Мидори Асакуса (1/1)
Тихий шорох телевизора, эмоциональные выкрики нарисованных персонажей и приглушённое шуршание толстенного одеяла. Асакуса завернувшись в него, безучастно уткнулась в спинку дивана. Второй день она не выходит из дома, с головой уйдя в размышления.?Любит… Не любит… Любит… Воображаемая ромашка не подходит! Она ведь даже кончится не может. Чёрт бы её побрал эту эгоистку. Воспользовалась мной, как игрушкой!И ведь ничего мне не сказала, а ещё Канамори, почему она так не вовремя появилась? Мне остаётся лишь просто сгорать в геенне стыда!?Из самобичеванья её вырывает телефонный гудок. Короткий и лаконичный, уведомление. Она с пылкой надеждой хватает устройство и в миг разочаровывается. Воодушевлённый взгляд затухает, а улыбка предвкушения стеклом застывает на лице. Реклама. Очередной интернет магазин рассылает скидочные купоны.Но сети судьбы уже расставлены и Асакуса угодила прямиком в них. Быстрыми движениями она нашла контакт Цубамэ и набрала сообщение. Сперва длинное, потом короткое, затем ещё короче. Пока с угрюмым вырождением не зависла над телефоном.?Мидзусаки ты… Меня любишь? Придёшь ко мне? Зачем это сделала? Почему? Дура!?Ни один из этих вариантов не подходит! Один слишком стеснительный, другой глупый, а последние это вообще оскорбление! Думай Асакуса, думай! Верти шестерёнками!?Пометавшись ещё секунд пять, она в силу зажмурилась и нажала *отправить*. И лишь тогда началось настоящее испытание. Секунды тянулись в минуты, а минуты в часы. Никогда прежде, ожидание не было столь томительным и давящим.С превеликим трудом она отпрянула от экрана и вновь завалилась на спину и утонула в одеяле. И уже сменилась с судьбой. Построила все возможные и не возможные варианты развития. И лишь треть из них, с трудом, удовлетворяли её.?Может я поторопилась? Не стоило так гнать лошадей. Хотя при чём здесь я? Она первой начала!?Насупив носик, Асакуса вжалась поглубже в постельное бельё и попыталась расслабиться. Однако, этому не суждено было сбыться. Звонок. Нет, не телефонный, а тяжеленный звонок в дверь. Лёгкий топот пары человек и в комнату протискивается Цубамэ.Пока Мидори приходила в себя, Мидзусаки не тратила время зря и уселась рядом с подругой. Положила бумажный пакет на чайный столик и как-то успокаивающе произнесла.—?Меня впустила твоя мама, она наготовит блинчиков, кажется, она хороша в этом —Она соскочила с дивана и злобно уставилась на подругу. В этот момент что-то зародилось в Асакусе. Чувства подпирали, злорадно почёсывая горло, а пелена, не то гнева, не то раздражения заволокла глаза. В тот момент слова сами вылетали из скривившихся губ Мидори.—?Ты! Воришка! Искусительница! Что тебе нужно, зачем ты со мной это делаешь??—Словесный поток было невозможно остановить, но Цубамэ не могла бездействовать. Она схватила подругу за руку, и протянула к себе, и на ушко, шепотом проговорила.—?Да, вор, но единственное, что я украду?— твоё сердце?—С грацией львицы и реакцией птицы, Мидзусаки накинулась на свою жертву. Секунда и они на диване. Смотрят друг-другу в глаза и пожирают изнутри. Минута и зверь вновь переходит в наступление. Снимая шорты, а затем и нежно-белые трусики с оппонентки. Оставляя Асакусу, за исключением невинного девичьего топа, совсем беззащитной.?Это так… Она и впрямь собирается сделать это со мной… Но её взгляд, почему он, как у мёртвой рыбы? Безжизненный и стеклянный. Неужели…?—?Твой взгляд… Он мёртвый. Ты ведь пришла не за сердцем, а за телом! Маньяк! МАНЬЯЧКА!?—Заорала во всю силу Асакуса и с размаху дала пощечину подруге. Та лишь отвернулась, продолжая начатое. Перевернула брыкающуюся пленницу на живот, миллиметр за миллиметром углубляя пальцы в её хрупкое тельце.—?Тебе понравится. Обещаю. Это единственное, что я могу обещать.?—После слов Цубамэ, Мидори только больше раскраснелась, всё больше прогибаясь под её настырным действиями. Пальцы расписались, сжимались, ускорялись и наконец замедлялись. Каждое движение доставляло невиданное наслаждение. Любое сопротивление сошло на нет, а на замену пришли сопливые всхлипы и стоны, которые с каждой секундой становились лишь громче.Вот уже и блузка уходит прочь, полностью оголяя девицу. Грудь с трудом держится в черте маленького лифчика. С каждым движением так и направить выпасть, а тоненькие руки нарушительницы только способствуют этому.Близка кульминация, стоны, задыхание, лёгкое чавканье?— пошлые звуки просто не могут быть громче. Пальцы давно зашли глубже положенного, каждое движение доставляло эйфорию и ничего более. Все заботы ушли на второй план. Оставляя только первобытное удовольствие.***Тонкие солнечные лучи бьются сквозь бархатные шторы, озаряя повинную девичью кожу. Буквально выжигая на ней телесные образы. Упёршись в грудь подруги Асакуса выплакала до дна свой запас слёз.—?Я думала, что ты все поняла! Стала уважать мои чувства, но ты… Дура! Уродская креветка!?—Цубамэ немного опешила от такой реакции, но приняла её достойно. По крепче обняв подругу, она позволила ей выплакаться, хоть плакать там было уже нечем. В распоряжении была лишь сила голоса и настойчивость. И вот когда Асакуса почти успокоилась...—?Прости, я думала это прошло, но всякий раз…?—Не дав договорить Цубамэ и пару слов, вновь раздался громогласный рёв, которому не было конца. Виновница этого армагеддона намертво вцепилась в спину и продолжала орать и орать.И лишь блинчики, аккурат помазание мёдом стоят на столике.