Часть 7. (1/1)

Барун возвращался на съёмки. Ехать нужно было три часа. Эти три часа мысли его занимали их от ношения с Санайей. Как им легко было общаться друг с другом, когда ЭТО чувство не накрыло их обоих! Конечно, жизнь актёра всегда подвергается соблазну. Ведь приходится играть любовь с разными актрисами. Порой так вживаешься в роль, что перестаёшь отличать экранную жизнь от реальной. Довольно?— таки часто актёры переносят экранную любовь в реальность. Так ведь произошло у Санайи с Мохитом. Они играли влюблённых в фильме ? Когда мы встретились? Между ними вспыхнуло чувство, какое было у их героев. Оно переросло в большую любовь, и Мохит с Санайей поженились. Они были счастливы. Барун это видел. Знал и был рад счастью этих двоих. Мохит сейчас занят в одном проекте, Санайя занята в другом. У Мохита тоже есть соблазн увлечься кем-то из своих партнёрш по фильму, но Барун уверен, что Мохит не переступит грань дозволенного, потому что очень любит свою жену… Тогда почему же он, Барун, так увлёкся Санайей, что даже дышать при ней бывает иногда тяжело? И впервые за всё время после женитьбы он подумал, хорошо, что его Пашмин не имеет никакого отношения к искусству и к кино в частности. А всё?— таки он собственник! Ишь ты! Не хочет, чтобы Пашмин была актрисой. Не хочет, чтобы и у неё был соблазн…—?Да, Барун, что?— то с тобой не так… Перед съёмками прими холодный душ,?— сказал он сам себе.Санайя вышла перед съёмками прогуляться. День обещал быть сложным, так как сегодня у них с Баруном три сцены наедине. Условно, конечно. Оператор, режиссёр и другие люди от кино будут присутствовать на съёмках. Она подумала о Мохите. ? Мог бы и приехать. Или он так занят, что не до меня?? Они очень мало проводили времени вместе, потому что оба снимались в разных проектах. В разных городах. Мохит, как только выдавалось свободное время, летел на встречу с женой. Санайя же сама себе призналась, что леновата, поэтому встрече с мужем предпочитала отдых в уединении. Как и сейчас.Барун вздрогнул, услышав знакомый голос:—?Привет! Как съездил? Как Пашмин? —?подходя к нему с улыбкой спрашивала Санайя. Барун улыбнулся в ответ:—?Всё хорошо. Пашмин тоже хорошо. Передавала тебе привет. А ты как?—?Хорошо. Выспалась.—?Мохиту звонила? Он ведь просил.—?Ох! А я даже телефон забыла включить! Вот я какая растяпа! —?начала она ругать себя, доставая из сумочки телефон. Ого! Сколько непринятых звонков! От Мохита, от Мохита, от Мохита, от…тебя? Ты мне звонил? —?удивилась она.—?Да. Звонил. —?тоном Арнава признался Барун.- Захотелось узнать, как ты здесь одна.—?Я одна? Почему одна? Я здесь была не одна. И потом, что со мной может случиться? Ничего.—?Это хорошо,?— сказал Барун и долгим взглядом посмотрел на Санайю. Что-то в ней изменилось за эти сутки с небольшим. Но что? Этого он понять пока не мог.—?Пойдём на площадку. Скоро съёмки. Повторим сцену,?— предложила Санайя.—?Да. Конечно. Идём,?— лаконично ответил Барун.Дубль один: Кхуши с подносом вбегает в комнату:—?Сестра, просыпайся! Уже почти полночь, и ровно в двенадцать я зажгу огни.Арнав ищет свой телефон. Кхуши зажинает огни и отсчитывает время:—?Одиннадцать! Двенадцать! Сестра! —?и открыв глаза видит перед собой Арнава. Они долго смотрят друг на друга. Кто на кого сейчас смотрит: Арнав на Кхуши или Барун на Санайю? А какая разница? Смотрят друг на друга влюблённые. Пока играть легко. Чувства, которые испытывают герои и актёры идентичны. Всё хорошо. Эпизод снят.Сцена в постели. Арнав лежит, укрытый одеялом. Тётя заставляет Кхуши лечь тоже. Она думает, что в кровати спит Паяль. Испуг Кхуши неподдельный. Она-то, в отличие от тёти,знаёт, КТО под одеялом. Очень хорошо играет испуг. А может быть, и не играет. Может быть, это естественное состояние актрисы на этот момент. И опять: нам?— то с вами какая разница? Мы верим актёрам. Мы видим перед собой перепуганную Кхуши и раздражённого Арнава. И вот момент, когда можно не скрывать своих чувств! Кхуши лежит, зажмурив глаза. Арнав, приподнявшись на локте, хочет что-то неприятное ей сказать, но…останавливает взгляд на лице девушки, и мы видим совсем другого Арнава: удивлённого своим открытием, мягкого. Велико искушение поправить чёлку, сбившуюся на щёку Кхуши. Протягивает руку… Мы так и не узнаем, было это по сценарию, или это сделал сам актёр, не сдержав своих чувств. И в который раз я скажу: а какая нам разница? Сцена снята хорошо. Нет ни фальши, ни пошлости, ничего лишнего.Небольшой перерыв. Санайя опять ушла к бассейну. Села в кресло.—?Что сейчас было? Барун хотел поправить мне волосы. Не помню, было это в сценарии или нет,?— переняла у Кхуши привычку разговаривать сама с собой Санайя.—?Барун,?— обратилась она к вошедшему минут через пять Баруну.- Что это было? По сценарию тебе положено было поправить мне волосы? Или это твоя инициатива?—?Не помню. Просто, мне кажется, действие это было логичным. Ведь Арнав открыл для себя что-то новое в Кхуши. Его потянуло к ней. Ему захотелось к ней прикоснуться… Это ведь логично? —?вопросительно посмотрел на Санайю.—?Наверное. —?неуверенно ответила Санайя.Съёмки подходили к концу, когда Санайя почувствовала недомогание. Она по жизни была хоть и хрупкая с виду, но на здоровье никогда не жаловалась. А тут… От Кхуши что ли заразилась? Сцена, когда Арнав должен уйти, требовала от Санайи большой энергии, потому что Арнав и Кхуши продолжали спорить, кто из них сегодня выиграл, и спор этот был очень эмоциональным. Впервые за время работы в этом проекте Санайя не смогла сыграть так, как требовал от неё режиссёр.—?Что с тобой, Санайя? Ты в порядке? —?спросил у неё Барун, освободившись от съёмок.- Ты хорошо себя чувствуешь? —?Глупый вопрос! Видел же, что чувствует она себя неважно.—?Нет. Чувствую я себя плохо. —?сердясь на саму себя, резко ответила Санайя.Он удивлённо посмотрел на неё. За что она на него так сердится?—?На сегодня съёмки для нас закончены. Пойдёшь отдыхать или, может быть, пройдёмся погуляем, и тебе станет лучше. Зайдём в кафе. Поедим мороженое,?— соблазнял Барун, зная, что Санайя, как и её героиня, Кхуши, любит всё сладкое. Вот джалеби, в отличие от Кхуши, Санайя не любила. И ему было жалко на неё смотреть, когда она запихивала себе в рот эти лакомства, а потом, как только камера переходила с неё на кого-то другого, выплёвывала их.Санайя посмотрела на Баруна испытывюще.—?Пойдём лучше на берег. Подышим свежим воздухом.Барун согласился. Они медленно направились на берег какой-то речки. На берегу было тихо. Спокойно. Деревья закрывали дома, и, казалось, что они сейчас на необитаемом острове. (Такое же чувство испытывал Барун в своём последнем сне). Чувствуя, что он увидит здесь одинокую широкую скамейку, Барун оглядел берег.—?Пойдём сюда,?— позвала его Санайя.- Здесь на весь берег всего одна скамейка. Я её позавчера ночью обнаружила.—?Что ты ночью здесь делала?—?Отдыхала. Мне почему-то было не уснуть, и я пришла сюда.Они подошли к широкой, одиноко стоящей скамейке. Видение сна, из которого не хотелось выходить, захлестнуло Баруна.