернувшись в клубочек, мирно спала на кровати, закутанная в одеяло как в кокон. А рядом с ней под пледом дремал Субару, обняв сестрёнку за талию и притянув к себе, позволив девушке уткнуться носом себе в грудь. Данная картинка выглядела настолько мило, что моя внутренняя сваха тётя Бетти ликовала, не переставая умиляться. Ещё немного, и у нас обеих треснула бы рожа от широчайшей улыбки во все тридцать два зуба."Эх, ну какие же эти двое всё-таки... Котики! Такие милые, прям мур-мур-мур". –Я прижала кулачки к щекам, любуясь сладкой парочкой, едва сдерживаясь от того, чтобы сию секунду не запищать на весь дом и не перебудить всех."Так, ну, сестра, судя по всему, в надёжных руках, так что стоит выметаться отсюда, пусть ещё поспят, мои маленькие милые голубки".Тогда я на цыпочках прокралась к выходу и бесшумно вышла в коридор, не прекращая внутренне радоваться аки маленькая девочка, получившаядолгожданный подарок на день рождения, не забыв плотно закрыть за собой дверь. Уже на лестнице я дала волю эмоциям и взвизгнула: "Йе-е-ес, ну наконец-то! Святые зяблики, какая милота-а-а-а" и, танцуя (а точнее дрыгая руками и ногами во все стороны) от счастья аки башенный бабуин на магическом ритуале, спустилась вниз на кухню, по пути чуть не убившись на ступенях трижды. Настроение резко улучшилось и резво пошло в гору. Ну ещё бы, моё ОТП наконец-таки начало потихоньку сходиться!***Позднее утро, 11:43, кухня поместья Сакамаки.До обеда ещё было как до Сатурна на ржавых санках, поэтому я взяла на себя миссию отыскать прямой путь на кухню – местное святилище (после бара на третьем этаже, конечноже – вот туда перед тем как войти вообще надо было пасть на пол перед дверью и трижды поклониться). В желудке вновь заурчало. Хотелось шампанского и клубники в шоколаде, но тащиться на третий этаж было очень лень, а ягод в холодильнике не нашлось, зато была палка колбасы и свежий багет.Заварив себе кофе со сливками и сделав четыре бутерброда, я устроилась за столом, с наслаждением вдыхая эти божественные запахи.И вот, когда чашка была наполовину пуста, а бутербродов не осталось и вовсе, на кухню, зевая, неспешно вошла Викки. Круги под глазами свидетельствовали о практически бессонной ночи, но улыбка на её лице говорила о том, что утро выдалось шикарным (ну еще бы, проснуться с Субарчиком в обнимку, ах, Фантазия, уймись). Девушка была закутана в тот самый плед, под которым спал Субару, и сейчас она больше походила на маленького пингвинчика в пушистых серых тапочках."Хм-м-м, интересно, чем они там занимались после того, как я ушла?.. Зная Викки, это точно не было что-то с высоким рейтингом".– Доброе утро, – отсалютовала я ей, кивком указав на табуретку рядом.Ответом послужил лишь кивок и довольная улыбка. Девушка уселась на табуретку и сидела так ещё с пару минут, как бы "просыпаясь" окончательно. За это время на столе перед ней появилась чашка горячего чая с сахаром и ещё три бутерброда. Викки продолжала улыбаться как дитя – ещё немного, и вот-вот по скулам трещины пойдут.– И чего это мы такие довольные? – Устроившись поудобнее за столом, я несильно пихнула её плечом в здоровое плечо.– Да просто утро такое хоро-о-ошее, – шёпотом протянула Викки, ибо голос её пока что не вернулся, – что я б ещё поспала чутка.– Ну да-а, я видела вас сегодня утром, лежали в обнимочку, как два котика, чуть ли не мурлыкали на пару.Викки смутилась, густо покраснев.– Ничего не б...– Да верю, верю. Такая паинька как ты целоваться не полезет, – хихикнула я. Обожаю прикалываться над этой святошей! – Как себя чувствуешь хоть после... ну...Фраза так и осталась неозвученной, но всё и так было понятно без слов.– Вы с Субару вовремя вмешались и вытащили меня из кошмара. Спасибо, – тепло улыбнулась сестра и обняла меня, закутав в свой плед.– Пришлось изрядно потрудиться. Ты долго не просыпалась и кричала. А ещё дала Субару в челюсть, ещё и его лечить пришлось.– Да, я уже извинилась, – смутилась сестра, выбравшись из моих объятий, и потупила взгляд. Кончики её ушей порозовели. Стыдно.– Это правильно. Может, расскажешь, что тебе снилось? Потому что чую я, что всё не просто так.Викки, отпив горячего чая, опустила глаза, разом поникнув. Плечи девушки опустились, а взгляд наполнился грустью.И она начала тихо рассказывать.***К концу длинного монолога у меня на голове шевелились волосы, а глаза едва не выскочили из орбит.– Как-как ты сказала? Пара зелёных глаз?– Да. – Викки кивнула. – Они чем-то напоминают глаза Аято.– Забавно... – Я побарабанила пальцами по столу, нахмурившись. – Мне не хочется пугать тебя ещё больше, но сегодня утром я видела пару зелёных глаз. Прям как у этого придурка. Но это была девушка, по крайней мере, голос точно. Он сказал "Я гряду" и "Время пришло".По-моему, сестра стала на три тона белее, словно её Ванишом постирали. В глазах девушки заблестел испуг.– Так, спокойно. Действуем так: ты сию минуту идешь спать, а я всё выясняю.– Но...– Нет, Вик, тебе надо поспать. Ты фигово выглядишь. Так что предоставь всё мне.– Не думаю, что... – заупрямилась она.– А я думаю и знаю. Всё, – я встала и потянула сестру в комнату, - а теперь быстренько к Субару под бок!Викки сдалась и мягко улыбнулась:– Ну как можно спорить с такой лапочкой!Я хохотнула и театрально скорчила недовольную гримасу:– Сейчас эта лапочка даст тебе подзатыльник за невыполнение её приказа! – с наигранной злобой пробормотала я и хихикнула.***День, 13:56.После обеда я вверила Викки в руки Субару, строго-настрого наказав вампиру беречь и охранять её как зеницу ока, а сама отправилась на разведку к сами-понимаете-кому.Воплощение моего кошмара (или же эротической фантазии – я ещё не решила) сейчас как раз поднималось вверх по лестнице в спальное крыло. Я нагла Райто в коридоре в аккурат перед тем, как он скрылся за дверью собственной спальни.– Вампир, стоять! – окликнула я его, задыхаясь на бегу.Мурзик, медленно обернувшись, окинул меня взглядом и скептично приподнял рыжую бровь. Я пересекла оставшееся между нами расстояние пятью большими шагами и резко затормозила прямо перед парнем, едва не навалившись на него и не сбив с ног.
– Полегче, Стервочка, ночь ещё не наступила, так что рано ты на меня набрасываешься, – ухмыльнулся он. Интересно, почему я ещё не прибила его к чёртовой матери?..– Дело серьёзное, а ты как всегда, – фыркнула я, отступив на шаг. – Это по поводу Корделии.Райто в одно мгновение переменился в лице. Игривость и задор улетучились, как будто их и не бывало. Прорычав "На пару слов", он схватил меня за руку и затащил в комнату, громко хлопнув дверью.Я и пикнуть не успела, как в мгновение ока оказалась впечатана в стену. По телу вдруг побежали мурашки."Вот знала же, что не стоило идти к этому извращенцу, надо было сразу к Рейджи бежать! Но нет же, зачем нам слушать Здравый Смысл, мы же не ищем лёгких путей, да, Венди?!"– А теперь рассказывай.Взгляд зелёных глаз прожигал меня насквозь, заставляя инстинктивно вжиматься в холодную стену.– Так, дорогуша, давай-ка сбавим обороты и сядем за стол переговоров, – крайне дипломатично предложила я, стараясь сменить гнев Его Извращенского Величества на милость, а то такими темпами от меня и мокрого места не осталось бы.– Сию же секунду рассказывай, что произошло, а не то я "дипломатично" впечатаю тебя в этот самый стол переговоров и не менее "дипломатично" выпорю, – несмотря на всю двусмысленность сказанной фразы вампир был абсолютно серьёзен – в его голосе отчётливо звучали металлические нотки, а взгляд был подобен острым ледяным иглам, пронзающие насквозь. Просто до дрожи.– Так! – вспыхнула я, пытаясь собраться с мыслями. "Ну почему абсолютно КАЖДЫЙ наш разговор приобретает эту чёртову двусмысленность?! Вот и как тут сосредоточиться-то?" – Попрошу без рукоприкладства, я и так всё расскажу! Пусти, блин.Прищурившись, вампир ещё с несколько секунд пристально всматривался в моё лицо, после чего всё же сделал шаг назад. Облегчённо выдохнув, резво отскочила от стены, дабы не стать дизайном на обоях в виде огромного кровавого пятна. Тело охватила мелкая дрожь, пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не выдать внутреннего волнения.И я начала свой рассказ.Сначала голос звенел, как у третьеклашки в кабинете директора, но потихоньку он креп, хотя эта энергетика, исходящая от вампира, заставляла коленки ходить ходуном. Стараясь передать всё в точности, как говорила сестра, я ходила кругами по комнате, активно жестикулируя и смотря куда угодно, лишь бы не на кровососа. А тот лишь наблюдал за мной, словно завороженный, но нельзя было понять, о чём он думал в тот момент. Хотел убить меня? Изнасиловать? Оба варианты были вполне приемлемы для этого наглого, похотливого, гадкого мерз... А-а-а-аргх, как же бесит!К концу длиннющего монолога выражение лица вампира не изменилось – эта маска словно прилипла к его лицу так, что ничем нельзя было отодрать. Вот это бесило намного больше. И чтобы окончательно добить Райто я прибавила ещё один рассказик о своих "удивительных" утренних приключениях. Это взбодрило Мурзика – на секунду каменная холодная маска на его лице изменилась в выражении, но тут же вернула себе прежний вид.
– Я знал, что в вас двоих есть что-то странное, – Райто посмотрел на меня с прищуром, будто не доверял мне, – но с каких это пор вы стали видеть призраков?"Серьёзно? Это именно то, что он хотел спросить в первую очередь?.."– Для справки, – вставила я с видом профессора, подняв указательный палец вверх, – призрак сам показывается тому, кого хочет предупредить или убить.Повисло молчание. Мы смотрели друг на друга в ожидании хоть какой-то реплики, но каждый из нас будто не знал, что сказать. А, может, и знал, но просто не хотел озвучивать.– Нам... эм, всё... очень плохо? – наконец решилась нарушить тишину я, чувствуя себя немного глупо.