СОПРОТИВЛЕНИЕ (1/1)

Буквы на экране телефона медленно расплывались из-за усталости и слёз, которые совершенно не планировали прекращать свой соленый поток. Такси набирало скорость, из динамиков звучала турецкая музыка, мысли в голове Алины замерли и боялись подавать признаки жизни, тем самым пытаясь не провоцировать новый приступ стенаний юной особы. Что бы остановить предательски подкрадывающиеся к ресницам слезы, Аля запрокинула голову, быстро моргая. Проплывающий снаружи Стамбул всем своим видом извинялся перед девушкой за её переживания. Прозрачные струйки воды заскользили по стеклу машины. Дождь заплакал вместе с Алиной, дождь плакал вместо неё. Аля смотрела сквозь стекло и пелену дождя в пустоту. Эта пустота поглощала её сердце и душу, эта пустота надвигалась на неё пытающимся затормозить микроавтобусом, эта пустота обрушилась на неё пронзающими кожу осколками от разбившегося стекла. Тело Али по инерции сместилось к двери, от удара её швырнуло в сторону и снова ударило об корпус машины.

Боль… Боль пронзила тело девушки. Такая невыносимая, острая, но такая приятная. Боль, которая смогла заглушить её душевные страдания хотя бы на несколько минут.

Шум… Шум в ушах сменился шумом голосов людей, который протягивали к ней руки. Она не могла отстегнуть ремень безопасности, ресницы склеились из-за крови, которая приятным теплом скользила по коже. Кто-то нажал на карабин ремня, и Аля смогла сделать вдох.

Вода… Дождь барабанил по лицу Алины, остужая кожу там, где десятки мелких стеклянных осколков прожигали кожу своими острыми гранями. Голова кружилась и нестерпимо болела.

Темнота…

Свет… Тяжёлые веки с трудом поднимались. Знакомое лицо обеспокоенно склонялось над девушкой. Она умерла? Если для того, что бы увидеть его снова ей нужно умереть – она готова.

– Барыш…– Тише, тебе не нужно разговаривать, не шевелись, пусть тебя сначала осмотрит врач.– Говори. Пожалуйста, говори… Я готова слушать тебя вечность. Только тебя, только твой голос –Аля из последних сил старалась не провалиться в темноту, держась за голос Барыша.Чьи-то руки прикасались к её телу, одевали корсет на шею, переносили её на носилки. Но она чувствовала тепло только его рук. Эти руки – её наркотик. Гул, шум, звон… Голова не справлялась… Тошнота упорно подкатывала к горлу…Много света, много вопросов, суета, её куда-то везут, снова светят фонариком в глаза, снова задают вопросы. Она кажется совсем забыла турецкий язык. Больно… Очень больно.

– Как тебя зовут, дочка?– доброе лицо доктора внушало доверие. Он был первым, кого она поняла.– Алина. Алина Кравченко – если говорить тихо, то боль не пронзает всё лицо.– Хорошо, девочка. Сейчас мы тебя переложим на стол МРТ и посмотрим, что там у тебя внутри – доктор улыбнулся, и тело Али подхватило несколько рук и переместило на медицинский аппарат. Тут же в вену начала вводила лекарство сосредоточенная медсестра.– Это контрастное вещество, так мы качественнее проведем обследование, а сейчас ты должна полежать спокойно, мы рядом, мы тебя слышим и видим – доктор склонился над Алиной и снова исчез из её поля зрения.Стол поднимался и двигался, из-за чего Алину ещё больше подташнивало. Она считала про себя секунды в ожидании, когда это всё закончится. Снова каталка, снова её куда-то везут.– Сейчас мы введём обезболивающее и тебе станет легче – всё тоже доброе лицо доктора ласково смотрело на Алину – потерпи, сейчас я наложу самый красивый шов, чтобы на твоей замечательной брови не осталось шрама, и ты и дальше могла кружить головы мальчишкам.

– А что у нас здесь? – мужчина внимательно осматривал щеку и улыбался, как будто там нет кровавого месива – а здесь у нас всё прекрасно, Асуман, подайте-ка мне самый волшебный пластырь из тех, что у нас имеются.

От бесконечных комментариев доктора Алина окончательно успокоилась и перестала следить за манипуляциями над своим лицом.– А сейчас тебе лучше поспать, Асуман введет тебе успокоительное, ты отдохнешь, и к утру всё пройдет – лицо доктора стало растворяться в темноте, которая окончательно расслабила тело девушки и сознание Алины отключилось.…Разноцветные огоньки мелькают и разбегаются по танцполу. Взгляд… Она чувствуетего взгляд кожей. Так приятно и страшно одновременно. Сильные руки хватают её в охапку…– Осторожнее……Теплые губы терзают её губы,пульс разрывает аорту. Сладко, томительно, обжигающе…

…Пальцы скользнули под тонкое кружево трусиков, вдох-выдох, сердце бьётся о ребра. Сильное тело нависает над ней. Он заполняет её полностью. С каждым новым толчком её тело приближается к обрыву, кровь становиться густой и горячей, губы пересохли…Стон… Она выгибается ему навстречу. Ещё… Ещё сильнее, больше, чаще…Взрыв…Аля открыла глаза и попыталась успокоить сбившееся дыхание. Она облизала пересохшие губы и ей показалась, что она чувствует вкус Барыша на них. Это всего лишь сон. Но её тело предательски заныло от тоски и желания. Сознание медленно возвращалось к действительности.

– Он был там. Я помню. Он был на месте аварии. Неужели мне это тоже приснилось? – Алина с трудом различала что правда, а что плод её фантазии. От напряжения голова нестерпимо заболела, пульс участился, мониторы запищали.

– Всё хорошо, Вам нельзя волноваться, сейчас я добавлю обезболивающее – приятный голос разговаривал с запаниковавшей Алиной. Медсестра участливо посмотрела в глаза девушке и улыбнулась – Всё позади. Раны, конечно, будут болеть некоторое время, но поверьте, Вам очень повезло. Я приглашу доктора, он Вас осмотрит и выпишет. За Вами уже приехал молодой человек.Алина не решилась спросить, кто за ней приехал, но от надежды, что это Барыш, её руки задрожали. В голове всплыл их последний разговор у него в спальне, и обида сдавила горло. Смотреть в презирающие её глаза она не была готова. Не сейчас.

– Как тут моя прекрасная златовласка?– оптимизму доктора Караоза можно было только позавидовать. Смешно шевеля своими, уже почти седыми, пышнымиусами он внимательно посмотрел на Алину и улыбнулся, от чего его усы задорно приподнялись вверх.

– Где болит? Что беспокоит? Проблемы в семье, на работе? Хотите поговорить об этом? – продолжал шутить врач, изображая психолога и поправляя пальцем на переносице воображаемые очки.– Голова болит, и бровь. Рука тоже немного.– Ооо, да Вы, госпожа Алина, совсем разваливаетесь на запчасти. С этим нужно срочно что-то делать. Зарина, давайте-ка поставим нашей дряхлой старушке укольчик обезболивающего и займемся её лицом.– Такссс… А теперь, пожалуй, займемся мейкапом. Ну, тут у нас красота нереальная. Шовчик бомбический!– Заговорщицки подмигнув Алине, объявил доктор. Девушка улыбнулась и боль пронзила каждую ранку на щеке.– Ну, ну, ну. Не всё сразу. Я, конечно, великий комик, но давайте, мадам, сдержим пока свои эмоции. Понимаю, что устоять передо мной нереально, но Вы должны держать себя в руках – пафосно декламируя каждое слово, продолжал доктор.Обезболивающее подействовало, и Аля расслабилась, доверившись опытным рукам врача и его помощницы.

– Ну, что же. Мой вердикт: пациент скорее жив, чем мёртв! Если будешь соблюдать все мои рекомендации, то совсем скоро можно будет бегать на свидания. Список лекарств я приготовлю, и Зарина всё тебе принесет, а теперь вынужден раскланяться. Пусть пройдет, дочка – Дениз Караоз по-отечески улыбнулся, легонько сжал ладонь девушки и поспешил помогать другим пациентам.Зарина пришла через час с большим пакетом в руках:– Это передал Ваш друг. Я отдала ему список лекарств с перечнем необходимых процедур и рекомендаций. Давайте я помогу Вам переодеться.– Спасибо, Зарина. Я, пожалуй, справлюсь сама.Медицинская сестра не стала спорить, а быстро ретировалась, оставив Алину наедине с пакетом и страхом предстоящей встречи. Девушка заглянула внутрь. В коробке на дне она нашла белые кроссовки её размера, в разных фирменных упаковках были худи и штаны-джоггеры приятного серого цвета, футболка, носочки и маленькие хлопковые белые трусики. Сам факт, что Барыш покупал всё это для неё, заставил девушку паниковать ещё больше.

Белье и штаны она с трудом, но водрузила на своё ноющее тело. С футболкой и худи было сложнее: при малейшей попытке поднять правую руку чуть выше, плечо начинало пульсировать, несмотря на дозу обезболивающего, причиняя Алине невероятную боль. Всунув ноги в кроссовки, девушка отдышалась и присела на край кровати. Сердце ухало в грудной клетке. Ладони вспотели. Ноги стали ватными. Гипнотизировать дверь было бесполезно, никто не входил и Аля решилась. Она приоткрыла дверь палаты и не увидела на коридоре ровным счетом никого. Возле стены стояло одиноко припаркованное кресло-каталка.

– Алина? – незнакомы голос прозвучал за спиной девушки так неожиданно, что она вздрогнула – извини, я тебя напугал – вынырнул из ниоткуда Ондер.– Я Вас знаю, Вы друг господина Ардуча.– Девочка, эти реверансы ни к чему. Господин. Я, скажем так, немного в курсе кто ты. Той ночью мы отдыхали с Баром вместе. И какое продолжение было я тоже знаю, так что, думаю, обойдёмся без господ.

Лицо Алины залило краской. Мысль о том, что Бар посвятил в интимные подробности их знакомства своего друга, её разозлило и расстроило. Хвалиться своими сексуальными похождениями, видимо, в крови у мужчин.– Присаживайся – Ондер указал на кресло-каталку – я отвезу тебя домой к Барышу.– Не нужно к нему домой. Отвезите меня в любой отель, пожалуйста.– Давай так. Я отвезу тебя к Барышу, а вы потом разбирайтесь сами, где, как и с кем ты будешь – мужчина взялся за ручки кресла и развернул его к Алине.Аля обреченно села сморщившись от боли и сложила ладошки на коленях. В абсолютной тишине они выехали из здания больницы, эта же гнетущая тишина висела в машине всю дорогу до дома Барыша.

Ондер открыл дверь дома и жестом пригласил Алину войти. Нехотя девушка переступила порог и вошла в гостиную.– Барыш подготовил тебе комнату рядом со своей, чтобы слышать, если тебе что-то понадобиться. Пойдём я тебе помогу подняться наверх – Ондер придерживая Алю за локоть, медленно стал подниматься по лестнице вместе с ней. От нагрузки голова закружилась, и Алю повело в сторону, мужчина, не смотря на свое настороженно-негативноеотношение к девушке, бережно придержал её за спину. Лестница никак не кончалась, и преодолев последнюю ступеньку, Алька устало выдохнула. Десять шагов до комнаты дались ей легче, чем подъём на второй этаж, но силы уже были на исходе.– Располагайся – Ондер открыл дверь комнаты и показал на широкую кровать, а я принесу тебе поесть.– Спасибо, но я не хочу – Алина присела на кровать и подняла свои глаза на мужчину – мне правда ничего не нужно.– Ничего не нужно? Ты уверена? – грубо спросил Ондер – вам всем ничего и никогда не нужно, но каждая из вас так и норовит пробраться поглубже и заграбастать побольше.– Я не знаю, с кем вы водили знакомства до сих пор, но не нужно меня причислять к тем, кто вас обидел своим назойливым вниманием. Я не лезла ни к Вам, ни к Вашему другу. Он сам подошел ко мне.– О, да! И, конечно, ты тут же решила воспользоваться ситуацией. Раз уж ты оказалась в его постели, то почему бы не напеть ему о своей великой любви – мужчина завёлся и не заметил, как Алина вздрогнула, словно от пощечины услышав его слова.– Вы правы, я дрянь. У меня нет сил с Вами спорить. Я не понимаю, что я здесь делаю, но прошу, перестаньте меня препарировать, пожалуйста – последние слова Аля говорила уже шепотом, в глазах потемнело и круги, плывущие перед глазами, не давали сосредоточиться. Ондер понял, что перегнул палку, и шумно выдохнув, буквально вылетел из комнаты. Девушка стянула кроссовки и забралась под одеяло. Гул в голове не заканчивался. Ей так хотелось исчезнуть, убежать, раствориться, лишь бы не быть здесь, лишь бы не слышать всех этих слов, лишь бы не видеть осуждение в глазах людей. Девушка провалилась в сон. Она не слышала, как пришел Барыш, как они с Ондером о чём-то спорили, как он заглянул в комнату и поправил одеяло, угол которого сполз на пол. Во сне она не чувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала. Черная вязкая тина глубокого сна забралась в тело девушки и отключила чувства.