Глава 9. Начало (2/2)
— Надеюсь, вы достигнете взаимопонимания. Иначе будут серьезные проблемы.— Да, я понимаю. Я поговорю с ней позже. А сейчас нужно возвращаться к работе.Мирабелль закрылась в своем трейлере, включила телевизор как можно громче и зажмурила глаза. Нужно просто перестать так резко реагировать и объяснить Роберту, чего именно она хочет добиться от Томаса. Только вот как это сделать? Не может же она залезть в голову к актеру и управлять им? Конечно же, нет.Через какое-то время позвонил Курт, и ей пришлось открыть дверь своего трейлера и убавить звук на тв. Писательница уже представляла, как много придётся сейчас врать. И оказалась права. Основная часть вопросов была про съемки, как вообще пришли к тому, что именно эту книгу нужно экранизировать, как писали сценарий, участвовали она или нет, как проходили актерские кастинги и т.д. И Марлоу врала. Нагло. Иногда неправдоподобно, но что поделать… Не говорить же на весь мир о том, что Хиддлстон доводит её до истерического состояния всего за несколько часов.— Ты ужасна, — резюмировал Курт, выходя из трейлера вслед за интервьюером.— Да? А по-моему, я мила и обворожительна, — издевательская ухмылка.— Была бы, будь в твоей речи чуть меньше сарказма и иронии. До встречи.— Пока-пока, милашка, — снова едкая улыбка, а Рикман только закатил глаза и недовольно покачал головой.Девушка продолжила смотреть телевизор и думать о чём-то своём. Хотя то, что она делала сложно было назвать просмотром — Белль просто листала каналы по кругу снова и снова. Так продолжалось несколько часов, на город уже давно опустились сумерки. День подходил к концу, а значит скоро всё это закончится и можно будет спокойно пойти домой, чтобы никто по пути не поймал и не начал задавать лишних вопросов. Спустя несколько десятков кругов бесцельного перелистывания, она наконец-то наткнулась на фильм, который почему-то заинтересовал её с первых минут. Было заметно, что у этого произведения не миллионный бюджет, может быть не самый гениальный режиссер. Но этот фильм… он сразу вовлекал зрителя в свою атмосферу, эмоции, переживания. Именно такими фильмами проникаешься, их хочется впитать полностью, до последней капли, им веришь, проживаешь время вместе с героями. Девушка настолько погрузилась в свои ощущения, что почти не обращала внимания на картинку на экране. И только едва уловимые знакомые нотки в голосе заставили её сфокусировать взгляд и мысли на фильме.— О. Мой. Бог, — чуть слышно произнесла Белль и моментально убежала в сторону съемочного павильона.Она явилась как раз вовремя. На сегодня рабочий день был окончен, и актеры посматривали некоторые дубли вместе с Робертом.— Том! — громко произнесла Марлоу, направляясь в сторону мужчины. На её губах появилась совсем недобрая улыбка.— Я слушаю, — он улыбнулся и изогнул бровь.— Пойдём!— Куда и зачем?— Изнасилую тебе пару раз и всё! — по площадке разнесся смех съемочной бригады.— Не понял, — Том настороженно наблюдал за писательницей.— Не бойся, тебе понравится, — договорив фразу, Белль схватила актера за запястье и потащила в сторону своего трейлера. Снова смех.Приехавший за подругой и стоявший в стороне Камбербэтч нервно икнул и сделал вид, будто сейчас ничего не произошло.Её трейлер располагался довольно далеко, а на улицу девушка выбежала снова в одном свитере. И сейчас Томас чувствовал её холодные руки на своих, казалось будто и без того тонкие музыкальные пальцы под воздействием холода стали словно хрустальными. Но писательница упрямо тащила актёра за собой и постоянно что-то бубнила себе под нос. Мирабелль казалась ему очень милой в этот момент, и он невольно улыбнулся. Такая забавная, совершенно простая, пусть и немного со странностями. Настоящая женщина может быть абсолютно непредсказуемой и обезоруживать своим очарованием в этом.— Вот! — её громкий голос выдернул мужчину из мыслей. — Что в этом сложного? — она показала рукой на экран телевизора.Хиддлстон перевел взгляд и узнал сцену из фильма ?Глубокое синее море?.— Ну, ведь можешь быть мудаком, так в чём сейчас проблема? Можешь же! — Марлоу продолжала гневно тыкать рукой в экран.— В том, что я не вижу в Грегори типичного антагониста. Он просто человек с поломанной судьбой.
— Да! — резко воскликнула она. — Но. Да… Именно из-за этого он так холоден ко всему и всем!— Думаю, Сьюзан его отдушина. Он может с ней немного дать волю чувствам, — мужчина оперся о стену и пристально смотрел на Белль.— Немного. Но не так же! — девушка всё ещё возмущалась на повышенных тонах.— Это как? — его голос наоборот был спокоен.— Да хотя бы как сейчас. Тебе зеркало принести? Посмотри на себя, ты же сейчас воплощение пофигизма! Абсолютное! Тебе плевать, что я хочу донести! Плевать на фильм! Если ты начинаешь вживаться в роль — замечательно! Но если это не так, то я похороню тебя заживо! Мне не плевать на фильм, на книгу. Это моё творчество, мой ребёнок!— Успокойся, прошу, — Хиддлстон ласково улыбнулся и положил свои руки на её плечи. — Ты очень мила в гневе, но не нужно на меня кричать. Повторю ещё раз, я выслушаю всю твою критику, если будешь говорить спокойно, — мужчина почти перешёл на шепот.Марлоу не решалась поднять голову и встретиться с ним взглядом. Всё стояла и смотрела куда-то в район солнечного сплетения. Она не привыкла к такому: друзья никогда не обращали внимания на её вспыльчивость, Бен резко и умело переводил тему, Джеймс… он всегда начинал повышать голос в ответ. Итог — сорванные голосовые связки, куча битого стекла, никакого настроения и желания вообще когда-либо ещё разговаривать с этим человеком. Но чтобы так… она практически впервые за тридцать лет сталкивается с проявлением элементарной человеческой мудрости. Настолько простой и обыденной, что немного не по себе. Чего стоит не повышать голос в ответ, говорить ровно, тихо и сказать оппоненту, что только в состоянии спокойствия он будет услышан? Да ничего не стоит. Разве что большого жизненного опыта.— Я слушаю, — мужчина легко коснулся её подбородка и перевел взгляд Белль на своё лицо. — Суть твоей претензии ко мне в том…— Что ты ничерта не понимаешь персонажа!— Мирабелль, — с нажимом произнес Том, дав понять, что будет разговаривать только в спокойном тоне.Подслушивающий у трейлера Бенедикт решил, что нужно взять на заметку этот способ. И удалился в сторону машины.— Моя претензия в том, что ты позволяешь себе иногда слишком много эмоций, — девушка сдалась и теперь тоже говорила почти шепотом. — Тебе нужно понять, что максимум его эмоционального диапазона в обществе другого человека это редкие усмешки. Он некое чудовище в жизни Сью, которого она отчаянно хочет исправить, но не может. Она юна для него, но…
— Но он её любит, — продолжил мужчина.
— Именно.
— За её искрящиеся жизнью глаза, лучезарную улыбку, непосредственность, отличное от других восприятие мира, — он говорил, не отрывая своего взгляда от её глаз. — Она для него непостижимое чудо в этом огромном сложном мире.Мужчина снова тепло улыбнулся. А Марлоу… она так и смотрела в его глаза. Можно было сказать, что они цвета настоящего моря: да, они были голубыми, но в них можно было рассмотреть отблески цвета бирюзы, дождливого Альбиона и янтаря. Тогда писательница предположила, что цвет его глаз меняется от настроения, самочувствия и вообще ощущения мира на данном этапе жизни.— Ты, наверное, счастливый человек, раз смогла написать таких героев, передать их чувства, состояние, — Томас немного опустил взгляд, а она заметила, как его ресницы коснулись скул.— Ну, была когда-то. Мне так казалось, — теперь она говорила ещё тише.Том просто снова взглянул на неё. Ещё несколько слов, и он увидит слёзы в её глазах.— Прости.— Всё нормально, — девушка опустила голову, стараясь собраться с мыслями.— Любовь это всегда сложно, Белль… Очень жаль, что не всегда она такая, как в книгах.Девушка только усмехнулась.— Иногда сложнее, чем ты думаешь. Я не хочу говорить об этом.Девушка склонила голову ещё ниже и тут же почувствовала, как её Том обнял её и прижал к себе.Больше всего в жизни Марлоу ненавидела, когда кто-то начинал её жалеть. Ненавидела просто потому что в такие моменты эмоции становились слишком сильными, слишком вольными, и ей ничего не стоило просто разреветься. Что собственно и произошло. Мужчины не любят женских слёз, но Томас не сказал ни слова, просто прижал девушку ближе к себе.— Тебе нужен отдых, — произнес Том.— Мне нужна тишина, — раздраженно ответила писательница. — А не твои глупые утешения.Иногда она совсем не умела врать, а он прижимал к себе девушку ещё крепче.
В голове Марлоу была пустота, она даже не знала, о чём думать. Наверно, именно так выглядит спокойствие и счастье — ты не думаешь о проблемах, они все словно в стороне от тебя. Ей ведь так хотелось именно этого, простого человеческого тепла, просто забыть о существовании чего-то кроме того мира, что есть здесь и сейчас, забыть о всём том грузе, который она носила на своих плечах. А спор — дело чести.Девушка подняла голову и поцеловала Тома. Сначала легко, почти вопросительно, обдумывая, стоит ли продолжать. Мужчина не отвечал. В тот момент он пытался понять, чего именно хочет эта взбалмошная девчонка.
Поцелуй становился настойчивее, и девушка положила свои руки ему на талию. Сейчас, в образе, он выглядел словно аристократ викторианской эпохи: такой высокий, статный, идеально уложенные волосы, костюм облегающий крепкую мужскую фигуру, белоснежная рубашка с небрежно расстегнутой верхней пуговицей…
И мужчина ответил на поцелуй. Отпрянул лишь на пару секунд, чтобы взять её лицо в свои ладони, заглянуть в глаза и убедиться, что она хочет.
В голове Мирабелль по-прежнему была пустота: ни вопросов, ни сомнений, только чувства, эмоции. Сейчас есть тепло, ощущение нужности. Пусть завтра будет стыдно, пусть. Сейчас об этом думать не хотелось совершенно. Это же будет только завтра.Медленно, аккуратно, словно боясь чего-то она расстегивала пуговицы на рубашке, касаясь одними подушечками пальцев, водила по его торсу и чувствовала жар мужского тела. Том же чувствовал холод её рук и вздрагивал при каждом мимолетном касании. Безумно хотелось согреть не только руки, но и душу, и он просто накрыл руки девушки своими. Белль вздрогнула.Возможно, он хотел того же, чего и она… К сожалению, она вряд ли сможет узнать это наверняка. Как и вряд ли когда-нибудь узнает, что именно сейчас чувствовал Том, какую бурю эмоций она в нем зарождала.
Мужчина поднял писательницу на руки и усадил на стол, придвинув к себе так близко, как только можно было. Её запах… кружил голову, заставлял жадно вдыхать воздух. У каждого человека он свой, и у неё это была некая смесь мёда, корицы и спелых яблок. Она пахла домом, уютом, зимой.
Том всё настойчивее целует, плавно опускается к шее, оставляя едва заметные следы укусов, теперь уже девушка тяжело дышит. Она чувствует, как он возбужден, чувствует каждый сантиметр его тела.
Несколько секунд, и её свитер лежит на полу, а его брюки со звоном падают на пол.***— Да? — на том конце провода послышался сонный голос Бена.— Готовься к моему желанию, детка, — ответила Мирабелль и рассмеялась.