Глава 22. Проснись! (1/2)
Кровь стекала с копья, медленно, но верно обрывая жизнь Куросаки. Стоящий пред ним копейщик улыбался, в нем не было ничего человеческого, лишь аура безумия и отчетливое желание убивать и неважно что. Рыжий схватился за торчащее из груди копье и чувствуя, как из горла уже струиться кровь, выбирается наружу и стекает по подбородку посмотрел в глаза тому, кто собирался его убить прямо здесь и сейчас.
- Ты не избранный, уж прости. Просто очередная жертва этого мира. Чтобы там ни сказала Изи, а от скитальцев и конца ты не отличаешься ничем, кроме навыков и внешности, конечно же. Просто сдохни, ладненько? - Тут его улыбка слегка пошатнулась. Копье, которое он хотел воткнуть еще глубже не могло сдвинуться ни на миллиметр. Посмотрев на синигами, тот понял, что он мертвой хваткой удерживает его не позволяя достигнуть жизненно важной точки. Парень не собирался умирать так просто.
- Мне плевать кем ты меня считаешь и чего добивается Изи. Все, чего я хочу - это вернуться домой. И если ты встанешь у меня на пути... - Наконечник был резким движением выдернут из тела, а рука сжимающая клинок проделала резкий взмах перед собой пуская кровь впереди стоящему. - ...я тебя прикончу!Тело поделило на две ровные части упавшие друг рядом с другом, на удивленные взгляды окружающих. Поскольку ими управлял один человек, то и эмоции они испытывали одинаковые, а потому некое огорчение посетило их на целую минуту.
-Вот так-так... Не ожидал от тебя такого. Ну да ладно, что изменилось? - Спросил довольно улыбающийся тип выставляя вперед второго управляющего. Это был человек с алебардой в руках, которая немедля последовала в бой, но...- Я и сам не знаю. - Протянул парень с необычайной легкостью пропуска удар перед собой всего одним отшагом в сторону. Управляющий больше не мог улыбаться, а потому резко перегруппировался и отразил два режущих удара вбок, не давая своей кукле развалиться, а после последовал режущий удар снизу, который тому пришлось принимать уже рукоятью выставленной перед собой.
- Люди так не двигаются. - Пробормотал воин, смотря на то, как направление клинка парня резко сменилось рассекающим ударом, на колющий, причем в момент соприкосновения металла. В конечном счете у того из груди торчал меч пробивший сердце. - С тобой что-то не то...На его лицо пришла улыбка по новой, а тело пало замертво, более ни в силах поддерживать свое существование, однако у врага еще хватало кукол для битвы. Целый отряд из 30 мертвецов вооруженного разнообразным видом оружия не намеревающийся отступать или оставлять парня в покое. В то время как Куросаки выглядел плохо, очень плохо, настолько, что едва его можно было причислить к живым. Лицо побледнело, руки едва могли потягаться с тяжестью меча, а вытекающая кровь говорила о том, что ему недолго осталось. Чудо уже то, что он вообще на ногах стоит после событий с Анастасией, которая едва сумела его угомонить, когда противник взял над ним контроль.
- Инстинкты? Рефлексы? Почему ты еще живой? Это нехорошо. Ты должен был сдохнуть. Это противоречит моим расчетам. - Наблюдая за пошатывающейся походкой юноши кукловод понял, что тот вот-вот рухнет, но ведь ему хватило сил сдержать ту атаку, а значит силенки у него еще оставались. Но вот как он с такой легкостью сумел уклониться от того выпада? Что-то тут было не так. - Погоди-ка... - Тут бровь его вздернулась перед сделанным предположением. - Покажи-ка свой глазик.
- Что? Ты что-то говоришь? - Это была не провокация, тот почти его не слышал. Все четыре чувства начинали его подводить, в то время как пятая все обострялось. В голове начинались ужасные боли, а глаз сильно пульсировал желая закрыться, но его обладатель не мог позволить себе эту роскошь. Однако его око все же закрылось, чем и воспользовался кукловод.Десяток его по подчиненных напал на него со всех сторон. На абсолютно беззащитного, раненого и обескровленного, но... Послышался свист, будто от подувшего ветра и посланный десяток людей был подброшен вверх, словно от вспышки давления, но Ичиго ничего не сделал, он не сдвинулся с места. Смотря на подброшенных людей он видел лишь их раскромсанные на части тела в жесточайшей форме, а то, что осталось висеть на ветках и кровоточить образовало дождь. Дождь крови падающий прямо на него, бесчувственно смотрящего на руку и стекающую по ней кровью людей.
- "Просыпайся..." -Послышалось у него в голове. - "Открой их..." - Опять этот голос. Он уже звучал звучал раньше, но сейчас его было слышно гораздо четче.
- Просыпаться? Я же не сплю. Иллюзия? - Думал парень. Этот голос был ему незнаком, он принадлежал неизвестному парню которого он раньше никогда не слышал. Что открыть? О чем он? Много вопросов, очень много, их становилось всегда гораздо больше, чем ответов, что сводило с ума.Рыжий схватился за голову, в сознании все затуманилось, началось головокружение, а ноги, давно отказывающиеся стоять на твердой земле, отнесли его к дереву, давая опереться на него спиной. Ему становилось все хуже, но не только из-за раны, его состояние стало ухудшалось из-за чего-то еще, словно от яда тайно введенного.
- "Да что со мной?" - Это не давало ему покоя и заставляло задумываться о любой мелочи, лишь бы найти ответ. Прикрыв лицо рукой, он смотрел в расщелину между пальцами, чувствовал, как температура резко повышается и его пробивает озноб.Если бы у него было время, то возможно ему бы удалось разобраться в своем состоянии, но резко возникшая впереди фигура одним махом втоптала его в землю. Нога опустилась прямо на рану и пробив им же дерево, следующий кулак подбросил его вверх на метр и схватив бедолагу еще до начала падения, тот со смехом опустил его позвоночник на корягу, щепки которой впились ему в спину.- Ты не можешь отвлекаться на свое состояние. Если ты сдохнешь тут, то какая разница насколько хреново ты себя чувствуешь? - Продолжая придавливать того к земле, снизу слышались только крики боли. Безумец вдавливал свою ступню все глубже и глубже раны, заставляя не только ее, но и ребра Куросаки трещать. - Больно, да? Раз кричишь - значит живешь, а значит сопротивляешься. Давай, поднимайся, вставай, отрывай свою задницу от земли. Ты же хотел меня убить, так давай! Вперед! Вот он я, глумлюсь над твоим будущим трупом, почему ты валяешься и позволяешь мне это? - Нанося удар за ударом, он заставлял синигами извлекать из себя фонтаны крови, намеренно над ним издеваясь, словно ожидая ответного удара, который просто не мог последовать, даже при все желании. Его тело уже почти онемело и руки отказывались слушаться, но этого его противнику было мало и дело тут было ни только в садизме, он четко дал понять, что пока рыжий жив - не снизит свою бдительность и жестокость, ни за что.Шанса нанести неожиданный контрудар не было, да и у врага было еще десять бойцов включая Управляющего. Ситуацию хуже было уже трудно придумать. Это место действительно могло быть могилой Куросаки Ичиго, второй могилой, если бы ни один... Бонус...
- Гха... - Лежа уже в собственной крови, он смотрел на того, едва в силах держать глаз открытым.
-Ясненько, я ошибся, думая, что она дала тебе "его". Твой глаз в порядке, что печально,ведь ты уже сломался, а когда игрушка ломается, то игра заканчивается и та отправляют на свалку. - Крутясь на ноге, как балерина и демонстрируя свое абсолютно нелогичное состояние, он едва ли ни бросался в пляс. Ему было в радость текущая ситуация, потому что ее исход был первоначально им же предрешен, словно богом... Безумным богом. - Что же... Больше ты не... - Тут его улыбка исчезла. Глаз Куросаки залился кровью, а око начало трескаться, изменяться, исчезать, эволюционировать. С ним творилось чистое сумасшествие.Привычный цвет кофе сменился на полностью черный, а после зрачки приняли и алый цвет. В конечном счете око приняло форму семиконечной звезды, вращающуюся по кругу без остановки, а Куросаки заговорил будто не своим голосом.
- Повреждения 67%. Потеря крови 73%. Работа мозга 30%. Осознанные действия невозможны. Остановка крови осуществиться в течении минуты. Онулировать внутренние повреждения невозможно, требуется хирургическое вмешательство. - Холодно произнес парень. Его поведение было странным, с одной стороны эти слова давали понять, что он под чьим-то контролем, хотя, в тоже время, манера речи была механической, с другой же он ничуть не изменился. За исключением смены зрачка ничего не произошло.