Девушки и сладости (Пиноккио/Озма (очень ненавязчиво), Дик Грейсон/Рапунцель (чуть более навязчиво) (1/1)

Разумеется, Ядовитый Плющ была ни при чем. И, разумеется, Брюса околдовали.Это было дело рук Озмы. Девочка-волшебница сидела в своих новых апартаментах, выглядевших с улицы точь-в-точь как раскуроченный магазинчик игрушек, но очень даже уютных — по ту сторону магического барьера, разумеется. Она шептала заклинания, накручивая короткий черный волосок на палец. На коленях у Озмы лежала небольшая тряпичная кукла в флисовом смокинге и с галстуком-бабочкой, сложенным из атласной ленты. Из головы и груди куклы торчали две длинные булавки.Пиноккио, осторожно пристроившись рядом, с интересом наблюдал за ее действиями. Хотя вообще волновало его, конечно, другое.— Чем ты занята? — спросил он наконец.— Практикуюсь в вуду-заклинаниях на Брюсе Уэйне, — ответила Озма. — Золушка раздобыла мне его волос. Делаю так, чтобы он не совался в наши дела.— Золушка? Как ей это удалось?— Пиноккио, ты же знаешь Синди. Она может все. И это она посоветовала Коулу Готэм в качестве варианта переселения, кстати — теперь ей и разбираться с трудностями, что с этим вариантом связаны.— Ни разу не видел Синди с момента нашего перемещения.— Соскучился? — усмехнулась Озма. — У нее дела, снова под прикрытием у Бигби. Кстати, про ее карьеру сказочного шпиона до сих пор не все в курсе, так что помалкивай об этом... А вообще чего ты хотел?— Э... Ну... Я тут подумал, что было бы круто, если бы мы с тобой куда-нибудь прогулялись в Готэме.— Ты звал меня ?погулять куда-нибудь? и в Гавани. Не понимаю, что это значит. Прогулки без цели — пустая трата времени.Пиноккио робел в присутствии Озмы. Моментально переставал быть старым матершинником и искателем приключений, застрявшим в детском теле — превращался в натурального мальчишку, совершенно ослепленного блеском золотистых волос, когда девочка откидывала их назад, через плечо, и строго смотрела на него — прямо в груди что-то обрывалось и улетало вслед за золотым локоном.— В общем, миссис Веб уже открыла свою кафешку, может, сходим? Выпьем по кружке какао с зефирками, съедим по мороженому.— У меня непереносимость лактозы, — отрезала Озма, оборвав торчавшую из куколки нить. — Но... — она внимательно посмотрела на Пиноккио и отчего-то все же смягчилась. — Я люблю сорбет. Там подают сорбет?***Кафе-кондитерская со странным названием ?Сахарная паутинка? оказалось довольно симпатичным местечком, несмотря на то, что открылось на Винд Маунтин, и розовая яркая вывеска и чистенькие стены цвета орехового макаруна странно контрастировали с полуразрушенными домами, которые, впрочем, активно приводились в порядок приезжими. Как-то даже слишком быстро приводились.Дик пришел в кафе с одной из них, приезжих. В самом деле, сколько можно наблюдать за ними в виде Найтвинга с крыш и из темных углов? Полезно же оценить ситуацию изнутри. Через свидание с местной красоткой, в частности.Вообще он пришел разведывать обстановку именно в кафе. Понаблюдать за посетителями. Поприцениваться ко всяким странностям. Выпить коктейль с мороженым...В приятной компании девушки, что пришла сюда купить себе домашнего печенья, а теперь не то что согласилась посидеть с ним за столиком и угоститься напитком — уже дважды воспользовалась второй соломинкой в бокале Дика!Это был успех.— Так как, говоришь, тебя зовут? Прости, боюсь, не расслышал.— Пуни, — ответила девушка, облизнув губы после соломинки, широко улыбнулась и протянула ему руку. Дик готов был поклясться, что парой минут ранее она называла какое-то другое имя.— Славное имя. Такое необычное.— Немецкое. Сокращение от полного варианта, который язык сломаешь произнести. Как ?Румпельштильцхен? — даже не спрашивай.— Ладно, как скажешь, мне тоже не особо будет приятно, если ты будешь называть меня Ричардом.— Можно тогда сразу ?мистер Грейсон?, — засмеялась Пуни. — Вот именно.Она была очень хорошенькая и непосредственная, вся светилась весельем и жизнью и совсем не походила на несчастную жертву землетрясения. Если можно было счесть странностью то, как легко их с Диком совместное стояние в очереди за печеньем перетекло в свидание, то эту странность Дик хотел бы списать на всяческие ?искры симпатии? и собственное обаяние — ну, оно же у него есть? А так — самая обыкновенная симпатичная девчонка... Ну ладно, даже более чем просто симпатичная. Разве что светлые волосы подстрижены ну очень коротко и словно в спешке — или самостоятельно. Почему-то Пуни очень легко было представить с волосами длинными, настоящей белокурой рекой, длиннее, чем у Старфайер, такими, что мягкими волнами опускаются на тело, когда она сверху, щекочут голую кожу...Дик, долой такие мысли, для них явно рановато, сказал он себе — и невольно покраснел, как мальчишка.— Любопытная стрижка. Довольно мило, — заметил он.— Ага, — она неловко провела рукой по волосам. — Считай, меня землетрясение застигло в парикмахерской.— Как ты пережила землетрясение? Страшное событие.Пуни зябко передёрнула плечами.— Да уж, хорошего мало. Но во всем есть плюсы, что уж. Мы сидим с тобой здесь вместе, пьем коктейли с мороженым. Миссис Веб, хозяйка кафе, потеряла свой бизнес в Фэйблтауне — и ничего. Даже ее фирменные маффины уже в продаже. Жизнь продолжается, не стоит на месте, — она беспокойно глянула на часы.— Торопишься? — вскинул брови Дик, и улыбку стёрло с его лица. Впрочем, причина тому была посерьезнее, чем то, что Пуни могла сейчас запросто исчезнуть, не оставив номера телефона.Глянув через ее плечо сквозь витрину кафе, он увидел два автомобиля, черный и белый, с тонированными наглухо стеклами, ехавшие по улице. Попахивало местными криминальными боссами, однако. Двуликий? Пингвин?— Есть немного. Что-то случилось? — Пуни легонько дотронулась до его руки, и Дика прошило электрическим током. Господи, какая же она все же красивая. А ещё странно, но ему показалось, что ее волосы не так уж кошмарны...— Ничего, — улыбнулся Дик в ответ. — Разве что мне может понадобиться отойти на минутку... Или нет.Люди в черной и белой одежде вышли из автомобилей и двинулись с битами и автоматами к кафе.У них латунные зонтики на лацканах. Пингвин.— Пуни, нужно уходить отсюда, — торопливо сказал Дик.— Что такое? Почему?Звякнул колокольчик над дверью, и четверо приспешников Пингвина вошли в кафе.Миссис Веб, полная женщина с крупно завитыми волосами и все время недовольным выражением на румяном лице, мало переменилась в плане настроения, увидев их.Она не испугалась, только нахмурилась сильнее и грузно нависла над стойкой с печеньем и пирожными.— Это у вас в городе так принято — среди бела дня ходить по улицам с оружием? — спросила она.— У нас в городе не принято хамить и отказываться от оплаты охранных услуг, — ответил один из приспешников Пингвина.— Каких ещё охранных услуг?— Тех, что любезно обеспечил вам мистер Кобблпот.— Мистер Кобблпот не имеет к моей кондитерской никакого отношения. Если вы за печеньем или зефиром или же хотите заказать торт — на здоровье. Если нет — скатертью дорога.Дик попробовал тихонько выбраться из кондитерской вместе с Пуни, но один из головорезов Пингвина силой усадил его на место. Вот ведь черт. Неужели придется разбираться с ними, не надевая маски? Это было бы неприятной крайностью.— Мистер Кобблпот желает получать процент от выручки этого заведения. Он несёт убытки из-за переселенцев.— Это какие же убытки? — подал голос хмурый парень с бельмом на глазу, сидящий за угловым столиком. Дик его раньше не видел в городе, но лицо парня и его драная джинсовка, сбитые пальцы на руках, то, как он сжал болтавшуюся у ремня цепь, — все это предвещало заварушку. Его сосед, также мало похожий на завсегдатая кондитерской, отставил в сторонку креманку с мороженым и молча уставился на людей Пингвина. Этот был лысеющий рыжий хиляк лет под сорок пять, в очках и вроде как безобидный — но со взглядом таким злобным, что и издалека Дик это заметил — будто сам сатана вложил ему адские угли в глазницы.— Убытки связаны с тем, что нам тут в жопу не сдался ваш Кобблпот? Земля Винд Маунтин теперь принадлежит мистеру Коулу, главе района, и — малой долей — каждому из бывших жителей Фэйблтауна. От этого пирога Кобблпоту не перепадёт ни кусочка, — добавил парень с цепью.— Да ну? — хмыкнул один из верзил, вскидывая автомат.Дальше все происходило очень быстро, но глаза в происходящее верили с трудом.Очередь резанула воздух и полоснула по парню с бельмом, но только никакого парня с бельмом уже не было. Монстр, напоминающий тролля из фильмов фэнтези, с молочно-белой кожей и по-прежнему сжимающий в огромной уродливой руке цепь, кинулся на бандитов.— Грендель! — крикнула миссис Веб на тролля сердито. — Вы же мне всю кондитерскую разнесете!Дик, только что сломавший стул, чтобы как следует настучать по голове одному из громил эскрима из ножек, смущённо откинул палку и просто приложил последнего устоявшего на ногах бандита носом о колено.— Спасибо, — рыкнул тролль, благодарно качнувшись всем корпусом — его низко и плотно посаженная голова была слишком неповоротлива для такого жеста. — Пуни, — обратился он к девушке, доставшей было телефон, — не звони Снежке. Я на испытательном сроке.— Тут никто не менял обличье, вам ясно? — гаркнула на посетителей миссис Веб.Дик заметил, что среди них нет рыжего — и тут услышал лязг металла и грохот с улицы.Чудовище с телом, смутно напоминающим человеческое, и с рогатым оленьим черепом на месте головы перевернуло вторую из бандитских машин и теперь от души мяло ее ударами рогов и тяжёлых кулаков. На плечах монстра болталась клетчатая рубашка рыжего.Дик посмотрел на Пуни — у той отросшие волосы упали на грудь, а вид был виноватый.— Рапунцель, — представилась она. — Это мое полное имя.— Что тут происходит? — на пороге кондитерской оказались двое детей, черноволосый большеголовый мальчик и девочка с золотистыми волосами и в розовом платье. Голос девочки был не по возрасту взрослым и строгим, и Дик заметил, что тролль и демон, уродовавший автомобили, а также стонущие на полу бандиты совсем ее не напугали — только возмутили. Девочка посмотрела на Дика — и ему показалось, что она видит его насквозь: и костюм Найтвинга под рубашкой, и что там было на ленч и теперь в кишках.— Озма, — негромко сказал девочке мальчик, тоже глядя на Дика, — а этот сопляк-то не из наших.Дик понял, что у него проблемы.