Глава 7 (1/1)

ДжастинЕму было очень стыдно. Отвратительная задняя комната ?Вавилона?? Брайан был прав: в конце концов, мужчины просто хотят трахнуть кого-то, кого угодно, и это не имеет значения. Джастин вспомнил, как его кроссовки прилипли к полу, липкому от спермы и смазки, заваленному использованными презервативами. Он скучал по Итану. По прогулкам в парке и походам в кафе, по его рассказам о коллегах-музыкантах. По самым простым вещам. Секс?— это слишком сложно, слишком грязно. Утверждение Брайана об обратном было полной чушью. Секс?— это кровь, слюна, сперма. Иногда это здорово. И, к сожалению, иногда называется любовью.Он так и не решился уволиться из закусочной, поэтому взял небольшой отпуск, который продолжится до тех пор, пока все не поймут, что он не вернется. Джастин сказал, что должен сосредоточиться на учебе, что, в общем-то, было правдой; муза покинула его, когда он ушел от Итана, но это еще не все. Он больше не мог находиться рядом с Брайаном. Брайан отвлекал его. Будь он проклят за свое презрение к одеколонам и душистому мылу. За то, что рассеянно жевал кончик ручки, пока разгадывал кроссворд. За то, что заставлял Гаса смеяться. Будь он проклят за сам факт своего существования!Джастин бы с удовольствием снял себе жилье, но (а) он не мог себе этого позволить, и (б) его мать считала, что это плохая идея. ?У тебя депрессия?,?— сказала она за обедом. ?Тебе не следует сейчас оставаться одному. Достаточно того, что ты ушел из закусочной?. Ну, по крайней мере, она не просила, чтобы он помирился с Итаном. Джастин попытался. Они даже провели вместе уик-энд?— большую часть времени в постели,?— но когда наступил вечер воскресенья, ему захотелось вернуться к Дафне.Как-то Дафна вышла, и он, чувствуя в этом срочную необходимость, принялся дрочить. В первый раз Джастин фантазировал о фотках из журналов, во второй?— о сценариях фильмов, в третий?— о банях, в четвертый?— о сексе с горячими парнями из своего класса, в пятый?— просто о самых грязных вещах, какие только можно представить. Только во время последнего раунда он позволил себе вспомнить, как трахал Брайана. К тому времени спермы почти не осталось, но сам оргазм вышиб из него мозг.ДжастинОн ничего не рассказал Дафне, когда ему все чаще стал сниться Брайан. Он просто не хотел говорить об этом. Смысл? Не то чтобы Джастин мечтал о том, чтобы они снова сошлись (как будто это вообще возможно). Кроме того, он боялся услышать: ?Я же тебе говорила?. Даф никогда не нравился Итан. Джастин не хотел слушать, как она на него наезжает. Ведь он любил Итана…?или, по крайней мере, думал, что любит. Господи, а что такое вообще ?любовь?? Любил ли он Брайана? Или это была всего лишь гормональная одержимость? Нахрен их обоих. Ему не нужен ни тот, ни другой.Он не мог есть. Не мог спать. Не мог делать домашнее задание. Не хотел оставаться дома. Никуда выходить. Иногда он целыми днями не принимал душ, а потом ему становилось плохо, потому что квартира Дафны провоняла потом и сигаретами. Он был лузером, абсолютно во всем. Он вообще не должен был родиться. Он превратился в комок жевательной резинки на тротуаре. Весь мир?— отстой. Никто его не любил и никогда не полюбит. Он грыз ногти, ковырял в пальцах ног, слушал депрессивные песни и будто бы слышал насмешливый голос Брайана: ?Солнышко, ты такой жалкий?.Что уже такого крутого было в сексе? Ничего такого, что нельзя сделать самому. Его трахали всеми мыслимыми способами. После этого он все равно засыпал, накуривался или съедал целую пиццу с двойным сыром. Ты засовываешь свой член в чье-то отверстие, или кто-то?— в твое. Брайан был таким незрелым и, да, жалким, строя свою жизнь вокруг пятисекундного ощущения. Разве это не то же самое, что быть наркоманом? Хуже того, он пытался и Джастину промыть мозги. Очевидно, это все, что нужно для того, чтобы быть гомиком. Гребаные мужчины. Так примитивно!Брaйaн никогда не дарил Джастину шоколад или цветы, но он дал ему ключи от квартиры, джипа и код от банковского счета. Выдал Джастину кредитку и гарантировал лимит. Купил мобильник и заплатил по счету. Оплатил (и до сих пор оплачивает) обучение. Дарил Джастину минеты, римминги и бесчисленные умопомрачительные оргазмы. Он научил Джастина фотографировать, водить машину с ручным переключением передач, трахаться. Но он ни разу не говорил: ?Я люблю тебя?. А Итан сказал. Оба считали, что его можно дешево купить. Оба ошибались.БрайанНа днях он столкнулся с Дженнифер. Они мило улыбнулись друг другу, поздоровались, а после просто стояли в неловкой тишине. Казалось, будто она хотела сказать что-то важное, но так и не сделала этого, а вместо этого смотрела умоляющими глазами. Она выглядела несчастной; Брайан знал, что это связано с Джастином. Он прикусил язык (в буквальном смысле), чтобы не спросить, что случилось. Джастин больше не был его проблемой. Почему она не пошла к скрипачу? Почему она думает, что ему, Брайану, есть до этого дело? Очевидно, материнские инстинкты не всегда верны.Деб постоянно твердила о том, как ей не хватает ?Солнышка?. Брайан от этого буквально на стену лез. Однажды он не выдержал и сорвался: ?Он не вернется, Деб. Просто забудь об этом нахуй!?. Она ткнула в него указательным пальцем: ?И кто же в этом виноват? Если бы ты не болтался здесь так же часто, как в ?Вавилоне?, возможно, он чувствовал бы себя достаточно комфортно, чтобы вернуться к своей семье?. Брайан изумленно уставился на нее, а Майки вскочил со своего места и потащил его наружу. ?Она не это имела в виду?,?— сказал он, обнимая Брайана. ?Не делай того, чего делать не хочешь?.Разумеется, он это сделал. Он же Брайан Кинни, бога ради еб твою мать! Хрeнушки он будет торчать там, где ему не рады. Брайан перестал ходить в закусочную, отвечать на звонки Майки и тусить в ?Вуди?. Брайан даже Дафне позвонил: ?Передай мелкому засранцу, чтобы отправлялся в гребаную закусочную!?,?— рявкнул он в телефон. —??Деб скучает по нему. Необязательно возвращаться на работу, просто скажи, чтобы зашел за сэндвичем или гребаным лимонным брусочком?. И бросил трубку, прежде чем она успела ответить.Деб явилась вовремя, как один из поездов Муссолини*, когда от нее ожидали извинений. Брайан нахмурился и поворчал для приличия, а затем, конечно же, смягчился и согласился вернуться в лоно семьи. Он героически воздержался от вопроса, заходил ли Джастин, и Деб тоже промолчала, но было заметно, что она переживала, как Дженнифер. Что-то явно было не так; ему потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не спросить, что именно. Дела Джастина его не касались, но когда Деб ушла, он снова набал номер Дафны: ?Перезвони и подожди два гудка, если ситуация чрезвычайная?,?— сказал он ей и нажал ?отбой?.