Часть 2 (1/2)
Кара выкладывает в стори фотографию своего скетчбука, уже сидя в самолёте. Перед ночным взлетом свет в салоне чуть приглушают, Делевинь залезает под плед, вытягиваясь в кресле бизнес-класса. Выставляет загадочное фото и, задумавшись на мгновение, печатает сообщение.
Кендалл добралась до места встречи раньше неё: у Кары, наверное, не было оправданий, крыть было нечем, а после того скандального фото их с Абоа поцелуя, что мгновенно разошёлся по сети и вышел в принты... Кара прикусывает щеку изнутри, чтобы не засмеяться: Кендалл тогда без предупреждения прилетела в Лондон, в квартиру, что снимала Делевинь отдельно от семьи. Британской модели оставалось порадоваться, что Абоа, с которой ее связывали исключительно дружеские отношения, успела улететь на съемки в Италию буквально за пару часов до прибытия Дженнер: иначе дело рисковало бы закончиться потасовкой.По счастью, все обернулось... не так плохо, как Кара рассчитывала. Злая Кен — требовательная Кен, ей срывает тормоза, и любой ограничитель придаёт азарта. Кен в ярости — это брошенная с порога на пол дорожная сумка (Supreme? Yeezy?), это горячие узкие ладони под футболкой, на рёбрах и томительно-резко вниз, к бёдрам. Злая Кендалл Дженнер — это явно не та кукольная Кен с подиумов и интервью, это пламя, которое забирает своё и сжигает неугодных. Романтика...
Тогда Кара всерьёз опасалась, что они сломают ее любимый кухонный столик. Потом опасения уступили место наслаждению, конечно, но в перерывах были душевные беседы на узеньком балкончике с еле туда втиснутыми двумя резными тонкими стульям и пародией на журнальный узкий столик. Каре тогда казалось, что они поменялись местами: обычно Кендалл протестовала против любого публичного выражения чувств, сейчас же — первая целовала на балконе в Лондоне, прижимала спиной к холодной стене, а губы у неё были терпкими от сигареты, как и у самой Кары. Под ними гудела оживленной толпой улица, тут вроде бы неподалёку музей Шерлока Холмса... Туристы, яркие зонты, легкий и привычный дождь, от которого разгоряченное лаской тело бросает в слабую дрожь: наверное, не стоило выходить на балкон в одной футболке... И все это осколками мозаики накладывалось друг на друга: неровный пазл начинал обретать смысл. Переплетение тел, трепещущие ресницы, требовательные касания, загребущие узкие ладони снова под майку, укусы и стоны...
Вечером того же дня довольная Кара, собрав чуть отросшие русые волосы в смешной маленький хвостик, готовила им чай на маленькой, но уютной кухне, подсвечиваемая только светом от торшера. Кендалл сидела за столом, совсем родная и совсем рядом, протяни руку и коснись. Морщилась, как кошка, от мягкого света ночника и следила из-под ресниц за быстрыми действиями Делевинь. Та краем глаза следила за ленивыми передвижениями Дженнер за столом: Кен, видимо, уже утолила первичную жажду, теперь на ее месте оставалось только...— Ну и что значит это фото?Кара с лёгкой улыбкой поставила чашки на стол. Одну — тонким пальцем придвинула к любовнице. Достала овсяное печенье.
— Попробуй, оно с шоколадом: истинно британский рецепт.Кендалл нехорошо щурится и пригубляет чай. Шипит: обожглась, ну и кто льет кипяток? Кара улыбается ещё шире:— В Британии чай не разбавляют, забыла?
Кендалл закатывает глаза, высовывая обожженный язык. Делевинь не выдерживает и уже в открытую беззлобно смеётся, чмокает свою девушку в лоб и наливает ей холодной воды. Отдышавшаяся Дженнер благодарно ей кивает, а, охладившись, снова заводит свою шарманку:— Я не закончила: что вас связывает с Абоа?Кара по-прежнему улыбается. В общем-то, такого она и ожидала: поэтому мяко берет свою девушку за руку.— А что вас связывает с Хадид?— С какой из? — По привычке брякает Кен и тут же отвечает: — Ничего. Ни с одной из них. Мы друзья, забыла?— Не все папарацци так считают.— Но я хотя бы ни с кем для фотосессии не целуюсь! Ты могла и отказаться, на твоей карьере это бы не сказалось.— Тогда мне бы не удалость увидеть тебя на целых два месяца раньше, занятая мисс ?Мне надо отснять ещё сезон КWTK* и два рекламных ролика для Адидас?.
Кендалл смешно морщит нос и фырчит:— Шантажистка.Сладость овсяного печенья и горечь Эрл-Грея чувствуется на кончике ее языка, когда Кара целует её.И теперь все хорошо.Даже воспоминание согревает своим уютом, и Кара, широко улыбнувшись, печатает сообщение:
?Скоро буду на месте. Встретишь меня в аэропорту??Ответ приходит незамедлительно: ?Чтобы фото нашей встречи было на завтрашней первой полосе??
?Ну, тебе же не понравилось, когда там же красовался мой поцелуй с Абоа... Я думала, ты захочешь расставить все точки над ?i? для прессы и всех остальных...?Ответ приходит незамедлительно:
?Шантажистка?Кара улыбается, и в следующие несколько минут от Кен приходят ещё одно короткое:
?Во сколько тебя встретить??И Делевинь знает, что ей есть, ради чего лететь на этот скучный показ.
***В клубе шумно, душно и Белле правда интересно, как скоро их тут узнают. Но Джиджи подхватывает сестру под локоть и тащит за собой на буксире в какую-то потайную ложу за плотными дверями. На входе кивает охраннику, называет имя, и тот молчаливо открывает двери. Внутри комнаты оказывается даже уютно: дорогой ворс ковров (не боятся, что контингент заблюет?), низкие мягкие диванчики, неоновая подсветка, полутьма и минибар. Собственно, к последнему Джелена и направляется: напряжённо копошится, гремит стаканами, и вот уже перед ними появляется два гранённых стакана виски.
Белла за это время успевает пройти вглубь комнаты, плюхнуться на мягкий диван и вытянуть ноги в дорогих кроссовках. Она выглядит очень просто — проще, чем разодетые обыватели здесь: темные джинсы, какой-то свитшот с названием бренда во всю спину. У младшей Хадид взгляд откровенно заебанный, такой бы никогда она не показала папарацци или фотографам: ещё польются новые вопросы про наркотики. Белла меланхолично пялится в потолок, когда сестра резко приближается к ней и суёт под нос стакан с чем-то коричневым — скорее всего, виски. Изабелла морщится, видя, что напиток неразбавленный, двойной и даже безо льда. А вот Джиджи наплевать: она вливает в себя алкоголь, как воду, и даже взгляд у неё не меняется — такой же, как на подиуме, притворно-улыбчивый. Белле сестру даже жалко: та шла к карьере модели с детства, напролом, и столько раз сломала себя, чтобы лучше подходить под определенную роль супермодели...
Белла в это время скакала на лошади, читала спортивные журналы, чатилась с ноунеймами (не в пример старшей Хадид, у которой с детства всегда было именитое окружение) и потом увлеклась наркотиками. То, ради чего Джиджи столько пахала, ей досталось ?на отстаньте?, как простое хобби, увлечение... И они обе это знают: только если Джиджи это злит, то Белла боится.
Отношения у них на самом деле трепетные: может показаться, что они даже друг друга поддерживают, но есть с подросткового возраста, по мнению Беллы, какая-то недосказанность между ними — искрами вспыхивает, никогда при этом не превращаясь в пламень. Такое было только один раз, когда Джиджи в прошлом году по вине нерасторопных стилистов не успела на показе надеть вторую босоножку на танкетке. Знающий человек понимает, какие проблемы для показа и для ивента в целом могут иметь несколько неучтенных секунд задержки: музыка, такт шага и выход дизайнера в конце распланированы и отрепетированы за две недели до показа вовсе не для того, чтобы портить всю идиллию забытой туфлей. И Джиджи тогда решается — ну супермодель же, а. И причем со спокойным лицом, с улыбкой, она вышагивает по подиуму, вторую ногу просто держа на носочке, как бы демонстрируя, что все эти годы репетиций и опыта были не просто так. Белла тогда давится водой, которую пила, и, почему-то даже не задумываясь, ломится за сестрой на подуим — точнее, потирающая холенные ручки дизайнер показа (ну и чья это на сей раз любовница, раз такой размах для неизвестного бренда?) с огромным удовольствием легко подталкивает Беллу в спину, на дорожку. Младшая Хадид догоняет сестру под восторги зала и подхватывает куда-то под лопатки, дает опереться на свое плечо и улыбается кончиками губ. Наверное, им придется импровизировать и что-то делать с ее потерянными минутами, что она тратит сейчас с Джиджи — но Изабелле очень хочется верить, что их совместный выход произведет больше фурора, чтобы пресса простила дизайнеру осечку.
Джиджи, видимо, такого поворота не ожидала — поворачивает на нее голову, удивленно вскрывает светлые брови, но через секунду посылает фальшивую улыбку облегчения в зал и продолжает свое шоу. Обнимает теплой рукой Беллу за талию, и у той почти что мурашки от такой близости, от контраста, что кожа у Джи смуглая, теплая, а у нее самой бледная и прохладная. Приходится снова сделать коронный взгляд Снежной Королевы, чтобы не облажаться: так их и фотографируют. Джелена посылает улыбку одновременно и Белле, и залу — и как ей это только удается? А Белла в это время смотрит прямо перед собой, в холодные объективы, своим холодным взглядом. Только когда они скрываются за кулисами, дизайнер восхищенно шепчет, что это будет нечто завтра в прессе, а стилист-организатор в ужасе ищет, кем заполнить пропущенные Беллой секунды.
Белла на кипиш внимания не обращает: Джи наконец отпускает ее талию, снимает с ноги босоножку и с улыбкой отдает ее побледневшему стилисту, что вовремя не подал ей вторую.— Спасибо, милый.Стилист, кажется, готов упасть в обморок, а Белла мысленно выдыхает: может, буря минует? Старшая Хадид далее не обращает на нее внимание — у них обеих по плану еще два выхода, на сей раз полностью индивидуальных, пусть Белле забытое ощущение поддержки от сестры и понравилось.